Реферат: День 01 (06. 09. 06). Отъезд. От Мытищ до Домодедово. Вылет в Ош

День 01 (06.09.06). Отъезд. От Мытищ до Домодедово. Вылет в Ош. 2

День 02 (07.09.06). Прибытие в Ош. Автостанция. Выезд в Кашгар. 2

День 03 (08.09.06). Переход через границу. Кашгар. 4

День 04 (09.09.06). Кашгар. Автобус до Ечэна. Ечэн. Выезд в Али. 7

День 05 (10.09.06). Дорога в Али. 11

День 06 (11.09.06). Прибытие в Али. Гостиница. Регистрация. 13

День 07 (12.09.06). Али. Ремонт велосипедов. Тибетский ресторан. 16

День 08 (13.09.06).Али. Крайний день 17

День 09 (14.09.06). Автобус Али – Дарчен. 18

День 10 (15.09.06). Дарчен. 21

День 11 (16.09.06). Кора, 1-й день. Тарбоча. Монастырь Чуку. 23

День 12 (17.09.06). Кора, 2-й день 27

День 13 (18.09.06). Кора, 3-й день. Дневка в Долине Смерти. Монастырь Дира-Пак 28

День 14 (19.09.06). Кора, 4-й день. Перевал Дролма-Ла. Возвращение в Дарчен. 30

День 15 (20.09.06). Дарчен. Штурм Шамбалы. Ночевка в тибетском лагере 34

День 16 (21.09.06). Возвращение в гостиницу. Мулдашевцы. 38

День 17 (22.09.06). Дарчен. 39

День 18 (23.09.06). Отъезд в Гуругем. Интервью с Ламой. Начало велопутешествия вдоль Сэтледжа. Пещерный город Чунлунг. 40

День 19 (24.09.06). От Чунлунга через Гуругем к Тиртхапури. 44

День 20 (25.09.06). Тиртхапури – Менси – Дарчен. 45

День 21 (26.09.06). Дарчен, выезд на Манасаровар. 46

День 22 (27.09.06). Первый день вокруг озера, ночевка в дюнах 47

День 23 (28.09.06). Второй день вокруг озера, ночевка у подножия Гурлы. 49

День 24 (29.09.06). Третий день вокруг озера. Возвращение в Дарчен. 51

День 25 (30.09.06). Дарчен. Поиск транспорта в сторону Лхасы. 52

День 26 (01.10.06). На джипах из Дарчена в Саги. 54

День 27 (02.10.06). Автобусом из Саги в Шигадзе. 57

День 28 (03.10.06). Автобус Шигадзе – Лхаса. 60

День 29 (04.10.06). Лхаса. 62

День 30 (05.10.06). Отъезд из Лхасы. Поезд. 64

День 31 (06.10.06). Поезд. Ланджоу. Сиань. 66

День 32 (07.10.06). Приезд в Пекин. Пекин. Авиабилеты. Прогулки по Пекину. 68

День 33 (08.10.06). Утренний велопробег по Пекину. Дорога в аэропорт. Домой! 70
^ День 01 (06.09.06). Отъезд. От Мытищ до Домодедово. Вылет в Ош.

Двое суток перед отъездом прошли, как обычно, в сборах. В 14.50 я вышел из дома с рюкзаком и стареньким зеленым горным велосипедом. Шел сильный теплый дождь. Мокрый насквозь, в 15.00 я был на Фрязинской платформе. Бородатая физиономия Борисова грустно виднелась из ближайшего тамбура стоящей под парами электрички. Времени до отправления хватило на покупку в станционном буфете нескольких бутылок пива. Дождь кончился, выглянуло сентябрьское солнышко, полупустой поезд грохотал по тронутым желтизной подмосковным лесам и дачным поселкам. На Перловской вышли и направились в направлении к МКАД, где-то там пешеходный переход, от которого нас обещал забрать на своем грузовом микроавтобусе Евдокимов. Выход на МКАД сразу не нашли, заблудились в лабиринте двухэтажных деревянных бараков, заборов и сараев. Облаянные собаками, вернулись, забрали правее, и увидели за деревьями и высоким забором, за которыми ревела МКАД, башни и стекло пешеходного перехода. Так, с мокрого и слегка нетрезвого блуждания по Мытищинским задворкам, началось путешествие.

Евдокимов попал в пробку из-за аварии и задерживался. Время начинало поджимать, уже хотели ловить частника, но тут появилась машина Евдокимова, мы побросали в кузов вещи и велосипед, я сел в кабину на то место, где в нормальных машинах сидит водитель, и серый бетон МКАД побежал под жужжание японского дизеля нам под ноги. Приехали в Выхино, за Павлом и хранящимися у него баулами с командными продуктами. Пока Павел, который, похоже, только сейчас, прибежав с работы, решил, что неплохо бы и собраться, а заодно еще и успеть починить компьютер для остающейся дома супруги, успели съездить в ближайший магазин.

В Домодедово отправились без запаса по времени, поломки и попадания в пробки означали опоздание на самолет. Переехали Пахру, вечерело. С потоком машин мы мчались по шоссе к футуристически видневшимся на горизонте постройкам аэропорта.

Вот въезд на стоянку, привокзальная суета, теплый ветер и запах керосина. Расходятся стеклянные двери, с рюкзаком и велосипедом вкатываюсь в вокзал, пробираюсь через толпу…. Вот и наши, еще не объявили регистрацию, есть время разобрать велосипед и упаковать в чехол, толпа крутится вокруг вещей, знакомые лица и незнакомые, какие-то провожающие, появляются Сельвачев с Юлей, Илья с велосипедом и с большой открытой бутылкой неплохого виски… бутылка ходит по кругу, с ней собираться и прощаться гораздо еще веселей и интересней. Объявляется регистрация на рейс до Оша маленькой авиакомпании Центр-Авиа, рюкзаки и велосипеды взвешиваем и кладем на транспортер. В толпе провожающих оживление, кто-то еще приехал, хлопают пробки и льется на мрамор пола шампанское… лучше бы его не было… Потом автобус, трап….
^ День 02 (07.09.06). Прибытие в Ош. Автостанция. Выезд в Кашгар.

Тонкий, приглушенный визг турбин… потом он меняет тон, я прихожу в себя, болит, лежащая где-то на спинке впереди расположенного кресла моя голова, кресло уходит вниз, 4 часа провалились в небытие, мы идем на посадку в далеком Оше, который уже не далекий, а здесь, вокруг нас, и мы в нем… Удар колесами по бетону, пробежка, вой реверса и останавливающихся турбин. Все хорошо, вроде долетели. Вот только не могу найти свой мобильный. Ползаю по полу, под креслами. Бесполезно. Пассажиры выстраиваются в ряд к выходу в хвосте нашего Як42, идут мимо меня. У кого-то из этих славных смуглых людей в кармане наверняка уютно пристроился мой старина Siemens С55.

Выхожу на поле после безуспешных поисков, последним из самолета. Сиреневое, слегка прохладное утро, коричневые горы по горизонту. Як42 один на стоянке, поле аэродрома пусто. Идем к вокзалу.

В небольшом зале долго проверяли паспорта. Пограничники пытались раскрутить на деньги за отсутствие справок о СПИДе, но Сельвачев сказал, что мы экспедиция «Комсомольской правды» и вымогатели отстали.

Наконец, выдали паспорта, проходим через стеклянный небольшой и пустынный корпус аэровокзала, выволакиваем вещи на улицу. Несколько иномарок, местных такси, стоят на площади. До города и автовокзала, говорят они, 20 километров. Приходится верить, рассовываем вещи по двум машинам, садимся, едем. Справа от дороги на травянистом поле то ли стоянка, то ли кладбище самолетов.

Доехали подозрительно быстро, до автовокзала оказалось 5 км, не больше. Тоже стеклянно–бетонное здание советских времен, пустое внутри, ни касс, ни очередей. Под навесом вокзала вяло функционировала чайхана. Рядом стояли два непривычного вида темно–синих автобуса с китайскими номерами, внутри вместо кресел три ряда двухъярусных коек. Рядом с автобусами бродили водители, уйгуры, не понимающие ни слова по-русски. С помощью знатока китайского языка Арсения кое-как с водителями договорились, скоро открылась касса в рядом стоящей будке, и мы купили билеты до Кашгара, по 50 долларов с человека. Повезло, автобусы до Кашгара ходят не каждый день.

Расположились под навесом, прячась от дневного, довольно жаркого солнца. После ночного перелета хотелось спать, и мы уже разлеглись на ковриках, но Сельвачев всех поднял и заставил доупаковывать продукты в расписанные на два месяца вперед по дням пакеты, так называемые «яйца», вероятно из-за округлости форм, которую они приобретали после обматывания со всех сторон скотчем. Я раскладывал сублимированные бульоны и овощи, сверяя со списком, и думал о невыразимой мудрости руководства, твердо знающего, что и в какой день каждый из нас будет есть в далекой стране через два месяца.

Привлеченные зрелищем работы весь день подходили аборигены, в основном молодежь, упорно сидели часами и вели глупые разговоры, впрочем, вели себя мирно. Арсений и Илья съездили на рынок и привезли лепешек, обсыпанных кунжутом, немного еды и фруктов, поели. Так прошел день.

Вечерело. До отъезда еще оставалось часа два. Пошли поужинать, на другой стороне проходящего мимо автостанции шоссе расположилась типичная азиатская харчевня с печкой и столиками на улице, под навесом достарханы – низкие широкие скамьи. Сели за столом на улице, хозяин сразу принес чайник зеленого чая. Только теперь поняли, как сильно хотелось пить, чай великолепно утолял жажду, выпили несколько чайников. Заказали кто чего, мне досталась шурпа, литровая кружка крепкого бульона, приправленного зеленью, с большим куском вареного мяса. Вкусно и сытно. Плыл по улицам теплый азиатский вечер, машины, люди. Быстро темнело. Уже в темноте вернулись к автобусу. Там собирались понемногу пассажиры. В их числе была пара из Польши, парень и девушка. Молодой человек, типичный такой поляк, светловолосый, прилично говорил по-русски, рассказал об их планах попасть из Кашгара в Пакистан. Мы рассказали о наших планах, ребята задумались, а не поехать ли с нами.

Начали садиться, вернее, ложиться, так как автобус, как уже говорилось, был лежачий. Я выбрал себе койку внизу по правому борту ближе к задней площадке, заваленной багажом. На койке матрас, одеяло. Койки в этом автобусе длинные, можно почти вытянуться, в автобусе, на котором поедем в Тибет, они будут длиной не более полутора метров.

Мягко загудел дизель, автобус развернулся и поехал по ночным улицам. Полная, яркая луна светила почти в зените. Мы быстро выехали за город, поехали по приличному асфальтированному шоссе по холмистой местности, мимо освещенных луной рощиц пирамидальных тополей, мимо редких небольших поселений. Дорога понемногу втягивалась в горы, асфальт кончился и нас слегка затрясло по гравию, появились долины, речки поблескивали под Луной. Все это было ново и интересно, но усталость брала свое, мотор урчал так спокойно и уютно. Я заснул крепко, без сновидений, и проспал до утра.
^ День 03 (08.09.06). Переход через границу. Кашгар.

Ночью, говорят, проезжали по размытой дороге через приличные горы, над глубокими пропастями. Проснулся, раннее прохладное утро. Было ощущение легкого, не вполне понятного дискомфорта, не сразу понял, что это нехватка воздуха, мы были на высоте около трех километров. Дорога шла по узкой голой, каменистой долине. Асфальтовое шоссе, неширокое, было удивительно аккуратно сделано для такой горной местности, рядом с дорогой виднелись похожие на кубики глиняные постройки с плоскими крышами, рядом – техника, самосвалы, экскаваторы. Автобус повернул, шоссе вывело нас в какую-то более широкую долину, и стало хорошо видно, какие серьезные горы громоздились со всех сторон, сливаясь с розовато-серыми утренними облаками. Особенно справа, где был Памир, и главные горы вроде пика Коммунизма были где-то в этой серо-розовой массе. А слева был Тянь-Шань, в понижение между двумя великими горными странами мы и въехали. Еще поворот, впереди и слева поодаль под глинистыми обрывами виднелась река, а между рекой и дорогой вытянулся довольно большой поселок, дома, склады, множество фур, колючая проволока, и мы поняли - вот она, граница.

Остановились около какого-то барака, пассажиры пошли внутрь. Вещи остались в автобусе, их должны были смотреть киргизские таможенники. Началось неторопливое пересечение границы, писание деклараций, плюс периодическое выяснение «кто у вас старший» и попытки снять с Сельвачева деньги ну хоть за что-нибудь, впрочем успешно отбиваемые ссылками на «Комсомольскую правду». Часа через два дошли до крайнего барака, подъехал уже просмотренный таможней автобус, разрешили ложиться по местам. Медленно тронулись. За окном тянулись последние метры советской земли, дорога превратилась в каменистую грунтовку, автобус нырнул вправо, в какое-то узкое ущельице с шумящей речкой, поехал вдоль нее вверх по левому берегу, пересек речку вброд. Видимо, этот брод и был той самой чертой, за которой иная жизнь и берег дальний. Повернули налево, поехали вдоль речки вниз, по правому берегу, появился асфальт. Справа, на крутом травянистом склоне появились контуры гигантских иероглифов и фигур, выложенных белыми камушками руками трудолюбивых китайских солдат. Остановились у небольшого вагончика. Вышли, построились на обочине дороги. Ощущение с непривычки неприятное. Несколько солдат и офицер в светло-зеленой форме, в высокой фуражке и темных очках, прохаживались вдоль нашего ряда. Офицер потрогал самодельный «ксивник» на моей шее, жестом попросил открыть, показать. Спереди, навстречу нам, в гору дымил и надрывался киргизский КамАЗ, с фурой загруженной тюками по-китайски, до верху и по крыше в несколько слоев. А сзади, по дороге, по которой мы приехали, к нам подошла группа явно западных туристов, в основном довольно пожилого возраста, их построили рядом с нами. Осмотр носил предварительный характер, таможня и официальный погранпереход были через несколько километров. Мы забрались в автобус, буржуйских туристов загнали к нам же, они вежливо расселись по замызганным койкам. Ко мне села женщина лет 50, судорожно собрав весь свой запас английского, я кое как выяснил, что она – австралийка, они путешествуют по Средней Азии, по нескольким странам, а сейчас едут они в Кашгар.

Через пару километров остановились во дворе внушительного, бетон и стекло, здания таможни. Опять заполняем бланки, теперь по-английски. Со стен помещения на нас строго и ответственно глядят фотографии китайских работников таможни в форме, сами они ходят тут же, ведут себя вежливо, ничего не просят. За несколько долларов мы наняли пару носильщиков, которые перетащили вещи из автобуса для досмотра. Корректный китайский офицер проявил интерес к надутым фольговым подушечкам сублимированного питания от Гала-Гала, по его просьбе одну - две подушечки вскрыли. Автобус уже стоял у выхода с таможенного терминала, мимо ползали огромные, загруженные тюками с китайскими товарами фуры. Мы загрузились и тронулись по неширокой, но хорошей дороге, вниз, вниз, все время в низ, в еще далекую отсюда Уйгурию.

Открывались виды незнакомой горной страны, голые, почти без всякой растительности, глинистые склоны. Бросались в глаза масштабы эрозии, как на осыпях на склонах, так и на дне горных долин, изрытых свежими оврагами. Аккуратные деревянные столбы чего-то вроде телеграфной линии бежали вдоль дороги. Вскоре после границы проехали пост, белая бетонная будка, шлагбаум. Прошли, показали паспорта. И опять по сухой, осыпающейся высокогорной пустыне, вниз, вниз.

Обозначился ранний вечер, когда мы влетели в первый по дороге поселок, в ущелье довольно большой реки. Справа, между дорогой и обрывом над рекой расположилось и вкусно дымило типичное местное строение с плоской крышей и примыкающими навесами. Радостно предвкушая пошли внутрь, прошли большую темноватую комнату, озаряемую огнями печей, следующая комната со столами, побольше, почище и светлее. Сели за стол, сразу молодой служитель подал зеленый чай в пиалы. На столе ваза с палочками, деревянными, одноразовыми, в упаковке, их еще надо расщепить надвое. Кажется, у входа в заведение нас спросили, откуда мы. То ли ради нас включили, то ли раньше шло, но по телевизору показывали небезызвестную китайскую версию «А зори здесь тихие». Русские актеры, кричащие по-китайски, сцена из воспоминаний кого-то из героев, Тверь, загс… странно все это смотрится. Впрочем, сейчас более актуальная проблема – научиться есть палочками. Подали огромную миску лапши со жгучим бульоном, как это есть палочками – непонятно, а ложек, кажется, в заведении просто нет. Пытаюсь понять эту науку. Надо одну палочку жестко зажать между большим, указательным и кончиком среднего пальца, а второй манипулировать, взяв ее только кончиками большого и указательного пальцев.

Туалет - слабо огороженный загаженный обрыв над рекой за домом. Зато вид по реке вниз бесподобный, скалы, горы, мутный поток мчится куда-то…

Опять едем. Поселок тянется вдоль дороги, всюду жизнь, люди, машины, тележки, велосипеды, на окраине поселка весело коптит густыми черными клубами кирпичный завод. Дорога постепенно идет все более пологими местами, мчимся сквозь густые тополиные рощи. Тополя рассажены рядами, межу ними сухие сейчас канавы, не сразу понимаешь, что это же плантации поливные, быстро растущие тополя – и стройматериалы, и топливо в пустыне.

Совсем стемнело. Незаметно я задремал, и пропустил въезд в Кашгар. Было совсем темно, двенадцатый час ночи, когда остановились в длинном ряду таких же как наш, или более новых и блестящих, лежачих и сидячих междугородних автобусов перед зданием гостиницы, старым, солидным, колониального такого типа времен 30-х годов. Гостиница называлась «Tuman River», и туманы этой самой «ривер», шумящей позади автобуса в бетонной набережной мы ощутили сразу – стоял крепкий запах канализации.

Первый раз я был в дальнем зарубежье, в большом чужом азиатском городе. Разнообразные непривычные ароматы и зловония, звуки чужой речи в толпе, идущей по тротуарам, машины, вывески.

Гостиница выглядела очень солидно и дорого, но ребята жили уже здесь в прошлый поход и знали, что на заднем дворе есть более дешевые номера. Не сразу, но нам их дали Идем через холл с вещами, в несколько ходок. Сразу от входа налево, через подсобки, лестницы, вниз, в темный узкий дворик, потом другой подъезд, свет зажигается автоматически, когда ступаешь на лестницу. Несколько этажей, темные коридоры с крашеными полами, в номере четыре койки и все, темный туалет напротив. Скромненько так. А что нам еще нужно?

Конечно, нет и речи о том, что бы спать. Арсений, Сергей, Илья и я выклянчиваем у руководства доллары, что б их поменять и прокутить, и идем гулять по ночному азиатскому городу. Машин уже меньше, но по центральным улицам бродит народ, всюду ряды дымящихся мангалов, печей, столики с компаниями. Пытаемся в такой компании обменять стодолларовую бумажку, владеющие элементами английского и китайского Илья и Арсений ведут переговоры. Бумажку щупают с любопытством, собирается небольшая толпа, я не без тревоги смотрю на этот процесс, зная нравы, царящие в Отечестве и в прилегающих к нему результатах распада, но мои бывалые спутники беспечны и спокойны. Разменять эту сумму компания не может, откуда-то из подвальчика извлекается тип, который, вроде может, но курс великоват. Расходимся. Черт с деньгами, несколько юаней у нас есть, у Ильи, еще с его прошлой поездки, походим с ними.

Идем через мост, запах канализации равномерно, кажется, разлит по улицам, проходим несколько перекрестков, отмечаем где здание банка, что бы обменять валюту завтра. Впереди большая площадь, всю левую сторону которой занимает типичная азиатская мечеть, со стенами, башнями. Говорят, что она – крупнейшая в Китае. Сейчас мечеть закрыта, но на площади полно праздношатающегося народа, в одном месте под навесами биллиардные столы, идет игра. Возвращаемся по другой стороне улицы. На перекрестке напротив мечети – особенно много дыма и открытого огня в печах и мангалах. Здесь делают уйгурский шашлык – крошечные палочки с несколькими кусочками мяса, делается на ваших глазах буквально за несколько минут. На мой вкус, все равно не дожарено… Зато стоит пол-юаня, полтора рубля порция.

Возвращаемся на нашу набережную туманов. Кровать достаточно широка и удобна, но белья фактически нет, подушка и одеяло. Ложусь и проваливаюсь в сон.
^ День 04 (09.09.06). Кашгар. Автобус до Ечэна. Ечэн. Выезд в Али.

Утро, легкая мгла. Город уже проснулся, идет и едет на велосипедах, мотоциклах и автобусах на работу. Вещи наши лежат горой перед входом в гостиницу, надо перебраться на автовокзал в нескольких километрах отсюда, автобусы на Ечэн отправляются оттуда. Поймать такси в Кашгаре не проблема, одно уже остановилось рядом, но вещи туда не войдут. Тут же остановился странный трехколесный транспорт, ведомый пожилым уйгуром. Транспорт электрический, под широким сиденьем четыре аккумулятора автомобильного вида, рама на вид хлипковата. Однако дед жестами показывает, что бы грузили все. В кузове электроцикла вырастает гора рюкзаков килограммов на 700, вяжем ее веревками. Останавливаем второе такси, кажется, внятно объясняем, что нужен автовокзал, автобус на Ечэн. Весь караван плавно трогается, второе такси уходит сразу на автовокзал за билетами, мы же едем медленно, контролируем вещи, пропуская вперед электрифицированного деда, он бодро катит по утренним улицам. Проезжаем через реку, мимо мечети, поворачиваем направо, по широкой улице с относительно современными домами доезжаем до площади с круговым движением, поджидаем отставшего уйгура. Видимо, что-то мы не так объяснили про цели и задачи нашего движения, идут переговоры, опять едем за электротележкой. Она неожиданно сворачивает в проулок, и из современного Кашгара мы попадаем в средневековый город на Великом Шелковом Пути. Узкая улочка забита народом, уличными кухнями, в воздухе дымы и запахи, стены старинных домов разваливаются и чинятся одновременно, видны вскрытые конструкции из слабо отесанных тополевых жердей и глины. Потом опять выезжаем на широкие улицы центра города и скоро оказываемся у большого здания автовокзала. У въезда во двор шлагбаум, надо заплатить денежку. На стоянке масса автобусов, копошиться народ. Разгружаемся. Автобусы на этой стоянке все больше сидячие и средней величины, что-то между нашим ПАЗиком и ЛАЗом. Бросается в глаза особенность местных автобусов – передние зеркала на огромных, обтекаемых, вынесенных далеко вперед кронштейнах, как усы фантастического насекомого. Пока разгружались, из стоящего рядом такого желтого автобуса выскочил водитель, довольно свирепого вида уйгур в белой тюбетейке. Его автобус идет в Ечэн. Можно грузиться, но надо купить билеты. Не успеваем отправить гонцов в очередь, как появляется местный полицейский, невысокий плотный мужичок в черной форменной тужурке. Он молча ведет нас в автовокзал, проводит мимо длинной очереди в кассы и ставит у самого окошка, что-то говорит кассирше. Берем билеты, в автобус уже кое-как загружены вещи, автобус небольшой и багажник соответственно, пришлось попотеть. Еще до отправления около получаса, есть время погулять и подкрепиться. Арсений и Илья отправляются в виденный накануне ночью банк, а мы идем в поисках харчевни. На улице за углом дымит уличная кухня, заходим туда. После харчевни покупаем в киоске питья на дорогу, знакомимся с местным напитком, который в течении месяца будут играть важную роль в нашей жизни – сладким зеленым и черным чаем в полиэтиленовых бутылках, пустым или с наполнителем в виде кусочков каких-то эрзац фруктов.

Возвращаемся к автобусу. Появляются наши менялы, банки все закрыты почему-то, приличную сумму долларов пришлось менять у какого-то уличного деда, по хорошему, впрочем, курсу.

Рассаживаемся в автобусе, в первых рядах. Автобус отправляется не полный. Перед отправкой проходит мальчик, пытаясь продать жевательную резинку и какие-то безделушки. Рядом с нами сидит красивая девушка с длинной косой, то ли китаянка, то ли уйгурка, с непривычки не поймешь, сидит и всю дорогу строчит смс-ки по складному мобильнику.

Выезжаем из ворот автовокзала, несколько поворотов по городу, и автобус катит по широченному, полос по 5 в каждую сторону, проспекту, прямой стрелой уходящему к горизонту. Кашгар велик, и мы, видимо, проезжаем его значительную часть, едем долго по городу, наблюдаем за жизнью. Много машин, но бросается в глаза и количество велосипедистов и всякого двухколесного моторного транспорта. Среди пользователей последнего много молодых женщин, едут серьезные, с прямыми спинами, у многих длинные черные косы. Чем ближе к окраинам, тем больше попадается на улицах гужевого транспорта, тележек, запряженными осликами или лошадьми, везут людей, товары на рынок, а вот целый караван осликов тянет толстые тополиные стволы с пригородных плантаций.

Кончились центральные районы города, потянулись жилые кварталы, часто огороженные общим забором, дома простые, грязноватые, двух – четырех этажные, с открытыми, выходящими на улицу, лестничными площадками.

Проспект превратился в довольно узкое шоссе. Начались пригороды, то ли деревни, то ли городские огороды, с глиняными стенами, постройками, теплицами. Узкая, обсаженная тополями дорога вела через эту зеленку. Скоро после выезда из города несколько уйгуров, в том числе женщины с детьми, остановили нас, голосуя. Водитель вышел и долго препирался с ними, слышно было часто произносимое слово «балалар» - дети по-тюркски. Потом они сели. Так, в несколько приемов, автобус заполнился. Таких голосующих было дальше все больше и больше, иногда они выходили на дорогу целыми толпами, но водитель только сигналил, их объезжая, и показывая руками в салон – нет, мол, мест.

Дорога оживленная, неширокая, иногда немного тряская, но в целом, приличная и ухоженная. Несколько раз нам попадались по-китайски многолюдные бригады рабочих в желтых тужурках, ровняли лопатами дорожную насыпь. Порой цепочка оазисов, тянущихся вдоль реки Тарим, прерывалась, кончалась зеленка и мы выскакивали на каменистое, изъеденное сухими руслами и оврагами плато – знаменитую пустыню Такла-Макан. Пересекли несколько речек, в том числе по длинному мосту главную реку района – Тарим, широкий, мощный поток, бесследно теряющийся в дальнейшем в пустыне.

Несколько раз останавливались в крупных поселениях, с автостанциями и базарами около них. Уйгурские бабушки торгуют самсой, пирожками с мясом, ребята запали на них, но я не рискую.

Чем дальше, тем оживленнее дорога. Узкая, тесно обсаженная высокими тополями, все более заполнялась местным тихоходным транспортом – осликами, запряженными в грузовые и пассажирские, с разноцветными тентами, тележки, тракторами всяческой осности и размера, от мотоплугов до огромных, типа «Кировец», велосипедами обычными и грузовыми, неторопливо везущими немалый груз, уже знакомыми нам по Кашгару электротрициклами, которых, тоже, казалось становилось все больше и больше, и не только в городах (где они заряжаются?). Все это водитель обгонял, бешено сигналя, мигая фарами, прямо посередине дороги, часто в виду так же мчащегося навстречу по осевой автобуса или грузовика. Однако на всем трехсоткилометровом пути мы не встретили, кажется, ни одной аварии. Водитель вел энергично, но очень аккуратно, с безусловным уважением ко всему безумному разнообразию запрудивших дрогу транспортных средств. При этом нигде нам не встретилось ничего даже отдаленно напоминающего пост ДПС, никто не прятался в кустах с радаром, сигналы и мигание фарами, которыми непрерывно обменивались водители, было просто приветствиями.

Всю дорогу над водительским местом работал телевизор, шел аборигенский художественный фильм, снятый, кажется, любительской камерой, сыгранный артистами-любителями по самодельному сценарию. Работа оператора соответствовала общему уровню. Не смотря на отсутствие перевода, сюжет примерно был понятен, он было очень трагический, полон неразделенной любви, неузнанных переодеваний и прочих азиатских страстей. Немного погодя, после того, как последние персонажи картины сошли с ума от горя и покончили с собой, мы въехали в ворота широкой стоянки автовокзала Ечэна.

Когда разгружались кто-то крикнул, что видел на улице автобус с голубой раскраской, какие ходят отсюда в Тибет. Значит, мы угадали по времени, и надо срочно посылать гонцов к стоянке автобуса, договариваться и занимать места. На это ответственное дело были посланы Арсений и Сергей, мы же расположились в тени строений, примыкающих к автовокзалу, под любопытными взглядами многочисленного народа, снующего вокруг. Мне надо было купить легкие, для жары и дороги шлепанцы, мыло, еще чего-то по мелочи, я вышел на привокзальную площадь. Здесь был сплошной базар, уходящий в примыкающие улицы, за несколько юаней я купил все необходимое, объясняясь с продавцами не столько элементами английских слов, которые они то ли знали, то ли нет, а больше просто жестами. Вскоре после того, как я вернулся с покупками, (шлепанцы – 5 юаней, мыло – 4 юаня) во двор автостанции лихо влетел голубой автобус на высокой подвеске, знакомый мне по фотографиям из предыдущей экспедиции, из него выскочили наши товарищи, так же два тибетца – водителя. Оказывается, отправляемся сегодня же вечером. Начали договариваться о цене. Водители просили по 800 юаней (около 2500 рублей) с человека, однако у нас была информация, что можно договориться и за 400… торг шел долго, но сбить цену не удалось, единственное, о чем договорились, мы занимаем лучшие, задние, места. Внутри автобуса было убрано, чисто, на койках относительно чистые одела, на полу – ковролин, водитель попросили снять обувь и дал для нее каждому пакеты.

На стоянку автотранспорта тибетского направления, так называемый А-бань, приехали быстро. Улица, довольно широкая, с двухэтажными домами-коробками, выложенными белым кафелем, в нижних этажах тянется непрерывный ряд магазинов, ресторанчиков, гостиниц и мастерских. В одном из таких помещений на первом этаже была контора, в которой нам продали билеты, здесь же шла лестница на второй этаж, в гостиницу, а рядом был проезд в широкий квадратный внутренний двор, где жили водители и обслуживающий их люд. Вместе с нами в конторе покупали билеты четверо японцев. Пообщались с ним по-английски. Они тоже едут дальше, до Дарчена, к Кайласу Вещи загрузили в задний багажник автобуса и часть вещей, в том числе велосипеды, привязали к багажнику на высокой крыше. Время до отправления еще было много, но погулять по городу нам не рекомендовали, ввиду отсутствия у нас на тот момент пермитов до Али. Оформить их здесь, а так же по дороге было негде, поэтому мы были обречены ехать до Али без разрешительных документов, на что в дорожных постах, зная ситуацию, закрывают глаза, а в Али придется уже идти и сдаваться властям, платя штраф около 300 юаней (900 рублей).

От полиции спрятались в китайском ресторанчике, расположенном в следующей за проездом на стоянку секции вдольуличной постройки. Прошли в отдельный кабинет за фанерными перегородками. Сели вокруг круглого стола с крутящейся посредине круглой стеклянной подставкой для блюд, заказали у молоденькой китаянки массу всякой экзотики и в ожидании попивали неплохое и недорогое китайское пиво. Заказали в том числе и яичницу с помидорами – относительно дорогую, почему-то, в китайском общепите, еду. Пища оставила сложное впечатление, все вкусно и интересно, но так сдобрено специями, непривычными в таком сочетании и массовом применении, что повторять эти опыты больше не хотелось, и дальше по возможности мы старались пользоваться уйгурской, или на худой конец, тибетской кухней. Была и еще одна причина без энтузиазма вспоминать это пиршество, она выяснилась уже вечером.

Выехали неожиданно скоро. Автобус был полон, кроме нас и четырех японцев, китайцы и тибетцы неопределенной сущности, пара солдатиков.

Как и договаривались, нам отдали обе застеленные задние площадки, верхнюю и нижнюю, я лег на верхней койке справа у окна. Койка была безобразно короткая, ноги можно было кое-как засунуть в жестяную нишу подголовника следующего лежачего места, при этом вытянуться все равно получалось только в положении полусидя, подперев спине подушками и вещами, и долго в таком положении усидеть было немыслимо. Можно было лечь в позе лотоса, на спине, подогнув ноги, но и это положение тоже быстро утомляло… похоже, нас ждала нелегкая дорога. Впрочем, пока ехали по степи, травянистой и холмистой, дорога была хорошей. Садилось солнце. В сумерках проезжали через небольшой нефтегазоносный район, горели факелы попутного газа.

Водители включили телевизор впереди салона, с бесконечными воплями и грохотом ударов под музыку тянулся Гонконгский боевик.

Уже совсем стемнело, когда остановились на площади какого-то небольшого поселения, ярко освещенную открытым, раздуваемым огнем многочисленных закусочных. Здесь ели водители, и мы с Ильей тоже поели лагмана и выпили несколько пиал хорошего зеленого чая. Со своего места обозревали человеческую суету освещенного пятачка, за пределами его была тьма, и, как выяснилось, когда отходили, спящий поселок. Уже из автобуса, со своего верхнего яруса, среди мечущейся у огней обслуги я обратил внимание на странного парня. Может, это был обман зрения в темноте и свете огней, но мне показалось, что у него абсолютно европейская, и даже абсолютно русская внешность, лицо, светлые волосы… парень подкладывал дрова к печи с вделанным в нее котлом, вероятно тандыром для выпечки лепешек, времени выйти и поинтересоваться уже не было, автобус взревел дизелем. Асфальт кончился, дорога стала все больше и круче забирать в гору. В темноте масштаба и далей горной страны не было видно, но на поворотах серпантина огни встречных и попутных машин виднелись все ниже и ниже, от пропасти этой нас отделял только ряд красных полосатых бетонных столбиков, столбики явно были новые и содержались в порядке, но это было все. Высокий автобус мягко покачивался на поворотах, взывал приглушенно мотор, машина, впрочем, и водители все более вызывали доверия, без особого видимого усилия преодолевая трудный подъем. Проехав в темноте перевал, немного спустились вниз и остановились перед блокпостом. Шумела река, чернели близкие скалы. Я посмотрел в небо и увидел, что только над головой видны звезды, а все вокруг загораживают еле угадываемые в ночи контуры громадных скал. Где мы? «В Мордоре, где вековечная тьма!» - страшно ответил из темноты Борисов. Кажется, это были отроги хребта Каракорума.

Без проблем прошли паспортный контроль, пермиты никто не спросил. Хорошее настроение испортила новость, что плохо Сельвачеву – температура, рвота и желудочная боль. Этого нам только не хватало, болезни командира…. Однако, тронулись дальше.

На короткое время появился асфальт, и опять кончился. Вскоре начался новый подъем вверх, и конца ему, похоже, не предвиделось, смотреть в черные окна было бесполезно, хотелось спать… Уже под утро, автобус, вероятно переезжая через промоину, сильно ударился приподнятой кормой, то есть нами. Удар был жесткий, аж зазвенели зубы. Водители вышли, о чем-то тихо совещаясь. Через какое-то время я почувствовал мягкое колыхание, водители приподнимали кузов домкратом. Видимо, обошлось без серьезных последствий, тронулись дальше. Некоторые пассажиры, похоже, во сне не заметили удара.
^ День 05 (10.09.06). Дорога в Али.

Проснулся на рассвете. Автобус стоял в узком, абсолютно безжизненном, сером, пыльном каменистом ущелье, было прохладно. Несколько человек вышли размяться и оправиться, я вышел с ними. Спросонья я не заметил дискомфорта, но когда вприпрыжку возвращался, внезапно нахлынула противная дурнота почти до рвоты, потемнело в глазах, я только сейчас окончательно проснулся и вспомнил, что ночью и утром мы должны были переезжать хребет Кунь-Лунь с перевалами выше 5 км, вероятно у одного из этих перевалов мы и стояли. В покое на верхней полке, нехватка воздуха продолжала ощущаться, порой хотелось вздохнуть поглубже, и не получалось, мучила одышка. Поехали дальше, продолжая набирать высоту, казалось, этот подъем не кончится никогда. Пейзаж был абсолютно безжизненный, лишь кое где по плоскому дну долин, вдоль речек виднелась редкая травка. Горы были, казалось, насыпаны из серой пыли, на вершинах лежал белый снег. С высшей точки перевала 5200 с чем-то метров, по широкой долине с его седловины мы покатились полого вниз, потеряв за полчаса несколько сот метров высоты. Остановились в небольшом поселке из нескольких придорожных бараков, однако недалеко, в боковой долине виднелась военная часть, внушительная группа строений впечатляла на такой высоте, как декорация из фантастического фильма, при скромности грунтовой горной дороги, которая сюда, к этим гарнизонам вела. Впрочем, масштаб усилий, которые прикладывались для поддержания дороги и для ее постепенного улучшения, становился все более понятен. Все время попадалась техника, вагончики строителей, следы ремонта, народ, бредущий куда-то с лопатами. Ребята, путешествовавшие здесь два года назад отмечали резкое улучшение качества дороги, оставалось только представлять себе, что же это было в те времена.

Вставало солнце, мы ехали по широким долинам между хребтами Кунь-Лунь слева и Каракорум справа, высота держалась 4 с чем-то километра, можно было дышать и жить, настроение подымалось вместе с солнцем. После обеда остановились в поселке из нескольких рядов одноэтажных глиняных бараков с плоскими крышами на торчащих из