Реферат: Яжено с определением в нем позиций различных стран, становлением его внутренней структуры как единого механизма, в котором каждый элемент выполняет свои функции

Российская молодежь: особенности поведения и структурных позиций1 Ю.П.Лежнина, Институт социологии РАН, lezhnina@list.ru


Формирование глобального мирового пространства сопряжено с определением в нем позиций различных стран, становлением его внутренней структуры как единого механизма, в котором каждый элемент выполняет свои функции. Место, которое способна занять Россия в этой общемировой системе, зависит от того, в каком направлении пойдет ее развитие и насколько успешным оно будет.

В рамках системы глобального производства любое государство, в том числе и Россия, может занять лидирующее положение в одной из четырех ниш - в первичном, вторичном, третичном или четверичном секторах экономики. Это значит, что Россия может стать либо мировым поставщиком сырья, либо страной-лидером в сфере промышленного производства, либо международным центром предоставления различных услуг, либо активным субъектом новой экономики знаний. Каждый из этих путей сопряжен с формированием преимущественно того или иного типа рабочей силы.

Россия бесспорно может рассчитывать на место мировой «энергетической сверхдержавы», с предъявлением минимальных требований к качеству человеческих ресурсов. Возможность стать в глобальной экономике центром экономики услуг для России сомнительна, речь может идти лишь о локальном их развитии в крупных туристических (как Санкт-Петербург) или рекреационных (Сочи) центрах. Способность же России быть конкурентоспособной на международной арене промышленной державой или страной с развитой экономикой знаний во многом зависит от динамики ее человеческого потенциала, в первую очередь - от ситуации с ним у россиян младших возрастных когорт, т.к. именно они будут обеспечивать успешность ее деятельности в ближайшие десятилетия.

В первую очередь необходимо рассмотреть, какова отправная точка движения страны к той позиции, которую она займет в мировом пространстве в ближайшие годы. Показателем этого служат структурные позиции тех, кто сегодня находится в начале и на подъеме своего карьерного пути. Кем же работает сегодня российская молодежь и каков ее уровень образования? Что относится к характерным особенностям ее поведения, прежде всего – в отношении своего человеческого капитала?

Начнем отвечать на эти вопросы с того, что подчеркнем - по многим профессиональным статусам различия между молодежью и старшим поколением незначительны или вообще отсутствуют. Судя по данным социологических исследований2 12-13% в обеих возрастных группах являются служащими – офисными работниками, лаборантами, библиотекарями и т. п. Схожи в этих группах и доли предпринимателей и самозанятых – таковых 14% среди молодежи и 10% среди тех, кто старше 40 лет. Довольно близки и доли тех, кто принадлежит к группе специалистов с высшим образованием (27% работающей молодежи и 21% старшего поколения). Однако можно ожидать, что со временем имеющийся разрыв будет увеличиваться, так как 10% молодежи в настоящий момент еще только получают высшее образование.

Еще заметнее разрыв между долями руководителей разных уровней – старшее поколение опережает здесь младшее (13 и 6% соответственно). Наибольшее же расхождение наблюдается между группами рабочих высокой квалификации – их 4% среди молодежи и 15% среди людей старшего возраста при том, что доли работников физического труда для молодежи и поколения 40-60-летних практически не различаются – 35% и 37% соответственно. При этом среди молодежи мегаполисов меньше рабочих (18% против трети в средних и малых городах и селах), но больше специалистов с высшим образованием (33% в мегаполисах, 24% в областных центрах и только 6% в селах), а также предпринимателей и самозанятых (таковых оказалось 20, 12 и 2% в мегаполисах, областных центрах и селах, соответственно). Это свидетельствует о сосуществовании в России различных моделей экономического развития, во многом привязанных к определенным типам поселений.

Особо следует подчеркнуть также тот тревожный факт, что среди молодежи не имеют даже общего среднего образования 3% – это достаточно тяжелое социальное бремя на будущее для экономики страны, поскольку вряд ли эти люди с их сравнительно высокими амбициями смогут успешно конкурировать на рынке неквалифицированного труда с мигрантами из СНГ. Большинство среди них составляют сельские жители.

Еще около трети респондентов обладают лишь общим средним образованием. Чаще всего эта молодежь является рабочими средней, реже низкой квалификации и служащими. Свыше половины ее представителей находятся в возрасте до 20 лет, значительная часть живет в сельской местности. Последнее позволяет предположить, что большинство данной группы уже получило свое «конечное» образование – в селах нет ВУЗов, редки техникумы, а издержки по переезду и обучению в городе слишком велики для сельских жителей. Обладатели среднего специального образования (29%) в основном являются рабочими средней квалификации (30%), служащими (20%), а также предпринимателями и самозанятыми (13%). Диплом о высшем образовании в области гуманитарных и экономических наук имеет 22% молодежи. Большая часть обладателей диплома данного типа проживает в средних и малых городах (где они заняты в основном в бюджетной сфере), вторая точка их поляризации - мегаполисы. Еще 16% молодежи имеют высшее техническое или естественнонаучное образование. Центром их притяжения также являются мегаполисы. Таким образом, высокообразованная молодежь сконцентрирована преимущественно в крупных городах, низкообразованная – в сельской местности, а обладатели среднего специального образования занимают пограничное положение между двумя этими массовыми группами. Это значит, что развитие в России экономики услуг и экономики знаний возможно лишь на базе мегаполисов, в то время как областные центры могут стать в массе своей лишь основой для индустриального типа развития, и отчасти, для экономики услуг неинтеллектуального характера.

Успешность России по пути встраивания во вторичный, третичный и четвертичный сектора экономики во многом зависит и от того, насколько молодежь способна, работая на тех или иных профессиональных позициях, следовать определенным «правилам игры». Так, например, для успешного развития экономики знаний она должна демонстрировать стремление к постоянному росту своей квалификации и быть готовой к инвестированию в свой человеческий капитал. В этой связи важно отметить, что молодые россияне очень ценят образование. Его получение является одной из основных жизненных установок молодежи. Более того – стремление к нему носит не инструментальный, а «смысложизненный» характер, выступая своего рода социальной нормой современной российской культуры. Лишь 4% молодежи говорят о том, что получение хорошего образования вообще не входило в их жизненные планы.

Желаемая работа для молодых россиян также характеризуется целым рядом особенностей, позволяющих говорить о наличии у них соответствующих целям развитии экономики знаний установок. Она, по их мнению, в первую очередь должна быть интересной, и 90% молодых людей говорили в 2007 г. о том, что они либо уже имеют интересную работу, либо им по силам получить ее в ближайшем будущем. На престижную работу они ориентированы в несколько меньшей степени: 20% говорят о ее наличии и 65% считают, что смогут ее получить. При этом значительная часть молодежи заявляет о том, что уже сделала или может сделать карьеру (3 и 64% соответственно). Стоит отметить, что создать бизнес хотели бы меньшее число представителей молодого поколения, чем добиться успехов в карьере – всего 44%, т.е. менее половины. Тем не менее, очевидно, что в отношении работы у молодежи в целом преобладают модернизированные трудовые ценности, свойственные представителям развитых стран. Она стремится прежде всего к творческой, интересной работе, обеспечивающей возможность построения успешной карьеры.

При этом предпочтения молодежи в сфере работы несколько изменились за последние 10 лет. Ее представители стали чаще стремиться как к престижной работе, так и к созданию собственного бизнеса. Если же сравнивать молодежь и старшее поколение, то главным отличием молодежи выступает то, что у нее, по сравнению со старшим поколением, больше представлены достижительные мотивации. При этом за последние 10 лет ориентированность молодых россиян на современные ценности достижений, самостоятельности и индивидуализма усилилась (см. рис. 1).

Рисунок 1

Требования, предъявляемые к работе представителями
разных поколений россиян, 2007, %



Как видим, если отвлечься от вполне естественного стремления представителей всех поколений, чтобы их труд хорошо оплачивался, то при выборе работы у молодежи доминируют уже упоминавшиеся выше достижительные мотивации. 63% молодого поколения хотят, чтобы работа, которой они будут заниматься, была интересной. 26% хотят достичь профессионального признания. Еще 16% мечтают о разнообразной, творческой, предполагающей инициативу работе, и 14% - о том, чтобы она приносила пользу обществу. При этом несколько чаще о том, что работа должна быть интересной, творческой и обеспечивать возможность профессионального роста, говорят те представители молодого поколения, чьи родители получили высшее образование (68, 20 и 32% соответственно).

Предъявление подобных требований к работе на практике свидетельствует о том, что российская молодежь разделяет основные принципы функционирования экономики знаний. Профессионализм и творческий подход к работе - то, что обеспечивает конкурентные преимущества во всех ее сферах. Однако эта мотивация трудовой деятельности мало совместима с традиционными фордистскими моделями индустриального развития.

При этом довольно велико среди молодежи и число тех, кто не связывает с работой свои жизненные цели: 13% молодежи хотели бы, прежде всего, чтобы работа оставляла много времени для других занятий (отдыха, семьи, учебы). Еще 6% молодого поколения, значительная часть которых обладает низким образовательным уровнем, хотят, чтобы она была неутомительной – такой взгляд на работу более характерен для молодых жителей сельской местности. Учитывая специфику трудовой деятельности на селе, это естественная и вполне прагматическая позиция.

Тем не менее, с точки зрения критериев молодежи при выборе работы можно сказать, что в целом она отвечает скорее запросам эпохи на «информационных работников», чем на индустриальных рабочих. При этом стоит заметить, что «перспективная» молодежь сосредоточена прежде всего в крупных городах и семьях с высокообразованными родителями.

Ценностные ориентиры, однако, могут быть «подспорьем», необходимой предпосылкой в формировании того или иного типа экономики, но они не являются одновременно и его достаточным условием. Для обеспечения конкурентоспособности России в рамках экономики знаний современная молодежь должна не просто обладать определенными ценностями, установками и мотивациями, но и прилагать осязаемые усилия для реализации своего потенциала на практике, инвестировать время, силы и средства в свой человеческий капитал. Так на какие позиции в системе глобального производства наша страна может рассчитывать, учитывая реальные тенденции изменения поведения молодежи? Ведь ценностные установки далеко не всегда реализуются на практике.

Подчеркнем – с одной стороны, в этой области все не так плохо. Так, за последние 10 лет наблюдался практически двукратный рост компьютерной грамотности (42 и 75% соответственно) среди молодежи. В то же время рост этот не стоит и переоценивать - четверть молодежи, не умеющей в XXI веке пользоваться компьютером, плохо совместимы с образом страны - активного участника экономики знаний. Кроме того, прошедшее десятилетие мало сказалось на увеличении распространенности практики общения на иностранных языках (24 и 28% соответственно) – важнейшей компетенции в глобализирующемся мире. Этими навыками чаще обладают те представители молодежи, чьи родители имеют высшее образование (91% их владеют компьютером и 47% могут общаться на иностранном языке). Добавим - старшее поколение уступает молодежи и во владении компьютером (49% против 75%), и в знании иностранных языков (15% против 28%).

К числу внушающих оптимизм в сфере поведения представителей молодежи тенденций можно отнести и растущая популярность среди молодежи различных, как формальных, так и неформальных способов повышения своей квалификации и расширения компетенций. Среди «неформальных» источников наибольшей популярностью пользуются приобретение навыков работы на компьютере (25%). Следующей по распространенности выступает «диверсификация» имеющихся знаний и умений в виде освоения новых типов деятельности (19%) и отслеживания новинок (17%). При этом, однако, на изучение иностранных языков в течение трех последних лет тратили время и деньги лишь 8%, на повышение квалификации – 11%. Приобретали новую специальность, включая получение второго высшего образования, лишь 10% россиян 17-26 лет, а примерно пятая часть опрошенных молодых людей (21%) за последние 3 года не использовала вообще ни одной возможности для повышения своей квалификации. Это не совместимо в современных условиях даже с образом развитой индустриальной державы, а тем более постиндустриальной державы.

Кроме того, при анализе поведенческих моделей, как и при анализе установок, мы вновь сталкиваемся с различием поведенческих практик молодежи из семей с разным типом образования родителей. Так, дети образованных родителей никак не пополняли свои знания вдвое реже – в 12% случаев. При этом они чаще прибегали к практикам инвестирования в свой человеческий капитал. Таким образом, происходит преимущественно самовоспроизводство наиболее образованных слоев. При этом самым значимым стимулом получения дополнительных навыков в настоящее время является распространение высоких технологий, тесно связанное с освоением компьютера и Интернета.

В целом в вопросе накопления человеческого капитала наиболее значимым фактором «за» или «против» этого накопления выступает место жительства и связанные с ним виды занятости, во многом отражающие специфику и запросы локальных рынков труда. Как видно на рисунке 2, практически единственной возможностью приобретения знаний для сельской молодежи является учеба в стенах учебного заведения. Спектр возможностей горожан значительно шире. Проживание в сельской местности почти автоматически снижает вероятность обновления приобретенных ранее знаний и навыков. Однако «корень зла» здесь не только в недоступности соответствующих образовательных услуг, но и в отсутствии объективной на то необходимости: при существующем положении дел в сельской местности мало шансов на какую-либо отдачу от приращения человеческого капитала, а потому инвестиции в него могут быть действительно бессмысленными.

Рисунок 2

Источники пополнения знаний молодежью в зависимости от места жительства за последние 3 года перед опросом, 2007, %



При этом стоит отметить, что стремление к дополнительному образованию и освоению новых навыков в большей степени присуще уже достаточно квалифицированным молодым специалистам, в то время как молодые представители рабочих специальностей озабочены этим вопросом значительно реже. Из этого можно сделать вывод о том, что рабочие из числа молодежи не только не пытаются достичь уровня специалистов посредством инвестиций в свой человеческий капитал (что естественно), но и не слишком озабочены даже ростом своей рабочей квалификации.

Таким образом, в целом современная молодежь лишь незначительно обгоняет предыдущие поколения по уровню образования и востребованных рынком труда навыков, хотя их получение - первоочередный шаг, который способны на практике предпринять молодые россияне в рамках инвестиций на микроуровне в свой человеческий капитал. Необходимая для успешного функционирования экономики знаний практика непрерывного образования взрослых свойственна лишь сравнительно небольшой части молодых россиян, прежде всего - представителям крупных городов и тем, чьи родители получили высшее образование.

В итоге, формирование человеческого капитала, накопление и постоянное обновление знаний у молодежи происходит пока очень медленно, а разница между человеческим капиталом молодого и старшего поколений России не очень велика, несмотря на вызовы новой информационной эпохи. Молодежь скорее декларирует значимость инвестирования в свой человеческий капитал, чем демонстрирует реальную готовность к этому, и существует весьма серьезный разрыв между амбициями и стремлениями молодежи, с одной стороны, и ее способностью подкрепить эти стремления реальным качеством своего человеческого капитала – с другой. Впрочем, в условиях относительно низкой востребованности качественного человеческого капитала на большинстве локальных рынков труда такое поведение молодого поколения России вполне естественно.

Переходя к выводам исследования, подчеркнем, что в целом картина готовности и способности молодежи России обеспечить конкурентоспособность страны в глобализирующемся мире выглядит неоднозначно и противоречиво. С одной стороны, присутствующие у части молодых россиян навыки непрерывного образования и «самопрограммируемого труда», улучшение по сравнению со старшим поколением качества их человеческого капитала, особенности трудовых мотиваций и общий рост достижительных ориентаций свидетельствуют о наличии потенциала, по крайней мере, для постановки вопроса о развитии экономики страны по пути формирования «экономики знаний». Однако стремление иметь интересную работу зачастую не подкрепляется у молодых россиян соответствующим уровнем квалификации, достижительные мотивации распространены в молодежной среде до сих пор не слишком широко и подчас носят декларативный характер, а навыки непрерывного самообразования (безотносительно его эффективности) демонстрирует не более трети молодежи. В итоге человеческий капитал российской молодежи в настоящее время лишь немногим лучше, чем у поколения «отцов», получавших образование еще в доинформационную эпоху. Это ставит под вопрос перспективы развития России в русле «экономики знаний».

Дополнительно осложняет ситуацию тот факт, что система трудовых мотиваций и характер жизненных устремлений молодых россиян характеризуются высокими запросами и амбициями, которые демонстрируются на фоне сравнительно низкой квалификации большинства рабочих и даже многих молодых инженеров, в частности – низкого уровня их компьютерной грамотности, хотя компьютерные технологии уже стали основой современного массового индустриального производства. Это снижает даже конкурентоспособность России на мировом рынке в качестве индустриального центра.

В то же время, вряд ли сложившуюся ситуацию можно рассматривать как возникшую по вине молодежи или, тем более, тупиковую. Во многом она сегодня обусловлена объективными обстоятельствами: как видно из вышесказанного, российская экономика даже до начала экономического кризиса не предъявляла массового платежеспособного спроса на высококачественный человеческий капитал молодых работников, а в условиях экономического кризиса этот спрос еще больше сузился. При этом в разных типах поселений в современной России существуют разные модели экономического развития, стимулирующие у молодежи разные поведенческие стратегии. Так, в мегаполисах относительно высок удельный вес третичного и четвертичного секторов экономики, предъявляющих спрос на качественный человеческий капитал, на что молодежь откликается довольно гибко. В крупных и средних городах, где активно развивается вторичный индустриальный сектор и сектор услуг, прежде всего – неинтеллектуальных, качество человеческого капитала мало влияет на уровень благосостояния, что сказывается и на поведении молодежи. Наконец, в депрессивных в массе своей малых городах, поселках городского типа и селах, где проживает почти половина всей российской молодежи, вопрос об инвестициях в свой человеческий капитал вообще не стоит. В этих условиях особое значение приобретает государственная экономическая (прежде всего инвестиционная) и социальная (в части образования) политика, которая стимулировала бы формирование единого общероссийского рынка труда и доступность востребованных современной экономикой знаний и компетенций для всех слоев российской молодежи.

1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (грант № 06-03-00558а «Социокультурная модернизация России как фактор повышения конкурентоспособности страны в глобализирующемся мире»).

2 Для анализа были использованы данные общероссийского опроса ИС РАН «Молодежь новой России: образ жизни и ценностные приоритеты». Опрос проходил в марте-апреле 2007 г. по общенациональной выборке численностью 1796 человек в возрасте 17-26 лет с соблюдением квот по регионам, типам поселений, полу и возрасту. Одновременно в качестве контрольной группы с соблюдением аналогичных квот были опрошены 655 работающих россиян в возрасте 40-60 лет.