Реферат: Фольклорные мотивы в поэме Н.А. Некрасова "Кому на Руси жить хорошо"

НОУ «Поиск»

МОУ «Средняя школа №37 г. Омска»

ФОЛЬКЛОРНЫЕ МОТИВЫ В ПОЭМЕ Н.А.НЕКРАСОВА «КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО»

Выполнил ученик 10 «Б» класса

Ахмеджанов Аскар

Проверил учитель русского языка

и литературы

Сергеева Татьяна Дмитриевна

г. Омск 2002-2003 г.

План.

Гл.IВступление.

Гл. IIСтиль написания поэмы.

Гл. IIIТворческоеиспользование Некрасовым фольклорныхмотивов в

поэме «Кому наРуси жить хорошо».

1 гл. Использование причитаний и песен из книжныхисточников.

2 гл. Создание собственных произведений сиспользованием

фольклорной стилистики.

3гл. Использование других видов фольклорного творчества.

Гл. IV Заключение.

Гл. V Список использованной литературы.

Тема «Фольклор в творчестве Некрасова»неоднократно привлекала к себе внимание исследователей. Тем не менее, я считаюнебесполезным еще раз вернуться к ней. Вмногочисленных исследованиях внимание исследователей было обращено главным образомна изучение текстуальных или стилистических совпадений фольклорных текстов итекстов, принадлежащих Некрасову, на установление «заимствований» и «источников»,и т. п. До сих пор, однако, тема не поставлена в литературном плане. Ведь мыимеем дело с художником-мастером. Само собою разумеется, что этотхудожник-мастер, крупная поэтическая индивидуальность, является вместе с темсоциальной фигурой. Некрасов—поэт революционной демократии, и это определяетхарактер его поэзии. И естественно, былобы интересно исследовать как использует Некрасов фольклорный материал? Какиецели он при этом ставит перед собою? Какой именно фольклорный материал беретНекрасов (не в смысле точного определения источников, а в смыслекачественной—художественной и социальной характеристики этого материала)? Чтоон с этим материалом делает (т. е. какими композиционными приемами вводит его,насколько и как изменяет)? Каков результат его работы (потому что результатэтот может не совпадать с субъективными целями художника, т. е. художник можети не суметь осуществить свои задачи)?

Условимся прежде всего, что подфольклорностью мы будем понимать черты традиционного устно-поэтическоготворчества, а не черты живой, разговорной крестьянской речи. Когда Некрасовписал, например:

Ругательскиругаются,

Немудрено, что вцепятся

Друг другу в волоса...

Гляди — уж и вцепилися!

Роман тузит Пахомушку,

Демьян тузит Луку,

А два братана Губины

Утюжат Права дюжего,

И всяк свое кричит!

то это было весьма«народно» с точки зрения интеллигентного читателя и, конечно, достаточнопонятно и доступно для читателя-крестьянина, но о фольклорности говорить здесьне приходится: это не крестьянская поэзия, а крестьянский язык.

Поэма «Кому наРуси жить хорошо» не вполне однородна по своему характеру: если «Пролог»,первая часть, «Крестьянка» и «Последыш» рассчитаны почти полностью накрестьянского читателя, то уже в части «Пир на весь мир» есть главы и эпизоды,изложенные совершенно иначе (особенно это приходится сказать о главе IV— «Доброе время — добрые песни»). Дляиллюстрации этого можно сопоставить хотя бы две песни из этой части. Вглаве («Горькое время—горькие песни»)есть такая песня («Барщинная»):

Беден, нечесан Калинушка,

Нечем ему щеголять,

Только расписана спинушка,

Да за рубахой незнать... И т. д.

В главе IVможно взять одну из песен Гриши:

В минуты унынья, о родинамать!

Я мыслью вперед улетаю.

Еще суждено тебе много страдать,

Но ты не погибнешь, я знаю... И т. д.

Два различных стиля Некрасова (условно говоря, «народный» и«гражданский»), мне кажется, здесь проявляются достаточно ярко.

Однако восновном поэма написана именно «народным» стилем. В связи с этим стоит иширокое использование в ней фольклора.

Фольклорно-сказочный материал, несомненно,вошел в сюжетную основу поэмы. Так, говорящая пеночка, вмешивающаяся в спормужиков и обещающая выкуп за птенчика, — образ сказочный. Сказочный мотив также скатерть-самобранка, хотяприменение ее в поэме Некрасова совершенно оригинальное: она должна кормить иодевать мужиков во время их странствований.

Избранная Некрасовым сказочная форма развитиясюжета открывала перед ним широчайшие возможности и позволяла дать ряд яркихреалистических картин русской действительности; «сказочность» не мешалареализму по существу и в то же время помогала создать ряд острых столкновений(иначе весьма трудно было бы осуществить, например, встречу крестьян с царем).

В дальнейшемсобственно фольклорный материал Некрасов особенно широко использует в части«Крестьянка». Однако, различные фольклорные жанры использованы далеко не в равной степени. Особенно широкоиспользованы здесь, во-первых, похоронные причитания (по сборнику Барсова«Причитанья Северного края»), во-вторых, свадебные причитания невесты, в-третьих— лирические семейно-бытовые песни. Некрасов берет главным образом произведениялирического характера, потому что именно в этих произведениях наиболее ярко иэффективно отразились настроения, чувства и думы крестьянства.

Но эти лирические произведения Некрасов нередко превращает вэпическое повествование, причем: сплавляет их в одно целое, создавая тем самымтакой сложный комплекс, какого нет и не может быть в фольклоре. Некоторые же песни Некрасов вставляет вповествование именно как песни и иногда приводит их с абсолютной точностью. Так,глава I(«До замужества»)построена почти целиком на свадебных причитаниях из сборника Рыбникова. В этойсвязи уместно привести следующую параллель, которая позволяет сделать некоторыевыводы.

У Некрасова глава кончается так:

Велел родимый батюшка.

Благословила матушка,

Поставили родители

К дубовому столу,

С краями чары налили:

«Бери поднос, гостей-чужак

С поклоном обноси!»

Впервой я поклонилася —

Вздрогнули ноги резвые;

Второй я поклонилася —

Поблекло бело личико;

Я в третий поклонилася,

И волюшка скатилася

С девичьей головы...

УРыбникова[1]:

Повелел мой сударь-батюшка,

Да благословила моя матушка…

… Поставили родители

К дубову столу во стольницы,

К зелену вину в разливщицы.

Я у дубового стола да постояла,—

Во рунах были подносы золоченые.

На подносах были чарочки хрустальные,

Во чарочках хмельное зелено вино

Злодеям чужим чужанинам,

Этым гостям незнакомыим.

И покорила свою младуюголовушку:

Первой раз я поклонилася,—

Моя волюшка с головушкиукатилася,

Другой раз я поклонилася, —

Поблекло мое бело личико,

Третий раз я поклонилася,—

Подрожали мот резвые ноженьки,

Свое род-племя красна девушка посрамила...

Несомненно, Некрасов использовал именноданный текст, так как близость здесь совершенно очевидная. Но автор использовалматериал не механически. Мы видим у Некрасова чрезвычайное сжатие всего текстапо числу строк. Кроме того, и каждая строка у Некрасова короче соответствующейфольклорной строки (например, у Рыбникова—«К дубову столу во стольницы», уНекрасова—«К дубовому столу»). Это придает стиху Некрасова большуюэмоциональную напряженность (фольклорный размер медленнее и эпичнее) и большуюэнергичность (в частности, важны в этом отношении мужские односложные клаузулы,[2] употребляемые Некрасовым, тогда как в фольклорномтексте их нет).

Характерна произведенная Некрасовымперестановка: в фольклорном тексте при первом поклоне укатилась волюшка, при втором—поблеклоличико, при третьем — подрожали ноженьки невесты; Некрасов переставляет этимоменты (сначала «вздрогнули ноги резвые», потом «поблекло бело личико», и,наконец, «волюшка скатилася с девичьей головы») и тем придает изложениюбольшую силу и логичность. Кроме того, у Некрасова слова «И волюшка» скатиласяс девичьей головы» (с сильной мужской концовкой) завершают повествованиеМатрены Тимофеевны о девнчьей жизни, тогда как в фольклорном причитании дальшеидет длительное продолжение, чем ослабляется значение этого мотива. Такмастер-художник придает большую силу и значимость материалу, к которому онобращается.

В главе II(«Песни») песенный материал подаетсяименно в виде песен, иллюстрирующих положение замужней женщины. Все три песни («Усуда стоять ломит ноженьки», «Спится мне младенькой, дремлется» и «Мой постылыймуж подымается») известны по фольклорным записям (в частности, аналогии кпервой и к третьей есть в сборнике Рыбникова, ко второй — у Шейна). Перваяпесня, по-видимому, построена на основе текста Рыбникова, но значительносокращена и отточена. Вторую песню Некрасов дал, по-видимому, совершенно точно(или почти точно), но без последнего куплета, в котором муж ласково обращаетсяк жене: тем самым отпадает у Некрасова смягчение темы. Третья песня данаопять-таки весьма точно, но снова без последней части, в которой женапокоряется мужу; и здесь Некрасов избегает смягчающей концовки. Кроме того,песня эта в записях называется хороводной и является игровой: парень,изображающий мужа, в шутку ударяет девушку-жену платком, а после последнегокуплета поднимает ее с колен и целует (игра заканчивается традиционным хороводнымпоцелуем). Некрасов же дает эту песню в качестве бытовой и подкрепляет еюрассказ Матрены Тимофеевны о побоях мужа. В этом четко проявляется стремлениеНекрасова к показу именно тяжелого положения крестьянства и, в частности,крестьянской женщины.

В этой же главе описание красоты Демушки(«Как писаной был Демушка») опирается на текст величания жениху[3];и здесь Некрасов производит значительное сокращение текста.

Глава IV(«Демушка») в значительной степенипостроена на основе похоронных причитаний Ирины Федосовой (из сборникаБарсова). Часто Некрасов использует конкретный текст причитания; но важен здесь именно текст,который сам по себе позволяет развернуть картину крестьянского быта. Крометого, мы узнаем таким образом о факте существования похоронных причитаний вкрестьянской среде. Такое использование фольклора, в свою очередь, имеетдвоякое значение: во-первых, автор отбирает наиболее сильные и яркие вхудожественном отношении данные и тем повышает эмоциональность иизобразительность своего произведения, во-вторых, фольклорность произведенияделает его доступнее для крестьянской (и вообще демократической) аудитории, а именно эта ориентация надемократическую аудиторию характерна для Некрасова. Особенно значительны здесьзаимствования из «Плача по старосте», одного из самых, острых в социальномотношении. Некрасов при этом свободно обращается с материалом и вместе с тем нескольковидоизменяет его. Особенно показательно сопоставление проклятия судьям уНекрасова и у Ирины Федосовой. Ирина Федосова заканчивает «Плач по старосте» так:

Вы падите-тко, горюци моислезушки,

Вы не на воду падите-тко, нена землю.

Не на божью вы церковь,на строеньице,

Вы падите-тко, горюци мои слезушки,

Вы на этого злодеясупостатово,

Да вы прямо ко ретивомусердечушку,

Да ты дай же, боже, господи,

Чтобы тлен пришел на цветноего платьице,

Как безумьице во буйну бы головушку.

Еще дай же, боже, господи,

Ему в дом жену неумную,

Плодить детей неразумныих,

Слыши, господи, молитвы моигрешные

Прими, господи, ты слезыдетей малыих...[4]

У Некрасова:

Злодея! Палачи!

Падите мои слезыньки,

Не на землю, не на воду,

Не на господень храм.

Падите прямо на сердце

Злодею моему!

Ты дай же, боже, господи,

Чтоб тлен пришел на платьице,

Безумье ни головушку

Злодея моего!

Жену ему неумную

Пошли, детей — юродивых!

Прими, услыши, господи,

Молитвы, слезы матери,

Злодея накажи!..

И здесь Некрасов, следуя своему правилу(«чтобы словам было тесно»), значительно сокращает фольклорный текст, неуменьшая, однако, числа строчек: каждая строка, у него гораздо короче, чем уИрины Федосовой, так как освобождена от «балластных» слов. Вследствие этогоменяется ритм: у Ирины Федосовой, при большой внутренней силе, изложение даетсямедленное и потому сравнительно мало напряженное, у Некрасова же короткиестрочки с многочисленными восклицаниями как раз создают большую эмоциональнуюнапряженность (и здесь мужские клаузулы имеют, такое же значение). Кроме того,подхватив из причитания Ирины Федосовой слово «злодея», Некрасовчетырехкратным повторением этого слова превращает его как бы в лейтмотив всегопроклятия, тем более что слово это звучит в самом начале, а затем в конце каждогосмыслового отрезка. Так и здесь подчеркивается и усиливается социальнаязначимость текста.

В главе V(«Волчица»), кроме некоторых мелкихзаимствований, можно отметить следующую параллель:

У Некрасова:

На Деминой могилочке

Я день и ночь жила.

Молилась за покойничка

Тужила по родителям:

Собак моих боитеся?

Семьи моей стыдитеся? —

Ах, нет, родная, нет!

Собак твоих не боязно.

Семьи твоей не совестно.

А ехать сорок верст

Свои беды рассказывать,

Твои беды выспрашивать —

Жаль бурушку гонять!

Давно бы мы приехали,

Да мы ту думу думали:

Приедем — ты расплачешься,

Уедем — заревешь!

Довольно сходная по мотивам и по некоторымдеталям песня записана Шейном в Псковской губернии:

Понизешенькосолнце ходить,

Поблизешенькобратец ездить,

Ко мне вгости не заедить.

Аль ёндороженьки не знаить?

Аль ёнтропинушки не утямить?

Аль ён добра коня не управить?

Аль ёнсемью мою стыдится?

Аль ён собак моих боится?

— Ай ты, сестрица горестница!

Я собак твоих не боюся,

Я и семью твою не стыжуся.

Я приеду, — а ты плачешь,

Я и поеду, — а ты возрыдаешь

Выделенное Некрасовым особым размером(хореическим) причитание Матрены Тимофеевны («Я пошла на речку быструю»), неявляясь переложением какого-либо одного текста, перекликается с похороннымипричитаниями по родителям, какие имеются и у Рыбникова, и в сборнике Барсова.

Вглаве VI(«Трудный год»),изображая положение солдатки, Некрасов использует похоронные причитания изсборника Барсова, таким образом меняя применение текста. Это изменение не создает,однако, неправдоподобности, так как положение солдатки было в сущностианалогично положению вдовы.

У Некрасова:

… Голодные

Стоятсиротки-деточки

Передо мной... Неласково

Глядит на них семья.

Они в дому шумливые,

На улице драчливые,

Обжоры за столом…

И стали ихпощипывать,

В головкупоколачивать…

Молчи,солдатка-мать!

У Барсова[5]:

Сиротать будутсиротны малы детушки,

Будут детушки наулочке дурливые,

Во избы-то сиротыхлопотливые,

За столом-то будутдетушки едучие;

Станут по избы ведьдядюшки похаживать

И не весело надетушек поглядывать,

Оны грубо-то на ихда поговоривать;

Станут детушекпобедныих подергивать,

В буйну голову сиротда поколачивать...

Принципы переработки, как видим, те же,что и выше.

Таким образом, «Крестьянка» (особеннонекоторые главы ее) является своего рода мозаикой из песенных материалов, скоторыми Некрасов обращается весьма свободно, вместе с тем, однако, весьмабережно относясь к отдельным элементам. Вся эта мозаика подчинена однойосновной задаче — показать тяжесть положения женщины: там, где материалоказывается достаточно острым, поэт использует его почти точно, там, где этойостроты недостаточно, он прибегает к переработке и изменениям. Вместе с темНекрасов видоизменяет фольклорный материал и в собственно художественномотношении: используя средства фольклора, он в то же время стремится купорядочению материала и к усилению его художественной выразительности.

В других главах («Последыш» и «Пир на весь мир») такойфольклорно-песенной мозаики мы уже не увидим. В частности, в главе «Пир навесь мир» Некрасов идет иным путем. Здесь мы найдем целый ряд «песен», но песниэти не фольклорные, а созданные самим Некрасовым по типу фольклорных. Как разэтим песням Некрасов придает особенно острый социальный характер, и их можноназвать пропагандистскими. Таковы песни «Веселая» («Кушай тюрю, Яша! Молочка-тонет»), «Барщинная» («Беден, нечесан Калинушка»), «Голодная» («Стоит — мужик,колышется»), «Солдатская» («Тошен свет, правды нет»), «Соленая («Никто как бог!»). Отчасти, пожалуй, сюда же может быть отнесенаодна из песен Гриши — «Русь» («Ты иубогая, ты и обильная»); остальные песни Гриши - явно литературного характера, «Русь»отличается сравнительной простотой.

Ни для одной из этихпесен невозможно указать непосредственного источника в фольклоре; нет дажесравнительно близких аналогий. Только в самом общем плане можно говорить о том,что среди фольклорных песен есть песни, изображающие тяжесть крепостничества,тяжесть солдатчины и т. п. Однако песни Некрасова отличаются от фольклорныхбольшей четкостью и остротой изображения. Задача Некрасова заключается не втом, чтобы следовать за фольклором, воспроизводить фольклорные образцы, а в,том, чтобы, пользуясь фольклорными приемами и делая тем самым своипроизведения доступными крестьянству, воздействовать на крестьянское сознание,будить и прояснять его, создавать новые произведения, которые могли бы войти впесенный обиход и таким образом сделаться средством пропаганды революционныхидей (недаром эти песни подвергались цензурным урезкам и прямому запрещению).

Песни «Веселая», «Барщинная» и «Пахомушка»посвящены изображению крепостничества. С этими песнями можно сопоставитьтакие, например, фольклорные песни:

Что пропали наши головы

За боярами, за ворами!

Гонят старого, гонят малого

На работушку ранешенько,

А с, работушки позднешенько...[6]

Как батюшку с матушкой за Волгу везуть,

Большого-то брата в солдатыкують,

А середнего-то брата в лакеи стригуть,

А меньшого-то брата — в прикащики...[7]

Разорил нашу сторонку

Злодей, боярин, господин,

Как повыбрал он, злодей,

Молодых наших ребят

Во солдатушки,

А нас, красных девушек,

Во служаночки,

Молодых молодушек

Во кормилочки,

А матушек с батюшками

На работушку...

Придем рано поутру.

Изготовлено по кнуту;

Станем оправдатца,

Велят нам раздеватца;

Рубашонки сняли с плеч,

Начали нас больно сечь...

Песни«Голодная» и «Соленая» чрезвычайно резкими чертами изображают крайнюю бедностьи голод крестьянства. Тема бедности и голода встречается и в фольклорныхпеснях, но образы применяются иные, чему Некрасова.

Наконец,«Солдатская» зло изображает положение отставного солдата, ходящего «по-миру,по-миру». Солдатчина часто рисуется в фольклорных песнях самыми мрачнымикрасками (в частности, в рекрутских причитаниях).

Из-за леса, леса темного,

Из-за садика зеленого

Выкатилось ясное солнышко.

Что за солнышком — белыйцарь.

Ведет силушку не малую,

Он не малую, не великую —

Полтораста полков тысячных.

Они шли-прошли, заплакали,

На коленочки попадали:

«Уж ты, батюшка, наш белый царь!

Поморил нас смертью голодною.

Голодною, холодною!..»

Таким образом, темы и настроения песенНекрасова были близки и понятны, крестьянству; в частности, они свойственны икрестьянскому фольклору. В оформлении Некрасов также придает своим песнямхарактер, близкий фольклорным песням (отчасти живой крестьянской речи). Так,«Веселая» построена на повторении в конце каждой строфы слов: «Славно житьнароду на Руси святой!». В «Барщинной»,«Голодной» и «Пахомушке» много уменьшительных и ласкательных форм (Калинушка,спинушка, матушка, Панкратушка, Пахомушка, коровушка, головушка), в«Солдатскую» вставлен куплет о трех Матренах и Луке с Петром (ср. у Пушкина«Сват Иван, как пить мы станем»).

Вместе с тем, чрезвычайно характерно, чтонаиболее прославленные виды фольклора – былины и исторические песни, сказки илегенды – представлены у Некрасовасравнительно мало: его влечет к себе нефольклорная экзотика (историческая, авантюрная или фантастическая), а правдакрестьянской жизни, нашедшая отражение в бытовых песнях. Однако, в словахСавелия о богатырстве крестьянина, несомненно, слышится отзвук былины оСвятогоре и тяге земной:

Ты думаешь, Матренушка,

Мужик — небогатырь?

И жизнь его нератная,

И смерть ему неписана

В бою — а богатырь!

Поднять-то поднялон,

Покамест тягустрашную

Да в землю сам ушелпо грудь

С натуги! По лицу его

Не слезы — кровьтечет…

Нафольклорном материале основана песня «Крестьянский грех» («Аммирал-вдовец поморям ходил»). Ни тематика ее, ни стилистика, ни песенный размер никакогоотношения к былинам не имеют, и ни одной подобной былины нет в известномматериале. Но песня эта по своему типу до некоторой степени аналогична болеепоздним историческим песням XVIII — XIXвеков; например, «Молодой солдат на часахстоит» — совершенно та же ритмика (аналогичный размер применялся, например, иКольцовым в его песнях — ср. «Что, дремучий лес, призадумался» и пр.). По темеже «Крестьянский грех» чрезвычайно близок крепостному крестьянству, и нетникакого сомнения в том, что аналогичные рассказы о «воле», преданной тем илииным лицом, об уничтоженных завещаниях-«вольных» были широко распространены. Некрасов же пользуется этим преданием вболее широком плане, чтобы подчеркнуть тяжесть Иудина греха, т. е.предательства.

Легенда «О двух великих грешниках»,являющаяся прямым призывом к расправе с помещиками, также основана на фольклорномматериале.

Характер легенды имеет также «Бабьяпритча» (и Матрена Тимофеевна передает ее как рассказ «святой старицы»). Дляэтой притчи Некрасов воспользовался частью «Плача о писаре» из «ПричитанийСеверного края» Барсова.

Сравнительно богато представлены в поэмемелкие виды фольклорного творчества –загадки, пословицы, приметы и поговорки.Насыщенность этими произведениями придает поэме особенно четкий фольклорный колорит. Все загадки у Некрасова даны, однако, не в видесобственно загадок, а в виде метафор или сравнений, с называнием разгадок(«замок — собачка верная» и т. п.). Пословицы, как правило, имеют яркоокрашенный социальный характер — «Хвалитраву в стогу, а барина в гробу», «Они (господа) в котле кипеть, а мы дроваподкладывать». Обращает также вниманиеобилие в тексте народных примет иповерий.

В некоторых случаях автор применяет типичные для фольклора приемы:, параллелизм вглаве «Демушка» — ласточка-мать;отрицательные сравнения — «Не ветры веютбуйные, не мать-земля колышется — шумит, поет, ругается, качается, валяется, деретсяи целуется у праздника народ», и др.; постоянные эпитеты — «звезды частые», «девка красная» и пр.;повторения и фольклорные формулы -«Шли долго ли, коротко ли, шли близко ли,далеко ли».

Вцелом «Кому на Руси жить хорошо» дейст

еще рефераты

Еще работы по литературе, лингвистике

Реферат по литературе, лингвистике

Александр Сергеевич Пушкин (лицейские годы поэта)

29 Августа 2013

Реферат по литературе, лингвистике

"Отцы и дети" в русской критике

29 Августа 2013

Реферат по литературе, лингвистике

Литература Древней Руси

29 Августа 2013

Реферат по литературе, лингвистике

Бальзак: структура и основные идеи "Человеческой комедии"

29 Августа 2013