Лекция: Мая, пятница, 19.10
Это был не папа. Это был Майкл, хотел спросить, согласна ли я с подборкой песен, которые завтра будет исполнять «Скиннер Бокс». В нее входит много традиционных для выпускных балов песен, например Молди Пичерса и «Свитчблейд Киттенз» и, кроме того, еще «Мэри Кей» Джилл Собул и «Позовите доктора» Слитер‑Кинни. И еще собственные песни «Скиннер Бокс», например «Мы молодые, мы играем рок» и «Принцесса моего сердца».
Я чувствовала себя обязанной предложить Майклу заменить «Мы молодые, мы играем рок» чем‑нибудь более радикальным, например «Когда все пройдет » Шугар Рэй или чем‑нибудь из репертуара Рикки Мартина, но он сказал, что скорее выйдет на Тайме Сквер голый, в одной ковбойской шляпе. Тогда я предложила что‑то из совсем старого репертуара, хотя бы «Спун» или «Уайт Странно».
Тут Майкл перебил меня:
– Что это там за шум у тебя?
– А, – небрежно сказала я, – это моя бабушка и мама спорят. Бабушка настаивает, чтобы мама разрешила ей курить у нас в квартире, а мама говорит, что это.вредно для меня и ребенка. Бабушка сказала, что мама хуже фашистки. Она припомнила, что когда Гитлер и Муссолини посещали ее в разгар Второй мировой войны, они оба разрешали ей курить, и если они стерпели, то и мама переживет.
– Миа, – сказал вдруг Майкл, – ты знаешь, сколько твоей бабушке лет?
– Конечно, – сказала я. Дату ее дня рождения я помню прекрасно: она как‑то настаивала, чтобы я поехала в Дженовию на его празднование. Правда (СЛАВА БОГУ), у меня были зимние экзамены, и я не могла никуда ехать. Меня потом еще несколько месяцев шпыняли из‑за моего отсутствия на торжестве.
– Ну, Миа, – сказал Майкл, – конечно, алгебра не самая сильная твоя сторона. Но ты же должна знать, что во время войны твоя бабушка была маленьким ребенком, так? То есть она не могла принимать Гитлера и Муссолини за чашкой чая в Дженовийском дворце, разве что она вышла замуж за твоего дедушку в возрасте… ну там, пяти лет.
Я не нашлась, что ответить. В это невозможно поверить. Моя собственная бабушка врала мне ВСЮ ЖИЗНЬ. Она постоянно рассказывает мне о том, как спасла дворец от бомбардировки нацистскими полчищами, пригласив Гитлера на суп или еще что‑то. Все это время я думала, какая же она храбрая и какой тонкий дипломат, как она здорово остановила неизбежное военное вторжение в Дженовию при помощи СУПА и своей обаятельной (в те далекие времена) улыбки.
И КАКОВО МНЕ ТЕПЕРЬ ОСОЗНАТЬ, ЧТО ВСЕ ЭТО НЕПРАВДА??????????????????????
О господи! Ну она дает! На этот раз, по‑моему, сама себя превзошла.
Хотя – я никогда не думала, что доведется писать такие слова – сердиться на нее трудно. Потому что… ну...
Она спасла выпускной.