Лекция: Дневник Грегори Сэндгрейва
Африка
декабрь 1795 года – январь 1796 года
Нам стоило немалого труда отыскать прочные лианы и поднять Нормана наверх, но еще больше сил отнимает у нас тащить его по скалам. Вид у него стал гораздо хуже, хотя сам он проявляет подозрительное спокойствие и на частых привалах ведет записи в свой дневник.
Заминка в пути, конечно, расстраивает меня, но ситуация требует помочь попавшему в беду человеку. Я рассчитываю донести его до лунного племени и оставить там поправляться, хотя пока не представляю, как мы проделаем обратный путь с таким грузом.
***
С каждым днем Норману становится все хуже. Он часто бредит вслух то о шахтах, то о воздушных шарах. Мы двигаемся слишком медленно, и, только чтобы добраться назад до водопада, нам еще потребуется около недели.
Я спросил у Мвеле, не знает ли он какого-нибудь лекарства, чтобы облегчить муки Нормана, но наш проводник ответил, что Айвори терзает лихорадка белого человека, и его средства против нее бессильны.
Что ж, должен признать, что Мвеле опять по-своему прав.
***
По моим неточным подсчетам, в середине января нового 1796 года, умер наш друг Норман Айвори. В последние дни сознание к нему не возвращалось, но на его мертвом лице застыла спокойная улыбка.
Когда мы с Парком готовили тело к погребению, я обнаружил в карманах Нормана свои разбитые часы и алмаз размером с кулак. А также записную книжку француза и дневник Нормана, объяснивший появление драгоценного камня. Мы договорились с Парком, что тот из нас, кто доберется до Англии, отдаст алмаз матери Айвори.
Долговязый Норман был увлеченным человеком, и он обрел свою могилу в горах, куда так стремился и где нашел столь желаемое им богатство.
Как ни велика наша печаль и растерянность, но надо двигаться дальше, иначе все жертвы, принесенные нашим отрядом, окажутся напрасными.
***
Без Нормана и почти без вещей мы с Парком идем довольно быстро. Припасы, подаренные нам лунными людьми, подходят к концу, и если в ближайшую неделю мы не перейдем эти горы, то единственной нашей пищей станут сверчки, тоже к слову, попадающиеся все реже.
***
Наш небольшой отряд прошел через нечто невероятное. После долгих и утомительных переходов по горам, почти без пищи, на исходе наших сил, я начал терять уверенность в удачном завершении пути.
В то утро мы проснулись и отправились в путь без завтрака. После нескольких часов ходьбы нам в спину начал дуть ветер, постепенно становившейся все сильнее и сильнее.
Хотя было не позднее обеда, небо потемнело, как перед бурей, но мы находились на довольно открытом пространстве, своего рода плато, и не могли найти укрытия, чтобы остановиться. Тем временем ветер настолько усилился, что Парк, шедший позади меня, не мог разобрать моих слов, так как ветер подхватывал их и тут же уносил.
Сначала небольшие камешки, а затем все крупнее и крупнее приподнимались стихией над землей и, пролетая, больно били по ногам. Когда впереди показались очертания ближайших скал, похожих на укрытие, летевшие по воздуху камни представляли уже серьезную опасность, и нам приходилось делать невероятные усилия, чтобы не быть подхваченными ветром.
Я взглянул вниз, примерно в двух тысячи футах под нами царил полный хаос. Не имея слов для описания подобных природных явлений, я назвал это «постепенной бурей» и сравнил бы с обвалом. Начинаясь незначительным ветерком, эта стихия все разгонялась, вырывая из земли деревья и крупные камни, и несла их вперед с ужасающей силой. Тот факт, что нам удалось выжить, объясняется тем, что внизу сила ветра оказалась наиболее сильной.
Но в тот момент, когда мы с Парком, держась за руки, уже не надеялись пережить этот день, ветер начал успокаиваться, и пошел снег. Я слышал о суровых снегопадах в северных широтах, но никогда не видел ничего подобного у себя в Норфолке. Снег падал плотной завесой крупных хлопьев, и нам, несмотря на усталость и опасность свалиться в пропасть, пришлось идти, не останавливаясь, иначе нас просто завалило бы с головой.
Я не могу вспомнить, был ли рядом с нами Мвеле во время описанных событий, страх и изнеможение будто бы стерли его из моей памяти. Так или иначе мы с Парком задремали на ходу, а когда блеск солнца разбудил нас, мы оказались в огромной котловине, засыпанной снегом.
***
Хотя впечатления переполняют меня, я постараюсь описать все по порядку. Несомненно, мы дошли до места, описанного в рукописи Тобиаса, откуда он повернул назад.
Здесь все покрыто вечными снегами, возможно, когда-то это был кратер гигантского вулкана. Если бы Норманн был жив, он, наверняка, лучше бы объяснил его геологическое происхождение. Не знаю, насколько точно он велик, я бы сказал, что около тридцати миль в диаметре.
Здесь растут высокие хвойные деревья, чьи названия не известны науке, по причине их древности. Под ними мы обнаружили крупные шишки, с большими и очень питательными орехами, спасшими нас от голодной смерти.
Я был изумлен обликом обитающих здесь косматых слонов, они превосходят размерами своих лысых африканских собратьев. Восторг Парка при виде этих исполинов я описать не берусь, на какое-то время я даже испугался, что мой последний спутник может лишиться рассудка от счастья.
Меня больше слонов удивило здесь огромное количество эрколинов. Этот редкий маленький зверек размером с домашнюю кошку обладает удивительно мягкой короткой шерстью золотисто-солнечного цвета. В книге Марко Поло говорится, что всего за несколько шкурок эрколина в северных областях Китая можно было приобрести тысячимильного жеребца. Из-за высокой цены эрколины были полностью истреблены к началу нашего века. В Европе напоминание об этом животном осталось только на картине 16 века художника Жана Клуэ – «Дама в эрколиновых мехах».
***
Мы провели здесь несколько дней, отсыпаясь у костра, восстанавливая силы орехами, и собирая их про запас. Изучая окрестности, я вскоре нашел место, где можно удобно спуститься с гор. Внизу до горизонта зеленела долина, и по ней голубой лентой уходил вдаль Нил. Я мысленно еще раз прошел путь нашего отряда и поймал себя на том, что думаю о нем как о череде испытаний.
В этот момент рядом со мной оказался Мвеле. И я, поддавшись внезапному порыву, поблагодарив его за помощь, сказал, что дальше я найду дорогу сам. Он улыбнулся и ответил мне следующее: «Старики говорили, что как у человека есть дом и семья, так и духи связаны с животными и людьми. Буйвол держит духов грома в рогах, голос лягушки зовет духов дождя, в хвосте гиены живут духи огня и начинаются пожары в саванне. В Мвеле живет дух Африки, в тебе исток Нила».
После его слов я задумался и стал смотреть на открывавшийся вид. Солнце ярко освещало долину внизу, и светло-зеленое поле казалось удивительно приветливым. Затем я увидел льва, разрывающего орла. Вряд ли мне мог бы дан более добрый знак, чем этот.
Когда я повернулся, чтобы поделиться своей радостью Мвеле уже не было. Ко мне подошел Парк и признался, что намерен повернуть обратно. Что ж для меня это даже в каком-то роде облегчение. Мы поделили запасы, и я отдал ему этот дневник. Описанный в нем путь тоже имеет определенный интерес для будущих путешественников.
«Свет в дебрях. Хроники крещения Африки», миссионера Корнелия Парка
Африка
Год
Господи, в краю снегов, где подобно… А к черту, я видел индийских, африканских и гигантских мохнатых слонов, я видел пустыни, джунгли, горы и снега, видел такие вещи, названия которых даже не знаю. Здесь самое время признать, миссионера из меня не вышло.
Я понял одну важную вещь, может, из этого проклятого ветра, чуть не отправившего меня в ад. Может, из-за того, что нам с Грегом в последние дни нечего было есть. В общем, впервые в жизни мне захотелось взять и приготовить, что-нибудь вкусное, не потому что меня заставляют, а потому что мне хочется. Еще захотелось завести себе дом и собаку, может даже жену, если не получится слона.
Я боюсь, пойдя дальше, сгинуть навсегда, как сгинули Воген, Грей и Риверс, Норман и этот французишка, если уж на то пошло. Я так и сказал Грегори: «Я видел достаточно для человека, даже слишком много».
Он пожелал мне удачи на обратном пути и передал мне свой дневник. Учитывая мой, Нормана и француза, я иду в обратный путь через все Африку с четырьмя книжками, здоровенным алмазом и мешком орехов. Хороший набор, нечего сказать. Да, поможет мне Бог, если он действует на эту часть Африки, и духи о каких говорил Мвеле, и пусть удача не покинет меня.