Лекция: Усман - не иудей

В Куфе некий человек, по всей вероятности, крайний шиит, решил опорочить доброе имя Усмана ибн Аффана, назвав его иудеем. Прознав об этом, Абу-Ханифа немедля отправился к хулителю.
— Я пришел сосватать твою дочь, — обратился он к нему, желая как можно быстрее угомонить сквернослова.
— За кого?
— За одного благородного человека, богатого, знающего наизусть Божью Книгу, щедрого, того, кто ночь проводит в молитвенном поклоне и много плачет от богобоязненности...
— Абу-Ханифа, этого уже достаточно!
— Но я описываю лишь качества.
— Чьи же?
— Иудейские.
— Боже свят! Ты что же, хочешь, чтобы моя дочь вышла замуж за иудея?
— А ты не выдашь? -Нет!
— А вот Пророк выдал за «иудея» двух своих дочерей!
— Боже, прости меня! Я каюсь пред Тобой, — воскликнул тот.

Кто самый сильный?

Один рафидит спросил Абу-Ханифу: «Кто самый сильный человек?». «По-нашему, самый сильный человек — Али, ибо, узнав о праве Абу-Бакра, уступил ему халифат. По-вашему же — Абу-Бакр, который якобы силой отнял халифат у Али, а тот не смог отнять власть у него». Ответ поставил рафидита в тупик.

Политический осел

В переулке, где жил Имам, жил также один мельник, который был ярым шиитом. Не без издевательства над суннитами этот мельник называл своих ослов Абу-Бакром и Умаром в «честь» халифов, легитимность правления которых шииты отрицали. Один из ослов лягнул мельника так сильно, что тот умер. «Это, должно быть, сделал осел, которого он называл Умаром», — сказал Имам, услышав о случившемся. Так оно и оказалось на самом деле.

Абу-Ханифа меняет мнение о шиитах

Величайший предстоятель рассказывал:
Прибыв в Медину, я направился к Абу-Джафару Мухаммаду ибн Али.
— Эй, брат иракцев! — обратился он ко мне. — Ужель ты не подсядешь к нам?
Я сел рядом с ним и сказал:
— Да исправит тебя Бог! Что ты говоришь об Абу-Бакре и Умарс?
— Да пребудет милость Божья над Абу-Бакром и Умаром, — ответил он.
— У нас в Ираке говорят, что ты отрекаешься от них!
— Боже упаси! Лгут! Клянусь Господом Каабы! Неужели ты не знаешь, что Али выдал замуж свою с Фатымой дочь, Умм-Куль-сум, за Умара ибн аль-Хаттаба?! А ты хоть знаешь, кто она? Ее бабушка — Хадиджа, госпожа обитательниц рая. Ее дед — Божий посланник, печать пророков, предводитель посланников и посланник Господа миров. Ее мать — Фатыма, госпожа женщин мира. Ее братья — Хасан и Хусейн, предводители молодежи в раю. Ее отец — Али ибн Абу-Талиб, благороднейший человек. Если бы Умар был ее недостоин, то Али не выдал бы ее за него замуж.
— Об этом надо бы написать им! Ведь я ошибался в отношении Вас!
— Они не станут верить написанному. Даже ты воспротивился, когда я напрямую сказал тебе: «Ужель ты не подсядешь к нам?»! А как же они поверят написанному?

Почтение к роду Пророка

Однажды Абу-Ханифа проводил занятия, не заметив, что перед ним стоит сам Джафар ас-Садик, потомок Пророка. Опом нившись, Абу-Ханифа тотчас встал и стал извиняться:
— О сын Божьего посланника! Если бы я с самого начала заметил, что Вы стоите, то Бог не увидел бы меня сидящим перед Вами, стоящими!
— Садись, Абу-Ханифа! Этим я подражаю своим отцам! — сказал Джафар.

Ненужное знание

Абу-Ханифу спросили о битве при Сиффине, когда на поле брани сошлись друг против друга сподвижники Пророка. «Пред Богом, — ответил он, — мне боязно задаваться вопросом, о котором был спрошен. Ибо если спрашивающий умолчал бы о нем, то я сам не спросил бы об этом, но лишь о том, что предписано мне. Этим в первую очередь и надлежит заниматься». Ученикам же Имам говорил: «Если через знание вы стремитесь к благому, то воздерживайтесь от суждений [по поводу разногласий сподвижни ков Пророка]». Также он любил повторять: «Я удивляюсь людям, которые говорят разные домыслы и действуют в соответствии с ними. Бог же говорит Своему Пророку: «И не следуй за тем, о чем у тебя нет знания»» (17:36).

Мы ищем убежища

Когда хариджиты вторглись в Куфуш, Абу-Ханифа вел в мечети свои занятия. «Не расходитесь!» — сказал он своим ученикам. Пришли хариджиты, встали над ними и спросили:
— Кто вы?
— Мы, — ответил Абу-Ханифа, — те, кто ищет убежища у Всемогущего и Великого Бога, который говорит: «А если кто-нибудь из многобожников попросит у тебя убежища, то приюти его, дабы он слышал Божьи слова. А затем отведи его в безопасное для него место» (9:6).
— Не трогайте их! — сказали хариджиты. — Читайте им Коран и отведите их в безопасное для них место.

Спор с хариджитами

Хариджиты утверждали, что совершение «великого греха» ввергает человека в состояние неверия. Когда несколько представителей этого движения предстали перед Абу-Ханифой, они сказали:
— Вот две похоронные носилки у дверей мечети. В одних лежит некий муж, который напивался до хрипоты и умер от этого. В других — женщина, понесшая от блуда и сгубившая свою душу, дабы это не было предано огласке.
— К какой религии относятся они? К иудейской? — спросил Абу-Ханифа.
— Нет, — отвечали хариджиты.
— Или к христианской? -Нет.
— А может, к зороастрийской?
— Нет.
— К какой же тогда?
— К той религии, в которой свидетельствуют, что нет божества, кроме Бога, и что Мухаммад — Его раб и посланник.
— В таком случае скажите мне об этом свидетельстве: оно есть треть, четверть или пятая часть веры?
— У веры не бывает трети, четверти и пятой части.
— Тогда сколько в них было от веры?
— Вся вера целиком!
— Ну и в чем же ваш вопрос ко мне о [грешных] людях, в отношении которых вы только что признали и подтвердили, что они суть верующие?
— Избавь нас от себя! Они следуют либо в Рай, либо в Ад!
— Значит, вы продолжаете противиться. Тогда я напомню вам, что сказал Божий пророк Авраам о народе, который был более грешен, чем те двое: «Господи! Воистину, они ввели в заблуждение многих людей. Тот, кто последует за мной, относится ко мне. А если кто ослушается меня, то ведь Ты — Прощающий, Милосердный»
(14:36); напомню и о том, что сказал Божий пророк Иисус о народе, который был более грешен, чем те двое: «Если Ты подвергнешь их мучениям, то ведь они — Твои рабы. Если же Ты простишь им, то ведь Ты — Могущественный, Мудрый» (5:118); напомню и о том, что отвечал Божий пророк Ной, когда ему сказали: «Неужели мы поверим тебе, если за тобой последовали самые жалкие люди?». Он сказал: «Не мне знать о том, что они совершают. Только мой Господь предъявит им счет, если бы вы только понимали. А я не стану прогонять верующих» (26:111-114).
И все время, пока хариджиты слушали его, они стояли с обнаженными из ножен мечами.

Абу-Ханифа спасает куфийцев

Захватив Куфу, ад-Даххак, предводитель хариджитов, велел предать смерти всех мужчин.
— Почему ты велишь казнить людей? — спросил Абу-Ханифа ад-Даххака.
— Потому, что они — вероотступники618, — ответил он.
— У них была та же религия, которую они исповедуют сейчас, или какая-то иная? — спросил Имам.
— Та же, — ответил ад-Даххак, поняв свою ошибку.
И мечи тут же были сложены в ножны — жители Куфы спаслись от смерти.

В чем каялся Абу-Ханифа?

Про Абу-Ханифу говорили, что он дважды был приведен к покаянию. Имам Ибн-Давуд аль-Ямани рассказывал, как это было.
«Когда хариджиты вторглись в Куфу, они схватили Абу-Ханифу. «Это их [куфийцев] шейх», — сказали им. Хариджиты признавали неверным каждого, кто был с ними разногласен, и потому обратились к нему:
— Кайся в неверии, шейх!
— Я раскаиваюсь перед Богом в любом неверии! — ответил он.
И они отпустили Абу-Ханифа. Когда же он удалился, хариджиты сказали друг другу:
— Он покаялся в неверии, имея в виду ваши же убеждения! Хариджиты вернули его, и их предводитель спросил:
— Ты покаялся в неверии, имея в виду под ним наши убеждения?!
— Ты это говоришь, основываясь на предположении (занн) или на знании? — спросил Абу-Ханифа.
— Конечно, на предположении, — ответил он.
— А Бог говорит: «Некоторые предположения — грех» (49:2). Стало быть, ты согрешил, а по-вашему, грех есть неверие. Кайся теперь ты первым в неверии!
— Ты прав! Я каюсь в неверии. И ты также покайся в неверии!
— Я раскаиваюсь в любом неверии! — сказал Абу-Ханифа.
И они его отпустили. Вот почему недоброжелатели Имама говорят: «Абу-Ханифа был дважды приведен к покаянию», запутывая людей, хотя речь идет лишь о приведении его к «покаянию» хариджитами».

Третейский суд

Хариджиты в корне отрицали такое понятие, как третейский суд, ибо одним из основополагающих их лозунгов был: ля хукма илля ли-лъ-лях! — «Есть лишь Божий суд!». Ад-Даххак, захватив Куфу, отправился по этому поводу к Абу-Ханифе, к которому часто, минуя официальные суды, обращались люди со своими тяжбами, с тем чтобы он рассудил их по справедливости.
— Кайся! — обрушился он на правоведа, как только приблизился к нему.
— В чем каяться-то? — оторопел ученый.
— В том, что ты допускаешь третейский суд! — вынес свой вердикт одиозный хариджит.
— Ты станешь меня казнить или спорить со мной? — спросил Имам, узнавший, в чем дело.
— Конечно же, спорить!
— Но если у нас с тобой возникли разногласия о предмете спора, то кто же нас рассудит?
— Сам выбери угодного тебе.
— Сядь и рассуди нас в связи с нашим спором, коль уж мы заспорили, — сказал Абу-Ханифа одному из людей ад-Даххака. И обратившись к самому ад-Даххаку, спросил: — Согласен ли ты на то, чтобы он рассудил нас?
— Да, — подтвердил ад-Даххак.
— Вот и ты только что допустил третейский суд. Хариджит был поставлен в тупик.

Истинный угодник Божий

Однажды кто-то спросил у Абу-Ханифы:
— Что Вы скажете о человеке, который сказал: «Я не надеюсь на Рай и не боюсь Ада, вкушаю мертвечину, свидетельствую о том, чего не видел, не боюсь Бога, молюсь без поясных и земных поклонов, ненавижу истину и люблю смуту»?
— Ты спрашиваешь меня о том, что знаешь сам! — едва сдерживая гнев, ответил ученый.
— Нет, — возразил человек, — но я не нашел ничего постыднее этого и потому спросил Вас об этом.
— Что вы скажете о таком человеке? — обратился Абу-Ханифа к ученикам.
— Обвиняемый дурной человек, ибо таковы качества неверного, — ответили они.
— Он, клянусь Богом, из числа истинных угодников Божиих, — с улыбкой сказал Абу-Ханифа. А затем, обращаясь к тому человеку, продолжил: — Я отвечу тебе, что он из числа истинных угодников Божиих! Ты же впредь удерживай свой язык от дурного и не стремись к бесполезным знаниям!
— Хорошо.
— Что касается его слов о том, что он не надеется на Рай и не боится Ада, так это потому, что он надеется на Господа Рая и боится Господа Ада. Что касается слов, что он «не страшится Бога», так это потому, что он не страшится того, что Бог будет в отношении него несправедлив и вероломен. И сказал Бог: «Господь твой не притесняет [Своих] рабов» (41:46). Его слова о том, что он вкушает мертвечину, означают, что он употребляет рыбу. Его слона о том, что он молится без поясных и земных поклонов, означают, что он много молится за Пророка и часто участвует в похоронных молитвах. Его слова о том, что он свидетельствует о том, чего не видит, означают, что он свидетельствует истину, подтверждая, что нет божества, кроме Бога, и что Мухам мад — Его раб и посланник. Его слова о том, что
ненавидит истину, означают, что он любит вечность, дабы непре-ывно поклоняться Богу, а потому ненавидит смерть, которая — не что иное, как истина, ибо сказано Всевышним Богом: «И придет опьянение смерти в истине» (50:19). А правдивейший Абу-Бакр читал этот аят так: «И придет опьянение истины в смерти». Что же касается смуты, то сердца людей по природе созданы для любви к имуществу и детям, а это и есть величайшая смута в сердцах верующих.

Спор с кадаритами

В Куфу приехали семьдесят кадаритов, которые стали обсуждать в куфийской мечети вопрос предопределения. «Они приехали с заблуждением», — отреагировал на их визит Абу-Ханифа. В ответ богословы отправились на встречу с ученым.
— Мы будем с тобой спорить! — заявили они ему.
— О чем же вы будете спорить со мной? — поинтересовался предстоятель.
— О предопределении (кадр).
— Ужель вы не ведаете, что смотрящий на вопрос предопределения подобен смотрящему на лучи солнца: чем больше смотрит, тем больше приходит в замешательство!
— Тогда о [Божьем] предуетановлении (када') и справедливости ('адль).
— Лучше говорите о Божьем имени!
— Может ли кто из сотворенных сделать так, чтобы в царстве Божием случилось то, что Он не предустанавливал?
— Нет. Но предустановление бывает двух видов: повеление откровения и способность {кудра). Что же до способности, то оно не дается людям: кому-то может быть предопределено быть в неверии, хотя оно не повелевается, а, напротив, запрещается. [А предопределение как] повеление также делится на два вида. Первое — повеление бытия, когда Бог повелевает чему-то быть. Это не является повелением откровения.
— Поведай нам о Божьем повелении. Оно соответствует Его воле или нет?
— Его повеление исходит от воли, а не воля — от повеления. Истинность этого подтверждают Божьи слова об Аврааме: «Он сказал: «Сынок! Видел я во сне, что приношу тебя в жертву, что ты на это скажешь?» [Сын] ответил: «Отче! Делай то, что тебе велено. Если Бог пожелал, ты найдешь меня терпеливым»» (37:102). Он не говорит: «ты найдешь меня терпеливым помимо Божьей воли». Принести его в жертву было Его повелением, но на то не было Его воли.
— Поведай нам об иудеях и христианах, которые на Бога возвели наговор. «И сказали иудеи: «Ездра — сын Божий». И сказали христиане: «Мессия — сын Божий»» (9:30). Бог предопределил Самому Себе, что Его будут поносить и что Ему будут приписывать наличие ребенка?
— Предопределение Бога не касается Его Самого, оно касается Его рабов. Если предопределение касалось бы Его, то Он лишился бы всемогущества.
— Поведай нам о Боге, когда Он волеизъявляет Своему рабу быть неверным, Он поступает с ним хорошо или плохо?
— Нельзя говорить, что Он поступает плохо или притесняет. Однако кто идет наперекор тому, что ему было велено, то Бог выше этого. Люди знают, что Он хочет от них в отношении веры!
— Ты сам верующий? -Да.
— А пред Богом?
— Вы спрашиваете меня о том, что знаю и хочу я, или о том, что знает и хочет Бог?
— Нет, мы спрашиваем о твоем знании, а не о Его знании.
— Исходя из своего знания, знаю, что я верующий, но не ведаю, что знает обо мне Бог.
— Что ты скажешь о том, кто отрицает хотя бы одну букву в Божьем Писании?
— Это неверный, ибо Бог про таких сказал, угрожая: «Кто хочет, пусть верует, а кто [не] хочет, пусть не верует!» (18:29)
— Если это просто угроза, [а не основание для богословского вывода], то как же тот, кто сказал: «Я не верую и не отрицаю (ля акфур)»?
— Вы оспариваете самих себя. Неужели вы не считаете, что если I не верую, то волею Бога я уже принужден к неверию, а если я не Отрицаю, то уже принужден волею Бога к вере?
— Кого же тогда ты делаешь из людей заблудшими?
— Горе вам! Людей делает заблудшими Тот, Кто может их повести истинным путем! Только Бог сбивает, кого хочет, и ведет, кого хочет!

Спор с дахритами

Группа дахритов хотела убить Абу-Ханифу. Когда они уже обступили его со всех сторон, Имам воскликнул: «Стойте! Давайте обсудим один вопрос, а затем делайте все, что пожелаете!». Дахриты согласились.
— Что вы скажете о человеке, — начал Имам, — который будет рассказывать вам о корабле, наполненном товаром и всякими грузами. В пучине моря его окружили бушующие волны и ветра со нсех сторон, а он ровно плывет между ними без моряка, который бы его вел и направлял, без ответственного, который бы им понуждал и управлял. С точки зрения разума это возможно?
— Нет. Это нечто, что разум не принимает и что невозможно представить, — ответили дахриты.
— Боже свят! Если для разума невозможно, чтоб существовал корабль, который ровно плывет без ответственного и водителя, то как же может устоять этот мир против того, что разнятся его состояния, меняются его устройство и дела, вместимость его краев и разность его концов без своего Устроителя, Охранителя и Обновителя?
Услышав эти слова, безбожники раскаялись и отказались убивать Имама, вложив мечи в ножны.

Катада и вопросы Абу-Ханифы

Однажды в Куфу прибыл Катада, известный корифей мусульманской науки. «Спрашивайте меня о законах Божьего посланника!» — заявил он собравшейся публике.
Вскоре эту новость донесли до сведения Абу-Ханифы. Имам довольно безучастно отнесся к идее задать вопрос прославленному ученому. Его сподвижникам пришлось даже уговаривать своего учителя, прежде чем тот согласился на прозвучавшее предложение.
— Что Вы скажете о человеке, — начал он свой первый вопрос, — во время [многолетнего] отсутствия которого его жена [подумала, что он умер], и вышла замуж за другого. По возвращении первый муж сказал ей: «Ах ты, прелюбодейка! Вышла замуж, пока я еще жив!», но все же приблизился к ней. Затем второй муж имел с ней близость и также обругал ее, сказав: «Ах ты, прелюбодейка! Так ты была замужем!». Как будет решаться вопрос с проклятием?
— Неужели такое случилось? — спросил Катада.
— Даже если не случилось, мы это допускаем.
— На нечто подобное я не могу Вам ответить. Спросите меня о Коране?
— Хорошо. Что Вы скажете о следующих словах Всевышнего: «Сказал тот, у которого было знание из Писания: «Я приду к тебе с ним,..»» (27:40). О ком идет речь?
— О двоюродном брате Соломона, сына Давида, знавшем величайшее имя Бога.
— А Соломон знал это имя?
— Нет.
— Боже свят! Стало быть, сей человек знал больше одного из достопочтеннейших пророков?!
— На нечто из подобного толкования я не могу Вам ответить. Спросите меня на богословскую тему.
— Вы верующий?
— Надеюсь.
— А почему Вы не отвечаете так, как согласно Слову Божьему, отвечал Авраам: «Ты веруешь?» Он сказал: «Конечно!» (2:260)
— Уведите меня! — воскликнул Катада. — Клянусь Богом, не ступать ноге моей больше в этом городе!