Лекция: Метафизическая основа «учения Ницше» — реализм.

Я бы сказал точнее — недоступной еще высоты реализм.

То же и у Пелевина. Или кто-то этого еще не понял? Лично меня не сбивают с толку экзистенциальные, буддистские, абсурдные и другие штучки Пелевина.

Девиз Пелевина — реальность и только реальность. Вспомните:

Где находится эта лошадь?
Ты что, Петька, совсем охренел?.. Вот она!
…
Так кто же это? — спросил Чапаев, указывая на меня пальцем.
Пустота, — ответил я.
А это? — он указал пальцем на себя.
Чапаев.

Повторю здесь еще раз слова самого Пелевина о реальности читателя, — «некто гораздо более реальный, чем все сидевшие у костра, … ты, ты, только что сам сидевший у костра, ты-то ведь существуешь на самом деле, и разве это не самое первое, что вообще есть и когда-нибудь было?»

Пустота: «…удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение полноты, окончательной реальности этого мира. Наверное это было то чувство, которое пытаются передать словами «вдохнуть полной грудью», «жить полной жизнью».

А вот еще, что в конце романа говорит господин с бородой, водитель «Победы», обращаясь опять же к Пустоте:

«Глупо, конечно, говорить с вами всерьез, но я должен заметить, что не вы первый порете эту чушь. Делать вид, что сомневаешься в реальности мира, — самая малодушная форма ухода от этой самой реальности. Полное убожество, если хотите знать. Несмотря на свою кажущуюся абсурдность, жестокость и бессмысленность, этот мир все же существует, не так ли? Существует со всеми проблемами, которые в нем есть?»

Ницше:

« Оставайтесь верны земле, братья мои, со всей властью вашей добродетели! Пусть ваша дарящая любовь и ваше познание служат смыслу земли! Об этом прошу и заклинаю я вас.

Не позволяйте вашей добродетели улетать от земного и биться крыльями о вечные стены! Ах, всегда было так много улетевшей добродетели!

Приводите, как я, улетевшую добродетель обратно к земле, — да, обратно к телу и жизни: чтобы она дала свой смысл земле, смысл человеческий!

Да послужит ваш дух и ваша добродетель, братья мои, смыслу земли: ценность всех вещей да будет вновь установлена вами!

Новой гордости научило меня мое Я, которой учу я людей: не прятать больше головы в песок небесных вещей, а гордо держать ее, земную голову, которая создает смысл земли!

Новой воле учу я людей: идти той дорогой, которой слепо шел человек, чтобы хвалить тело и землю, и не уклоняться от нее больше в сторону, подобно больным и умирающим!

Усталость, желающая одним скачком, скачком смерти, достигнуть конца, бедная усталость неведения, не желающая больше хотеть: ею созданы все боги и потусторонние миры.

Теперь это было бы для меня страданием и мукой для выздоравливающего — верить в подобные призраки; теперь это было бы для меня страданием и унижением…»