Реферат: Государственное преступление или вопрос строительства оборонительных рубежей под Казанью 1941 – 1942 гг. (Казанский обвод)

Российская открытая конференция учащихся

«Юность. Наука. Культура»

Секция истории

Номинация №4

реферативные работы по различным областямзнаний

Реферат

Государственное преступление

или

вопрос строительства

оборонительных рубежей под Казанью

1941 – 1942 гг.

Коломеец Антон Михайлович

Ученик 9 класса «А» гимназии№77

г. Набережные Челны

Научный руководитель

учитель-методист

Порываева Евгения Юрьевна

Обнинск

2002

Содержание

1.<span Times New Roman"">  

Введение       …………………….………….………………3

2.<span Times New Roman"">  

Глава I           ………………………………………………..5

3.<span Times New Roman"">  

Заключение  ……………………………………………….13

4.<span Times New Roman"">  

Список использованнойлитературы…………………….15

5.<span Times New Roman"">        

Приложение……………………………………………….16

Введение

Россияне,соотчичи,

Скорее себявспоминайте.

Все победы ибеды

Далеких иблизких веков.

Годы мирныевспоминайте

И годы лихие,

Когда горестояло,

как нищенка удверей.

Пусть живоебылое

Оплететомертвевшие души,

Как седыеруины

Оплетает живаялоза.                                      

В. Кочетков

          

В последние годы процесспересмотра ус­тоявшихся в отечественной исторической науке концепций затронулмногие, ставшие, казалось бы, хрестоматийными события нашей истории. ВеликаяОтечественная война не стала исклю­чением. Однако, некоторые факты из историиВеликой Отечественной войны 1941-1945 годов до сих пор недостаточноисследованы. Так, практически не изучен во­прос о сооружении оборонительныхрубежей вокруг крупных промышленных центров, нахо­дившихся в тылу. Осенью-зимой1941-1942 годов подобное строительство велось под Казанью,  получившее название «Казанский обвод». Донедавнего времени об этом почти ничего не было известно. В связи со снятиемгрифа секретности с многих архивных фондов и документов появилась воз­можностьизучения этой проблемы.

Война! Нет слова горше!22.06.1941 фашистская Германия  вторгласьна территорию СССР. В первый же день агрессор бросил в бой огромные силы: 70%всех своих дивизий, 75% орудий и минометов, 90% танков и боевых самолетов, аэто не маленькие цифры… Германское военное руководство намеривалось в первых жепограничных сражениях сокрушить Красную Армию. Сопротивление в приграничнойзоне рассчитывалось преодолеть всего за несколько часов.

За пять месяцев вермахтпродвинулся на тысячу двести километров в глубь страны. С падением Киева немцыполучили доступ к украинским житницам. На юге генерал Манштейн вышел, к Черномуморю, на севере возникла угроза Ленинграду, падение Смоленска открыло путь наМоскву. Это заставило советское правительство превращать в жизнь план частичнойэвакуации столицы. Основным центром эвакуации стала Казань из-за её удобного расположения.

И действительно, из ТАССРбыл создан тыловой центр. Из прифронтовой зоны туда были эвакуированы в большомколичестве заводы и фабрики. Производство самолетов ПО-2 и У-2 перебазировалось в Казань. Оборудование 2-го Московского часового заводабыло перевезено в Чистополь, где во время войны стали выпускать часовыемеханизмы для взрывчаток и мин. Техническое оборудование Гомельской фабрики«Труд» было передано комбинату «Спартак» в Казани, и за счет его  мощностей, выпуск армейской обуви увеличилсяв два раза. 4 августа 1941 в Казань прибыло оборудование Московскойплетельно-ткацкой фабрики. Почти все деятели науки, а это и академики, ученые,такие как О.Ю. Шмидт, Е.В. Тарле, А.М. Деборин и многие другие, вместе ссемьями были эвакуированы в Казань, внося свой вклад в победу над фашизмом. Вгоды войны в Казани было очень много госпиталей. Казань все  больше напоминала  «Запасную столицу». 

Осенью, с боязнью, что падетМосква, в ставке главнокомандующего СССР началась секретная  разработка плана  строительства защитно-укрепительныхсооружений. По схеме  утвержденной  ГКО(см. прил. №1), трасса рубежапроходила:  Казань – Куйбышев — Саратов — Сталинград…

Это вопрос таит в себемного, пока мало затронутых тем, которые ждут еще своих исследователей иисследований.  При написании этой работыавтор поставил цель – показать трагизм первых дней войны и героизм народа, напримере строительства «Казанского обвода». А также попытаться раскрытьнекоторые проблемы строительства оборонительных рубежей, например: какой войнымы ожидали и какова была готовность к ней?… каковы были просчеты и  было ли это преступлением государства переднародом?…  было ли строительство обвода –патриотизмом народа или страхом перед ст.58-10 УК СССР- преступление передгосударством?

Если учесть, что 10 летназад о строительстве  рубежей ничего небыло известно (эта тема вообще была закрыта, а гриф «секретности» началиснимать ближе к 1995 году, да и то не со всех документов), то автору этойработы было довольно сложно найти материал по этой теме. А, если он и был, тоон не столько раскрывал эту тему, сколько ставил новые вопросы. Так в книгах,журналах, газетах датированными временами СССР было в основном написано несколькострочек о героическом поступке – строительстве оборонных укреплений вокругКазани, а какой ценой был совершен этот поступок ничего не сказано… Документы,отражающие историю сооруже­ния оборонительных рубежей под Казанью, отложились,главным образом, в Национальном архиве Республики Татарстан и Центральномгосударственном ар­хиве историко-политической документации РТ. ДокументыНационального архива РТ носят официальный харак­тер, в то время как материалыЦГА  РТ передают дух эпохи.

Эта работа основывается  на 3-4 статьях, которые были изданы всеголишь год или два назад. В свою очередь авторы тех статей ссылаются на оченьбольшой недостаток материала. Поэтому, автор приносит извинения  заособое представление работы – в виде вопросов и попытке  ответа на них.  

                            

                                         

Iглава

На веки врублен в память поколений

Тот год в крови,

Тот снег

И та страна,

В которой даже мысль была странна

Что можно перед кем-то на колени…

                                                                         

                                                                                                          Константин Симонов

Началась ВеликаяОтечественная война.

Гитлер рассчитывал набыструю победу. Такую точку зрения разделяло не только командование  вермахта, но и ведущие военные чины другихстран. В США многие полагали, что вся компания против СССР  продлится не более трех месяцев.  На стороне Германии были Италия, Финляндия, Венгрия и Румыния, а также всересурсы оккупированной Европы. Первые успехи Германии, казалось,  подтверждали убеждение. Количество пленных иуничтоженной военной техники позволило в начале июля немецким военным утверждать, что с Советским Союзом будет покончено через две недели. Что это — самоуверенность или уверенность исходя из объективных реалий?

Вначале сорокового годаСталин выступая  перед слушателямиВоенной Академии, обращал внимание на объективную оценку обороноспособностистраны и готовности Красной Армии к возможной войне, учитывая ошибки финскойкомпании. Следует  учесть, что к этомувремени кадровый состав советских вооруженных сил  из-за репрессий понес серьезные  потери. Не был освоен массовый выпускновейших вооружений. Четкая концепция ведения войны отсутствовала. Анализируядействия наших войск в период советско-финской войны, один из кадровых офицеровговорил: «Очень слаба подготовка нашего начсостава, многие даже не умеютпользоваться картами, не умеют командовать своими подразделениями, не имеютникакого авторитета среди красноармейцев. Красноармейцы подготовлены оченьслабо, многие красноармейцы не хотят драться с врагом, этим объясняется наличиедезертирства, большое скопление красноармейцев в тылу. Наши войска не умеютвести уличные бои, а пехота не способна к длительной атаке. Она немедленновыдыхалась и останавли­валась после небольшого движения вперед».

При этом уже через парумесяцев в  СССР политическое руководствопребывало в уверенности, что до войны еще есть время. Сталин внушал своимгенералам и офице­рам, что Гитлера победить можно: «Действительно ли гер­манскаяармия непобедима? Нет. В мире нет и не было не­победимых армий». Советскийвождь, искренне или просто с целью обод­рить свой командный состав, всяческипринижал боевую мощь вермахта: «С точки зрения военной, в германской армииничего особенного нет и в танках, и в артил­лерии, и в авиации. Значительнаячасть германской  армии теряет свой пыл,имевшийся в начале войны. Появилось хвастовство, самодовольство, зазнайст­во.Военная мысль не идет вперед, военная техника отстает не только от нашей, ноГерманию в отношении авиации начинает обгонять Америка (то, что  Америка в этой области очень скоро оставитдалеко  позади не только Германию, но иСССР, Иосиф Виссарионович не предполагал). Германская армия потеряла вкус кдальнейшему улучше­нию военной техники. Немцы считают, что их ар­мия — самаяидеальная, самая хорошая, самая не­победимая. Это неверно. Армию необходимо изодня в день совершенствовать. Любой политик, лю­бой деятель, допускающий чувствосамодовольства, может оказаться перед неожиданностью, как  оказалась Франция перед катастрофой.  Сталинпод таким «деятелем» подразумевал Гитлера, но очень скоро выяснилось, что всеэти нелестные эпитеты с большим основанием при­менимы к самому Иосифу Виссарионовичу.Он верил, что Красная Армия усвоила уроки финской войны и в 41-м году уже сталасовременной армией. Более того, Сталин подразумевал начать войну СССР  против Германии, если не в 41- ом году, то в42-ом. Просчет обернул­ся катастрофой первых недель Великой Отечественнойвойны.

И, наконец, посмотрим, каксмотрели в 1941 г. на воз­можность скорой войны с Германией рядовые граждане.Известный филолог Юрий Михайлович Лотман тогда был рядовым 427-гоартиллерийского полка. Вот его свидетельство: «Начало боевых действий воспринималось нами как давно ожидаемое ипотому облегчающее событие. Нас привезли в Шепетовку, и вскоре мы переехали влетние лаге­ря в Юзвин. Война явно приближалась — это было видно из того, какчасто нам на политзанятиях разъясняли, что войны с союзной Германией, конечно,не может быть.Война началась дляменя так: лагерная жизнь  шла в палатках.За палатками проходила «линей­ка», по которой проходили только дежурные часо­выеи офицеры, находившиеся в тот день в наряде. Однажды мы, как всегда, утромотправились на учебу, т. е. нагрузили себя катушками, лопатками, топорами, иотправи­лись в лес спать. Выспавшись к обеду, мы строевым шагом с боевой песнейотправились назад. Но, под­ходя к лагерю, мы вдруг увидели, что на  «святая святых» (линейке) стоит разворотившийдорожку пыхтящий трак­тор. Сразу стало ясно, что ничего, кроме конца света, про­изойтив наше отсутствие не могло. Лагерь был весь пере­вернут. Была объявлена боеваятревога. Выстроенные с полной боевой выкладкой, мы выслушали объявление(произнес его комиссар Рубинштейн — командир полка Дольет отправился в штабармии получать боевое зада­ние), что мы отправляемся, в точном соответствии сучеб­ным планом, на новый этап боевой подготовки (за три дня до войны — 19-го),что тот этап обучения, который пред­стоит пройти, называется «подвижные лагеря»— двигать­ся будем только ночью, днем — маскироваться в лесах и придорожныхкустах. И, несколько изменив голос, комис­сар добавил: «Кто будет ночью курить— расстрел на мес­те». После этих слов дальнейших пояснений уже не потре­бовалось.Точно помню охватившее нас — пишу «нас», потому что мы на эту тему говорили —общее чувство радости и облегчения, какое бывает, когда вырвешь больнойзуб.  Для нас союз с Гитлером был чем-топротивоестествен­ным,  ощущениемопасности в полной темноте. А теперь и началось то, к чему мы всегда готовились,по крайней мере, продолжению испанской увертюры. Не могу утверждать, что именнотак чувствовали все вокруг меня, но чувства ленинградской молодежи, моихдрузей, были приблизительно такими. Правда, мой друг Перевощиков оказалсяумнее. Когда мы говорили: «Слава Богу, началась война!» — он добавлял: «Теперьи Сталин, и Гитлер полетят» (не уточняя куда). Другие так не считали. В любомслучае, нарыв прорвался…»  Какминимум за три дня до 22 июня сотни тысяч красноармейцев, ночными маршами вы­двигавшиесяк границе, уже не сомневаясь в скором на­чале войны. Но они, равно как и Сталини высшие вое­начальники, думали, что Красная армия понесет на сво­их штыкахмировую революцию в Западную Европу и в страшном сне не могли себе вообразить,что придется отходить к Москве и Сталинграду. И народ, и вождь жда­ли совсем нету войну, какой она оказалась в действи­тельности.«Говорили и писали, что наша армия сильная, границы одеты в бетон,закрыты на замок, и мы будем бить врага на его же территории…», но вдействительности происходило обратное. «Как потом, «драпая», стыдно быловспоминать эти минуты, когда  войскаКрасной Армии в начале войны  ехали иднем, и ночью через деревни, и девушки из пригранич­ных деревень забрасывалинас цветами и кричали: «Не пу­скайте кнам немцев!»

Здесь любопытный материалдает дневник военного корреспондента «Правды» Петра Лидова. 22 июня 1941 года,находясь в Минске, Петр Але­ксандрович так описал первые часы войны: «В 9 часов за­звонил телефон. Говорилсекретарь редакции «Правды» Ильичев. «Неужели газета сегодня вышла так поздно,что в редакции еще не ложились спать?» — подумал я. Ильичев был, судя поголосу, чем-то возбужден.

— Как настроение?               

— Прекрасное,                   

— Там у вас тихо? Ничего не слышно?

— Все спокойно, Леонид Федорович. Собираюсь на открытие озера (вБольшом театре в этот день состоялась премьера балета «Лебединое озеро»),передам заметочку.

— На озеро, пожалуй, не стоит. Свяжись там на месте. Будь в курсе дела.Может быть, придется выехать туда, где ты недавно был (имелся в виду Брест), апотом, вероятно, и дальше.

Я догадался, что речь идет о войне с Германией.

— Ты готов?

— Готов!                        

—Ну, действуй. Не подкачай!»

Бросается в глаза, что  Ильичев не го­ворят Лидову, что немцы на наснапали. По всей вероятно­сти ответственный секретарь «Правды»  не был уверен, что войну начал Гит­лер.Ильичев был уверен, что начался второй «освободитель­ный поход» и чтокорреспонденту вскоре придется отпра­виться в Варшаву, а там и в Берлин.Пономаренко,  глава ком­мунистовБелоруссии, с которым до этого вел беседу Ильичев, как член Военного советаЗападного Особого военного округа, возможно, был в курсе плана «Гроза» —готовящегося со­ветского вторжения в Западную Европу и знал, что глав­ный ударпредполагается нанести на юго-западном напра­влении. Поэтому ПантелеймонКондратьевич Ильичев даже захват немцами Бреста не счел доказательством того, чтоГерма­ния напала на СССР, а не наоборот. Вероятно, он рассуж­дал примерно так:«наши ударили южнее, а в ответ немцы».

С точки зрения сегодняшнегодня поражает отношение к действительности в те далекие времена. Исходя из этогоможно сделать несколько выводов: первый – полное отсутствие сведений, как увысшего руководства, так и у населения в целом, представления о масштабах войныв Европе (по всей видимости, проходя цензуру информация  о событиях в Европе деформировалась), второе– завышенная народом оценка Советской армии, несведущего в действительности делв армии, и третье – святая вера в партийное и советское руководство, иполитическую систему в целом, которая не должна была допустить военныхдействий  на территории СССР! А есливойне и быть — то на территории противника!

Советская политическая система в самые первыенедели войны обнаружило свою полную несостоятельность. Лишь через несколькочасов после начала войны из Москвы пришел приказ об ответных действиях.  Тем не менее советская система была способнав кратчайшие сроки мобилизовать людей на выполнения самых сложных задач. Уже27-го был создан Совет по эвакуации, развернувший массовую переброскупромышленных предприятий на восток страны. С июля по ноябрь 1941 года вПоволжье, Сибирь, на Урал, в Среднюю Азию и Казахстан было переведено более1500 предприятий. Эти меры не всегда встречали понимания людей, недооценивавшихстепень опасности. Многим казалось,  чтоэвакуация, сопровождавшаяся остановкой производства, только на руку врагу.

Начало войны показало некуюне сплоченность людей, а у некоторых даже антикоммунистический настрой.Особенно это проявилось после тяжелых поражений 1941 г., когда под Вязьмой былоуничтожено несколько дивизий народного ополчения и восемь армий, более 670тысяч человек попало в плен! 19.10.41 в Москве было объявлено осадноеположение. Город охватила паника. Лишь когда выяснилось, что Сталин иправительство остаются в Москве, порядок был восстановлен. Один  из английских дипломатов отмечал, что вМоскве «всеобщее чувство недовольстванаправлено большей частью против коммунистов, которых обвиняют в том, что15.10.41, они как крысы, покинули тонущий корабль», при этом партийныхактивистов обвиняли во лжи и эгоизме.  Вначале войны нужна была решительность и самостоятельность со стороны органовместного самоуправления, членов различных комиссий, в общем представителейвласти на местах, а в конце 30-xгодов самостоятельность уних исчезла в связи с боязней проявить самостоятельность и дорого поплатитьсяза это… Некоторые больше ненавидели людей с партбилетом в кармане, чем человекас нашивкой «СС». Сходные настроения были тогда по всей стране.

Однако, война потребовалакорректив в действии руководства. 13 октября 1941 года Государственнымкомитетом обороны СССР было принято поста­новление о строительствеоборонительных рубе­жей. В СССР имелся опыт строительстваукреплённых районов (УРов). Ещё в 1928 году начали строить оборонительные рубежи вдоль западной границы. К со­жалению,из-за ограниченных экономических возможностей страны в них не нашли своё во­площениеновейшие научные разработки в об­ласти военно-инженерного искусства. Правда,свою роль сыграл и субъективный фактор — представления и взгляды высшегополитиче­ского и военного руководства на инженерную подготовку территориигосударства, сложив­шиеся, главным образом, на опыте граждан­ской войны. Но, уже в середине 30-х годов стало ясно, что УРыне соответствуют новым требованиям обо­роны страны. Они не могли эффективнопроти­востоять современной тяжёлой артиллерии, авиации, мотомехчастямпотенциального про­тивника. Встал вопрос об их модернизации, дооборудовании,перевооружении. Не хватало квалифи­цированныхинженерно-строительных кадров. Несовершенной была система руководства. В1939—1940 годах произошли масштабные изменения в связи с изменениями западныхграниц    страны. Поэтому, учитывая весь опыт, для контроля за ходом возведения оборони­тельного рубежа по приказуГлавоборонстроя Народного комиссариата обороны СССР в конце октября 1941 годабыло организовано 11-е Управление оборонительного    строительства (УОС), в системе которогообразовано 9 военно-полевых строительств (ВПС). Пять из них находились натерритории  современного Татарстана, аосталь­ные — в Марийской и Чувашской республиках. Комплектация центральногоаппарата по строи­тельству оборонительного рубежа и подбор кад­ров в конторыВПС начались сразу после полу­чения постановления ГКС СССР от 22 октября 1941года.

В Национальном архиве РТсохранился приказ №. 1 под грифом «Совершенно секретно» о начале строительстваукрепрайона ТАССР, датированный 23 октября 1941 года и подписанный заместителемначаль­ника строительств 4-го укрепрайона С.Гафиатуллиным,  возглавлявшим в  начале войны Совнарком ТАССР.Согласно этому при­казу при Управлении строительства укрепрайо­на было образованочетыре отдела: планово-производственно-технический, материально-техническийснабжения, административно-хозяйственный и главная бухгалтерия. Одной изфункций созданного Управления было ока­зание содействия 11-му УОС в мобилизациилюдей и подборе руководящих кадров на строи­тельство оборонительныхрубежей.   Как правило,  в архивных  документах встречаютсяследующие обозначения: «рубежи», «оборонительные рубежи», «окопы», «трудовойфронт», а также «Казанский обвод». На взгляд автора, именно последнее определение является наиболее точным,так как отражает региональ­ное расположение оборонительных сооружений.    Об особенной значимости «Казанского обво­да»свидетельствует то, что на военно-полевые строительства направляласьноменклатура высшего управленческого звена, например, ВПС № 1 возглавилФ.М.Ковальский заместитель председателя Совнаркома ТАССР, и секретари обкомапартии А.Г.Барышников и И.М.Ильин встали во главе ВПС №2  и  № 4.

Одновременно с формированиемструктуры управления военно-полевыми строительствами шел процесс мобилизациилюдей «на окопы». Уже 22 октября 1941 года постановлением Сов­наркома ТАССР иобкома ВКП(б) была постав­лена задача мобилизации людей из 37 районов и городовв количестве 282,5 тыс. человек. Ка­зань должна была предоставить почти 83,5тыс. человек, к строительству привлекались жители та­ких сельских районов, какАгрызский, Алексеевский, Апастовский, Арский, Балтасинский, Билярский,Больше-Тарханский, и других (как житель Татарстана, автор хочет добавить,Агрызкий находится вообще на северо-западеРТ и расстояние до Казани составляет около 300 км.).  Для ускорения процесса мобилизацииобком партии и Совнарком ТАССР рассылалисекретарям райкомов ипредседателямрайисполкомов теле­граммы-молнии. В них четко формулировались вопросыколичества подлежащих мобилизации людей,лошадей,информировалось о прикрепле­нии района к тому или иному военно-полевомустроительству, определялась структура управле­ния сформированными длястроительства колоннами и т.д.

При этом специальнооговаривался вопрос материального обеспечения мобилизованных настроительство. «Все мобилизованные, — указыва­лось в телеграмме от 24октября 1941 года, — должны быть одеты, обуты по зимним условиям работы ииметь при себе ложку, кружку, котелок или кастрюлю, постельные принадлеж­ности,На каждого человека лопату, на 10 че­ловек — лом, на каждые 5 человек по 1кирке» и т.д. Срок исполнения — одни сутки. Строи­тельство предполагалосьначать 27 октября 1941 года.    

Но на практике всепроисходило несколько иначе. Нередко людей отправляли в большой спешке, частобез разъяснений. Многие не мог­ли взять с собой даже сменного белья, не го­воряуже о теплой одежде и соответствующей обуви. Об этом красноречивосвидетельствуют представленные ниже документы. Так, из речного техникума навоенно-полевое строительство № 3 былонаправлено более 200 учащихся не одетых и не обутых по форме. Они были по­сланына сооружение «Казанского обвода» пря­мо с занятий. Преступную халатность приот­правке людей на строительство проявил целый ряд руководителей, Так, директорлесопильного завода, некто Бычков, перед отправкой рабочих, сдал в кладовуюснятую с них спецодежду, и в таком виде люди добирались до места назначе­ния.Не было должного оснащения и необходи­мым инвентарем. Вместо того чтобынаправить на работу 6 тыс. человек со всем техническим снаряжением, трест № 14,например, прислал только 3 тыс. (из них 2,7 тыс. инженерно-техническиеработники), без единого строймеханизма. У 3,5 тыс. человек, прибывших на во­енно-полевоестроительство № 3 из Кировского района было всего 74 лопаты.

Доставка людей навоенно-полевые строи­тельства осуществлялась речным транспортом, с прекращениемнавигации — железной дорогой. Однако без накладок не обошлось и здесь. Из-заплохой организации работы Казанского реч­ного пароходства мобилизованныеБауманского района Казани были вынуждены несколько дней провести в речномпорту, прежде чем первая партия была отправлена 26  октября 1941 года. Остальные же, ждали до2 ноября!

Встреча прибывающих  на  строительство также не была продумана.Председатель Агрызского исполкома в секретном отношении в Татсовнарком от 14декабря 1941 года сообщал: «Нами с 30 ноября 1941 года мобилизовано и 65человек, из колхозов и из городского населения, мобилизованных отправляли в спе­циальныхэшелонах до станции Канаш… Наши эшелоны, прибыв в Канаш, не знали, кудадальше следовать, они по своему усмотрению колоннами с вещами, багажами  по 2-3 пуда на плечах  направлялись в разные стороны. В ре­зультатеэтого, как нам известно по слухам, некоторые колонны… попали в другие ВПС (вКайбицы и т.д.)».

Как уже сказано было выше,проблема заключалась в том, что сложившаяся политическая система не предполагала никакойсамостоятельности действий. Партийные работники и советские бюрократы  ждали указаний, а в начале войны их не было ине могло быть. А если они и были, то многие действия некоторых руководителей былибезответственны. 

Органам прокуратуры и НКВДотводилась особая роль в проведении мобилизации. Не­смотря на царившуюнеразбериху с отправкой людей на строительство оборонительных рубе­жей, прямойотказ от поездки рассматривался как уголовное преступление и карался статьямиУголовного кодекса.

25 октября 1941 года вышелсекретный приказ прокурора ТАССР № С-41, регулиро­вавший вопрос участия органовсуда и проку­ратуры в проведении работы по оказанию по­мощи партийным исоветским организациям при сооружении Казанского оборонительного рубежа. Накаждый строительный участок для «решительной борьбы с дезорганизаторами исаботажниками в проведении оборонных работ» выделялось по одному работникупрокуратуры (в Кайбицы, Апастово, Васильеве, Столбищи и др.). О ходе работы онидолжны были лично информировать прокурора ТАССР каждые пять дней, начиная с 1ноября 1941 года.

В отношении уклонявшихся оттрудового участия прокуратура предлагала применять ста­тью 59-6 Уголовного кодекса.Предусматрива­лись и меры воздействия на лиц, агитировав­ших против участия встроительстве, что под­падало под ст.58-14 и, печально известную, ст.58-10 УК.Виновные по названным статьям подлежали аресту, а их дела рассмотрению втрехдневный срок. От себя автор хочет добавить об осужденных в годы войны постатье 58-10 УК. Чаще всего мы говорим о репрессиях по этой статье в довоенныеи послевоенные годы. Однако, осуждали по этой статье  и во время войны. В начале войны можно былоуслышать выражения: «Коммунисты сидят занашими спинами, а нас гонят, как баранов, защи­щать. Но мы все равно не будемзащищать советскую власть: она для нас ничего не дала», «Вот до чего мы дока­тились, нас немцы жмут,как мух, это все благодаря того, что мы… сидим с голодными желудками,запуганные изданными законами, что за малейший пустяк судят, от этой жизни ународа нет никакого интереса защищать свою родину, все равно там хуже не будет,только зря народ перебьют». Недовольствоточнее всего выразила женщина в письме  вгазету: «Я никогда не думала что способнана такое глубокое чувство злобы и ненависти, равной, если не сильнее ненавистик фашизму, — к нашим руководителям с партбилетом в кармане, с бронью, дающей имправо сидеть как мышь в щели, загребать жар чужими руками, а когда победимфашизм, они первые будут кричать о заслугах своих…» Письмо подписано – иэто самая верная примета того, что война убила чувство страха, на которомдержалась предвоенная система.

Не все выдерживали подобноедавление. Так, вернувший часть колхозников со строительства председательколхоза «Заря» Никифоровского  сельсовета   Апастовского   района А.П.Максимов, получив телеграмму своенно-полевого строительства о повторном направлении  рабочих, по принятому тогда определению,  «смалодушничал» и покончил жизнь самоубий­ством.

Благодаря принимавшимсямерам, в том числе и репрессивного характера, к 5 ноября  1941 года на работах, по данным Управленияоборонительного строительства, было сконцентрировано более 121 тыс. человек, почти23 тыс, находились в пути, К работе было при­влечено 93 трактора, 71автомашина, 5015 лошадей (данные по всем 9 ВПС, в т.ч. и тем, которыенаходились вне пределов Татарской АССР). Взрывчатка для подрыва мерзлого грунтастала применяться только в конце строительства.

В связи с волнообразнымхарактером мобилизации, к работам по сооружению «Казанского обвода» не смоглиприступить одновременно на всех ВПС. Архивные документы свидетельству­ют, чтоработы на ВПС № 1 начались 27 ок­тября 1941 года, а до 10 ноября 1941 года кработе  приступили  все остальные  военно-полевыестроительства.

Максимальное количестворабочих (107 тыс. человек) было задействовано 15 декабря 1941 года. Земляные, исключительнотрудоемкие работы в связи с отсутствием необходимых ин­струментов и средств взрывания выполнялись  вручную. 

Используя самые примитивныеорудия тру­да — лопаты, кирки, кувалды, — люди смогли создать укрепрайон вокругКазани.  Осень в 41-ом году наступилаочень рано. Шли бесконечные дожди, стояла непролазная грязь, затем ударилиморозы. Слои про­мерзания грунта на участках, оголенных ветром от снега,  доходил до полутора метров. Морозы жедостигали минус  -40°С! А ведь средиработающих, было до   75 % женщин!    

Положение тех, кто находилсяна строи­тельстве с самого начала, т.е. с октября 1941 года, было крайнетяжелым. Из письма моби­лизованных работников Казанского комбината «Спартак» вТатобком ВКП(б); «Мы одежду взяли на одинмесяц. Мы окончательно оборва­лись, обессилели. В деревне за деньги ничегокупить нельзя, поэтому приходиться снимать с себя последнюю рубашку». Втаком же поло­жении находились студенты Казанского госу­дарственногоуниверситета.

«10.12.41. Товарищ Алемасов!  По поручению студентов госуниверситетанаходящихся на трудовом фронте, умоляем вас разоблачить вредителей, которыеделают все, чтобы убить нашу веру в Советскую власть, извести всех нас,работающих там, и еще больше усилить эпидемию тифов.

Работать по 10 часов в такие морозы и в такой одежде как у нас – этопытка. В сводке Совинформбюро от 30/XI, сообщается, что фашистызаставляют наших военнопленных работать по 14 часов на изнурительных земляныхработах.

Почему же у нас  советскуюмолодежь обманно заставили работать почти два месяца по 10 часов? Придя домой вгрязную избу, едим прокисший за день картофельный «суп», т.е. вареную картошку.Покупать у нас нет денег, ведь мы приехали в Казань учиться, а не заниматьсяизнурительным трудом!  Идем на работу,плачем, а возвращаемся настолько усталые, что думаем только о счастье умереть…Вши съедают нас, последние брюки и рубашки расползаются   по швам…

Известно ли Вам товарищ Алемасов, сколько наших товарищей погибло наэтих проклятых ямах… Пошлите нам смену, мы пойдем работать  на заводы,  заменим обслуживающий персонал вузов,достаточно мы хватили муки, пусть они тоже поработают.

Сколько людей не поехало,  исмеются над нами, обманутыми патриотами. Здесь в Кайбицком районе, у всехуверенность, все говорят вслух, что это вредительство. Мы роем ямы ивновь их закапываем.

Не убивайте нас, пришлите нам смену, дайте возможность хоть разъехатьсяпо домам, раз учиться мы не будем.

Не подрывайте нашу веру в Вас!»

Анализируя это письмо, авторпришел к выводу, что условия жизни и работы были действительно суровыми, нотакже автор предположил,  что большинстволюдей в начале строительства не понимало, что в стране идет самая настоящаяВОЙНА! Такие строчки как:  «Пришлите намсмену, дайте возможность хоть разъехаться по домам, раз учиться мы не будем»просто удивляют, а ведь они называют себя патриотами.

Также автор заметилнекоторые неточности в письме, как может картофельный суп прокиснуть за день в40 градусный мороз? Это наводит на мысль, что некоторые просто не хотелиработать. Интересен тот факт, что студенты говорят о людях, которые не поехалина строительство, а ведь отказ от поездки на эти трудовые работы рассматривалсякак государственное преступление. Причем молодежь эта родилась в началедвадцатых, уже при советской власти, и значит, была воспитана в пионерских икомсомольских организациях на «коммуни­стических идеалах». И что же? Попыткимолодежи проана­лизировать ситуацию, понять причины поражения в вой­не, голодаи нищеты приводили к высказываниям, что Конституция существует только набумаге, что слова песни «Человек проходит как хозяин» — ложь.

Из этого можно сделатьнесколько выводов:  первый – в н

еще рефераты
Еще работы по истории отечественного государства и права