Реферат: Нечепуренко Татьяна Владимировна

Нечепуренко Татьяна Владимировна

Выпускная работа бакалаврапо теме:

Изучение социально-психологических аспектов агрессивности человека


.


Содержание: Введение..............….............................................................…..............………............4 Глава I. Анализ теоретических подходов к исследованию агрессии и агрессивности ..................………….…………………….…………………….………….6 1.1.Определение понятий «агрессия», «агрессивность» и «враждебность».................……………………………………………..…………….….…6 1.2.Основные подходы к пониманию агрессии и агрессивности………..…….…….8 1.2.1. Психодинамический подход: представления о катарсисе……………...…8 1.2.2. Теории научения агрессии вследствие демонстрации моделей агрессивного поведения: влияние наблюдаемой со стороны агрессии на формирование агрессивный идей и сценариев………………………………………………………………….……………12 1.2.3. Когнитивные модели: формирование агрессивной картины мира………………………………………………………..………………….19 1.3.Исследование мотивации агрессивного поведения............................……………..……….…………….………………………....22 1.4.Агрессия и девиантное поведение…………………………..………………………………………………………..25 1.5.Агрессивность и занятия боевыми искусствами..........................…...............................……………………………......…28 Глава II.Эмпирическое исследование агрессивности мужчин, занимающихся ножевым боем……..………………………......…..................................…..….…….....32 2.1.Цель, задачи и гипотезы исследования.........................……..…...….................32 2.2.Процедура, методики, выборка исследования.…......................………….…....33 2.3.Основные результаты исследования.........................................….….…….…..39 2.4.Анализ и обсуждение результатов........................................…...........……....45 2.5.Выводы..............................................................................…....................……...50 Заключение.............................................................................….......................…….52


Список литературы...............................................................…...................…..…..55


Приложения....................................................................................…..……………..57








Введение

Проблема агрессии и агрессивности уже долгое время является одной из центральных в социальной психологии. Неслучайно в большинстве современных зарубежных учебников по социальной психологии содержится глава, посвященная данной теме [1, 3, 4, 12, 13, 15, 20, 25, 28]. Существует большое количество исследований, в которых изучаются причины агрессии, закономерности формирования и проявления агрессивного поведения и т.п. [1, 7, 12, 20, 24, 25]. Тем не менее, большинство поставленных вопросов еще далеки от окончательного решения: до сих пор нет общепризнанной теории агрессии, и, что самое главное, - не решен вопрос о том, возможно ли предупреждать (или хотя бы снижать) агрессивное поведение. Соответственно, мы полагаем, что исследования агрессии и агрессивности более чем актуальны в наше нестабильное время и в нашем обществе.

Среди множества возможных аспектов изучения агрессии нас заинтересовала следующая проблема. Хулиганские действия и рост преступности на улицах наших городов подрывают доверие граждан к правительству и простых людей друг к другу. Такая общая социально-правовая нестабильность и криминогенность общества приводят к возникновению потребности граждан в совершенствовании способов самозащиты. Повинуясь запросу общества, возникает все большее количество различных клубов боевых искусств. Многие люди приходят в подобные клубы, чтобы научиться защищаться от угрожающего мира. Но не получается ли так, что в ходе занятий различными боевыми искусствами, они учатся не только приемам самозащиты, но и восприятию мира как более враждебного, агрессивного и угрожающего? Очевидна связь между когнициями, эмоциями и поведением человека. Исходя из взаимосвязанности этих трех аспектов психических явлений, можно заключить, что, ведя себя с миром, исходя из его враждебности, мы сами создаем его таким. В результате он не просто становится таковым для нас, но и действительности превращается в агрессивный, т.к. мы сами привносим в него агрессию, «защищая» себя все более изощренными способами.

Объект исследования: агрессивность человека, как целостный феномен, включающий мотивационный, когнитивный, результативный (продуктивный), регуляторный, поведенческий, эмоциональный и рефлексивно-оценочный аспекты.

Предмет исследования: взаимосвязь выраженности различных аспектов агрессивности с активными занятиями боевыми искусствами.

Цель исследования: установить наличие и характер связи между различными аспектами агрессивности и занятиями боевыми искусствами (на примере ножевого боя).

Гипотеза исследования: мы полагаем, что люди, определенное время занимающиеся боевыми искусствами, как правило, обладают более выраженной тенденцией приписывать окружающим враждебные намерения, чем люди, подобными видами спорта не занимающиеся, что может вести к более агрессивному поведению.

Задачи исследования:

Проанализировать литературу по проблеме и определить основные используемые понятия: «агрессия», «агрессивность» и «враждебность».

Сравнить основные теоретические подходы к анализу агрессии и агрессивности.

Обобщить имеющиеся данные по проблеме влияния занятий боевыми искусствами на различные аспекты агрессивности.

Провести сравнительное эмпирическое исследование агрессивности у лиц, занимающихся и не занимающихся боевыми искусствами (ножевым боем).



^ Глава I. Анализ теоретических подходов к исследованию агрессии и агрессивности 1.1. Определения понятий «агрессия», «агрессивность» и «враждебность»

Первый шаг, который необходимо сделать, чтобы понять сущность агрессии, заключается в том, чтобы ясно и точно сформулировать сам термин. Многие авторы сходятся в определении агрессии как любой формы поведения, которая направлена на то, чтобы причинить другому физический или психологический ущерб [6, 7, 8, 24]. Данное определение достаточно общее, и его принимает сегодня все большее число исследователей. Однако на сегодняшний момент оно не является общепринятым и термин «агрессия» имеет множество определений и пониманий как в научных трудах, так и в обыденной речи [7].

В данной работе термином «агрессия» мы будем обозначать некий вид поведения, которое мотивировано намерением причинить вред кому-то другому. Это слово будет использоваться лишь для обозначения крайних форм агрессии – намеренного стремления причинить серьезный физический ущерб другому человеку. Ввиду целей, преследуемых в данной работе, под «агрессией» мы не будем понимать несправедливость, обиду, дурное обращение и тому подобное, если только перечисленные формы поведения не были вызваны намеренным стремлением причинить ущерб другому человеку.

«Враждебность» - это еще один термин, который связывают с понятием «агрессии» и который также не имеет четкого значения в повседневной речи. В мировой литературе этот термин пока не получил фиксированного определения и до настоящего времени различными авторами определяется по-разному. В работах, посвященных обсуждаемой тематике, его, как правило, употребляют наряду с двумя другими терминами, по значению тесно связанными с ним: агрессия и гнев. Некоторые авторы даже ставят эти понятия в соответствия с тремя аспектами психических явлений: когнитивным, эмоциональным и поведенческим соответственно. Другие, напротив, не разводят так четко эти три компонента и рассматривают враждебность как устойчивую комплексную личностную черту, подразумевающую девальвацию мотивов и личностных качеств других людей, ощущение себя в оппозиции к окружающим и желание им зла в активной или пассивной форме [24].

Одним из наиболее полных и точных определений представляется определение, данное Barefoot. Автор полагает, что враждебность – это антагонистическое отношение к людям, которое включает в себя когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты. При этом аффективный компонент включается в себя ряд взаимосвязанных эмоций, таких как гнев, раздражение, обиду, негодование, отвращение и т.д. В когнитивный компонент включены все негативные убеждения субъекта относительно человеческой природы в целом и убеждения в недоброжелательности окружающих людей по отношению к нему. Разнообразные формы проявления враждебности в поведении, такие как, например, агрессия, негативизм, нежелание сотрудничать, избегание общения и т.п., составляют поведенческий компонент враждебности. Все три компонента, по мнению автора, требуют отдельного изучения, т.к. они связаны с психическим и физическим здоровьем посредством принципиально различных механизмов. Это определение охватывает и устойчивую, личностную враждебность, и различные ситуативные комплексы враждебных установок и предиспозиций по отношению к конкретным людям в конкретных условиях [24].

А.В. Садовская [24] определяет понятие враждебности, как «негативное, оппозиционное отношение к окружающему миру (в первую очередь к людям) преимущественно когнитивного характера, подразумевающее наличие негативных эмоций и поведенческих проявлений в виде агрессии, негативизма, аутизации и т.д.

В нашей работе мы будем исходить из понимания враждебности как некой негативной установки по отношению к другому человеку или группе людей, которая выражается в крайне неблагоприятной оценке своего объекта-жертвы. Индивидуума можно назвать враждебным, если он обычно проявляет высокую готовность к вербальному или невербальному выражению негативных оценок других людей, демонстрируя в целом недружелюбное, негативное отношение к ним.

Агрессивность мы будем определять как характерологическую черту человека, выражающуюся в его относительно стабильной готовности к агрессивным действиям в самых разных ситуациях. Не следует смешивать данное понятие с «враждебностью».

Человеку, которому свойственна агрессивность, которому часто видятся угрозы и вызовы со стороны окружающих и для которого характерна готовность атаковать тех, кто ему не нравится или кажется подозрительным, присуща враждебная установка к другим людям. Однако не все люди, враждебно предрасположенные к окружающим, обязательно агрессивны. Поэтому некоторые авторы видят целесообразность в том, чтобы рассматривать агрессивность как некую предрасположенность к агрессивному поведению.

Таким образом, из вышеизложенного становится ясно, что обсуждаемые понятия, хотя и являются взаимосвязанными феноменами, однако рассматриваются нами как отдельные и различные по значению.

Вопрос о том, когда и почему возникает значимая связь между тем или иным из этих феноменов с любым другим или почему их взаимосвязь оказывается слабо выраженной, еще подлежит исследованию. Однако представляется ошибочным полагать, что эти феномены суть одно и то же или даже, что между ними всегда имеется достоверная связь.

^ 1.2. Основные подходы к пониманию агрессии и агрессивности


1.2.1. Психодинамический подход: представление о катарсисе


Впервые идея о катарсисе была высказана Аристотелем (382 – 322 н. э.), который считал, что созерцание постановки, заставляющей зрителей сопереживать происходящему, косвенно может способствовать «очищению» чувств [2]. Сам Аристотель не предлагал конкретно этот способ для разрядки агрессивности. Однако логическое продолжение его теории было предложено многими другими мыслителями. Так, Фрейд полагал, что интенсивность агрессивного поведения может быть ослаблена либо посредством выражения эмоций, имеющих отношение к агрессии, либо путем наблюдения за агрессивными действиями других. Фрейд признавал реальность подобного «очищения», однако был весьма скептически настроен относительно его эффективности для предотвращения открытой агрессии. С его точки зрения, влияние катарсиса малоэффективно и недолговечно [8].
Так же как Фрейд и ортодоксальная психоаналитическая теория, Лоренц утверждал, что можно изменить вектор агрессивного драйва, направив его на другую, неагрессивную деятельность и тем самым разрядить скопившуюся энергию. По мнению Лоренца, современное общество должно обеспечивать своих членов социально приемлемыми способами разрядки агрессивных сил, которые неизбежно (инстинктивно) накапливаются у людей. Иначе это грозит неконтролируемыми вспышками насилия. Лоренц и ряд других ученых, согласных с его точной зрения, считают, что цивилизованные люди в наше время страдают от недостаточного высвобождения аккумулированных в них агрессивных тенденций [7].

Психодинамически ориентированные теоретики, а также ряд других авторов, полагают, что личность человека представляет собой резервуар накапливающейся энергии. Идеальным решением проблемы агрессии и насилия предполагается поиск способов «очищения» и «освобождения» от сдерживаемых агрессивных импульсов. Ортодоксальная психоаналитическая теория, использующая гидравлическую модель мотивации, утверждает, что люди в состоянии разрядить свои накопленные позывы к насилию различными способами (сублимировать агрессию): хирурги – работая ножом во время проведения операций, продавцы – настойчивыми попытками убедить несговорчивого клиента сделать покупку, альпинисты – восхождениями на горные вершины по еще никем не пройденным маршрутам и т.д. И сегодня исследователи полагают, что люди могут уменьшить силу импульсов, задействовав их другими способами: в воображении, в реальной ситуации, в спортивных соревнованиях [7].

Исследователи утверждают, что мы можем получать разрядку суммирующихся агрессивных побуждений в ходе борьбы с нашими соперниками в легитимных видах соперничества. Так, известный психиатр В. Меннингер считал, что спортивные игры могут снимать накопившееся напряжение, создаваемое «инстинктивными» агрессивными импульсами. Причем подобная разрядка агрессии может быть достигнута, по мнению Меннингера, не только при занятиях активными видами спорта, но даже и в «сидячих интеллектуальных состязаниях», например, таких, как шахматы [7].

Подобный взгляд на соперничество и его влияние на разрядку агрессивной энергии широко распространен в литературе. Однако проведенные исследования неоднократно показывали, что соперничество скорее продуцирует враждебность, нежели способствует установлению дружественных отношений. Более того, антагонизм и враждебность могут возникать, даже если соперничество вполне легитимно и реализуется без каких-либо нарушений установленных правил поведения со стороны участников состязаний [7].

Принятое сегодня в психологии представление о катарсисе скорее сродни пониманию, изложенному Доллардом и его коллегами в теории «фрустрации и агрессии». Согласно этим авторам, осуществление одного агрессивного акта – вне зависимости от того, что его породило, – снижает желание агрессора прибегать к другим формам насилия [8].

Сегодня теория катарсиса исходит из того, что, когда рассерженный человек «выпускает пар» посредством энергичных, но не причиняющих кому-либо вреда действий, имеют место 2 эффекта:

снижается уровень напряжения или возбуждения;

уменьшается склонность прибегать к открытой агрессии против провоцирующих (и не провоцирующих) лиц [8].

В настоящее время собранные данные, относительно способности катарсиса предотвращать акты агрессии, достаточно противоречивы. В одних экспериментах эффект катарсиса наблюдался, но в других зарегистрирован не был. Исследователи до сих пор не могут предоставить простые и ясные объяснения противоречивости этих данных. Одно из возможных объяснений заключается в предположении о том, что катарсис может иметь место лишь при весьма специфических условиях. И именно поэтому его удалось зарегистрировать лишь в части проведенных экспериментов – лишь в части из них были созданы соответствующие условия [8].

Ряд исследователей полагает, что временному снижению эмоционального напряжения и уровня демонстрируемой агрессии может способствовать необходимость выполнять энергичную, изнуряющую физическую деятельность. Огромное количество данных говорит в пользу того, что физические упражнения могут на самом деле уменьшить стресс и уровень напряжения, возникший в результате стресса. Подобным же образом ощущение полного изнеможения снижает вероятность проявления практически всех форм физического напряжения. Т. о., существует вероятность, что уровень агрессии, для осуществления которой, как правило, необходимо совершить энергичные действия, может снизиться за счет изнуряющих упражнений. Однако необходимо оговориться, что физическая и эмоциональная усталость быстро проходят, особенно если человек привычен к подобным нагрузкам. Отсюда следует, что снижение эмоционального напряжения и уровня агрессии, вызванные такого рода деятельностью, сравнительно кратковременны и не позволяют добиться устойчивой и длительной элиминации склонности к агрессии [8].

Данные, которые приводятся в научной литературе, противоречивы: существует очень много свидетельств, подтверждающих, что даже такая форма агрессии, как легитимное соперничество, усиливает агрессивные тенденции; тогда как в некоторых других исследованиях получены иные результаты. Знаменитый американский психолог Л. Берковиц предложил свое объяснение тому, что многие люди считают, что конкуренция и другие формы агрессивного поведения могут редуцировать враждебные побуждения. Главной причиной этого, с точки зрения автора, является склонность приписывать улучшение настроения разрядке агрессивной энергии. Автор считает, что это ошибочное мнение. В действительности же мы, скорее всего, испытываем эмоциональный подъем оттого, что:

получаем удовольствие от соперничества (или любого другого легитимного способа проявления агрессии);

были так вовлечены в процесс, что перестали думать о тех вещах, которые нас фрустрировали, а, следовательно, перестали из-за них переживать [7].

Суммируя собранный материал, можно прийти к выводу, что однозначного ответа на вопрос о существовании эффекта катарсиса до сих пор наука найти не смогла.


1.2.2. Теория научения агрессии вследствие демонстрации моделей агрессивного поведения: влияние наблюдаемой со стороны агрессии на формирование агрессивных идей и сценариев


Представления об окружающем социальном мире и стереотипах взаимодействия формируются под воздействием информации, получаемой из различных источников. В качестве подобных источников могут выступать телевидение и другие средства массовой информации, которые оказывают бесспорное влияние на формирование различных социальных стереотипов восприятия. В том числе и восприятия агрессивности как одного и из стереотипов маскулинного поведения [5, 23]. Но на формирование образа окружающей реальности, моделей, схем и сценариев поведения оказывают также сильное влияние и люди из ближайшего окружения [7].

Разрабатывая проблему формирования моделей агрессивного поведения под влиянием личного примера, Р. Бэрон и Д. Ричардсон выделили четыре вида влияний, которые может оказать наблюдение насильственного поведения на свидетеля. Это:

открытие новых граней агрессивного поведения, обучение вербальным и физическим реакциям, которые ранее отсутствовали в поведенческом репертуаре человека и посредством которых можно причинить вред окружающим. Такое обучение – обучение посредством наблюдения – хорошо известный феномен. Ему отводится главная роль при объяснении воздействия примеров насильственного поведения;

вследствие осознания того, что другие безнаказанно проявляют агрессию, возможен кардинальный пересмотр поставленных ранее ограничений на агрессивное поведение. Подобное снятие запретов может увеличить вероятность проявления агрессивных действий со стороны наблюдателя;

более того, постоянное наблюдение сцен насилия способствует постепенной утрате эмоциональной восприимчивости к агрессии и к признакам чужой боли. В итоге формируется привычка наблюдателя к насилию и его последствиям и он перестает рассматривать его как особую форму поведения. Теперь его фактически нечего не удерживает от участия в действиях подобного рода;

постоянное наблюдение агрессии может изменить индивидуальный образ реальности. Т.е. люди, часто наблюдающие насилие, склонны ожидать его и воспринимать окружающий мир как враждебно настроенный по отношению к ним. При этом обостряется ощущение угрозы внешнего мира и формируется тенденция к агрессивному отреагированию [8].

В ряде исследований получены данные, свидетельствующие о том, что у людей, наблюдающих сцены насилия, может активизироваться агрессия, если они считают, что видят людей, намеренно пытающихся ранить или убить друг друга. Исследования показывают, что уровень враждебности у болельщиков, наблюдавших за состязаниями в контактных видах спорта, повышался, если они приписывали участникам агрессивные намерения. Не придавая игре агрессивного смысла, зритель не придет к агрессивным мыслям (если он не слишком обеспокоен ходом игры) и, следовательно, не получит стимула к агрессии [7].

Р. Хьюсман представил одну из перспективных работ, посвященную эффектам от наблюдения сцен насилия. Опираясь на психологические концепции получения, обработки и сохранения информации, автор утверждает, что при наблюдении за дерущимися людьми у зрителей развивается определенный способ понимания агрессии. Психологи, изучающие когнитивные процессы, назвали бы это созданием сценария, направляющего их ожидания в релевантных ситуациях – в данном случае ожидания последствий агрессивных действий и предположения о способах решения определенных социальных проблем. Т.о., столкнувшись с трудностями во взаимоотношениях с другими людьми, человек вспомнит сценарий агрессии, который предскажет вероятный ход событий и предпишет оптимальное поведение в сложившихся обстоятельствах. Естественно, что люди, создающие в высшей степени агрессивные сценарии, скорее всего, выберут соответствующие агрессивные действия как наилучший способ решения проблемы [7].

Соглашаясь с теорией «социального научения» Бандуры, Хьюсман подчеркивает, что социальные стратегии и сценарии отчасти выводятся из наблюдений за поведением других людей, будь то люди из «плоти и крови» или экранные киногерои. Автор выделяет ряд предпосылок, наличие которых необходимо для того, чтобы наблюдение насилия дало толчок развитию агрессивных идей. Прежде всего, наблюдатель должен обратить внимание на происходящее. Совершенно не обязательно при этом замечать и анализировать все, что он видит. Главное, - чтобы в уме, так или иначе, отложились сцены насилия. У некоторых наблюдателей от просмотренной агрессивных сцен остается такое яркое впечатление, что они начинают воспринимать их как правдоподобные и отождествляют себя с действующими лицами [7].

Кроме того, для закрепления агрессивных сценариев необходимо также, чтобы зрители соответствующим образом интерпретировали (или «кодировали») увиденное. Формирование соответствующих враждебности сценариев особенно вероятно, если человек оценивает наблюдаемую агрессию как «правильное» и «выигрышное» поведение [7].

Тем не менее, какова бы ни была суть агрессивных идей, они могут постепенно стираться из памяти, если периодически не возникает повторения созданных ими понятий. Отсюда следует, что необходим учет условий сохранения и закрепления индуцированных наблюдением агрессивных сценариев. Чем чаще человек становится свидетелем насильственного поведения и напоминает себе о том, чему он уже научился, тем сильнее сценарий вживается в его память. Далее, чем разнообразнее повторы, тем шире становится диапазон ситуаций, к которым наблюдатель будет применять закрепленный сценарий [7].

Но и сохранение сценария в памяти – это еще не все. Для оказания непосредственного действия сценарий обязательно должен быть активизирован. Исходя из эффекта прайминга1, автор полагает, что определенные сигналы (или особенности внешнего окружения) помогают воспроизвести сценарий в памяти наблюдателя и привести к его осуществлению. Сценарий агрессивного поведения, информация для которого накапливается годами, может быть активизирован одним лишь видом драки или оружия. Релевантные ситуационные сигналы могут с легкостью реактивировать давно сформировавшийся у человека сценарий, который отчетливо запечатлелся у него в памяти [7].

Доджем и Криком изложена еще одна модель, которая делает видимыми когнитивные процессы, связанные с агрессивным поведением. Фактически эта модель базируется на пятиступенчатом процессе, требующем от исполнителя ситуационной роли последовательности и социальной компетентности. Авторы постулируют, что «результатом каждого искусно выполненного этапа становится умение грамотно с точки зрения социума анализировать ситуацию, в то время как отклонения и ошибки приведут к неправильному и, возможно, агрессивному, социальному поведению» [7, с. 117]. Мастерская или дилетантская обработка социальной информации начинается с прочитывания «вызывающих реплик» окружающей обстановки (например, чье-либо вызывающее поведение)». Такое прочитывание «посылов к агрессии» в социальных ситуациях, вынуждающих индивидуума столкнуться с социальной проблемой, является первым этапом когнитивного процесса (конечный результат которого в целом – агрессивное поведение). При наличии хорошо отработанного «сценария» расшифровка «посылов к агрессии» будет сравнительно эффективной и точной. Ожидания или мысли, связанные с агрессией, сами по себе заставят человека пристальнее взглянуть на «посылы к агрессии», ассоциированные с этим типом поведения. В некоторых случаях предиспозиции человека (например, враждебность) или социальные воздействия, имевшие место какое-то время назад (например, фрустрации), могут заранее на­страивать на агрессию, так что происходит мгновенное сосредоточение именно на нужных «посылах к агрессии». Так, например, в исследовании Гуза было установлено, что агрессивных дошкольников в большей степени привлекает агрессивный стимульный материал (кукольные шоу, мультфильмы), чем неагрессивный. Эти стимулы привлекают внимание таких детей, и бывает нелегко отвлечь их на что-нибудь другое. Итак, в социальных ситуациях с множеством «посылов к агрессии» агрессивные дети в большей степени концентрируются на тех, которые предполагают агрессию или ассоциируются с ней.

Второй этап в рассматриваемой когнитивной модели агрессивной реакции на ситу­ацию – этап интерпретации посылов к агрессии – включает в себя оценивание и интерпретацию признаков, обнаруженных на первом этапе. Эта составная часть модели привлекла наиболее пристальное внимание исследователей и получила наибольшее количество эмпирических подтвер­ждений. Данный этап когнитивного процесса представляет собой интерпретацию ребенком намерения окружающих и формирование атрибуций причин. Обнаружено, что агрессивный ребенок имеет предвзятое мнение, что поступками окружающих дви­жет враждебность. Оценивая неоднозначную ситуацию, в которой один человек причинил вред другому, агрессивный ребенок с большей вероятностью, чем неаг­рессивный, сделает предположение, что вред был намеренным и мотивировался враждебностью.

Как только индивид приходит к заключению, что побуждающей силой поступка другого человека была враждебность, он начинает искать в своей памяти подходя­щую поведенческую реакцию и наступает переход на следующий этап рассматриваемой когнитивной модели агрессивной реакции на ситу­ацию – этап выбора реакции. Хьюсманн характеризует этот шаг как поиск «сценария поведения». Другими словами, ребенок должен перебрать возможные и подо­брать подходящие реакции. Когда речь идет об агрессивности, считается, что в поведенческом репертуаре агрессивного ребенка имеется гораздо меньше реакций, подходящих для конкретного случая, и что, скорее всего, они будут носить агрессивный характер. Додж и Крик сделали предположение, что ребенок срав­нительно легко актуализирует ответную реакцию из имеющегося набора, если он недавно сталкивался с конкретной реакцией, или ему о ней напомнили, или если его «список» возможных реакций ограничен.

Данные, полученные многими исследователями, свидетельствуют в пользу справедливости этой составной части описываемой когнитивной модели. Так, например, Гуз обнаружил, что агрессивные мальчики, по сравнению с неагрессивными, выбирают более агрес­сивные действия для решения гипотетической конфликтной ситуации. Слабы и Гьерра сравнили умение нескольких групп подростков находить альтернативные решения в конфликтных ситуациях. Неагрессивные подростки видели больше вариантов возможных решений и возможных послед­ствий, чем подростки с высоким уровнем агрессивности. А подростки, осужденные за агрессивные и антисоциальные действия, вообще предлагали очень ограничен­ное количество решений и почти не задумывались о возможных последствиях. Представляется очевидным, что неагрессивные подростки, имеющие в своем распоряжении большее количество подходящих реакций, будут более склонны выбирать неагрессивные модели поведения.

Осознав перечень возможных реакций, ребенок переходит к следующему этапу рассматриваемой когнитивной модели агрессивной реакции на ситу­ацию – к оценке реакции. Он должен оценить приемлемость каждой возможной реакции и выбрать ту, которую следует воплотить в реальность. Критерии подобной оценки могут быть различными. Например, в качестве критериев могут выступать потенциальные по­следствия решения — то есть оценка того, по силам ли субъекту данная стратегия поведения и насколько она окажется эффективна? Оценивающий в обязательном порядке решает, сумеет ли он осуществить входящие в выбранную реакцию действия. Так, например, маленький ребенок, ког­да его обижает здоровенный верзила, может выбрать в качестве ответной реакцию, включающую физическую агрессию, но, скорее всего, он оценит ее как неприемлемую, так как вряд ли окажется в состоянии эффективно воплотить ее в жизнь. На этом этапе также оцениваются вероятные результаты или последствия от использования выбранной стратегии.

Перри, Перри и Расмуссен проанализировали зависимость между агрессивным поведением и двумя факторами, релевантными на данной стадии когнитивного процесса — восприятием самоэффективности (способности осуществить предполагаемую реакцию) и ожиданиями последст­вий от этой реакции.

Ре­зультаты исследования самоэффективности, проведенного авторами, показали, что агрессивные дети более уверены в своей способности действовать агрессивно и менее уверены в способно­сти удерживаться от агрессии, чем дети неагрессивные. Что касается ожидаемых последствий, агрессивные дети, по сравнению с неагрессивными, более уве­рены в получении реальной выгоды, в уменьшении антипатии и больше гордятся агрессивными поступками.

Исследователи Слабы и Гьерра полагают, что убеждения индивида о преимуществах и недостатках агрессивного поведения могут повлиять на процесс оценивания им предполагаемой реакции. Согласно их данным, агрессивные подростки-правонарушители, находящиеся в заключении, более склонны, чем агрессивные учащиеся обычных школ, считать, что агрессив­ное поведение помогает избежать негативного образа самого себя в глазах соуче­ников и в целом оправдывает себя. Разумеется, неагрессивным подросткам такие взгляды были менее свойственны, чем представителям обеих других групп. Агрес­сивные антисоциальные подростки были также больше других уверены, что аг­рессивность способствует повышению самооценки.

На последнем этапе обсуждаемого комплексного когнитивного процесса – этапе утверждения реакции и ее вступления в силу – осуществляется реальное поведение — индивид «действует по сценарию». Здесь могут приобретать особенное значение сформированные поведенческие навыки. Очевидно, что человек не мо­жет вести себя определенным образом, если не знает, как это делается. В под­тверждение тезиса о важности навыков для эффективности социального поведения Дишьон, Лебер, Стаутхамер-Лебер и Паттерсон обнаружили, что у подростков-правонарушителей, в отличие от обычных подростков, не развиты навыки межличностного общения, нет привыч­ки учиться и работать.

Додж и Крик указали, что корреляция между каждым отдельно взятым из вышеперечисленных этапов и реальным агрессивным поведением – сравнительна слабая. Тем не менее, если рассматривать модель в целом и все этапы когнитивного процесса в отдельности, вероятность прогноза появления агрессивного поведения становится достаточно высокой [6].

^ 1.2.3. Когнитивные модели: формирование агрессивной картины мира

Социально-когнитивный подход к объяснению возникновения агрессии рассматривает индивидуальные различия в проявлениях агрессии как функцию различий в обработке социальной информации. Т.о. одним из важнейших факторов формирования агрессивного поведения предполагаются когнитивные способности индивида и усвоенные им стратегии переработки информации. Одной из основных когнитивных моделей, существующих на данный момент, является модель, разработанная Кеннетом Доджем и обозначаемая как модель враждебной атрибуции (hostile attribution model) [6]. Атрибуции относительно намерений других зачастую играют важную роль в агрессивном поведении. Когда люди считают, что причиной непонятных действий другого являются дурные намерения, они, скорее всего, отплатят тем же; в то время как в ситуации, когда они прекрасно понимают, что эти действия другого вызваны совершенно иными мотивами, агрессивной реакции может и не возникнуть. Таким образом, как утверждает Э. Аронсон, реакция человека на фрустрацию «может быть модифицирована и одним из важнейших факторов, способных это сделать, является намерение, приписываемое фрустратору» [3, с. 288]. Этот эффект вызывает интерес к такой личностной характеристике, как тенденция приписывать враждебные намерения другим, даже тогда, когда этих намерений в действительности не существует. Эта тенденция получила название предвзятой атрибуции враждебности. Ее влиянию на агрессивное поведение посвящено большое количество работ последнего времени [8].

Так, Кеннет Додж и его коллеги выявили, что для крайне агрессивных детей характерна предрасположенность к враждебно-предубежденным атрибуциям. Т.е. дети, склонные к насильственным действиям, чаще интерпретируют неоднозначные действия как враждебные и угрожающие, чем их менее агрессивные сверстники. Они часто усматривают агрессию и насилие там, где в действительности ничего такого не происходит. Аналогичные данные получены и при исследовании подростков, для которых «характерны дефицитарность навыков решения социальных проблем и множество убеждений в поддержку агрессивности. Особенно выделяется их склонность определять проблемы враждебным образом, усваивать враждебные цели, не стремиться найти больше надежной информации, меньше генерировать альтернативных решений, меньше предвосхищать последствия агрессивных решений и выбирать менее эффективные решения» [6, с. 160-161].

В целом ряде работ Додж и Куайе показали, что индивидуальные различия во враждебной атрибуции оказывают влияние на возникновение и силу реактивной агрессии – агрессии в ответ на предшествующую провокацию, – а не проактивной агрессии, возникающей при отсутствии провокации. Кроме того, авторы нашли подтверждение гипотезе, заключавшейся в том, что предвзятая атрибуция враждебности напрямую связана с высоким уровнем сверхреактивной агрессии – тенденцией выдавать мощную ответную реакцию даже на самую слабую провокацию [8]. Подобная реакция может приводить лишь к еще большему увеличению проявлений агрессии. Ведь неоправданно агрессивная реакция на нейтральные средовые источники приводит к поиску оправданий своим чрезмерным действиям. Эти поиски «заключаются в преувеличении зла, которое нападавшие видят в своих врагах, и это в свою очередь увеличивает вероятность