Реферат: Технологическое развитие в экономическом контексте

Московский государственный институт международных отношений

(университетет) МИД России


Экономические и технологические детерминанты

мировой политики


Магистрская диссертация

студента магистратуры

«Мировой политики

Доброхотова Романа


Научный руководитель:

Кулагин В.М.


Оппонент:

Афонцев С.А


2005
Содержание



Содержание 3

Введение 4

Глава I 9

Предпосылки политической эволюции: технологические инновации и экономический прогресс 9

Технологическое развитие в экономическом контексте. 10

Формирование глобального экономического пространства 14

Универсальный рынок как результат глобализации 18

Глава II 27

Эволюция современной мировой политики в экономическом и технологическом контексте 27

Информационная революция 29

и человек как фактор мировой политики 29

Экономика как фактор мировой политики 38

Методологические альтернативы 38

Этика доверия и новая мировая политика 53

Прогноз мирового политического развития 63

Заключение 67

Список литературы: 69
Введение


Эта работа посвящена исследованию проблемы эволюции политических и социальных отношений в их зависимости от объективных технологических и экономических модернизационных процессов.


Актуальность


Все актуальные проблемы современной мировой политики – начиная с европейской интеграции и заканчивая войной в Ираке – напрямую связаны с процессом изменения общей архитектуры мировой политической системы, вызванного объективными изменениями экономической среды и технологических условий.


Последние полтора десятилетия ознаменовались тектоническими изменениями как в сфере технологий и мировой экономики, так и в области мировой политики, причём некоторые масштабные события совпали случайно (например, массовое распространение персональных компьютеров и Интернета и окончание холодной войны), а некоторые явно объединены причинно-следственными отношениями (разрастание транснациональных экономических взаимосвязей и формирование ЕС как субъекта мировой политики). Очевидна необходимость систематизировать взаимосвязи мировой политической и экономической систем, с тем чтобы мегатренды современного мирового развития можно было рассмотреть во всей их полноте.


Новизна


Сама по себе идея обусловленности мировых политических и социальных процессов экономическими и технологическими изменениями не является новой, её даже правильнее будет назвать общепринятой. Своеобразие данной работы заключается в установлении конкретных причинно-следственных отношений, связывающих технологическое развитие с развитием либеральной экономики, которая в свою очередь предопределяет формирование новой глобальной политической системы мира, действующей на основе иных приоритетов и норм.

Углублённое рассмотрение мегатрендов мировой экономики позволяет найти основание некоторым сугубо политическим концепциям. Так, например, теория демократического мира, обычно рассматривая в контексте вопросов безопасности и политических режимов, может получить аргументативное обоснование и на базисе анализа экономических тенденций и закономерностей. Благодаря рассмотрению мировых политических и социальных процессов через призму экономических предпосылок удаётся не только понять факторы, обусловливающие эти процессы, но и в значительной степени деидеологизировать анализ политических проблем. Это не значит, что в данной работе будут рассматриваться позитивные аспекты проблемы, а нормативные будут игнорироваться, речь идёт лишь о том, что исчисляемые экономические показатели и верифицируемые экономические процессы позволят сделать и политическую картину мира более релевантной.


Цель работы


Основной целью данного исследования является доказательство определяющего влияния технологического и экономического развития, на логику политических и социальных изменений. Исследование проводится на материале актуальных тенденций мировой политики и экономики и призвано засвидетельствовать масштабные структурные изменения происходящие в мировой экономической и, как следствие, политической системе.


Задачи работы:


- Рассмотреть влияние на мировую экономику технологических инноваций


- Рассмотреть эволюцию мировой экономической системы и её структурные изменения в последние десятилетия


- Дедуцировать закономерности, связывающие экономические преобразования с политическими и социальными изменениями


- Рассмотреть позитивный и нормативный аспекты проблемы международного политического и экономического взаимодействия в контексте обнаруженных закономерностей


- Предложить прогноз развития современных тенденций взаимодействия мировых экономических и политических процессов (с учётом примерных представлений о возможных технологических, экологических и демографических изменениях).


Материалы исследования


Предметная область данного исследования очень широка и практически все работы на политэкономическую тематику так или иначе затрагивают проблему влияния изменений в экономической и технологической среде на политические процессы. Особенно ценными в этом контексте являются работы современных авторов, которые являются свидетелями беспрецедентных изменений в мировой политической и экономической среде. В этой работе использованы результаты исследований как сторонников, так и противников позиции, отстаиваемой автором. К сторонникам можно причислить Фрэнсиса Фукуяму, Сеймура Липсета, Джозефа Кохэна, Роберта Ная, Эрнандо де Сото и множество других авторов, в основном неолиберальных взглядов. К противникам можно отнести Сэмюэля Хантингтона, Кеннета Уолтца, , чьи идеи а Фукуяму, противники х авторов, которые являются свидетелями беспрецедентных изменений в Рауля Пребиша, Роберта Гилпина и других теоретиков мировой политики и политэкономии.

Основными источниками информации для этой работы послужили также исследования специализированных институтов ООН и Всемирного банка, в которых можно найти множество актуальных фактических данных, необходимых для верификации (или фальсификации) теоретических концепций.


Методология анализа


Аналитический инструментарий данной работы включает в себя полный спектр позитивистских методологий политического анализа, включая системный анализ, бихевиоризм (и теорию игр), основные количественные и качественные методы (значение количественных относительно выше в экономическом анализе, качественные – в политическом), а также моделирование сценариев и компаративистские методы.

Позитивистский характер анализа, вопреки распространённому мнению, не исключает и освещения нормативных вопросов, однако нормативные системы эксплицируются из социологических и политэкономических данных. Проблема субъективности нормативной системы может быть решена при условии универсализации критериев, и в этой работе приводиться обоснованное определение таких универсальных критериев.

Что же касается методов различных политэкономических направлений, в этом исследовании отдаётся приоритет либеральной парадигме. Приводятся и примеры альтернативных политических и экономических концептуальных подходов, однако в сравнительном анализе либеральная методология избирается как наиболее релевантная для исследования современных тенденций и закономерностей в мировой политике и экономике.


Структура работы


В первой главе («Предпосылки политической эволюции: технологические инновации и экономический прогресс») рассматриваются те технологические инновации и изменения экономической среды, которые обуславливают современные политические преобразования. Начало главы посвящено технологическим инновациям как таковым (доказывается, что именно они дают первоначальный импульс мировому развитию), а затем рассматриваются современный технологические составляющие современной экономики. В ходе этого рассмотрения приводятся аргументы, из которых следует, что технологическая модернизация приводит к необратимым экономическим преобразованиям, формирующим современный глобальный рынок.

Далее в первой главе доказывается, что процессы глобализации, интенсифицируемые технологическим прогрессом, приводят к изменению всей структуры мировой экономики, что благоприятно сказывается на всех участников глобального рынка – и в развитых и в развивающихся странах.

Если первая глава – это описание причин и специфики эволюции мировой экономики, то вторая глава («Эволюция мировой политики и социальных отношений») – это анализ тех политических преобразований, которые стали результатом модернизации технологий и формирования новой мировой экономической системы.

В начале второй главы рассматриваются политические результаты непосредственно технологических преобразований (вне экономического контекста) и доказывается, что технологии позволяют сформировать принципиально новое глобальное информационное пространство, пассивным и активным пользователем которого может становиться любой индивид или общественный субъект. Это приводит к укреплению информационной конкуренции и обратной связи между субъектами принятия решений и обществом, что укрепляет развитие демократии.

Далее рассматривается влияние, собственно, экономических преобразований на политическую систему мира. Сравниваются три подхода к оценке этого влияния и либеральная методология в этом сравнении оказывается наиболее релевантной. Либеральный подход способен найти промежуточное звено между технологическим и экономическим развитием с одной стороной, и изменениями в мировой политике – с другой. Этим промежуточным звеном оказывается политический режим, роль которого рассматривается в отдельной главе. Далее приводится доказательство теории, согласно которой, экономическое и технологическое развитие предопределяет неизбежное укрепление и распространение демократической системы. И уже в условиях явного доминирования демократической политической системы, формируется новая парадигма международных отношений. В итоговой части работы доказывается, что в условиях глобального рынка и доминирования демократического политического режима, формируется универсальный спрос на сотрудничество в мировой политике. В этой новой системе всё реже возможны условия для войн и серьёзных экономических кризисов, и всё эффективнее становится практика кооперативного политического и экономического сотрудничества.

^ Глава I

Предпосылки политической эволюции: технологические инновации и экономический прогресс


Взаимосвязь политической и экономической системы часто представляется как проблема курицы и яйца: экономика определяет условия функционирования политической системы, а политические субъекты, в свою очередь могут эти условия менять. Таким образом, должен представляться некорректным вопрос «какие субъекты инициируют новый виток мирового развития – экономические или политические?», ответ по это логике должен быть «происходит непрерывное взаимное влияние».


Но это представление не совсем точное, так как не отвечает на вопрос, почему же собственно возможно мировое развитие как поступательный процесс, является ли оно необратимыми и универсальным. Чтобы найти ответ, надо попытаться понять: есть ли нечто, что независимо от каких бы то ни было субъективных и ситуативных факторов постоянно развивается и служит своего рода причиной общего прогресса?


Есть. Это – наука и технологии. Именно с технологических инноваций, собственно, и ведёт отсчёт человеческая цивилизация. Это может показаться несколько странным, но именно фаза зарождения цивилизации оказывается очень показательной для понимания взаимосвязи между модернизации технологий и политэкономическими процессами, какой бы далёкой ни была эта фаза по отношению к современной действительности.


^ Технологическое развитие в экономическом контексте.
Становление информационного общества


Первые технологические инновации наблюдаются в Малой Азии и не­сколько позже в Северной Африке, где между 10 и 8 тысячелетиями научились выращивать ячмень, а затем и другие злаки1. Тогда же проис­ходит и одомашнивание первых животных – козы, овцы и осла (собаку приручили намного раньше – ещё охотники древнекаменного века). Вместе с животными был приручён и огонь, на котором приблизительно в 8 тысячелетии научились обжигать посуду, где можно было хранить пищу. Уже в самом начале мезолита (с 10 по 8 тысячелетия), по мнению исследователей2 произошло коренное изменение в уровне жизни. В этот период человек получил бесспорный приоритет перед животными в эволю­ционной борьбе за выживание и явным образом добился того, что сегодня принято называть «повышением уровня жизни».

Этот этап показателен тем, что здесь мы можем говорить о развитии без какой бы то ни было политической и экономической институциализации. На ранних этапах мезолита если и были зачатки политических и экономических отношений, то явно как следствие этих инноваций, а не как предпосылка. И уж конечно нельзя здесь говорить о таком факторе развития как этика (не только о протестантской, но и вообще об этической или социо-культурной обусловленности прогресса тогда не могло быть и речи (да и самой речи, по всей видимости, в тот период ещё не существовало)).

Сегодня технологии больше связанны с экономической и социальной средой: для их разработки необходимы инвестиции, соответствующий уровень образования, политический запрос – но всё же функционально они продолжают играть ту же роль, 10 тысяч лет назад. Именно технологический прогресс – основная и необходимая движущая сила мирового развития, позволяющая эволюционировать политической и экономической системе.

Модернизация технологий позволяет изменить структуру производства, а это в свою очередь предопределяет структурные изменения экономической системы. При изменении экономики, то есть способа производства и распределения благ, неизбежно возникает объективная потребность в политических преобразованиях. Под объективными здесь подразумеваются те потребности, обеспечение которых необходимо для функционирования этой новой, модернизированной экономической системы.

Это концепция мирового развития имеет много общего с марксистской теорией формаций. Социальные формации ("Gesellschaftsformation") выделяяются на основе экономических критериев (у Маркса – способ производства, но можно выделить и другие системообразующие экономические факторы), а смена формаций происходит посредством «социальных революций» - то есть качественных структурных изменений, в процессе которых политическая «надстройка» приходит в соответствие с новым экономическим базисом. Принципиальный недостаток марксистской теории заключается лишь в сведении социальных противоречий к классовой борьбе1, которая если и была когда-то движущей силой структурных преобразований, то только во времена Маркса.

Итак – технологическая модернизация – это первое звено в причинной цепи, за которым следует экономическая модернизация, а после - политическая.

Связь уровня развития технологий и экономики очевидна. Чем более развиты технологии – тем выше эффективность производства благ и тем больше спрос на рыночные механизмы экономики. Когда производимых благ значительно меньше, чем это необходимо для полноценного существования всех слоёв населения, в борьбе за эти блага неизбежно будут задействованы механизмы подавления и равноправие будет принципиально невозможным. Эта ситуация подобна тому, как если бы караван, потерявшийся в пустыне наткнулся на флягу с водой. Делить воду по капле бессмысленно – тогда погибнут все. Только один или несколько человек смогут утолить жажду – а уж по какому принципу будут определяться эти несколько: авторитетные старейшины или, например, те кто отберёт воду силой – это же неважно, важно то что равноправие здесь объективно недостижимо.


Особенность современного этапа развития технологий заключается в том, что они не просто повышают производительность труда, но и делают возможным переход на качественно новый этап развития мировой экономики и политики, который, за неимением более точного термина, можно назвать глобальным. Этот же этап называют также и эпохой информационного общества, что лишний раз обращает внимание на роль технологий в современном мире.

Понятия «глобальное» и «информационное» применительно к формирующемуся сегодня обществу подчёркивают, в сущности один и тот же аспект технологического прогресса – инфраструктуру. Если в 60-х годах научно-технический прогресс (НТП) ассоциировался с масштабными электростанциями, огромными космическими кораблями и новыми всеразрушающими ядерными боеголовками, то теперь НТП перестал быть таким наглядным, он в первую очередь выражается в установлении глобальной сети каналов, по которым движутся потоки информации, товаров, услуг и людей. Главную роль здесь сыграли мобильная связь и Интернет. Эти инновации не только позволили колоссально сократить трансакционные издержки в существующих сферах экономических отношений, но и совершенно изменили экономическую среду, ставшую теперь значительно более доступной и прозрачной для широких масс населения, а также более независимой от каких-либо территориальных привязок.

Главными проблемами для ведения бизнеса до последнего времени были организационные и информационные. Чтобы стать успешным предпринимателем вам бы непременно потребовались определённые связи, много кропотливого труда и долгое наблюдение за рынком для получения достаточной маркетинговой информации. Сегодня, если молодой человек достаточно инициативен и умён, он в поисковой системе за неделю собирает нужную информацию, оперативно берёт в банке кредит, и через Интернет за месяц собирает необходимый штат работников.

В отношении крупных компаний те же технологии позволяют значительно усилить маркетинговые исследования и упростить процесс создания филиалов (не говоря уже и о прямой функции технологий – делать производство более эффективным и прибыльным). Транснациональной корпорацией теперь может стать не только компания масштаба Coca-Cola, но и какая-нибудь фабрика по производству солёных крендельков. Чем меньше значим территориальный фактор, тем глубже международное разделение труда и сильнее конкуренция. И то и другое приводит к формированию единого глобального рынка. А единый глобальный рынок, в свою очередь, требует соответствующей нормативной системы. Ниже будут рассмотрены политические аспекты формирования этого нового экономического пространства.

Современные технологии формируют также и единое, глобальное информационное пространство, на базе которого постепенно создаётся глобальное гражданское общество. Там, где Интернет не контролируется властями и достаточно распространён (а распространяется он огромными темпами: 2000 г. – 400 млн., 2002 г. – 655 млн., 2005 г. – почти 1 млрд.)1, каждый желающий может получить всю полноту информации, например, о кандидате в парламент или на президентское кресло. При этом стать источником информации в Интернете может любой, особенно учитывая распространённость системы блогов (Интернет-дневников). Таким образом, политическим лидерам становится всё сложнее получить монопольный контроль в информационном пространстве2. Роль нового информационного пространства в формировании демократии также будет рассмотрена ниже.


Итак, основная роль технологий в современной мировой экономике – создание условий для формирования глобального рынка. Именно глобальный рынок и необходимая ля его существования нормативная система знаменуют собой те фундаментальные изменения, которые влекут за собой структурную реформу мировой политической системы, поэтому тенденциям современной мировой экономики следует уделить особое внимание.


^ Формирование глобального экономического пространства

Глобализация, как формирование транснациональных сетей взаимодействия, начала активно развиваться в 1870-х годах: развитие транспорта (прежде всего – паровые суда и железные дороги) и достигнутое в результате переговоров снижение торговых барьеров привело к резкому росту перемещения товаров, капитала и рабочей силы1. Доля экспорта в общем мировом доходах почти удвоилась и достигла 8%. 2 60 миллионов человек мигрировало из Европы в Северную Америку и другие части Нового Света. Значительным было и перемещение трудовых ресурсов на юге: из густонаселённых Китая и Индии в Шри-Ланку, Бирму, Таиланд и Вьетнам. Общее перемещение рабочей силы во время первой волны глобализации (с 1870 года по 1914 составил почти 10% населения). Первая волна глобализации стала также периодом беспрецедентного роста доходов на душу населения: с 0,5% в год он вырос до 1,3%.

Однако с «Великой депрессии» начинается переход к протекционизму, что стало одним из крупнейших политэкономических экспериментов XX века, продлившимся вплоть до 1950-х годов и окончившимся полным провалом. К концу 1940-х годов доля внешней торговли в общем доходе вернулась практически к своему уровню 1870-х годах. В течение этого периода глобальное развитие замедлилось: рост доходов на душу населения упал примерно на треть, а относительное количество бедных продолжало расти. Мировое неравенство продолжало возрастать - протекционизм нисколько его не уменьшил. И всё это при том, что научно-техническая революция позволяла быстро повышать производительность труда и сокращать трансакционные издержки, то есть условия для развития мировой торговли самые подходящие.


В 1950-х годах началась вторая волна глобализации, выразившаяся в интеграции наиболее развитых стран мира. Европа, Северная Америка и Япония восстановили торговые отношения путём заключения ряда многосторонних торговых соглашений под эгидой ГАТТ. В этот период особенно активно развиваются как глобальные (ООН), так и региональные интеграционные объединения (Европейские сообщества, НАФТА, АСЕАН и др.). Именно в это время, когда производство быстро росло, а тарифные барьеры быстро снижались, среди развитых стран особенно активно развивалась специализация по производственным нишам, которая, собственно, и служит определяющим этапом формированием глобальной экономики.

Этот процесс, который принято называть международным разделением труда, имеет как объективные, так и ситуативные составляющие. Объективная сторона международного разделения труда (МРТ) известна с древних времён и связана с природными факторами. Ситуативные аспекты МРТ связаны с экономической политикой стран в отношении приоритетного развития тех или иных отраслей, специализироваться на которых выгодно в сложившейся внутренней или международной конъюнктуре (эти аспекты максимально подробно будут рассмотрены при анализе третьей волны глобализации, где они наиболее отчётливо проявились).

Примеры объективных факторов МРТ общеизвестны: например, в Бразилии хорошо растёт кофе и затраты на его производство там существенно ниже, тем самым Бразилия имеет относительное преимущество перед другими странами, где кофе выращивать дорого или вообще нерентабельно. А относительным преимуществом при выращивании риса обладает Китай. Ещё задолго до глобализации предприимчивые люди разных стран изобрели международную торговлю, суть которой заключается в том, что бразильцы не выращивают рис, а закупают его у Китая, продавая ему свой кофе.

На протяжении многих веков, главным ограничителем международной торговли были транспортные расходы и таможенные тарифы. Если они слишком велики, то Китаю становится невыгодно покупать в Бразилии кофе – он скорее будет выращивать его сам или же (что собственно и происходило) довольствоваться чаем. Но во второй половине ХХ века ситуация начинает кардинально меняться: одновременно резко снижаются два ограничителя – транспортные расходы (благодаря развитию технологий) и таможенные тарифы (благодаря договорённости между развитыми, а теперь всё больше и развивающимися странами). Резко возрастает актуальность относительных преимуществ и объёмы международной торговли, что в свою очередь усиливает запрос на снижение тарифных барьеров.

Эти изменения особенно характерно проявили себя во время третьей волны глобализации, начавшейся в 1980-х годах в связи с подключением к глобализационному процессу значительной части развивающихся стран. Эта фаза глобализации, её закономерности и результаты являются центральным объектом анализа в контексте вопроса об экономическом фундаменте формирования новой политической структуры мира, на ней следует остановиться подробнее.


Третья волна глобализации не могла не состояться. Когда транспортные коммуникации, а также информационные и коммуникационные технологии достигли уровня, позволяющего корпорациям координировать международные производственные сети, заработала обратная связь: компании начинают использовать огромный потенциал дешёвой рабочей силы в развивающихся странах, что способствует увеличению потоков людей, товаров и капитала. Та страна, которая снижает тарифы, автоматически оказывается в выигрышной ситуации по сравнению с остальными. Когда транспортные и информационные технологии оставались сравнительно дорогими, выигрыш этот был невелик, а потому развивающиеся страны сохраняли солидарность и планка тарифов держалась довольно высоко: в районе 30% к началу 1980-х годов1. Как только технологии сделали выгоду от снижения тарифов достаточно высокой, достаточно было бы и решения одной из стран снизить тарифы, чтобы остальным пришлось сделать тоже самое (эффект хорошо известный на примере «дилеммы заключённого»). Благодаря ГАТТ решения о снижении тарифов принимались согласованно и постепенно, что позволило эффективно реализовать либерализацию международной торговли при сохранении стабильности мировой экономической системы.

Одним из поворотных моментов стал Уругвайский раунд переговоров ГАТТ (1986-1994), приведший к образованию ВТО. В ходе этого раунда был заключён «большой договор» с развивающимися странами, на основании которого они, в частности, обязуются снизить тарифы на промышленную продукцию и принять стандарты защиты прав интеллектуальной собственности, в обмен на то что развитые страны отменят квоты на текстильную продукцию и одежду, введут более эффективное регулирование сельского хозяйства и упразднят добровольные экспортные ограничения. До сих пор эта часть «большого договора» реализуется с большим трудом, борясь с протекционистским лобби с обеих сторон.

Легче исполняется другой раздел «большого договора» связанный с либерализацией перемещения капитала, снижением ограничений на иностранные инвестиции. Однако, как показала практика, неравномерный рост частных финансовых потоков влечёт за собой серьёзные риски, особенно начальной стадии. Риски усиливаются дефицитом good governance – проблемой, весьма характерной для многих развивающихся стран.

Ещё более болезненные последствия имеют решения, прописанные в третьем и последнем разделе «большого договора» - связанного с трудовой миграцией. Экономическая востребованность трудовой миграции очевидна, но она чревата социальными проблемами и для развивающихся стран, провоцируя «утечку мозгов» и для развитых – снижая заработную плату неквалифицированных рабочих, а также вызывая напряжённость в связи с культурными различиями. Можно предположить, что в связи с социальными трудностями, либерализация перемещения товаров и капитала в дальнейшем будет развиваться активнее перемещения рабочей силы, особенно учитывая то, что частично эта проблема решается за счёт аутсорсинга и частично за счёт автоматизации труда.

Перемены в международной торговле, произошедшие в связи с либерализацией мировой экономики и подключения к этому процессу развивающихся стран, разительны. Средние ставки тарифы в развивающихся странах снизились с 30% в начале 1980-х годов до 15% в конце 1990-х. В этот же период времени доля промышленных товаров в экспорте развивающихся стран выросла с 25% до более чем 80%. Несмотря на то, что экономический смысл некоторых антидемпинговых ограничений ВТО вызывает сомнение, да и с исполнением своих обязательств стран-членов ВТО также остаётся множество вопросов, нельзя не признать существеннейших экономических достижений стран, включившихся в процесс международной интеграции.

Главным подтверждением благотворного влияния современного этапа глобализации может послужить тот факт, что доля лиц, живущих менее чем на 1 доллар в день снизилась с 40% в 1981 году до 20% в 2001 году1.

Даже несмотря на такую позитивную статистику распространено мнение, согласно которому успехи глобальных преобразований последних лет - результат «эксплуатации» развивающихся стран, которые в итоге проигрывают от интеграции в мировой рынок, а то и вовсе не способны к такой интеграции в связи со своей культурной спецификой. Этот вопрос требует отдельного рассмотрения.

^ Универсальный рынок как результат глобализации


Глобализация ассоциируется одновременно с универсализацией, объединением, интеграцией и, наоборот, с увеличением разрыва между развитыми и развивающимися странами. Эти ассоциации могут показаться противоречивыми, но в действительности речь идёт о разных регионах: интеграция и универсализация свойственны странам, включённым в глобализационные процессы, в то время как разрыв увеличивается между глобализованными и неглобализованными странами.

Проблема «разрыва» часто оказывается предметом опасных спекуляций, на базе которого вырастают целые политэкономические концепции, в основном – немарксистского толка. Обратимся к фактам. В период 1960-1980 гг. (во время второй волны глобализации) неравенство в доходах развитых стран снижалось, причём как внутри стран, так и между этими странам. В этот же период в развивающихся странах разрыв, действительно, рос1. Но уже во время третьей волны, с 1980-х годов, по настоящее время и в развитых и в развивающихся странах неравенство снижается. В целом в мире с 1970-х годов по настоящее время неравенство домашних хозяйств остаётся примерно на одном уровне и постепенно снижается.2

Миф о золотом миллиарде, который пожинает плоды глобализации за счёт катящегося в пропасть большинства – это великая иллюзия. Чаще всего она возникает из-за элементарного незнания математики. Возьмём самый простой пример.

Сравним период развития США и России с 2000 по 2003 год. Россия в этот период показала высокие темпы роста (в основном за счёт повышения цен на нефть) и увеличила ВВП с 260 млрд. долларов до 433 (то есть на 66,5 %). США не показали таких высоких результатов, ограничившись ростом на 11,6% (с 9810 млрд. долларов до 10 949 млрд). Но как подсчитает это неомарксист? В абсолютных показателях: разрыв между Россией и США был 9550 млрд долларов, а стал 10516. В этой системе координат Россия мгновенно превращается из догоняющей страны в отстающую.


Эту аналогию легко проиллюстрировать на таком примере: представьте, то вы сидите в поезде, который только что тронулся с платформы и быстро разгоняется, но тут мимо проносится экспресс и скрывается вдали. Разрыв между поездами будет долгое время увеличиваться, даже если экспресс замедляет свой ход. Поэтому, говоря об увеличении разрыва между странами в процессе глобализации, мы не можем это расценивать как успех развитых государств и неудачу развивающихся.

Напротив, всё свидетельствует о том, что сегодня, в процессе глобализации, именно развивающиеся страны получили редкий шанс сделать модернизационный рывок вперёд. Либерализация торговли в условиях, когда технологии играют всё большую роль в конкурентоспособности национального рынка – непременное условие для успешного развития, и всё больше стран идут по этому пути, пытаясь как бы прицепиться к уходящему экспрессу.

То, что развивающиеся страны выигрывают от глобализации, явствует из экономической статистики. Например, простой способ верификации благотворного влияния расширения свободной торговли нашли Фриман, Оостендорп и Рама1, которые на основе данных международного бюро труда сравнили изменение заработной платы с изменением других показателей в глобализирующихся странах. По их оценке глобализация может снижать заработную плату в легальном секторе экономике только в первые три года – либо из-за плохого инвестиционного климата, либо просто из-за задержки реакции инвесторов). Однако же в долгосрочной перспективе глобализация приводит к значительному росту заработной платы (на пятый год – примерно 0,2 на 1% ВВП).

Более общий критерий – темпы роста ВВП. Согласно результатам исследования известного экономиста с говорящей фамилией Доллар, страны, интегрировавшиеся в мировой рынок во время третьей волны, в среднем почти удвоили темпы роста ВВП, увеличив его с 2,9% до 5%2.

Благотворное влияние глобализации на экономику развивающихся стран легко объяснимо: становясь частью глобального рынка, страна, во-первых, открывает дорогу для инвестиций и импорта технологий, а во-вторых, расширяет пространство сбыты для экспортёров, то есть в итоге от глобализации выигрывают все, за исключением, разве что корпораций, использующих неравные конкурентные условиями на национальном рынке.

В процессе интеграции в глобальную экономику государство может реализовать те самые ситуативные факторы международного разделения труда, о которых шла речь выше. К примеру, Южная Корея сделала высокие технологии своим относительным преимуществом в мировой экономике сознательно и целенаправленно, в отличие от кофе в Бразилии это не является её естественным преимуществом. Таким образом, искусство экономической политики государства заключается в том, чтобы обнаружить подходящую нишу на мировом рынке и создать благоприятную ситуацию для формирования относительного преимущества страны в этой нише.


Модель «догоняющего развития» иногда считают опасной из-за «односторонности» экономического развития и «недопотреблении населения»1. Однако же «недопотребление» характерно лишь для начального этапа экономической модернизации, а «односторонность», выраженная в приоритетном стимулировании тех или иных отраслей, вполне вписывается в тенденцию углубления международного разделения труда. Тот факт, что это разделение вызывает и зависимость от внешнего рынка, не должен расцениваться как недостаток, так как реальной угрозы за этим не стоит. Сегодня мировая экономика переживает период быстрой мутации, в ходи которого она преобразуется в качественно более совершенный организм. Так, например, организм человека – это открытая система, которая зависит от воздуха, пищи, света, тепла, но эта зависимость не делает человека слабее неприхотливого микроба, просто надо осознавать, что сложные открытые системы постоянно требуют ресурсов извне и зависят от среды. И человек, и национальная экономика могут пострадать от внешней среды только в случае катастрофы, но и тут со временем создаётся всё больше средств предотвращения и преодоления кризисов.

Так, всемирно известный финансист Джордж Сорос говорит о возможном «кризисе мирового капитализма», ссылаясь на региональные финансовые кризисы в Азии и России2, но сегодня все эти рынки уже встали на ноги, продолжая развиваться с учётом негативного опыта: в дальнейшем глобальный финансовый кризис в этих регионах не более, а менее вероятен. И дело здесь не в том, что глобализованные государства воплотили идеалы открытого общества, если это и произошло, то скорее явилось результатом, а не причиной экономического успеха. Что же тогда явилось причиной? Для того, чтобы понять это, необходимо перейти на структурный уровень анализа международных экономических отношений.


^ Структура универсального ры