Лекция: Лабораторна робота №6 44 страница

[172] Этот подход к дифференциации влечений во многом соответствует клас­сификации К. Маркса. Он говорит о двух типах человеческих потребностей и влечений: первые — это постоянные, устойчивые потребности (как голод и секс), они составляют общую для всех людей компоненту человеческой натуры и почти не зависят от социальных и культурных обстоятельств, и относительные потребности (влечения), которые возникают в связи с опре­деленной социальной структурой и формируются конкретными условиями производства и потребления. Некоторые из этих потребностей Маркс назвал нечеловеческими, неестественными или придуманными.

[173] Материал данного раздела продолжает обсуждение проблем, начатое в моей книге «Здоровое общество»; чтобы не повторяться, я стараюсь быть здесь предельно кратким.

Заслуживает внимания тот факт, что Фромм в этом разделе возвращает­ся к терминологии, от которой он раньше отказался: так, вместо употреб­лявшегося в прежних работах словосочетания «черты характера», которые соответствуют различной направленности личности, он в этой книге обраща­ется к понятию «страсти», которое берет у Спинозы. — Прим. перев

[174] Выражение «объект почитания» Фромм заимствует у Тиллиха и по­зднее в работе «Иметь или быть» дает ему серьезное теоретическое обоснова­ние. — Прим. перев.

[175] Выражение «трансценденция» традиционно употребляется в рамках теологической традиции. В христианском мировоззрении считается само собой разумеющимся, что трансценденция человека предполагает его трансцен­дирование за пределы самого себя, возвышение над самим собой и устрем­ление к Богу. Так теология пытается доказать потребность веры в Бога, указывая на потребность человека в трансценденци. Однако эта аргумента­ция далеко не безупречна, ибо место «не-Я» может занять не только Бог, но и любой другой символический объект почитания. Ведь коль скоро человеку надо преодолеть нарциссическое состояние эгоиста (возвыситься над ним, трансцендировать), то он может перенести свое внимание на другого челове­ка, и уже это откроет ему путь из самоизоляции и адской муки эгоцентриз­ма. Кстати, в религиозных системах типа буддизма постулируется именно такой вид трансценденции, не связанный с именем Бога или с понятием сверхчеловеческой силы. То же самое понимание можно найти и у Майстера Экхарта в самых смелых его формулировках.

[176] Одной из заслуг Фрейда было то, что он открыл огромное значение материнских уз и сделал их центральным пунктом развития индивида (как нормального, так и патологического). Однако, исходя из своих собственных философских установок, он вынужден был дать этим узам сексуальную интерпретацию (Эдипов комплекс) и этим снизил роль своего собственного открытия. Значительно позже, уже в конце жизни, Фрейд догадался о су­ществовании более ранних материнских уз, он признал их как «до-Эдипов комплекс». Но это были лишь заметки на полях, в целом он не отказался от понятия «инцест». Некоторые аналитики после Фрейда много работали над прояснением феномена «материнских уз»: это прежде всего Ференци и его ученики, а в 50-60-е гг. также Дж. Боулби. Самые последние эксперимен­ты над приматами {Харлоу, Мак-Гаф и Томпсон) и маленькими детьми (Шпитц и Коблинер) подтвердили чрезвычайно важную роль привязанности к мате­ри. Эмпирические данные показывают, какую роль в жизни нормальной и невротической личности играют несексуальные (неинцестуозные) стремле­ния. И поскольку я на протяжении многих лет настойчиво проводил эту идею через многие мои работы, я не буду снова повторять ее, а лишь со­шлюсь на две последние книги — «Здоровое общество» и «Душа человека». Что касается проблемы симбиоза, то я советую интересующимся посмотреть мои работы, а также работы М. С. Малера.

[177] В данном разделе фактически речь шла об экзистенциальной потребно­сти в привязанности. Классификацию экзистенциальных потребностей Фромм провел в книге «Здоровое общество», В этой работе Фромм называет 5 экзи­стенциальных потребностей: 1) в привязанности, соотнесенности (нем. — Bezogenheit, англ. — Ralatedness), 2) в трансценденции, 3) в обрастании корнями, 4) в чувстве идентификации, 5) в системе координат и объекте почитания. В данной книге изложен несколько иной взгляд на экзистенци­альные потребности. Потребность в привязанности, соотнесенности была изложена в последнем абзаце предыдущего раздела. Потребность в транс­ценденции уже встретилась в сноске на с. 289 и еще раз встретится в разделе «Творческие способности». Потребность в укорененности (обрастании корнями) здесь изложена очень кратко, а потребность в идентификации фактически совпадает с потребностью в единении. Потребность в системе координат и в объекте почитания изложена одинаково в обеих книгах.

Особого внимания заслуживает в этой книге проблема возбуждения (раз­дражения) и стимулирования. Потребность в стимулировании в отличие от других экзистенциальных потребностей не является специфически челове­ческой, а связана с «органическими» или нейрофизиологическими фактора­ми. Поэтому место этой потребности — где-то между биологическими вле­чениями и экзистенциальными потребностями. — Прим. перев.

[178] Во избежание недоразумений я хочу подчеркнуть, что нельзя какой-либо один фактор (например, запрет) рассматривать отдельно, в отрыве от всей совокупности межличностных отношений, частью которых является запрет. Ибо запрет, высказанный без давления, не приводит к таким по­следствиям, которые имеют место, когда вся обстановка жизни направлена на то, чтобы сломать волю ребенка.

[179] Я должен выразить благодарность доктору Хиту с кафедры психиат­рии Тюле не кого университета (Новый Орлеан, штат Луизиана), который показал мне несколько «кататонских» обезьян.

[180] Я благодарен доктору Д. Е. Шехтеру за предоставленную возможность воспользоваться его рукописью.

[181] Так, В. Герон (1957) и А. Бёртон (1967) назвали депрессию «болез­нью нашего общества». Я в «Революции надежды» и в более ранних рабо­тах обращал внимание на то, что скука пронизывает все наше общество и вызывает агрессивность.

[182] Это сновидение и его интерпретация мне стали известны от одного из моих студентов, который рассказывал мне о своей практике.

[183] Доктор Эслер сообщил мне об этом в личной беседе.

[184] Я благодарен доктору Р. Хиту за интереснейшие рассказы о своих пациентах.

[185] См: Блойлер Е., 1969.

[186] Мои дальнейшие рассуждения во многом опираются на не опублико­ванные пока данные д-ра Эслера, которые он сообщил мне в личной беседе.

[187] Внезапные приступы насилия могут быть обусловлены болезнью моз­га, например опухолью. Но уж конечно, подобные случаи не имеют ничего общего с депрессивными состояниями — ипохондрией и др.

[188] Я хотел бы подчеркнуть здесь, что у животных нет характера. Это не значит, что они лишены индивидуальности, это знает каждый. Но при этом следует помнить, что индивидуальность до известной степени связана с тем­пераментом, который обусловлен генами, в то время как многие черты ха­рактера являются благоприобретенными- Кроме того, вопрос о наличии у животных характера влечет за собой продолжение давней дискуссии о на­личии разума у животных. Я думаю, что вполне уместно следующее допу­щение: чем больше в животном представлена инстинктивная детерминация, тем меньше у него характера, и наоборот.

[189] Он добавляет, что млекопитающие и многие другие виды не смогли бы выжить без этого вмонтированного механизма солидарности; в подтвержде­ние этого ссылается на известную книгу П. Кропоткина (1902).

[190] Наличие общего опыта является своеобразной основой любого психоло­гического понимания; если кто-то понимает бессознательное другого чело­века, то это означает, что он имеет доступ к бессознательным пластам своей собственной личности, и потому оказывается возможным обмен опытом.

[191] От теоретиков воспитания отличается К. Маркс. Он представляет ис­ключение из правила, хотя в вульгаризованном марксизме (сталинизме или реформистской версии марксизма) было сделано все, чтобы завуалировать этот факт. Маркс предложил понятие «человеческой природы вообще», от­личающееся от природы человека как она модифицируется в каждую исто­рически данную эпоху. Согласно Марксу, определенные исторические об­стоятельства (как, например, вусловиях капитализма) «калечат», «уроду­ют» человека. Социализм же, как его понимал Маркс, должен привести к полной самореализации личности.

[192] См. работу С. Андрески (1972), в которой дается блистательная крити­ка общественных наук.

[193] Это очень важный пункт, в котором Ж. П. Сартр неправильно понял Маркса или попытался искусственно скомбинировать свою в значительной степени волюнтаристскую теорию с исторической теорией Маркса. Великолепную кри­тику Сартра по этому пункту можно найти в книге Раисы Дунаевской (1973).

[194] Хотя такое употребление слова «рациональный» и не соответствует общепринятой философской терминологии, оно все же «имеет в основе за­падную традицию. Для Гераклита logos (соответствующий латинскому ratio) — это основной принцип организации универсума, имеющий отно­шение к таким категориям того времени, как „мера“, „соразмерность“. У того же Гераклита „следовать логосу“ означало „быть бдительным, зор­ким“. Аристотель употреблял термин logos в смысле разума в этическом контексте (см.: Ethica Nicomachea), а иногда еще и а словосочетании „пра­вильный разум“. Фома Аквинский говорит об appetitus rationalis (о „ра­зумном стремлении“), а также отмечает различие между разумом, кото­рый отвечает за действия и поступки, и разумом, который связан только со знанием. Спиноза говорит о рациональных и иррациональных аффектах, Паскаль — о познании истины не только умом, но и сердцем (raison du coeur). У Канта praktische Vernunft (»практический разум") предназначен для того, чтобы узнать, что человек должен делать, в то время как «чистый разум» позволяет нам узнать то, что существует… Гегель употребляет понятие разумного в отношении чувств. И наконец, я хотел бы привести здесь тезис Уайтхеда, который считал, что «функция разума состоит в том, чтобы служить искусству жить».

[195] Этот вопрос был очень сильно запутан сторонниками фрейдовской схе­мы Es — Ich — Uberich. Такое деление заставляет психоаналитиков причис­лять к «Я» все то, что не принадлежит к сфере «Оно» или «Сверх-Я», и этот прием упрощения напрочь «заблокировал» исследование проблемы рацио­нальности.

[196] Человек никогда не бывает детерминирован настолько, чтобы в какой-то период его жизни совершенно исключалась возможность кардинального изменения, вызванного рядом событий или переживаний. Его жизнеутвер­ждающий потенциал никогда полностью не утрачивается, и никогда нельзя предсказать заранее, проявится он или не проявится. Вот почему может иметь место подлинное обращение (покаяние). Доказательство этого тезиса потребовало бы самостоятельной книги. Сошлюсь здесь только на обширный материал о глубоких изменениях, которые могут происходить в процессе психоаналитического лечения, и о многочисленных «радикальных» преоб­ражениях, происходящих «спонтанно». Наиболее впечатляющее доказатель­ство того, что окружающая среда лишь склоняет к чему-то, но не детерми­нирует, предлагают исторические свидетельства. Даже в самых отврати­тельных обществах всегда находятся выдающиеся личности, воплощающие наивысшую форму человеческого существования. Некоторые из них стали глашатаями человечности, «спасителями», без которых человек, пожалуй, утратил бы перспективу; другие же остались неизвестными. Они были теми самыми людьми, о которых еврейская легенда упоминает как о 36 правед­никах в каждом поколении, чье существование гарантирует выживание че­ловечества.

[197] Даже в отношения животных эту ситуацию следует считать недости­жимой, ибо у них тоже имеются некоторые потребности, выходящие за рамки чисто физиологических, например, потребность в игре.

[198] Разумеется, звереныши также нуждаются в «любви». И в этом они очень похожи на детей. Отличие состоит в том, что человеческая любовь может быть не только нарциссической (именно об этой разновидности мы ведем речь).

[199] Слово «heilig» («духовный = святой», «высший») употребляется здесь не в традиционном значении слова, а охватывает все то, что выходит за пределы «прагматической пользы». С этих позиций убийство ради «мести» будет в той же мере «heilig», как и любовь. Ибо оба эти чувства (как и соответствующие им действия) выходят за пределы сферы полезного и ба­нального. Кроме того, надо помнить, что человек нередко называет возвы­шенным, святым то, что таковым вовсе не является. Например, сегодня все понятия и символы христианства считаются святыми, высшими, хотя у большинства прихожан они уже давно не вызывают чувства глубокой при­вязанности; с другой стороны, стремление к власти, славе, деньгам, к поко­рению природы — все это подлинные страсти, хотя объекты таких страстей не принято характеризовать словом «святой», ибо они не входят в арсенал религиозной идеологии. Лишь в виде" исключения в современном языке встре­чаются словоупотребления «святой эгоизм» (в смысле национального инте­реса), «святая месть» или «священная война».

[200] Сколько бы ни ссылались на огромный возраст этой традиции, соглас­но Талмуду, одной из сени этических норм, известных уже Ною (а с ним и всему человечеству), был запрет на поедание мяса живых зверей.

[201] Сообщение об индейцах Северо-Западной Канады на конгрессе в Нью­касле 1889 г. в «Записках Британской научной ассоциации». Цит. по: Бурке.

[202] Я пользуюсь словом «деструктивность» и для описания собственно де­структивного поведения («некрофилии»), и для характеристики садизма. Разницу я объясню несколько позднее.

[203] Ср.: Шекспир У. Венецианский купец. Акт 3. Сцена 1. Шейлок переда­ет это пронзительное ощущение всеобщего равенства.

[204] См. сравнительный анализ культурных систем типа А и типа С в главе VIII данной книги.

[205] Эти танцы имеют большую эстетическую ценность, выходящую за рамки данной функции.

[206] Этот город называется Каланда (Calanda).

[207] Я видел этот ритуал, заснятый на кинопленку, и эта оргия ненависти произвела на меня незабываемое впечатление.

[208] Я не знаю, произошли ли в дальнейшем какие-либо изменения в его личности. Я опираюсь в своем анализе исключительно на то, что он сам рассказывает о себе и своих друзьях той поры, и предполагаю, что роман автобиографичен.

[209] См. Де Ривер (DeRiver J. Р., 1956: The Sexual Criminal). Книга содер­жит огромный набор интересных криминальных случаев садизма, но, к сожалению, они приводятся без всякой классификации.

[210] См.: Гилл Д. Жестокость к детям; Хельфнер и Кемпе. См. также: Рэд хил, Стал и Поллок — статьи в издании Чикагского университета за 1968 г. под редакцией Хельфнера и Кемпе.

[211] В Талмуде сказано, что унижение при свидетеле равносильно убийству.

[212] Медведев утверждает, что ее пытали, добиваясь, чтобы она подписала бумаги, компрометирующие ее мужа.

[213] Медведев утверждает, что Сталин совершенно точно знал, что Кавта­радзе никогда не вынашивал намерений убить его.

[214] «Авторитарный характер» впервые стал предметом изучения в немец­ком экспериментальном исследовании 1936 г. Исследование показало, что 78% респондентов не обладали ни авторитарным, ни антиавторитарным ха­рактером и потому в случае победы Гитлера они не должны были стать ни убежденными нацистами, ни антифашистами. Только 12% опрошенных име­ли антиаяторитарный характер и были убежденными противниками нацизма, а 10% были авторитарно настроены и могли стать ярыми нацистами. В пер­вом приближении этот результат соответствует той ситуации, которая сложи­лась в реальности после 1933 г. Позднее Адорно подробно изучал проблему авторитарности, но с бихевиористских, а не психоаналитических позиций.

[215] Если поразмышлять немного, то можно выдвинуть еще один аргумент: «неравнодушие» к экскрементам и запахам имеет некоторые основания еще в биологической эволюции — на животной стадии развития психики обоня­ние, как известно, играет более важную роль, чем зрение.

[216] В «Бегстве от свободы» я доказываю это на примере немецких мелких буржуа.

[217] Когда я говорю о бюрократе, я имею в виду классический старомодный тип холодного равнодушного чиновника, которых всегда было в избытке в школах, больницах, тюрьмах, на транспорте и на почте. Крупная промышлен­ность, представляющая собой также весьма бюрократический организм, созда­ла, однако, совершенно иной тип бюрократа — улыбчивого, доброжелательного и «понимающего» (изучившего курс human relations, «человеческих отноше­ний»). Причины этих перемен кроются в самой сути современного индустри­ального мира: в необходимости наемного труда, в желании избегать любых осложнений и создавать благоприятный психологический климат на работе и т. д. Это не значит вовсе, что новый бюрократ скрывает под доброжелательной маской свое садистское нутро. Просто он сам чувствует себя вещью и других людей воспринимает как неодушевленные предметы. Он просто ничего не чувствует, и потому его даже нельзя обвинить в лицемерии, он для этого слишком поверхностен. Этот тип хорошо описан М. Маккоби и Милланом.

[218] Сообщено X. Брандтом в личной беседе.

[219] Сообщено д-ром Моше Будмором в личной беседе.

[220] В моем анализе я опирался прежде всего на данные Смита, который использовал все доступные материалы, включая шесть дневников Гиммле­ра, обнаруженных в 1957 г. (а написаны они были в 1910-1924 гг.), его переписку между 1918 и 1926 гг., списки прочитанной литературы, а так­же массу личных воспоминаний, семейных и официальных документов. Кроме того, я использовал исследование Й. Акермана, которое содержит массу отрывков из дневников Гиммлера.

[221] Гебхард Гиммлер. Из неопубликованных заметок о Генрихе Гиммлере.

[222] Это лишний раз доказывает, что отец вовсе не был зверем, каким его нередко изображают.

[223] Такое место занимал Керстен, когда Гиммлер был у власти. Доктор Керстея играл в жизни Генриха роль эрзац-матери и потому имел на него определенное влияние.

[224] См.: Г. В. Ф. Халлгартен.

[225] Его поведение типично для педантичного характера. Он учит язык, не имея ни малейшего представления о практических возможностях достиже­ния цели, для которой изучается язык. Но в конечном счете знание языка никогда не мешает, и он всегда может сделать вид, что работает ради дале­ко идущих планов, хотя на самом деле просто плывет по течению и делает что попало.

[226] Я опираюсь в своем анализе на данные того же Смита.

[227] См. обсуждение проблемы «доброжелательного садизма» у Фромма в работе 1941 г. «Бегство от свободы» — Прим. перев.

[228] Гиммлер дает прекрасный пример противоречия между образом и сущно­стью многих политических лидеров. Это пример бессовестного садиста и труса, выступающего в обличий доброго, лояльного и мужественного чело­века. Гитлер — «спаситель» Германии, который на словах «любил» свою родину больше жизни, на самом деле беспардонно уничтожал не только своих врагов, но и саму Германию. «Отец народов», Сталин, почти до осно­вания разрушил свою страну и отравил ее нравственно. Еще один заметный исторический пример подобной мимикрии являет собой Муссолини: ведь он играл роль агрессивного и мужественного человека с девизом «Да здрав­ствует опасность!», а на самом деле был феноменально трусливым челове­ком. Анжелика Балабанова, которая была соиздателем «Avanti» в Милане в тот период, когда Муссолини еще был социалистом, сообщила мне, что врач, делавший ему переливание крови, сказал, что в своей жизни не встре­чал человека, который в подобной ситуации проявил бы такую трусость, как Муссолини. Вечером он не шел домой один, ждал, когда Анжелика закончит свои дела. Он шел только вместе с нею и говорил, что «боится каждого дерева и даже тени» (а в ту пору его жизни еще ничего не угрожа­ло). Есть и другие примеры его трусости. Один из них относится к такой ситуации: когда его зять граф Циано был приговорен к смертной казни, Муссолини просто спрятался и в течение 24 часов (пока он сам еще был вправе отменить приговор) его не смогли отыскать.

[229] Греческое слово nekros означает труп, нечто мертвое, неживое и жите­лей загробного мира. В латинском языке nex, necs означает насильственную смерть или убийство. Слово nekros совершенно определенно относится не к смерти, а к мертвому, мертвечине и убиенному (смерть которого, очевидно, отличается от естественной кончины). Слова умирать и смерть имеют дру­гое значение: они относятся не к трупу, а к процессу ухода из жизни. В греческом языке аналогичную роль играет слово thanatos, а в латинском — mors и mori. Английские слова die и death (так же как немецкие Tod и tot) восходят к индоевропейскому корню dheu, dhou. (Я благодарю доктора Ива­на Иллича за обширный материал по этимологии этих понятий, часть кото­рого я здесь процитировал.)

[230] У некоторых народов принято над могилой ставить портрет погребенного.

[231] В одной непроверенной истории о Гитлере также сообщается, что он не мог оторвать взгляда от разлагающегося солдатского трупа.

[232] Во избежание недоразумений я хочу сразу подчеркнуть, что своим описанием развитого «некрофильского характера» я вовсе не подразумеваю, что все люди делятся на некрофилов и не некрофилов. Некрофильская лич­ность — это крайняя форма, это характер, в котором доминирующей чертой является некрофилия. В реальной действительности многие люди представ­ляют собой смесь из некрофильских и биофильских наклонностей, и борьба между ними является источником продуктивного развития личности.

[233] Правда, Рой Медведев утверждает, что Ленин первым употребил поня­тие «некрофилия» (труположество) в психологическом смысле.

[234] После этого выступления Унамуно находился под домашним арестом несколько месяцев, вплоть до своей смерти.

[235] Первое мое сообщение на эту тему было опубликовано в 1964 г.

[236] Я привел здесь ситуации моих бывших пациентов, а также более све­жие примеры, которые я узнал от молодых коллег-психоаналитиков.

[237] Ср. с вышеприведенным примером, когда мужчина сознательно стре­мится «утонуть в гниющих останках своей бабушки».

[238] Богатейший материал о грязи и нечистотах содержится у Бурке.

[239] Сообщено Альбертом Шпеером в личной беседе.

[240] О таких снах я рассказывал и приводил много примеров в работе 1951 г. «Забытый язык».

[241] Такой же факт сообщает и врач Черчилля лорд Моран, из чего следу­ет, что Черчилль делал это не раз.

[242] Для Маркса труд и капитал были не просто экономическими категори­ями. Капитал был для него символом прошлого, овеществленного и накоп­ленного труда, а труд был проявлением жизни, человеческое энергии, на­правленной на процесс изменения природы. Выбор между капитализмом и социализмом (как он его понимал) зависел от того, кто (что) кого победит (что возьмет верх) — мертвое или живое.

[243] Такое же предпочтение к темному цвету у людей в депрессивных состояниях.

[244] В начале 30-х гг. этот вопрос бурно обсуждался в определенных кру­гах, ибо многие считали применение губной помады буржуазным предрас­судком.

[245] Эта анкета очень похожа на ту, которая применялась во Франкфурт­ском институте, ее полный текст опубликован в совместной работе Фромма и Маккоби.

[246] Дальше у Фромма в первом английском тексте шло предложение, которое он затем вычеркнул: «Что касается процента лиц с явной некро­фильской ориентацией, то из имеющихся данных невозможно точно рассчи­тать его, ибо однозначно некрофильские индивиды равномерно распределе­ны среди остального населения».

[247] Об этом Фромм очень подробно рассуждает в своей книге «Иметь или быть». На русском языке книга издана в 1990 г. — Прим. перев

[248] Р. В. Флинт, издатель работ Маринетти, пытается приуменьшить тес­ную связь Маринетти с фашистами, но, с моей точки зрения, его аргументы малоубедительны.

[249] Первый футуристский манифест Ф. Т. Маринетти. Курсив мой. — Э. Ф.

[250] Здесь не место для целенаправленного анализа некоторых явлений модернизма в литературе и искусстве ради выявления в них некрофильских элементов. В области живописи речь вдет о проблеме, которая выходит за рамки моей компетенции; что же касается литературы, то она слишком сложна, чтобы стоило ее анализировать мимоходом. Я планирую посвятить этой теме отдельную книгу. [Это намерение Фромму не удалось реализо­вать. — Прим. перев.]

[251] Битва за Великобританию на первой стадии войны велась еще в старом стиле, англо-германские воздушные бои были поединком индивидов; каждый английский летчик имел один главный мотив — страстное желание спасти свою родину от немецких захватчиков. Исход сражения зависел каждый раз от личных качеств — умения, мужества и решительности пилота; в принци­пе способ боя почти не отличался от образа действий героев Троянской войны.

[252] Льюис Мэмфорд считал, что «механизация труда и механически орга­низованная деструктивность» представляют собой два полюса цивилизации.

[253] Кто считает, что этот «шаг» был слишком короток, чтобы его прини­мать во внимание, пусть вспомнит о тон, что миллионы вроде бы прилич­ных люден не проявляют ни малейшей реакции, когда чудовищные злоде­яния происходят за много шагов от них самих, от юс города или их партии. Когда в начале нашего века бельгийское правительство наживалось за счет чудовищной жестокости в отношении африканских негров, сколько шагов отделяло палачей от жертв? Конечно, один шаг меньше пяти, но это всего лишь количественное различие.

[254] Для подтверждения или опровержения моей гипотезы очень полезно было бы познакомиться с результатами двух исследований таких социальных групп, как менеджеры в США и Мексике.

[255] В условиях современного капитализма этот рынок отнюдь не являет собой полностью «свободный рынок». Рынок труда в значительной мере опре­деляется социально-политическими факторами, а потребительский рынок является объектом невероятного манипулирования.

[256] Ср. «Сон седьмой» — ранее в этой главе.

[257] Заслуживает внимания, что именно выдающиеся творцы науки — Эйн­штейн, Борн, Шредингер, Гейзенберг — относятся к наименее отчужден­ным и «моноцеребральным» личностям. Их научные интересы никогда не имели ничего общего с шизоидными устремлениями большинства. И пока­зательно также, что философские, нравственные и религиозные установки и ценности у каждого из них органично переплетались, образуя устойчивую целостную структуру личности. Они показали, что научные взгляды, кон­цепции сами по себе вовсе не обязательно ведут к отчуждению. Скорее всего дело обстоит так, что превращение научных идей в шизоидные бывает обу­словлено именно социальной атмосферой.

[258] Это явление было описано сначала Л. Каннером, а затем Маргарет Малер и Л. Бендером.

[259] Я выражаю особую благодарность Давиду Шехтеру а Гертруде Гунзи­кер-Фромм за предоставленные мне данные клинических исследований в области детского аутизма. Они были для меня чрезвычайно ценными, ибо сам яникогда не работал с такими детьми.

[260] На основании подобных рассуждений психиатры школы Майера и Лейянг с порога отказываются от употребления этих нозологических наи­менований. Их новый подход в значительной мере связан с новым взгля­дом на душевнобольных. Пока не было возможности психотерапевтическо­го лечения больного, главный интерес состоял в определении диагноза: это было важно для принятия решения о госпитализации. Но с тех пор как мы стали помогать больному с помощью психоаналитически ориентирован­ной терапии, наклеивание ярлыков утратило свой смысл, ибо интерес пси­хиатра отныне направлен на пациента как живого человека и на понима­ние процессов, происходящих в нем. Это новое отношение к психиатриче­ским больным можно считать проявлением радикального гуманизма, кото­рый прокладывает себе дорогу в наши дни, невзирая на господствующие в обществе процессы дегуманизации.

[261] Такой эксперимент проделал Лейинг в Лондоне.

[262] В первом издании книги в этом месте был большой абзац, который поясняет данную мысль. «Общее впечатление таково, что легкий процесс шизофрении, который мы встречаем в форме социальной патологии совре­менного общества, не ведет к явной деструктивности у всех тех, кто приспо­соблен к существующей общественной системе. Чаще всего она проявляется в тех признаках, которые мы называли выше: в индифферентном отноше­нии к жизни и любви ко всем машинам и механизмам, С другой стороны, деструктивность чаще проявляется у тех людей (особенно у молодежи), которые еще не до конца подчинены системе, не полностью вписались в социальный процесс и не утратили механизма сопротивления. Так, в удуш­ливой атмосфере многих современных семей встречаются дети, которые не настолько больны, чтобы им можно было поставить диагноз «аутизм», одна­ко достаточно нездоровы, чтобы у них развилась ранняя и весьма глубокая деструктивная тенденция. Если мы хотим правильно оценить эту возмож­ность и ее роль, то нельзя забывать, что аутистские (шизоидные) и неаутист-ские (нешизоидные) процессы не представляют собой две раздельные кате­гории, что их надо рассматривать как два полюса одного и того же контину­ума. Внутри него размещается масса промежуточных форм, а сами понятия «аутистский» и «шизоидный» — это две крайние, полярные, искусствен­ные формы на этой прямой, которые, по сути дела, в чистом виде почти не встречаются, а выступают в формах, уже обусловленных социальными вли­яниями. Общество с легкой формой хронической шизофрении может суще­ствовать и функционировать потому, что члены этого общества адаптирова­лась к характеру социальное системы, приспособили к ней свои потребнос­ти и приняли предложенные способы их удовлетворения».