Лекция: Слова к пятому уроку 2 страница

Что касается лиц, допрашиваемых в качестве свидетелей, то каждый из них, что вполне естественно, не обладает информацией по столь широкому кругу проблем, исследуемых с помощью показаний потерпевших. Каждый из свидетелей имеет возможность сообщить следователю только ту информацию и только о тех обстоятельствах, которые являются одной из составных частей предмета познания и доказывания. И только соединение в одно целое сведений об отдельных элементах целого позволяет следователю составить общее представление об этом целом (событии, личности преступника и т.д.), дополняемое знанием, почерпнутым из заключения судебных экспертов и исследования материальных следов преступления и обстановки его совершения.

Круг вопросов, которые выясняются путем допроса свидетелей, во многом зависит от того, в какую классификационную группу входит допрашиваемое лицо. Так, свидетели — очевидцы преступления и обусловленных им общественно опасных последствий — допрашиваются по поводу обстановки, обстоятельств, участников криминального события, других очевидцев, материально фиксированных следов, характера и обстоятельств происшествий как последствий содеянного. Очевидцы преступления, наблюдавшие дальнейшее развитие событий, могут быть допрошены еще и по этому поводу. Что касается иных групп свидетелей, то одни из них дают показания о пост- либо предкриминальных фактах, событиях и их участниках, другие — и о том, и о другом, если посвящены в них.

Наибольший интерес представляют показания свидетелей, являвшихся очевидцами исследуемых по делу преступления и других, так или иначе связанных с ним событий. Причем показания незаинтересованных очевидцев преступления подчас являются более ценными с точки зрения их полноты, конкретики и достоверности, чем показания потерпевших, особенно в тех ситуациях, когда последние подверглись физическому насилию. Объяснить это нетрудно.

Показания потерпевших при посягательстве на их жизнь и здоровье отличаются, как правило, большой эмоциональной насыщенностью. Это особенно характерно для лиц со слабым типом высшей нервной деятельности и с акцентуированным характером.

Потерпевшие обычно долго сохраняют в памяти то, что они переживали при взаимодействии с преступником: страх, ужас, стрессовое перенапряжение, отчаяние, физические страдания, коллизии борьбы и т.д. В отдельных случаях возможно возникновение так называемого следового аффекта, реактивных состояний, душевного расстройства. С другой стороны, тягостные события преступления как бы отторгаются сознанием многих потерпевших, влекут состояние охранительной заторможенности.

Во время преступного события поле сознания потерпевшего резко сужается, логическое мышление деформируется. При грубых физических воздействиях возможно возникновение состояния оглушенности, шока. Острые конфликтные эмоциональные состояния ведут, как правило, к гиперболизации эмоциогенных воздействий и их генерализации.

Нарушение нормальной психической деятельности потерпевших от насильственных действий проявляется в дисбалансе тормозных и возбудительных процессов — в нарушении аналитической, дифференцировочной деятельности. При последующей реконструкции событий часто возникает явление переноса, диффузного обобщения («все насиловали», «все били»). Особенно часто наблюдаются смещение последовательности событий, перенос признаков с одного объекта на другой. Наряду с этим отдельные детали события могут восприниматься и запечатлеваться особенно четко.

Нередко поведение потерпевшего бывает виктимным, т.е. способствует совершению преступления или непосредственно провоцирует его. Проявляясь через направленность личности, через типичную линию ее поведения, виктимность является значимым фактором в анализе взаимодействия преступника и потерпевшего, в оценке правдивости показаний обвиняемого, потерпевшего и свидетелей.

Поэтому следует тщательно проверять показания потерпевшего, учитывая, что в ряде случаев при первом допросе состояние крайнего психического напряжения лица, воспроизводящего стрессогенное событие, ограничивает его возможности. При повторном допросе возможно явление реминисценции — более полное воспроизведение событий.

Изложенное не означает, что во всех случаях показания свидетелей следует идеализировать и подходить к ним с позиции их оценки как истины в последней инстанции. Свидетели — это обычные, порой не менее грешные люди, чем преступники. Хорошо запоминая одно, они могут забывать другое. Как и потерпевшие, они не всегда могут запомнить то, что интересует следствие, не всегда могут правильно понять и оценить происшедшее, но, даже если это им удалось, они не всегда в состоянии адекватно донести полезную для дела информацию о воспринятом в силу тех или иных психологических, возрастных, ситуационных и иных особенностей. На полноту, конкретность, достоверность показаний отрицательно влияют ненадлежащие условия восприятия допрашиваемых, унаследованные или приобретенные по жизни дефекты визуального, слухового и иных способов восприятия, отсутствие установки на запоминание и плохая память, слабый аналитический и образный потенциал, низкий уровень интеллектуальных способностей и возможности четкой вербальной передачи информации следователю. Положение допрашиваемых часто усложняется формализованной, недоброжелательной, казенной обстановкой, царящей в кабинетах следователей и других субъектов уголовного преследования. В современных условиях все это тесно соседствует с недобросовестностью, злонамерениями, стремлением к собственным покою и выгодам самих свидетелей, ощущением ими реальных угроз своей безопасности и незащищенности, испытанием оказываемого на них давления, психического и физического насилия со стороны лиц, не заинтересованных в даче ими правдивых показаний либо, наоборот, заинтересованных в даче ими ложных показаний в интересах виновных. Поэтому вопрос о тактике и технологии предметной части допроса потерпевших и свидетелей должен решаться творчески в каждом отдельном случае с учетом всего комплекса объективных и субъективных факторов. Он может развиваться не только по принципу от общего к частному, но и в обратном направлении, т.е. от освещения, исследования отдельных элементов характеризуемого объекта к общей его характеристике. Это особенно актуально в том случае, когда допрашиваемый в силу тех или иных обстоятельств (например, умственных ограничений, низкого уровня грамотности и т.д.) не способен к свободному, внятному, раскрепощенному, обстоятельному изложению своих мыслей.

При определении тактической линии своего поведения во время допроса следователю целесообразно учитывать особенности психологических характеристик потерпевшего и свидетеля.

Отражение действительности в сознании человека обусловлено различными моделирующими механизмами личности — ее социальным статусом, социальной ролью, профессиональными, национально-культурными и возрастными факторами, жизненным опытом и общекультурным уровнем. В этом и состоит субъективность психического отражения. Однако, поскольку исходной базой психического отражения является объективная действительность, эта база может быть проанализирована, если будут нейтрализованы соответствующие «личностные экраны» лиц, дающих показания.

Так, воспоминания человека всегда связаны с определенными переживаниями тех или иных событий. Одни из них выдвигаются на передний план и подавляют образцы других событий. Это вносит субъективные искажения в процесс воспроизведения. Учет возможных причин подобных искажений, их фильтрация, выявление подлинной чувственной основы воспроизводимого материала — важнейшая задача следователя при допросе.

В своей практике следователь неизбежно встречается с явлениями реконструкции и деформации воспроизводимого материала.

Личностная реконструкция материала при его сохранении и воспроизведении может проявляться в:

— искажении смыслового содержания исходного материала;

— иллюзорной конкретизации, детализации;

— замене одного содержания другим аналогичным содержанием;

— объединении разрозненных элементов и разъединении связанных;

— смещении или перемещении отдельных сторон исходного события.

При допросе информация извлекается не из материального объекта, а из сферы его вербально-обобщенного отражения.

Личные доказательства — сообщения — имеют знаковую сущность. В знаке должна быть исследована смысловая сторона. Содержание выражаемого знаком образа подлежит специальному выявлению.

Выяснение того, что реально лежит за сообщением, субъективно трактуемым понятием, термином, и составляет основное содержание познавательной деятельности следователя при допросе.

Допрос — это особый тип следственного исследования специфического второсигнального источника информации. Последний имеет свою генетическую структуру — образуется путем получения, сохранения и передачи информации человеком. При его исследовании существенно и четвертое звено познавательной деятельности — прием информации (сообщения) следователем. На стыке этих четырех звеньев (восприятие, сохранение, воспроизведение информации допрашиваемых и ее прием следователем) возможна значительная трансформация информации — ее реконструкция, деформация и значительная утрата.

Итак, достоверность получаемой следователем информации из знакового (словесного) источника зависит от степени снятия с нее субъективных наслоений. Результативность, полнота и объективность исследования этого специфического источника информации зависят от рефлексивности интеллекта следователя — от уяснения особенностей сенсорно-перцептивной сферы лица, дающего показания, его концептуально-ориентировочной модели.

Фактическую осведомленность допрашиваемого нельзя установить путем пассивного слушания, о ней можно получить информацию, используя систему приемов, основанных на знании психики человека.

Материал, извлекаемый человеком из фондов памяти, избирательно актуализируется и реконструируется в зависимости от той задачи, которая возникает перед индивидом в данный момент.

Однако и то, что входило в поле сознания, и то, что вошло в фонд памяти человека, также зависит от задач деятельности индивида, его установок и личностной направленности. Восприятие явлений, процессы переработки информации и ее сохранения — это не отдельные стадии, а единый процесс психической деятельности.

Восприятие обусловлено опытом человека и целью его деятельности. Цель текущей деятельности организует поле восприятия: одни объекты приобретают при этом существенное значение, другие отходят на задний план, становятся фоном.

Допрашивая свидетелей и потерпевших, следователь должен учитывать основные закономерности запоминания и забывания. При этом следует иметь в виду, что процесс забывания особенно интенсивен на протяжении первых трех — пяти суток после восприятия событий. Особенно быстро забываются сведения о датах и времени событий, динамические и количественные характеристики, речевые формулировки общающихся лиц.

В процессе воспроизведения в зависимости от своего психического состояния человек вспоминает лишь те или иные фрагменты события. Затрудняет оптимальное функционирование его когнитивной (познавательной) сферы обстановка подчеркнутой строгости, официальности, вызывающая состояние психической напряженности.

В ряде случаев свидетелю и потерпевшему должна быть оказана психологическая помощь в форме предъявления изображений, макетов, моделей, шкал цветов (таблицы Рабкина), предложения графически изобразить объект, пространственные схемы — «карты пути», «карты обозрения» и т.п. Некоторые приемы способствуют активизации репродуктивной и последовательной деятельности свидетеля и потерпевшего: предложение описать событие в его хронологической последовательности (с чего оно началось, как развивалось, чем завершилось), постановка напоминающих вопросов. Для более полного описания событий могут быть использованы ассоциативные опорные пункты. В процессе допроса следователь должен отчленять факты, описываемые уверенно, от сообщаемых с определенным сомнением, выясняя при этом, чем обусловлены уверенность или сомнение, а также условия восприятия события, ориентационно-оценочные возможности допрашиваемого. Все сказанное относится к числу объективных законов формирования в памяти человека мысленных образов воспринятых объектов, сохранения, воспроизведения и передачи информации о них. Но человек, его память, сознание и коммуникативная деятельность подчинены еще и законам жизнедеятельности реальной окружающей социальной среды. (Вспомним народную мудрость: «С кем поведешься, от того и наберешься», «В чужой монастырь со своим уставом не ходят».)

Дача показаний может быть сопряжена с отрывом от трудовой деятельности, с остроконфликтными жизненными ситуациями, с различными позициями свидетелей в отношении правоохраняемых ценностей, с различными нравственными и гражданскими качествами личности. Отдельные люди воспринимают положение потерпевшего и свидетеля с негативным оттенком, и это необходимо учитывать следователю, проявляя к допрашиваемым чуткое и доброжелательное отношение. Большинство из них теряются в необычной обстановке. Одни раздражаются и, чувствуя, что их ловят на словах, становятся грубы и принимают вызывающий тон, большинство же теряются и нравственно страдают. Нужно зорко следить за настроением потерпевших и свидетелей: мысленно становиться на их место, умея вернуть спокойствие и самообладание одним, поддержать бодрость в других.

Все свидетели и потерпевшие занимают определенную позицию — они так или иначе относятся к криминальному событию, к личностным качествам обвиняемого и лица, ведущего расследование. Находясь в определенной социальной микросреде, они обычно разделяют установки этой среды. Не исключено и прямое давление на них со стороны заинтересованных лиц. У каждого свидетеля возникает та или иная модель расследуемого события. Однако предупреждение об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний не должно восприниматься допрашиваемым как необходимость дачи угодных следователю показаний.

Воспринятые события иногда непроизвольно реконструируются под влиянием последующих воздействий. Так, значительные деформации в показаниях могут произойти в результате последующего обсуждения событий, суггестивных воздействий, возникающих под влиянием слухов, сообщений средств массовой информации и т.д. При этом непроизвольно изменяются те впечатления, которые соответствуют распространенной интерпретации событий, возникают ретроактивные иллюзии, явления аутосуггестии (самовнушения).

Вовлечение свидетеля и потерпевшего в процесс уголовного судопроизводства вызывает особое их психическое состояние, обусловленное повышенной ответственностью за свои действия. Они чутко, часто на фоне повышенной тревожности, реагируют на характер вопросов следователя; психические процессы обретают селективную, остро избирательную направленность.

В этих условиях не исключаются противоречивость показаний, ошибочные оценки, неточности, заблуждения, ничего общего не имеющие с намеренной дезинформацией следователя. Они могут выражаться в ошибках речевой коммуникации (непонимание смысла слов, терминов, ошибочная их интерпретация), отождествлении объектов, искажении формы, размера и структуры описываемого объекта, смещении временной и пространственной локализации объектов. В ряде случаев ошибочность показаний выявляется и устраняется путем предъявления вещественных доказательств или графических изображений, схем, планов, чертежей натуральных объектов, макетов, документов.

Критической оценке должны подвергаться показания о быстротечных событиях (от нескольких секунд до долей секунды), связанных с автотранспортными происшествиями, импульсивными насильственными действиями, несчастными случаями в результате нарушений техники безопасности и т.п. Очень часто свидетели и потерпевшие обобщают отдельные фрагменты события, непроизвольно их дополняют, «подтягивают» под личностное восприятие. Для активизации воспоминаний о времени события целесообразно попросить допрашиваемого воспроизвести последовательность событий, назвать какие-либо устойчивые временные ориентиры.

Восприятие длительности событий является по существу суммированием образных представлений. Этот процесс субъективен. Так, периоды, насыщенные событиями, сжимаются (а при отсроченном воспроизведении — растягиваются). События монотонные, однообразные, а также воспринимаемые в больном, психически ослабленном состоянии, кажутся затянутыми. Малые промежутки времени переоцениваются, большие — недооцениваются. Дети и подростки, как правило, переоценивают длительность событий.

При выяснении внешнего облика разыскиваемого лица первоначальная информация должна быть получена посредством свободного описания. В качестве мнемической помощи здесь может быть использовано предъявление фотоснимков разных лет.

Следует учитывать, что одни признаки человеческого лица запоминаются лучше (например, прическа, выражение глаз, их цвет), другие — хуже. Наиболее устойчивыми опознавательными признаками являются очертания лица, силуэт тела; хорошо запоминаются мимические особенности, характерное выражение лица (хмурый, веселый, злой, добрый, уверенный, наглый и т.п.), жесты, позы, походка, особые анатомические и функциональные приметы, одежда. При этом отдельные выразительные особенности лица могут подавлять восприятие других характерных признаков.

Кроме того, следователь должен учитывать не только индивидуальную, но и возрастную направленность восприятия внешнего облика человека. Так, основное внимание подростков обычно направлено на рост человека, его телосложение, прическу. Молодежь больше обращает внимание на мимику, жесты. Люди среднего и пожилого возраста более чувствительны к речевым особенностям, манере поведения, циничным проявлениям.

Производя повторный допрос, необходимо помнить о том, что возможно проявление реминисценции — более полного воспроизведения материала (это не должно интерпретироваться как умышленное сокрытие сведений при первом допросе).

Изложенные обстоятельства указывают на то, что процесс информационного взаимодействия следователя с потерпевшим и свидетелем необходимо строить с учетом особенностей обстоятельств расследуемого преступления, индивидуальных особенностей способов восприятия ими окружающего мира, формирования и запоминания образов о нем, способностей вербального оформления следов памяти, физического и психического состояния допрашиваемого в момент совершения преступления и дачи показаний о нем.

Необходимость в свободном рассказе обо всех известных обстоятельствах объективно отпадает в том случае, когда человек допрашивается по делу несколько раз в порядке уточнения либо дополнения того, что он показал на первом допросе (если, разумеется, его позиция принципиально не изменилась и он подтверждает свои первоначальные показания).

 

§ 3. Допрос свидетеля и потерпевшего по методу

когнитивного интервью

 

Важное значение для получения полных, правдивых, максимально конкретизированных показаний имеет производство допроса по методу когнитивного интервью (когнитивная психология — одна из ведущих областей современной психологической науки, изучающая организацию знания в памяти человека, включая соотношение вербальных и образных компонентов в процессах запоминания и мышления. Отсюда и берет начало метод допроса (опроса), получивший название когнитивного интервью).

Когнитивное интервью — это метод получения достоверной, исчерпывающей личностной (субъективной) информации от потерпевших и свидетелей преступления о признаках внешности, поведении преступника (преступников) и обстоятельствах содеянного им на основе реализации системы приемов, базирующихся на достижениях когнитивной психологии.

Краткая схема поэтапных правил допроса по методу когнитивного интервью.

Первый этап — вводный.

1. Дать допрашиваемому успокоиться, освоиться с обстановкой.

2. Установить с ним психологический контакт (доброжелательные отношения, обстановку взаимопонимания и сотрудничества).

3. Убедить допрашиваемого в том, что от его усилий в припоминании и сообщении информации зависит успех расследования преступления и восстановления справедливости. Допрашиваемый — активный участник расследования; ему не надо пассивно ждать вопросов следователя.

4. Создать у допрашиваемого настрой на активный поиск в памяти подробной, максимально детализированной информации.

5. Инструктируя допрашиваемого, подчеркнуть важность следующих моментов:

а) максимально сконцентрироваться, усиленно работать;

б) ничего не пропускать;

в) не придумывать ответов.

Второй этап — свободный рассказ.

1. Предложить допрашиваемому воссоздать общий контекст события: куда шел, что собирался делать, как себя чувствовал, какая была погода, кого встретил и т.д. перед тем, как совершилось преступление.

2. Предложить допрашиваемому в свободной форме описать случившееся.

3. Не прерывать, не задавать по ходу рассказа уточняющих или детализирующих вопросов.

4. Держать длинную паузу, если допрашиваемый на какой-то момент остановится, не подталкивать его.

5. Во время рассказа допрашиваемого брать на заметку образы, которые содержат интересную для следствия информацию. Выделить наиболее яркий, отчетливо запечатлевшийся образ, зафиксировать также и другие образы.

6. Во время рассказа допрашиваемого наметить стратегию пробинга вычерпывания информации из образов: определить круг и последовательность подлежащих выяснению и уточнению вопросов, криминалистически значимых деталей.

Третий этап — пробинг кодов памяти.

1. Вновь напомнить допрашиваемому о необходимости интенсивной концентрации на мысленном образе-представлении (коде памяти).

2. Предложить допрашиваемому воссоздать контекст отдельного фрагмента события (например, когда преступник, угрожая оружием, потребовал у кассира выручку).

3. Предложить допрашиваемому закрыть глаза (это поможет лучше сконцентрироваться на образе).

4. Задать открытый (рамочный) вопрос («Расскажите, как все это было»).

5. Предложить более подробно описать объект (например, лицо преступника).

6. Не прерывать повествование допрашиваемого.

7. Делать подробные записи сообщаемых деталей.

8. Держать продолжительные паузы после того, как допрашиваемый замолчал, не спешить с вопросами.

9. Постараться вычерпать из образа как можно больше информации, которая не нашла отражения в свободном рассказе.

10. По такой же схеме сделать пробинг всех остальных образов, содержащих криминалистически значимую информацию.

11. К некоторым образам можно вернуться повторно.

12. Сделать пробинг концептуальных кодов памяти (когда информация запечатлелась в словесной форме).

Четвертый этап — обзорный.

1. Прочесть допрашиваемому все, что было зафиксировано в протоколе.

2. Читать медленно и отчетливо.

3. Предложить допрашиваемому сразу же прервать следователя, если будут замечены какая-либо неточность, ошибка в записи или если допрашиваемый вспомнит что-то новое.

4. В случае припоминания новой информации произвести пробинг (по описанной выше технологии).

Пятый этап — завершающий.

1. Выяснить необходимую информацию о личности допрошенного (имя, фамилия, возраст, место работы, жительства и т.п.).

2. Поблагодарить за оказанную помощь и попросить позвонить, если допрашиваемый впоследствии вспомнит какие-либо новые факты (дать свою визитку или номер телефона).

3. Очень важно оставить у допрошенного благоприятное впечатление от контакта с представителем правоохранительных органов. (Об этом непременно узнают друзья и знакомые допрошенного.) В случае необходимости следователь может рассчитывать на продолжение контактов и помощь.

Допрос по методу когнитивного интервью нужно проводить по возможности быстрее, сразу после происшествия. Следует иметь в виду, что процесс забывания особенно интенсивен в первые 1 — 2 часа после события. Детали (например, цвет одежды) забываются быстрее, чем общая информация о событии.

Как уже отмечалось, припоминание информации зависит не только от наличия этой информации в памяти допрашиваемого (опрашиваемого), но и от целого ряда других обстоятельств. Для когнитивного интервью особенно важное значение имеет способность допрашиваемого понять даваемые ему инструкции и, следуя этим инструкциям, правильно искать информацию в памяти. Допрашиваемый, только что переживший эмоциональную, а иногда и физическую травму, не может эффективно извлечь информацию из памяти, хотя она там имеется: ему мешают это сделать состояние здоровья, волнение и беспокойство. В таком случае лучше немного подождать, пока потерпевший или свидетель-очевидец не успокоится и не придет в себя.

Есть еще одно обстоятельство, в силу которого иногда лучше отложить допрос. Имеется в виду окружающая обстановка, не позволяющая сосредоточиться как самому допрашиваемому, так и следователю.

Если допрос не удалось произвести в ближайшие часы после преступления, то следует подождать, когда появится возможность провести его в наиболее благоприятной обстановке, так как это позволит получить больше нужной информации. Дело в том, что процесс забывания, особенно интенсивный в первые часы, потом замедляется, и разница в один-два дня уже не имеет столь существенного значения для эффективности припоминания. В этот период гораздо большую роль играют окружающая обстановка и условия производства допроса.

Если допрос проводится прямо на месте преступления, возникает множество отвлекающих и неконтролируемых факторов. Поэтому лучше немного отойти и выбрать более спокойное и уединенное место.

В случае производства допроса в служебном офисе необходимо выбрать комнату, удаленную от других помещений: это позволит минимизировать отвлекающие факторы. Проводить допрос по методу когнитивного интервью на рабочем месте допрашиваемого не совсем желательно по причинам, аналогичным тем же, что и при допросе по горячим следам на месте происшествия.

Наиболее благоприятная обстановка для допроса по методу когнитивного интервью создается на квартире допрашиваемого: здесь легче установить доверительные личностные отношения с допрашиваемым и создать атмосферу доброжелательного сотрудничества, устранить отвлекающие моменты.

Как успокоить допрашиваемого. Для свидетеля, тем более для потерпевшего, ситуация преступления — это всегда ситуация экстремальная, угрожающая его личной безопасности и потому вызывающая всплеск эмоций, а это, в свою очередь, неблагоприятно отражается не только на восприятии события, но и на его последующем припоминании. Давая показания, свидетель и потерпевший вынуждены как бы заново переживать случившееся. Кроме того, сам контакт с представителем правоохранительных органов, непривычный для большинства допрашиваемых, усугубляет эмоциональный дискомфорт и волнение. (Психологи называют такое состояние тревожностью.) Имея это в виду, следователь, прежде чем приступать к выяснению интересующей его информации, должен снять излишнюю тревожность допрашиваемого.

Обычно человек, только что переживший преступление, чувствует страх. Страх оказывает дезорганизующее влияние на всю психическую и физическую деятельность: человек утрачивает способность контролировать ситуацию, у него возникает чувство собственной неадекватности. Следователь может помочь ему избавиться от этого чувства, убедив допрашиваемого, что в подобных ситуациях страх — вполне нормальная реакция («Я хорошо представляю, что Вы сейчас чувствуете»). Нужно дать допрашиваемому возможность излить душу. Это поможет ему немного успокоиться и будет способствовать установлению эмоционального контакта со следователем. Однако во избежание опасности слишком уклониться от темы процедура должна быть достаточно краткой. Цель ее состоит в том, чтобы показать (лучше на конкретных примерах) допрашиваемому, что на действительно опасную ситуацию, в которой он оказался, большинство людей отреагировали бы точно так же, ибо страх — вполне нормальная реакция человека на опасность.

Страх возникает внезапно. Эффект внезапности усугубляет его разрушительные последствия. Поэтому если допрос проводится не сразу, а через несколько часов или дней, когда первый шок после пережитого уже прошел, следователю рекомендуется предупредить допрашиваемого о том, что, когда он будет пытаться воскресить в памяти ситуацию преступления, у него могут возникнуть испытанные в тот момент чувства и переживания, но они будут не такими сильными, и что теперь ситуация находится у него под контролем. Сделать это можно следующим образом: «Когда Вы будете рассказывать о преступлении, Вы опять будете волноваться. Вам будет страшно. Но не так сильно, как было тогда. И потом помните, что сейчас Вы хозяин положения: если в какой-то момент Вы захотите расслабиться, прийти в себя, скажите мне об этом, и мы сразу же сделаем перерыв».

В психотерапии используется такой прием: если речь идет об особенно травмирующих переживаниях, пациенту предлагается вести рассказ от третьего лица: вместо местоимений «я», «мне» употреблять местоимения «он», «ему». Таким образом, жертва описывает случившееся как бы с позиции стороннего наблюдателя, отдаляясь от преступления на безопасное расстояние (этот прием целесообразно использовать при допросе потерпевших от сексуальных посягательств).

Нужно иметь в виду, что рассказ от третьего лица менее подробен и менее детализирован, чем рассказ от первого лица. Однако при расследовании сильно травмирующих психику преступлений целесообразнее выбирать из двух зол наименьшее, так как эмоциональное состояние допрашиваемого является основным барьером для успешного припоминания информации.

еще рефераты
Еще работы по иностранным языкам