Реферат: Дивергенция языков и проблема корреляции между языком и расой
П.И. Пучков
Число языков, на которых говорит современноечеловечество, очень велико. В трудах, посвященных языковому составу населениямира, по этому вопросу наблюдается значительный разнобой. Так, в 13-м изданиифундамен-тального компендиума, призванного дать некоторые сведения о всехязыках мира (Ethnologue: Languages of the world. Dallas, 1996) их общее число определяется в 6,7 тыс., а вкниге М. Рулена, посвященной классификации языков мира (M. Ruhlen.A guide to world’s languages. Vol. 1. 2nd ed. Stanford,1991), указывается, что число распространенных в современном мире языковнесколько превышает 4,7 тыс.
Отсутствие единства в определении числа языковобусловлено тем, что в лингвистике до сих пор не выработан единый критерийпроведения границы между языком и диалектом. Ее часто проводят исходя изналичия или отсутствия взаимопонимания между говорящими. Если люди,использующие в своей речи относительно близкие разговорные формы, могут болееили менее сносно понимать друг друга, то эти формы представляют собой диалектывнутри одного языка. Если же они понимают друг друга плохо или совсем непонимают, то это — разные языки. Однако следует отметить, что критерийвзаимопонимания при разграничении языка и диалекта применяется далеко невсегда. Так, многие лингвисты считают разговорные формы, используемые набольшей части территории Италии, разными территориальными диалектами внутриодного итальянского языка (пьемонтский, лигурийский, ломбардский, венецианский,эмилиано-романьольский, тосканский, неаполитано-калабрийский, сицилийский и другиедиалекты). Основанием для такого подхода служит наличие единого (созданного наоснове тосканского диалекта) литературного языка, который употребляется на всейтерритории распространения перечисленных разговорных форм. В противоположностьтаким лингвистам, отступившим в данном случае от критерия взаимопонимания припроведении границы между языком и диалектом, ученые, подготовившие “Этнолог”,придерживаются этого критерия гораздо последовательнее и выделяют наряду ситальянским языком в качестве отдельных языков также пьемонтский, лигурийский,ломбардский, венецианский и т.д.
Наоборот, некоторые разговорные формы при наличиимежду ними взаимопонимания большинство лингвистов считают не диалектами, аотдель-ными языками (например, шведский, датский и норвежский; чешский исловацкий; русский, белорусский и украинский), обращая в данном случае вниманиена то, что каждый из них имеет свою самостоятельную литературную форму (анорвежский — даже две).
Таким образом, в зависимости от принятых критериев вмире выделяют приблизительно 5 — 7 тыс. языков.
Языки эти очень различны по числу говорящих. Например,на югском языке в азиатской части России и на языках ёба и бина в Папуа — НовойГвинее несколько лет назад говорило по два человека преклонного возраста, асейчас, возможно, эти языки и совсем вымерли. С другой стороны, 220 языков миранасчитывали в 1998 г. более 1 млн. носителей каждый, а на 12 самыхраспространенных языках говорили более, чем по 100 млн. человек (включаядвуязычных). Это один из китайских языков — гуаньхуа (1052 млн.), английский(508 млн.), хинди (487 млн.), испанский (417 млн.), русский (277 млн.),арабский (246 млн.), бенгальский (211 млн.), португальский (191 млн.),малайско-индонезийский (177 млн.), немецкий (128 млн.), французский (128 млн.),японский (126 млн.).
Как же возникло на земном шаре такое множество языков?Имеют ли они общие корни, появившись в результате цепи дивергенций какого-тоодного языка (концепция моногенеза), или же было несколько независимых очаговвозникновения языков (концепция полигенеза)? Среди лингвистов имеютсясторонники как первой, так и второй точек зрения, однако тенденция такова, чтоприверженцев моногенетической концепции становится со временем все больше.
Такая тенденция связана главным образом с тем, что впоследние десятилетия больших успехов достигли лингвистические исследования потак называемой глубокой компаративистике, когда делаются попытки установитьпутем сравнения генетические связи между языками, которые прежде считалисьсовершенно не родственными.
Еще недавно подавляющее большинство лингвистовсчитали, что родственные связи между языками можно выявить лишь в тех случаях,когда языковое единство распалось не более 5 — 10 тыс. лет назад (например,между языками внутри таких семей, как индоевропейская, уральская, семитская), ичто родство между языками, дивергенция которых произошла раньше, никогда несможет быть установлено. Лингвистам же, пытавшимся выявить глубинные связимежду языками разных семей, приклеивали ярлык “креационистов”, якобы исходящихиз содержащегося в Библии положения о едином происхождении всех языков.
Особенно последовательно придерживались точки зрения оневозможности установления отдаленного родства между языкамилингвисты-индоевропеисты. Они объясняли свою позицию тем, что в то время какдивергенция индоевропейских языков произошла 6 — 8 тыс. лет назад, отделениеиндоевропейских языков даже от языков наиболее близкой к ним языковой семьи(если оно вообще когда-либо имело место) произошло в гораздо более отдаленноевремя (некоторые лингвисты при этом предполагали, что это событие моглопроизойти 1 — 2 млн. лет назад). За такое время, утверждали они, происшедшиеизменения в фонетике, грамматике и лексике были настолько большими, чтоуничтожили все следы генетической близости.
Однако накопившийся к началу 20 в. материал посравнительному языкознанию позволил некоторым наиболее дальновидным и смелымлингвистам прийти к выводу о возможности устанавливать и более отдаленноегенетическое родство. Среди этих ученых следует отметить англичанина ГенриСуита, итальянца Альфредо Тромбетти и особенно датчанина Хольгера Педерсена,который в 1903 г. выдвинул гипотезу о наличии отдаленного родства междуобширной группой языков, распространенных в Европе, Северной и Западной Азии иСеверной Африке: языками индоевропейскими, семито-хамитскими и так называемымиурало-алтайскими (в те годы существовало мнение об относительно близкойродственной связи между уральскими и алтайскими языками, которое впоследствиибыло отвергнуто). Х. Педерсен назвал эту большую группу языков ностратическими(от латинского “noster” — наш).
Ностратическая гипотеза далеко не сразу завоевалазначительное число сторонников, что было связано с тем, что тон влингвистической науке в те годы задавали индоевропеисты, а отчасти и с тем, чтодоказательства Х. Педерсена не представляли собой стройную, основательноаргументированную систему.
Научная обоснованность ностратической концепции былаблестяще аргументирована лишь много десятилетий спустя выдающимся русскимлингвистом Владиславом Марковичем Иллич-Свитычем, безвременно погибшем ввозрасте 32 лет. В.М. Иллич-Свитыч, более того, значительно расширил рамкиностратической макросемьи, включив в ее состав картвельскую и дравидийскуюсемьи и присоединив к алтайской семье корейский язык. В настоящее времяностратическая макросемья рассматривается некоторыми исследователями в ещеболее широком составе, к ней относят также юкагирский язык, который считаютблизким уральским языкам, японский язык, причисляемый к алтайским языкам, идаже эскимосско-алеутские языки.
Вместе с тем ряд русских лингвистов (Александр ЮрьевичМилитарев, Сергей Анатольевич Старостин и др.) высказали определенные сомненияв правильности отнесения семито-хамитских языков (которые сейчас обычноназы-вают афразийскими) к ностратической макросемье, не отрицая, впрочем,генетических связей афразийских языков с индоевропейскими на более древнемуровне.
Таким образом, в ностратическую макросемью, по мнениюряда авторитетных лингвистов, входят следующие семьи: индоевропейская, картвельская,дравидийская, уральско-юкагирская, алтайская (включая корейский и японскийязыки) и, возможно, эскимосско-алеутская.
Предложенный в середине 20 в. Моррисом Сводешем методглоттохронологии позволяет предположить, что распад ностратического языковогоединства произошел не раньше, чем за 15 тыс. лет до Р.Х. С учетом того, чтоданные глоттохронологии для очень удаленных от нас периодов времени даютнесколько завышенные результаты, время распада ностратического языка, вероятно,правильнее отнести к несколько более позднему времени — 12 — 11 тыс. лет доР.Х. Что касается локализации ностратической этноязыковой общности, то еевозникновение, как, впрочем, и распад, по-видимому, произошли где-то вЮго-Западной Азии.
Можно определить и примерное время дивергенциипраязыков разных семей, на которые раскололся ностратический праязык: алтайскийпраязык распался на рубеже 6 и 5 тысячелетий до Р.Х. (впрочем, о наличии впрошлом единого алтайского праязыка высказываются некоторые сомнения),уральский — в 5 — 3 тысячелетиях до Р.Х., индоевропейский — в 4 — 3тысячелетиях до Р.Х. или несколько ранее, дравидийский — в 4 тысячелетии доР.Х., картвельский — в 3 тысячелетии до Р.Х., эскимосско-алеутский — во2 тысячелетии до Р.Х.
Прародину индоевропейцев различные ученые помещают вразные места, однако наиболее хорошо аргументирована точка зрения ВячеславаВсеволодовича Ивaнова и Тамаза Валериевича Гамкрелидзе, считающих, что ареалраспространения индоевропейского праязыка находился где-то в Юго-Западной Азиимежду Верхней Месопотамией и Закавказьем. Древняя картвельская этноязыковаяобщность была расселена поблизости от современного места обитания картвелов(грузин, мегрелов, лазов и сванов) — на границе Закавказья и Юго-ЗападнойАзии. Прародиной дравидов являлась современная территория Ирана, “уральцы” досвоего распада занимали территорию между Уральскими горами и рекой Обь,“алтайцы” жили где-то в Средней Азии и примыкающих районах Ирана.
Следует отметить, что после Великих географическихоткрытий и интенсивной миграции в Америку, Австралию и Новую Зеландию жителейразных стран Европы, говоривших в основном на индоевропейских языках, рамкиностратической семьи сильно раздвинулись за пределы ее прежнего ареала — северной части Евразии, и по приблизительным подсчетам на языках, принадлежащихк этой макросемье, сейчас говорит 56 % населения мира, в том числе на языкахиндоевропейской семьи — 45 %, алтайской — 6 %, дравидийской — 4 %,уральско-юкагирской — 0,5 %, картвельской — 0,1 %. На языках эскимосско-алеутскойсемьи говорит очень небольшое число людей — около 100 тыс., то есть 0,002 %населения мира.
Ностратическая макросемья, существование которой былоустановлено усилиями Х. Педерсена, В.В. Иллич-Свитыча и некоторых другихлингвистов, во многом совпадает с гипотетической евразийской макросемьейязыков, “сконструированной” в 1987 г. крупнейшим американскимлингвистом-компа-ративистом Джозефом Харолдом Гринбергом. С точки зренияавтора, эта макросемья состоит из следующих семей: индо-хеттской(=индоевропейской), уральско-юкагирской, алтайской (в которую Дж. Х. Гринбергне включает корейский и японский языки), корейско-японской (к ней отнесен иайнский язык, который обычно считают изолированным) и чукотско-эскимосской(объедине-ние, включающее чукотско-камчатские, эскимосско-алеутские и нивхскийязыки).
Как видно, гипотетические ностратическая (в вариантебез афразийских языков) и евразийская макросемьи во многом совпадают, отличаясьдруг от друга следующим: 1) в ностратическую макросемью включены картвельская идравидийская семьи, которых нет в евразийской макросемье; 2) в ностратическоймакросемье отсутствуют чукотско-камчатские, нивхский и айнский языки, которыеесть в евразийской макросемье.
Как отмечалось, Х. Педерсен и В.М. Иллич-Свитычотносили к ностратическим языкам также языки семито-хамитские (ныне чащеименуемые, вслед за Дж.Х. Гринбергом, афразийскими). Однако в последние годы,как уже указывалось, ряд видных лингвистов-компаративистов, признаваяотдаленное родство афразийских языков с ностратическими, все же выделяют их всамостоятельную макросемью примерно того же иерархического ранга, что имакросемья ностратическая. Выделение афразийских языков в отдельную макросемью,в частности, подтверждается тем фактом, что распад некоторых ее подразделенийпроизошел даже раньше, чем распад ряда семей, на которые разделилосьностратическое единство. Так, из четырех ныне сохранившихся семей афразийскихязыков — семитской, кушитской (иногда из ее состава выделяют в качествесамостоятельной омотскую семью), чадской, берберской — три распались оченьдавно, раньше, чем некоторые ностратические семьи. Согласно даннымглоттохронологии, дивергенция чадского языка началась в 6 тысячелетии до Р.Х.,кушитского — в то же время или даже несколько раньше, семитского — не позднее рубежа5 и 4 тысячелетий до Р.Х. Только распад берберского языка произошелотносительно поздно — в конце 2 тысячелетия до Р.Х. (а до этого, в 3тысячелетии до Р.Х. распалось берберо-гуанчское языковое единство). Дивергенцияже самого афразийского праязыка произошла лишь немногим позже ностратическогопраязыка — в 11 — 10 тысячелетиях до Р.Х. (правда, некоторые лингвисты относятее к несколько более позднему времени — 9 — 8 тысячелетиям до Р.Х.).
Что касается прародины афразийцев, то ее частосвязывают с Палестиной, и даже более конкретно, с существовавшей некогда на еетерритории натуфийской культурой. Распад же афразийского единства произошел,вероятно, восточнее, в районе Двуречья. Там же, по-видимому, произошладивергенция семитского праязыка, кушитский и, возможно, омотский праязыкираспались в регионе современного обитания этих этноязыковых общностей — на“Африканском роге”, чадский — в районе озера Чад, берберо-гуанчский праязык — на нагорье Ахаггар в Сахаре.
На языках афразийской макросемьи сейчас говорит более5 % населения мира, в том числе на языках семитской семьи — 4 %, чадской — 0,6%, кушитской — 0,6 %, берберской — 0,2 %.
Еще одной макросемьей, отдаленно родственнойностратической макросемье (а следовательно, и афразийской) являетсясино-кавказская (иначе дене-кавказская) макросемья. Открытие ее в первойполовине 1980-х годов С.А. Старостиным по своему значению для лингвистики можетбыть сопоставлено лишь с выдвижением Х. Педерсеном в 20 в. ностратическойконцепции. Сравнив северокавказские, сино-тибетские и енисейские языки, С.А.Старостин пришел к выводу об их отдаленном родстве, что стало настоящейсенсацией в компаративистике. Вскоре другие лингвисты-компаративистыпредположительно отнесли к сино-кавказской макросемье также занимающий изолированноеположение в лингвистической классификации баскский язык и распространенные вСеверной Америке индейские языки на-дене.
Эту “расширенную” макросемью было предложено именоватьдене-кавказской, хотя термин “сино-кавказская”, на наш взгляд, предпочтительнее,так как подавляющее большинство языков этого объединения относятся ксино-тибетской семье. Позже была сделана попытка включить в составсино-кавказской макросемьи также изолированный язык бурушаски в горахКаракорум, малочисленный язык нахали (нихали) на полуострове Индостан и совсемнедавно вымерший язык кусунда в Гималаях.
Дивергенция сино-кавказского (дене-кавказского)праязыка произошла в 9 — 8 тысячелетиях до Р.Х., то есть даже позже, чем распадностратического и афразийского праязыков. Где это случилось — не совсем ясно,однако есть определенные основания предполагать, что дивергенция моглапроизойти в одном из районов Юго-Западной Азии — в Анатолии или где-товосточнее. Выдели-вшиеся из сино-кавказского праязыка северокавказский (егобыло предложено именовать просто кавказским), сино-тибетский и на-дене праязыкираспались в 5 — 4 тысячелетиях до Р.Х., а енисейский праязык намного позже — только в 1 тысячелетии до Р.Х. Говорившие на кавказских языках народылибо остались на исконном месте своего обитания (хетты, хурриты, урартийцы),либо мигрировали на сравнительно небольшое расстояние в более северные районы(предки адыгов и абхазов, вайнахов, многих народов Дагестана и др.). Что жекасается сино-тибетской и енисейской этноязыковых общностей, то они перед своейдивергенцией мигрировали далеко на восток и северо-восток, однако о путях ихмиграций и месте распада можно строить лишь более или менее вероятныепредположения.
На языках сино-кавказской макросемьи говорит свыше 22% населения мира, причем подавляющая часть носителей этих языков, как ужеотмечалось, принадлежат к сино-тибетской семье. К кавказской (северокавказской)семье относится только 0,1 % населения мира, другие же семьи совсеммалочисленны. Носители языков на-дене насчитывают около 240 тыс. (0,004 %населения мира), а на фактически единственном сохранившемся языке енисейскойсемьи — кетском — говорит менее 1 тыс. человек (что касается другого языка этойсемьи — югского, то несколько лет назад оставалось, как уже указывалось, лишьдва престарелых его носителя, которые, возможно, уже умерли). Невелико и числоговорящих на трех языках, считавшихся прежде изолированными, но ныне включенныхв сино-кавказскую макросемью. Баскским языком владеют несколько более 660 тыс.человек, или 0,01 % населения мира (в целом же басков, включая и ныне говорящихтолько на французском языке, больше — 1,3 млн.). На языке бурушаски говоритлишь около 60 тыс. человек, на нахали — 5 тыс. Что касается языка кусунда, тоговорящих на нем совсем не осталось: последний носитель этого языка умер в1985 г., и 5 тыс. человек, принадлежащих к племени кусунда, говорят в настоящеевремя на индоевропейском языке непали.
Еще одна языковая макросемья объединяет большинствоязыков Африки. Речь идет о конго-сахарской макросемье, которая, по мнениювыделившего ее в 1972 г. Эдгара А. Грегерсена, объединяет нигеро-кордофанскую инило-сахарскую семьи.
На языках конго-сахарской макросемьи говорит несколькоменее 7 % населения мира, из них 6 % — на языках нигеро-кордофанской семьи и0,6 % — на языках нило сахарской семьи.
Крупная макросемья языков, по-видимому, существуеттакже в Юго-Восточной Азии и Океании. Впервые вопрос о родстве большей частиязыков Юго-Восточной Азии поставил выдающийся австрийский лингвист и этнолог,живший на рубеже 19 и 20 вв., — Вильгельм Шмидт. Он высказал мнение о родствемалайско-полинезийских (австронезийских) языков с языками австроазиатскими(мон-кхмерскими и мунда).Его точку зрения позже поддержал американский ученыйПол Бенедикт, который включил в эту макросемью (которая получила названиеавстрической) также тайские языки и языки мяо-яо.
В настоящее время австрическую макросемью подразделяютна две ветви: в первую из них включают австронезийскую и паратайскую семьи, вовторую — австроазиатскую и мяо-яо.
Когда произошел распад австрического праязыка, несовсем ясно. Возможно, это случилось в 9 — 8 тысячелетиях до Р.Х., когдавозникли австро-тайский и мяо-австроазиатский праязыки. Два этих праязыка, всвою очередь, распались в 7 — 6 тысячелетиях до Р.Х., соответственно, наавстронезийский и паратайский праязыки, и австроазиатский и мяо-яо праязыки.Австронезийский праязык начал дробиться не позже 5 тысячелетия до Р.Х.,паратайский — в конце 4 тысячелетия до Р.Х., близко к этому времени произошла,вероятно, и дивергенция австроазиатского праязыка.
Относительно прародины австрической этноязыковойобщности и общностей, на которые она последовательно распадалась, до сих порсуществуют разные мнения. В частности, предполагалось, что австрический праязыквозник на южной периферии Китая и в смежных районах Индокитая, но болеевероятно, что это произошло во внутренних, нетропических областях ВосточнойАзии. Что же касается места дивергенции этноязыковых общностей, образовавшихсяв результате распада австрического единства, то с уверенностью можно говоритьлишь о том, что паратайская общность распалась в пограничных районах Китая иВьетнама — в низовьях рек Сицзян и Хонгха и в приморских районах между этимиреками.
В настоящее время на языках австрической макросемьи говорит около 9 % населения мира, в том числе на языках австронезийской семьи — 5 %, австроазиатской — 2 %, паратайской — 1,5 %, мяо-яо — 0,2 %.
Если перечисленные четыре макросемьи получили довольноширокое признание со стороны лингвистов-компаративистов, то генетическоеродство двух следующих гипотетических макросемей не было достаточно убедительноаргументировано и их реальность остается под вопросом.
Первая из них объединяет большинство языков коренногонаселения Америки, кроме языков на-дене и эскимосско-алеутских. О родствеподавляющего большинства аборигенных языков Америки писали многие лингвисты. Вначале 20 в. с таким утверждением выступил известный итальянский лингвистАльфредо Тромбетти. Позже сходной позиции придерживались основоположник методаглоттохронологии Моррис Сводеш,, лингвист-американист Эстер Маттисон и ужеупоминавшийся нами один из крупнейших компаративистов мира Джозеф ХаролдГринберг. Вместе с тем значительная группа специалистов по индейским языкамАмерики считает “конструирование” этой америндской, как ее назвали, макросемьинедостаточно аргументированным и избегает объединения большинства индейскихязыков в одно целое.
Вопрос о месте и времени существования америндскогоэтноязыкового единства до сих пор остается фактически открытым. Впрочем, одиниз наиболее энергичных сторонников идеи о некогда существовавшем америндскомязыковом единстве М. Сводеш считал, что 10 — 15 тыс. лет назад предки индейцевмогли говорить на диалектах одного общего языка. Затрудняясь в определенииточного места распада америндского языка, можно тем не менее думать, что этособытие должно было произойти где-то в Северной Америке.
Как известно, подавляющая часть населения Америкиговорит сейчас не на аборигенных, а на европейских языках. Число говорящих наамериндских языках сравнительно невелико, их использует не более 4 % населенияАмерики и только 0,6 % всего населения мира.
Дж.Х. Гринбергом была выдвинута и гипотеза осуществовании еще одной макросемьи языков — индо-тихоокеанской. Им быловысказано предположение, что когда-то на юго-востоке Азии была расселена единаяиндо-тихооке-анская этноязыковая общность, распад которой положил началоандаманским, папуасским и вымершим в 19 в. тасманийским языкам. Огромнаяработа, проведенная австралийским ученым Стивеном А. Вурмом по изучениюпапуасских языков, показала, что по крайней мере часть из них занимает вполнеизолированное положение и не родственна каким-либо другим языкам. Тем не менееопределенные параллели между некоторыми папуасскими языковыми семьями, а такжемежду отдельными папуасскими языковыми семьями и языками андаманскими итасманийскими все же удалось обнаружить.
На языках индо-тихоокеанской макросемьи в настоящеевремя говорит только около 0,1 % населения земного шара.
Таким образом, на языках семи макросемей — ностратической, афразийской, сино-кавказской, конго-сахарской, австрической,америндской и индо-тихоокеанской — сейчас говорит подавляющее большинствонаселения мира. Не входит в состав этих крупных языковых объединений тольконесколько малочисленных семей, ареалы которых расположены в периферийныхрайонах ойкумены: койсанская семья в Южной Африке и в некоторых внутреннихобластях Восточной Африки, австралийская семья в Австралии, чукотско-камчатскаясемья на крайнем северо-востоке Азии и, возможно, некоторые из папуасских семейна Новой Гвинее (раму, торричелли, западнопапуасская, бугенвильская и несколькодругих совсем малочисленных семей). Изолированное положение занимают и рядязыков, которые не удалось сблизить ни с какими семьями. Это нивхский язык вХабаровском крае и на Сахалине, айнский язык на северном японском островеХоккайдо (впрочем, Дж.Х. Гринберг, как говорилось, счел возможным включить обаэти языка в свою евразийскую макросемью), семь папуасских языков (варембори, пауви,бурмесо в Ириан-Джая, каркар-юри, буса, яле, кибири в Папуа — Новой Гвинее).
Следует еще отметить, что некоторые языкиюжноамериканских индейцев, вследствие плохой изученности или по каким-то другимпричинам, до сих пор не удалось классифицировать. К таким языкам, в частности,относятся карабайо, нукак-макy и яри в Колумбии, мутyс и ювана вВенесуэле, коорошитари и арaра в Бразилии, чикитано в Боливии. Большинство этихязыков весьма малочисленны и насчитывают лишь по нескольку сотен носителей. Исключениесоставляет чикитано, число говорящих на котором превышает 40 тыс. человек.
Как было показано, подавляющее большинство языков мирапринадле-жит к сравнительно небольшому числу больших языковых макросемей. Семейже и изолированных языков, не входящих ни в одну из макросемей, совсем немного,причем число их постепенно сокращается, так как некоторые из них по мере болееосновательного изучения и сопоставления с другими языками и языковыми группамивключаются в ту или иную макросемью (так было, например, с эскимосско-алеутскойсемьей, семьей на-дене, изолированными языками баскским, бурушаски, нахали идр.).
Тем не менее, на наш взгляд, изолированное положениенекоторых малых семей и отдельных языков не обязательно должно связываться с ихнедо-статочной изученностью и порой может отражать реальную историю ихразви-тия: они могли отделиться от каких-то родственных им языков в оченьдревние времена, вследствие чего их генетическая связь с другими языками, ксожале-нию, на современном уровне лингвистической науки просто не может бытьпрослежена.
Выше уже отмечалось, что попытки ряда компаративистоввыявить очень древние родственные связи между некоторыми языками мира быливстречены в штыки консервативно настроенными лингвистами (прежде всего из числаиндоевропеистов и американистов), которые обвинили своих коллег вповерхностности их анализа. Однако совершенно неожиданно решительная поддержкамногим выводам “глубокой компаративистики” пришла со стороны такой далекой отлингвистики науки, как генетика. Мы имеем здесь в виду исследования рядакрупных итальянских генетиков во главе с Л.Л. Кавалли-Сфорцой. В результатеэтих исследований удалось доказать, что у народов, говорящих на разных языках,объединенных в макросемьи (само существование которых многие лингвисты никак нехотели признавать), сходный генофонд, и, следовательно, они имеют общеепроисхождение. Особенно были подкреплены позиции сторонников америндскогоединства, у которого всегда было большое число противников. Так, генетикипоказали, что все индейцы, говорящие на языках америндской макросемьи, близкимежду собой по набору генов, в то время как между генофондами носителей языковамериндской макросемьи и носителей языков семьи на-дене имеются значительнобольшие различия.
Сам Л.Л. Кавалли-Сфорца объяснял корреляцию междулингвистической и генетической эволюцией тем, что и та и другая происходят впринципе одина-ково и представляют собой цепь последовательных делений. В двухраздели-вшихся популяциях начинается дифференциация как генов, так и языков. Конечно,скорость дифференциации генов и языков может быть различной, но какая-топропорциональность все же должна иметь место.
При характеристике языковых групп, на которыеразделено челове-чество, непременно встает вопрос о том, как этилингвистические подраз-деления соотносятся с подразделениямиантропологическими, то есть с челове-ческими расами. В научных работах,публиковавшихся в советский период, неизменно подчеркивалось об отсутствиикакой-либо связи между этноязыковой и расовой принадлежностью. Для подтвержденияэтого тезиса в качестве примера нередко приводилась тюркская группа, в которойязыковая близость действительно никак не сопровождается близостью расовой. Вчисле тюркоязычных народов можно встретить и европеоидов (турки, гагаузы,азербайджанцы и др.), и монголоидов (якуты, долганы, тувинцы, тофалары), и лицсмешанного европеоидно-монголоидного происхождения (туркмены, узбеки, киргизы,казахи, каракалпаки т.д.). Однако такая позиция не учитывает то обстоятельство,что на ранней стадии истории человеческих популяций корреляция между языком ирасой была гораздо более тесной, и только интенсивные миграции,сопровождавшиеся расовым смешением, нарушили во многих случаях эту связь.
Так, носители ностратического праязыка были,бесспорно, европе-оидами, о чем, в частности, свидетельствуютпалеоантропологические находки, по месту и времени соответствующиепредполагаемой прародине нострати-ческой этноязыковой общности.
Тем не менее расовую однородность (даже на уровнебольшой расы) удалось сохранить далеко не всем ветвям, образовавшимся врезультате распада ностратической этноязыковой общности. Полностью европеоиднойосталась лишь малочисленная картвельская семья. Сохранила европеоидный облик ибoльшая часть групп индоевропейской семьи, и лишь многие народы индоарийскойгруппы впитали в себя существенный инородный (австралоидный) элемент.
Ряд народов уральско-юкагирской семьи получил бoльшуюили меньшую монголоидную примесь, хотя у основной части уральскоязычных этносовона заметна слабо. Лишь у ханты и манси монголоидные черты достаточно сильновыражены, а юкагиры вообще являются монголоидами.
Дравидийская ветвь ностратической макросемьи, попав врезультате миграции в Южную Азию, смешалась там с местным австралоиднымнаселением, и в настоящее время народы дравидийской языковой семьи образуют всвоем большинстве особую (южноиндийскую, или дравидскую) контактнуюевропеоидно-австралоидную малую расу.
Весьма сильно подверглись расовой “трасформации”народы алтайской языковой семьи. Алтайская этноязыковая общность была,по-видимому, подобно другим общностям распавшегося ностратическогоэтноязыкового единства, европеоидной, однако по мере продвижения на востокмногие ее группы, сохраняя свои языки, все более поглощались в расовомотношении местным монголоидным населением. Лучше других удержали своиевропеоидные морфологические черты некоторые народы тюркской группы, причембольшинство юго-западных тюрков (турки и др.), если и были в какой-то мереметисированы, то при реверсивном движении на запад вновь впитали в себя европеоидныйэлемент, постепенно “растеряв” почти все приобретенные при движении в восточномнаправлении монголоидные признаки. Предки же народов монгольской итунгусо-маньчжурской групп, а также предки корейцев и японцев, двигаясь ввосточном направлении, полностью “растеряли” все свои европеоидные черты. Такая“монголизация” ожидала и предков эскимосов и алеутов.
Носители афразийского праязыка были, как и носителиностратического праязыка, европеоидами. Однако сохранить в чистом видеевропеоидные черты удалось в ходе последовавших миграций далеко не всем ветвямафразийской макросемьи. Лучше других сохранили свой в основном европеоидныйоблик бoльшая часть народов семитской и берберской семей. Семиты при своихмиграциях в течение значительного времени вообще не выходили за пределыЮго-Западной Азии и не подвергались существенному инорасовому смешению. Тольков середине 1 тысячелетия до Р.Х. одна из групп семитов проникла вСеверо-Восточную Африку, обосновавшись на территории, ныне занимаемой Эфиопиейи Эритреей. Эта группа сильно смешалась с жившим там до нее населением, котороек тому времени уже само было в значительной мере смешанным, содержавшим какнегроидные, так и прежде проникшие сюда европеоидные элементы. Основная жеволна семитов пришла в Африку только после 7 в. по Р.Х. во время арабскихзавоеваний. Однако на большей части Северной Африки они встретили европеоидноенаселение и лишь в Восточном Судане (на территории, где теперь расположенаРеспублика Судан) и на южной периферии Сахары смешались с негроидами.
Берберы же, попав в Африку через Баб-эль-Мандебскийпролив гораздо раньше семитов тем не менее не подверглись (за исключениемнекоторых своих южных периферийных групп) существенному смешению с негроидами.
Кушиты, возникнув в результате распада ностратическкойэтноязыковой общности как европеоидная популяция, мигрировали в 5 — 4тысячелетиях до Р.Х. вначале на юго-восток Аравийского полуострова, а затемчерез Баб-эль-Мандебский пролив — в Северо-Восточную Африку. На африканскомконти-ненте они сильно смешались с негроидами, образовав контактнуюевропеоидно-негроидную восточноафриканскую, или эфиопскую, малую расу (позже вэтот регион, как мы знаем, мигрировали и семиты).
Однако наибольшая расовая “трансформация” постигла ещеодну языковую семью, образовавшуюся в результате распада афразийскойэтноязыковой общности, — чадскую. Возникнув при распаде этой общности какевропеоидная по расовому облику популяция, чадцы переселились в 5 тысячелетиидо Р.Х. через Суэцкий перешеек в Африку, в район озера Чад, и со временембесследно растворились (в расовом отношении) среди резко превосходящего их почисленности негроидного населения, передав ему, однако, свой язык.
Если вопрос об исходной расовой принадлежностиностратической и афразийской этноязыковых общностей не вызывает каких-либоособых сомнений, то проблема определения расового облика носителейсино-кавказского праязыка гораздо сложнее. Дело заключается в том, что сейчас99 % всех лиц, говорящих на языках сино-кавказской макросемьи, — монголоиды, апрародина “сино-кавказцев” находилась, по-видимому, в Юго-Западной Азии, и они,вероятнее всего, были европеоидами. Однако впоследствии из шести ветвей, накоторые распалась сино-кавказская макросмья, европеоидные черты сохранили лишьтри сравнительно малочисленные ветви: кавказская (северокавказская) семья ипредки носителей баскского языка и языка бурушаски. Ветви же сино-тибетская,енисейская и на-дене в ходе миграций на восток и северо-восток подверглись“монголизации” и совершенно утратили свои былые европеоидные черты.
Все сказанное заставляет сделать вывод, что по меньшеймере три языковые макросемьи, представленные в современном мире, сформировалисьмногие тысячелетия назад в европеоидной среде и лишь впоследствии в результатемногократных миграций стали неоднородными в антропологическом отношении.
Что же касается языков, которые возникли у раннихнегроидов, то, на первый взгляд, вроде бы все ясно: практически все носителиязыков конго-сахарской макросемьи и койсанской семьи в настоящее время являютсянегрои-дами. Однако сравнительно недавно в лингвистической науке былипредста-влены серьезные аргументы в пользу того, что конго-сахарские языкигенети-чески связаны с языками афразийскими. Если этот факт получит дальнейшееподтверждение, то придется, по-видимому, предположить, что конго-сахарскийпраязык первоначально возник в европеоидной среде и лишь затем был заимствованнегроидами. Сами же негроиды, вполне возможно, говорили в отдаленном прошлом навесьма специфических “щелкающих” койсанских языках, ныне сохранившихся только уживущих на крайнем юге Африки готтентотов и бушменов, а также у двухмалочисленных групп Восточной Африки — сандаве и хадза.
Еще сложнее вопрос об исходном языке монголоидов. Имне мог быть ни монгольский праязык, принадлежащий к ностратической макросемье,ни сино-тибетский праязык, относящийся к сино-кавказской макросемье. В своевремя нами было высказано предположение, что на роль языка, на котором говорилидревние монголоиды, мог бы претендовать австрический праязык. Такое допущение неможет поколебать тот факт, что большинство народов, говорящих на австрическихязыках, являясь в основном монголоидами, имеют небольшую австралоидную примесь,а также то, что ряд сравнительно малочисленных групп, говорящих на языкахавстрической макросемьи, являются почти чистыми австралоидами. Из всегопредыдущего материала хорошо видно, что подобная расовая “трансформация”языковых общностей — нередкое явление в истории.
Что касается праязыков, с которыми можно было бысоотнести американоидную и австралоидную расы, то их выявить сравнительнонесложно. Древние американоиды, по-видимому, говорили на америндском праязыке,а древние австралоиды — на языках, которые пытаются сейчас свести виндо-тихоокеанскую макросемью, а также на языках австралийской семьи (кстати,не так давно была предпринята попытка сблизить последнюю через вымершуютасманийскую семью с индо-тихоокеанской макросемьей).
В заключение следует еще сказать, что лингвистическиеисследования последних лет все более подтверждают моногенетическую концепцию опроис-хождении всех языков мира из одного источника. Ученые приводят все новыйи новый материал, свидетельствующий об отдаленной генетической связи не толькосемей внутри макросемей, но и различных макросемей между собой. Так, С.А.Старостин довольно убедительно показывает наличие общих корней уностратической, афразийской и сино-кавказской макросемей. Тот же С.А. Старостинвместе с И.И. Пейросом приводят примеры, доказывающие суще-ствование связеймежду ностратической и сино-кавказской макросемьями, с одной стороны, иавстрической макросемьей — с другой. В.В. Шеворошкин представляет свидетельствасвязей между ностратической, сино-кавказской, америндской, индо-тихоокеанскоймакросемьями, а также австралийской семьей, а совместно с Марком Кайзером отмечаетсходства ностратических языков с нигеро-кордофанскими и нило-сахарскимиязыками. В.В. Шеворошкин и чешский лингвист Вацлав Блажек на основе всехподобных сопоставлений приходят к выводу, что все ныне существующие языки хотябы отдаленно родственны друг другу.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованыматериалы с сайта www.statya.ru