Лекция: Французское Сомали
Территория Французского Сомали мало известна отечественному читателю. Поэтом я напомню, что к началу XX века это была территория общей площадью 21,7 тысячи кв. км, граничившая с севера с итальянской Эритреей, с востока – с Эфиопией, а с юга – с Британским Сомали.
В те годы Французское Сомали представляло собой безводную солончаковую пустыню. Коренное население – главным образом кочевники‑скотоводы. Кое‑где (в районах Таджура и Джибути на побережье) население занималось земледелием и огородничеством.
В VII веке Французское Сомали оказалось под властью арабов, которые и способствовали распространению ислама среди местного населения.
В XVI – XVII веках за район города Джибути велись войны между турками и арабами, с одной стороны, и португальцами и эфиопами – с другой. В XVII веке победили арабы и взяли район под свой контроль. Местные жители – племена афар, исса, данакиль – сохранили кочевой образ жизни. На севере разводили главным образом верблюдов, овец, коз; на юге – в основном крупный рогатый скот местной породы. Многие верблюдоводы активно участвовали в караванной торговле.
Французское Сомали
Земледелие было развито на юге Сомали. Арабы жили в городах и занимались ремеслами и торговлей.
В 1862 г. французский капитан Флерио де Лангле по поручению своего правительства заключил с одним из вождей данакиль договор о «покупке» порта Обок в Таджурском заливе. Так было положено начало проникновению европейских держав на землю Сомали.
Однако по ряду причин только в июне 1884 г. французское правительство официально назначило Лагарда комендантом Обока, а в августе того же года Обок был занят французскими войсками. Затем в течение четырех лет Франция заключила ряд «договоров» с соседними султанами о передаче ей Рас‑Али, Таджура, Губбет‑Хараба и других пунктов на побережье Таджурского залива. В 1888 г. французы захватили порт Джибути, а в 1896 г. все приобретенные Францией территории были объединены в одну колонию – Французский берег Сомали с административным центром в Джибути.
При захвате побережья Сомали французы столкнулись с… русскими!
Дело в том, что в начале 1889 г. на берега залива Таджур высадились русские колонисты общей численностью 150 человек во главе с Николаем Ивановичем Ашиновым.
Ашинов родился в 1859 г. в казацкой семье в Терской области. Женитьба на богатой помещице Софье Ханенко дала ему определенные средства. Ашинов начал пропагандировать создание русской колонии на берегу Красного моря. Поначалу его поддержали знаменитый журналист и издатель М.Н. Катков, обер‑прокурор Синода К.П. Победоносцев, морской министр И.А. Шестаков и даже сам император Александр III.
Естественно, эти персоны никаких соглашений и распоряжений Ашинову не подписывали, но представить себе, что в России кто‑то мог два года собирать людей для отправки на берега Красного моря без санкции императора, столь же невозможно, как отправку добровольцев в Испанию без санкции Иосифа Виссарионовича.
И вот 10 ноября 1888 г. русский торговый пароход со 150 переселенцами отправляется из Одессы и держит путь на Босфор, а далее – к Суэцкому каналу. На борту его Ашинов вместе с женой Софьей. Для окормления поселенцев с ним отправляется архимандрит Паисий.
Ашинов сам выбрал место на берегу Таджурского залива рядом с давно брошенным фортом Сагалло, неизвестно когда и кем построенным – то ли турками, то ли египтянами. Вокруг была абсолютно безлюдная местность. Замечу, что этот участок побережья официально был ничейной территорией, хотя на него одновременно претендовали Франция и Италия.
Поселенцы начали активно обживать район Сагалло. Строили дома, разводили сады, разбивали огороды. Большинство переселенцев были казаками, но было и несколько бежавших из дома гимназистов. Ашинов назвал поселение Новой Москвой и объявил этот район длиной в 100 верст вдоль побережья и на 50 верст в глубину территорией Российской империи.
Замечу, что в экономическом отношении от этой колонии проку не было никакого, но зато там могла быть превосходная угольная станция и даже база Российского флота. Причем база универсальная – туда могли заходить как суда, идущие на Дальний Восток, так и русские крейсеры, оперирующие в Индийском океане в случае войны с Англией.
В Париже с опозданием узнали о создании Новой Москвы и не мудрствуя лукаво отправили туда целую эскадру в составе крейсера «Примаге», канонерской лодки «Метеор» и авизо «Пингвин» под командованием адмирала Ольри. «С кораблей была спущена шлюпка, которой командовал какой‑то господин», – позже рассказывал очевидец Леонид Николаев. Личность в штатском потребовала убрать русский флаг над строениями Новой Москвы. Ашинов пытался с ним объясниться, но француз отъехал. Через несколько минут после того, как шлюпка была поднята на борт крейсера, французские корабли открыли интенсивный огонь по русскому поселению.
Пушек у переселенцев не было, равно как и белого флага, поэтому на флагштоке вместо русского флага подняли чью‑то рубашку. Бомбардировка прекратилась. Тем не менее много людей было ранено, а пять человек убиты. Среди убитых оказалось три женщины, одна из которых беременная. Среди раненых были и Ашинов с женой.
Русских переселенцев посадили на французские суда и с пересадками отправили на родину.
Ну а как же российское правительство реагировало на неспровоцированное убийство русских людей? Император Александр III написал резолюцию: «Непременно надо скорее убрать этого скота Ашинова оттуда, и мне кажется, что и духовная миссия Паисия так плохо составлена и из таких личностей, что нежелательно его слишком поддерживать; он только компрометирует нас, и стыдно будет нам за его деятельность».
Я вполне допускаю, что в отряде Ашинова были какие‑то «колоритные» типы. Но, пардон, кто Сибирь вместе с Ермаком осваивал? Да и в том же XIX веке что представляли собой французские и английские поселенцы, осваивавшие Африку и Австралию?
А может, Александр III испугался вооруженного конфликта с Францией? Так на дворе был не 1855 года, когда французы в Севастополе диктовали нам условия мира. А еще в 1895 г. германский канцлер Бисмарк предлагал России приобрести порт на Красном море.
Так что в Петербурге могли только цыкнуть, и на следующий день из Парижа последовали бы слезные извинения и обещания уплатить компенсации за материальный и моральный ущерб. Увы, увы… Наши последние цари были… тем, чем они были.
По прибытии в Россию Ашинова под конвоем отправили в ссылку в Камышинский уезд Саратовской губернии. Поскольку он и жена оказались совсем без средств к существованию (все деньги были вложены в экспедицию), Александр III милостиво пожаловал Софье Ашиновой целых 100 рублей.
Но вернемся к истории Французского Сомали. В 1896 г. административный центр Французского Сомали был перенесен в Джибути. В 1898 г. началась и в 1917 г. завершилась постройка железной дороги протяженностью 797 км Джибути – Аддис‑Абеба, определившей в дальнейшем чрезвычайно большое значение порта Джибути для внешней торговли Эфиопии.
7 января 1935 г. министр иностранных дел Франции Пьер Леваль и Бенито Муссолини подписали Римский пакт, согласно которому Франция отдала Италии в Сомали территорию в 800 кв. км с 20 км морского берега.
После поражения Франции по соглашению с Италией порт Джибути подлежал демилитаризации.
Однако англичане быстро разобрались с итальянскими войсками в Итальянском Сомали и Эфиопии. Последние итальянские части во главе с их главнокомандующим герцогом д'Аоста капитулировали 7 мая 1941 г.
К этому времени населения Французского Сомали составляло чуть более 40 тысяч человек. Из них: местные племена – около 24 тысяч человек, арабы – 5,6 тысячи человек, европейцы – 2 тысячи человек. Причем четверть населения страны (10,4 тысячи человек) проживала в Джибути. До войны из Французского Сомали экспортировали морскую соль (21,6 тысячи тонн в 1938 г.), а также кофе, изделия из кожи, сырье и т. д. При этом импорт почти в два раза превышал экспорт. Так, в том же 1938 г. импорт составлял 150 млн. франков, а экспорт – всего 85,3 млн. франков. Важную роль в экспорте играли продовольствие и нефтепродукты.
С осени 1940 г. побережье Французского Сомали было блокировано британским флотом. До апреля 1941 г. это имело хоть какое‑то объяснение – товары могли попасть транзитом к итальянцам. Но после капитуляции герцога д'Аоста о чем могла идти речь? Французское Сомали было на суше со всех сторон окружено территориями, контролируемыми британскими войсками.
«С апреля 1941 года губернатор Джибути Пьер Нуайета, в прошлом – офицер военного флота, уже вел секретные переговоры с британским губернатором в Адене. Англичане не испытывали никакой необходимости в обладании территорией Джибути, за исключением, может быть, снабжения оккупированной ими Эфиопии. Нуайета был бы рад предоставить в распоряжение англичан французско‑эфиопскую железную дорогу, если небольшая доля снабжения, предназначенного для Эфиопии, досталась бы страдающему населению его владения.
Генерал Уэйвелл соглашался с такой постановкой вопроса. В одном из своих докладов он писал: «С точки зрения военной администрации, очевидной политикой, которую следует проводить, является заключение соглашения с властями Джибути в отношении использования порта и железной дороги в обмен на ослабление блокады побережья Французского Сомали»»{47}.
Но тут вмешался де Голль. Надо ли говорить, что Французское Сомали не имело никакого военного значения для англичан, я уж не говорю о ходе войны в целом. Дислоцированные там французские колониальные части также не имели серьезного боевого значения. Однако амбициозному генералу в 1941 – 1942 гг. нужно было любой ценой укрепить свое влияние как в глазах французов метрополии и колоний, так и в глазах англичан.
«Джибути являлось объектом максимальной важности для движения Свободной Франции, поскольку справедливо или несправедливо, но де Голль рассматривал захват этой территории как знак расположения англичан лично к нему и его движению. В своей программе распространения своего влияния на возможно большее количество французских владений, Свободная Франция еще с ноября 1940 года планировала операцию «Мари», задачей которой являлось обладание Французским Сомали. Один из батальонов «свободных французов» совершил путешествие через Африку. Двое других шли вокруг мыса Доброй Надежды в сопровождении сторожевиков «Саворьян де Бразза» и «Коммандан Дюбок». Они почти одновременно прибыли в Порт‑Судан на Красном море, и генерал Уэйвелл соответствующим образом использовал их, но не против Джибути, а против реального врага – итальянцев. Затем эти же войска были использованы в Сирии. Очевидно, что все мысли о действиях против Джибути пришлось оставить, и вдруг англичане прервали переговоры о перемирии с Нуайета и возобновили блокаду Джибути, теперь с участием «Саворьян де Бразза» и «Коммандан Дюбок». К июню 1941 года население Джибути просто голодало»{48}.
К июню 1941 г. в Джибути начался сильный голод. Обращаться за помощью к метрополии не имело смысла. Помочь могли только власти Мадагаскара. Капитан 1‑го ранга Поль Мартен, командующий французскими ВМС на Мадагаскаре, получил приказ из Виши возобновить снабжение Джибути.
Помимо французских подводных лодок, базировавшихся в Диего‑Суарес, на Мадагаскаре имелось всего полдюжины парусных судов местных жителей. Однако именно они могли проскочить незамеченными мимо блокирующих сил англичан, в то время как пароходы несомненно были бы захвачены. Парусные суда стали готовить к выходу в условиях строжайшей секретности.
«Первым в путь вышел «Хинд» водоизмещением 130 тонн. Его команда состояла из коренных жителей, а также двух младших офицеров и одного унтер‑офицера – французов, замаскированных под аборигенов, с тюрбанами на голове и лицами, окрашенными экстрактом из грецких орехов. Командиром являлся мичман Поль Казалис де Фондус. Проскользнув через линию блокады незамеченным, «Хинд» выгрузил 70 тонн провианта в голодающем Джибути. По возвращении преодолеть блокаду ему помогла подводная лодка «Винжер», выпустившая две торпеды по находившемуся в дозоре сторожевику «Саворьян де Бразза». Последний попаданий не получил, но они прошли настолько близко, что сторожевой корабль быстро удалился с поля боя, громко радируя о обнаружении субмарины.
Второй местный мадагаскарский парусный кораблик «Нарам Паша» под командованием лейтенанта Жана Симоно также с успехом преодолел блокаду. Однако из остальных пяти это не удалось ни одному, причем одно из судов было захвачено высадившейся на него английской абордажной партией.
Единственные надежды обескровленного Джибути теперь связывались с подводными лодками с их весьма ограниченной грузоподъемностью. Затем внезапно в Диего‑Суарес прибыл сторожевой корабль «Д'Ибервилль». Там его немедленно загрузили снабжением и отправили в Джибути. С его тремя 138‑мм орудиями сторожевик мог посостязаться с английскими кораблями, которые попытались бы его остановить. «Стоять на месте, или мы откроем огонь!» – таков был ответ «Д'Ибервилля» на подобную попытку, и ему удалось доставить в Джибути 300 тонн груза за день до Рождества.
Затем в путь вышли две подводные лодки. А в феврале другой «Бугенвилль», переоборудованный банановоз, шедший в прикрытии подводной лодки «Эро», доставил в Джибути за один поход 1300 тонн снабжения.
Блокада Джибути провалилась, теперь в городе хватало продовольствия на несколько месяцев»{49}.
Помощь с Мадагаскара поступила вовремя. В мае 1942 г. англичане высадились на острове.
Чтобы больше не возвращаться к Французскому Сомали, скажу, что 29 декабря 1942 г. колония перешла под контроль де Голля.
В 1946 г. Французское Сомали получило статус заморской территории. По переписи 1946 г., там проживало 44,8 тысячи человек, а к 1975 г. численность населения возросла более чем вдвое (1974 г. Оценки специалистов ООН). При французском губернаторе имелся консультативный совет из пяти человек, назначаемых самим губернатором. К 1947 г. «подавляющее большинство населения неграмотно; имеется 3 начальные школы, в том числе 2 частные: 1 арабская и 1 принадлежащая католической церкви. В Джибути имелись профессионально‑ремесленные курсы»{50}.
В результате референдума, проведенного в марте 1967 г. под контролем колониальных властей, страна была объявлена автономной территорией в рамках Французской республики. В июне 1967 г. она получила наименование Французская Территория Афаров и Исса.
Основные функции управления – вопросы внешних сношений, обороны, финансов и юстиции – остались в ведении французского верховного комиссара.
К 1974 г. административное управление осуществлялось Правительственным советом в составе 8 человек, избираемым палатой депутатов. Территория имела по одному представителю в Национальном собрании и Сенате Франции.
К 1962 г. грамотность населения оставалась на прежнем уровне. 96% населения было неграмотным. Система образования строилась по французскому образцу. В школу дети поступали в 6 лет. Начальная школа – 6‑летняя, средняя школа – 7‑летняя (4 + 3 года). В 1971 г, в начальных школах обучалось 7 тысяч учащихся, из них 1,4 тысячи в частных (миссионерских) школах, а в средних общеобразовательных и технических школах (в основном на 1‑й ступени) обучалось около 1,9 тысячи человек.
8 мая 1977 г. в стране состоялся референдум, в ходе которого большинство населения высказалось за независимость страны. 27 июня 1977 г. была провозглашена независимость последней французской колонии в Африке. Новое государство получило название Республика Джибути. В стране действует конституция, одобренная на референдуме 4 сентября и вступившая в силу 15 сентября 1992 г.