Реферат: Методические рекомендации регионального компонента по литературе «Живое слово» 7 класс

Методические рекомендации

регионального компонента

по литературе

«Живое слово»

7 класс


ВВЕДЕНИЕ


Основная, едва ли не самая фундаментальная проблема преподавания литературы в современной школе - проблема чтения. Говорю не только о тех ребятах, которые не читают из принципа, а именно о тех, кто читает, но с внутренним сопротивлением в надежде заслужить приличную отметку. Если же мы спросим себя, хотят ли дети читать то, что им предлагаем мы, то ответ, вероятно, будет не совсем оптимистичным.

Можно приложить все силы, физические и духовные, для того, чтобы подвигнуть детей к чтению, но до тех пор, пока нашим ученикам не захочется читать, ничто не нарушит их стоического безразличия по отношению к книге.

Впрочем, в этом небольшом вступлении я не стремлюсь к крайностям. Уверен, что вопрос о чтении решаем и, более того, уже решается. И лучшее тому подтверждение – чрезвычайно успешный книжный бизнес в нашей стране. Книги раскупаются и читаются, причем в совершенно различных форматах. Нам, вероятно, еще десять лет назад, когда били тревогу о кризисе литературного слова, и в голову не могло придти, что дети будут читать при помощи ноутбука, мобильного телефона, карманных компьютеров, мр-3 плееров (аудиокниги) и прочих виртуальных посредников.

Новый мир диктует новые стандарты чтения и знакомства со словом. И я рискну предположить, что интерес к чтению вновь возрастет благодаря мобильности и доступности текстовых ресурсов. Тревожиться нам с вами, уважаемые коллеги, придется не столько о проблеме чтения, которая, пусть и не в прежнем объеме, но все-таки будет решена, сколько о проблеме качества прочитанного.

Любят ли дети читать? Дети любят шалить, мечтать, грезить, фантазировать, а, следовательно, любят читать. Дети без ума от приключений, схваток, риска, восторгов, эмоций, авантюр и счастливых финалов, и, следовательно, любят читать. Дети любят влюбляться и любят дружить, подражать героям и прекрасным дамам, а значит – любят читать. Все, что тревожит ребенка и должно найти выход, все самое затаенное и трепетное, что нуждается в оформлении и уяснении – все это пребывает в книге. И потому ребенок, не знавший книги, не знает и себя, не ведает, какой клад хранится у него внутри.

Читать – значит жить жизнями других, оставаясь самим собой. Чтение сродни причащению в мирском понимании этого слова, причащению всему человечеству, жившему до тебя и живущему вместе с тобой. Мировое единство наций несет в себе чтение и в то же время именно чтение хранит в себе уникальность отдельного народа.

Потому и должно первым делом познакомить детей с теми книгами, которые они желают прочесть, но не знают об этом. Вкус к книгам вырастает из знакомства с ними, и там, где нет достойных книг, не может быть и вкуса. Пусть они покажутся нам слишком детскими, не соответствующими программе, которая лет на пять-шесть опережает социальное, общекультурное и интеллектуальное развитие ребенка, однако для самих подростков они будут в самый раз.

В эпоху стабильного посещения детских районных библиотек вопрос о специальном ознакомлении с детской литературой у педагогов не поднимался. За лето многим мальчишкам и девчонкам удавалось осилить приличный список лучших образцов приключенческой, фантастической, романтической литературы. Но то прежде, а сегодня добрая традиция свободного внеклассного чтения давным-давно отжила свой век.

Строго говоря, ситуация на сегодняшний день складывается следующим образом: учащиеся, читающие время от времени то, что их занимает, вместе с тем совершенно лишены культуры чтения юношеской и детской литературы. Такой литературы они просто не знают. Такая литература никак не пропагандируется ни в СМИ, ни в газетах, ни в стенах школы (!). Однако это именно та литература, что предназначена для них. Тем не менее, не подготовленные ребята по сути дела обречены на критический и литературоведческий анализ тех произведений, которые для них НЕ НАПИСАНЫ. Можно сказать и еще честнее: дети в большинстве своем не готовы к знакомству со многими программными произведениями, понимание и прочтение которых обязательно в средней школе. И наоборот: те книги, к которым ребята стремятся и которые могли бы стать для них веревочной лестницей, ведущей во дворец мировой литературы, не преподаются в школах. Спросим себя, как же пробраться в этот дворец, если центральный вход в буквальном смысле замурован?

Кардинальная задача курса «Живое слово» состоит в том, чтобы читатель погрузился в атмосферу увлеченного чтения, на первый взгляд напоминающего свободное плавание. Однако, лишь на первый взгляд. В силу того, что предлагаемые произведения представляют собой золотой фонд русской и зарубежной литературы 19-20 вв., то есть все самое лучшее, что было написано для юношества, вторая задача курса логически вытекает из первой.

Она сосредоточена в ценностном измерении литературного произведения. Подбор текстов осуществлялся нами таким образом, чтобы выявить все многообразие этических и эстетических ценностей европейской культуры, то есть наметить границы основного ценностного поля христианской цивилизации, органической частью которой является русская культура.

Детская литература 19 и 20 веков есть ключ к духовному коду христианской цивилизации. При всем характерном различии между Россией и Западом (также в себе не однородном), наше внимание будет занимать общность духовных императивов и принципов отношения к миру и человеку, сложившихся еще в эпоху, предшествующую расколу церквей. Это единство со всей очевидностью обнаруживается в литературных произведениях, авторы которых не часто задумывались о конфессиональной принадлежности тех или иных ценностей.

По этой причине классическая литература и лучшие образцы детской литературы прошлого столетия остаются уникальными в своем роде транскрипциями христианского миросозерцания.

Существует единый базовый ценностный контекст европейской культуры. Задача современного учителя – извлечь его из небытия в качестве шкалы ценностей, принципов поведения, способов интерпретации действительности. Попытку приступить к решению этой задачи через свободное творческое литературное чтение и осуществляет курс «Живое слово».


Подбор произведений, предлагаемых для изучения, осуществлялся по ряду критериев:


Доступность, ясность, образная насыщенность языка произведения

Легко опознаваемый общекультурный фон произведения

Соответствие темы и содержания литературного произведения возрастным особенностям читателя

Содержательная ориентация литературных произведений в рамках единой ценностной парадигмы

Наличие тематических, сюжетных, образных, контекстуальных параллелей между произведениями


Слово должно быть живым, текст должен обернуться художеством, автор – чудотворцем. Все это верно и все это сбудется только в том случае, если посторонний книге человек станет читателем. А чтобы быть читателем, нужно, чтобы человек любил это занятие. Любовь и здесь решает все. Любовь же начинается с интереса и симпатии. Курс «Живое слово» в своих основных задачах не претендует на то, чтобы привить ребенку любовь к высокой литературе. Задачи наши много скромнее – пробудить симпатию к ней. А для этого необходимо воссоздать в детях эстетическое «чутье», вкус к красоте.

Единственное (не для всех еще очевидное) отличие многих «шедевров» современной детской литературы, выпускаемых многомиллионными тиражами, от детской классики состоит в следующем: классика детской книги помимо внешней занимательной оболочки удерживает в себе нити вечности, а потому и сама вечна; современные же «бестселлеры» оставляют от нее лишь корпус, скорлупу.

Понятие слова многогранно и необъятно, как мироздание, но нет сомнения в бесценности и невероятной мощи, заложенной в слове. «В слове я выхожу из пределов своей ограниченности, - писал П. А. Флоренский, - и соединяюсь с безмерно превосходящей мою собственную волею целого народа, и притом не в данный только исторический момент, но неизмеримо глубже и синтетичнее, – соединяюсь с исторически проявленною волею народа… Слово есть высшее проявление жизнедеятельности целого человека, синтез всех его деятельностей и реакций»1. В. фон Гумбольдт утверждал, что «язык есть орган, образующий мысль… Интеллектуальная деятельность и язык представляют собой поэтому единое целое. В силу необходимости мышление всегда связано со звуками языка»2.

Вот почему форма владения языком, вкус к языку, умение использовать язык и наслаждаться его красотой – есть начало всякой нравственности и всякого знания. Все началось Словом и все словом заканчивается. Далеко не безразлично, о чем человек думает, но еще существеннее, на каком языке думает, какие языковые формы использует для подхода к предмету. И в этом духовном предпочтении одного слова другому – тайна личности и ее нравственного пространства, ее поступка.


^ Путь раскаяния в традиции святочного рассказа (Ч. Диккенс. «Рождественская песнь в прозе»)


Краткие сведения о биографии писателя:


1812. 7 февраля, в Лэндпорте родился Чарльз Диккенс.

1824. 7 февраля Чарльза посылают работать на фабрику ваксы. 20 февраля Джона Диккенса заключают в долговую тюрьму Маршалси; с ним поселяется вся его семья, кроме Фанни и Чарльза. Унизительный труд, одиночество, нужда, картины жизни узников Маршалси вызывают у Чарльза нервное заболевание. Во фрагменте автобиографии, написанном в конце 40-х годов, Диккенс вспоминает: "Все мое существо было столь потрясено горем и унижением, что даже теперь, когда я счастлив и знаменит, я в своих снах часто забываю, что у меня любящая жена и дети, даже что я взрослый человек, и снова переношусь к тем мучительным дням моей жизни". 28 мая, получив небольшое наследство, Джон Диккенс расплачивается с кредиторами и выходит из тюрьмы. Июнь. Отец Диккенса забирает сына с фабрики ваксы.

1836. 31 марта выходит первый выпуск романа "Посмертные Записки Пиквикского клуба". 2 апреля Диккенс женится на Кэтрин Томпсон Хогарт. Вместе с молодыми супругами поселяется Мэри Хогарт, шестнадцатилетняя сестра Кэтрин.

1837. Январь. Выходит первый номер "Альманаха", в котором печатается очерк Боза "Общественная жизнь мистера Талрамбла". С первого же номера "Альманах", к работе в котором Диккенс привлек виднейших писателей, завоевывает большую читательскую аудиторию.

1838. 30 января Диккенс вместе с художником Хэблотом Брауном отправляется в Йоркшир, где они, под вымышленными именами, знакомятся с дешевыми школами для детей бедняков. Эти школы писатель намеревается описать в романе "Жизнь и приключения Николаса Никльби".

1842. 4 января вместе с женой Диккенс отплывает из Ливерпуля в Америку. 22 января Диккенс прибывает в Бостон, где его чествуют как гостя американской нации.

7 февраля на банкете в Хартфорде Диккенс снова затрагивает вопрос о международном авторском праве. В газете "Хартфорд таймс" на следующий день появляется резкая статья в адрес Диккенса.

Начало октября. Диккенс заканчивает "Американские заметки". В специальной главе, названной им "Необходимая всем читателям", он осуждает американский государственный строй. По совету друзей (в первую очередь Форстера) он отказывается от мысли печатать эту главу. Впервые она публикуется после смерти Диккенса, в его биографии, написанной Форстером.

1843. Январь. Начинается публикация "Мартина Чезлвита" (заканчивается в июле 1844 г.). Вскоре в американских газетах появляется много резких статей об этом романе и о его авторе. В октябре Диккенс пишет свой первый рождественский рассказ - «Рождественская песнь в прозе». Он приходит к решению писать рождественские рассказы ежегодно. Декабрь. Выходит "Рождественская песнь" с четырьмя иллюстрациями в красках Джона Лича. Рассказ имеет успех, но Диккенс получает за него от издателей денег вдвое меньше, чем ожидал. Он решает прекратить издание своих произведений у Чепмена и Холла.

1844. Середина июля. Диккенс уезжает с семьей в Италию. Первые числа октября. Диккенс начинает писать новый рождественский рассказ "Колокола". Октябрь. Посылая Форстеру первую часть своего рассказа, Диккенс сообщает его подробный план и пишет, что страдал и плакал вместе со своими героями, словно они живые люди. 3 ноября Диккенс сообщает Форстеру: "Слава богу! Я кончил "Колокола"!" 1 декабря Диккенс приезжает на несколько дней в Лондон.

1845. Лето. Диккенс пишет рождественскую повесть "Сверчок за очагом".

1846. 21 января выходит первый номер созданной Диккенсом газеты "Дейли Ньюс". Конец июня. Диккенс начинает работать над романом "Домби и Сын", а вскоре и над новым рождественским рассказом - "Битва жизни".

1849. Январь. Диккенс получает письмо из Петербурга от русского переводчика Иринарха Введенского, приславшего ему свой перевод романа "Домби и Сын". Введенский сообщает в письме, что имя Диккенса пользуется славой "от берегов Невы до отдаленнейших мест в Сибири". Февраль. Диккенс начинает работать над новым романом. Он называет его "Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим". К концу месяца Диккенс заканчивает две первые главы этого произведения.

1851. Декабрь. В рождественском номере "Домашнего чтения" - очерк Диккенса "Чем становится для нас рождество, когда мы взрослеем".

1852. Диккенс работает над романом "Холодный дом".

1854. 17 июля Диккенс заканчивает роман "Тяжелые времена". Он посвящает его Карлейлю.

1858. 15 апреля Диккенс читает "Рождественскую песнь" в пользу Лондонской детской больницы. Диккенс приступает к созданию нового большого произведения - исторического романа о французской революции.

1863. 17, 29 и 30 января Диккенс читает "Рождественскую песнь" и сцены из "Дэвида Копперфилда", "Записок Пиквикского клуба", "Домби и Сына" в английском посольстве в Париже в пользу Британского благотворительного фонда. Тургенев, слушавший его, рассказывает в письме к П. В. Анненкову: "Я присутствовал на трех чтениях Диккенса и пришел в совершенно телячий восторг. Перед этой гениальностью все наши чтецы - Писемский, Островский - превращаются в нечто менее мухи. Какая веселость, сила, грация и глубина. Этого передать невозможно".

1865. 9 июня в Степлхерсте происходит крушение поезда, на котором Диккенс возвращается в Лондон. Только вагон, в котором находился Диккенс с Эллен Тернан, не упал с моста. Проявляя большое самообладание, Диккенс оказывает помощь жертвам крушения. Однако пережитое им нервное потрясение долго дает себя чувствовать.

Сентябрь. Закончив роман "Наш общий друг", Диккенс занимается подготовкой декабрьского номера "Круглого года". Он создает рождественский рассказ "Рецепты доктора Мериголда". Ноябрь. Выходит последний ежемесячный выпуск романа "Наш общий друг". Декабрь. В "Круглом годе" печатаются "Рецепты доктора Мериголда".

1866. 15 октября. В письме к Уильяму Ролстону Диккенс благодарит его за интересную статью о "русском поэте" (по-видимому, об А. Кольцове) и просит писать для "Круглого года" статьи о России.

1869. В Торки Диккенс почувствовал себя плохо, но, несмотря на настояния врача, он продолжает свои выступления. Однако намеченную программу он не выполняет. У него появляются приступы головокружения, онемение левой стороны тела, и вызванный из Лондона врач перевозит его в Гэдсхилл. Май. Диккенс пишет завещание.

1870. 13 марта Диккенс выступает в Лондоне с прощальным чтением своих произведений, после которого он обращается к публике со словами: "С этой ярко освещенной сцены я исчезаю теперь навсегда и, взволнованный, благодарный, полный уважения и любви, прощаюсь с вами".

30 апреля. На обеде в Королевской академии Диккенс выступает с речью, посвященной литературе. Это последнее публичное выступление Диккенса. 8 июня. С утра до середины дня Диккенс работает над романом "Тайна Эдвина Друда" в швейцарском домике, подаренном ему его другом актером Фехтером. Вечером Диккенс, встав из-за обеденного стола, потерял сознание. "На землю" - были последние слова писателя. 9 июня Диккенс, не приходя в сознание, скончался от кровоизлияния в мозг.

14 июня состоялись похороны великого народного писателя Диккенса в Уголке поэтов Вестминстерского аббатства. Они превращаются в день национального траура.

(А.Рецкер. Краткая летопись жизни и творчества Чарльза Диккенса // Диккенс Ч. Собрание сочинений в тридцати томах. Т. 30. Под общей редакцией А. А. Аникста и В. В. Ивашевой. – М.: Государственное издательство художественной литературы, 1960).


^ Что такое святочный рассказ? Пограничная ситуация как мотив.


Святочные дни – светлые дни, и, разумеется, их влияние на западноевропейскую культуру не менее существенно, нежели на культуру русскую. На примере «Рождественской песни» Ч. Диккенса постараемся представить развернутый экскурс в мифологический контекст этого произведения.

Литературное наследие Диккенса бесценно, неповторимо. «В мировой литературе, - писал В. Каверин, - найдется немного писателей, вошедших с такой силой и определенностью в русскую культуру, как Диккенс»3. Писатель никогда не скрывал своего христианского исповедания и в каждом произведении творил образы невероятной мощи и убедительности.

Святочный рассказ, один из самых любимых жанров Диккенса, посвящен зачастую особым моментам в повседневном течении человеческой жизни. Можно назвать такие моменты прорывами в вечность или пограничными ситуациями.


а) Пограничная ситуация как смерть


Известный философ К. Ясперс рассматривал феномен смерти в особом ключе, полагая, что именно смерть способна обратить человека к последним основам своего существования и, тем самым, преобразить или существенно изменить жизнь человека к лучшему. Именно в минуты предощущения или близости смерти человек, по мнению философа, впервые формирует в своем сознании идею Бога и смысла жизни.

В истории мировой культуры, в том числе и христианской, известны обряды, связанные с искусственным моделированием смерти. Как ни странно, но смерть, рассматриваемая с точки зрения традиционных мифологических сюжетов, несет с собой не только ужас небытия, но, в первую очередь, знаменует тотальную перемену в жизни. Смерть становится формой всеобъемлющей трансформации человеческого существа. Она страшна потому, что лишает нас привычного, нормированного событийного ряда. Именно мифологический мотив смерти как тотальной трансформации личности является сквозным мотивом в рождественской истории Ч. Диккенса.

Следует отметить, что в христианской культуре имеют место два понимания смерти: 1) смерть как повод к преображению и 2) «смерть вторая» – как аннигиляция жизни, вечное самоубывание, символизируемое тьмой, ледяной пустотой.


б) Пограничная ситуация как чудо


Что такое чудо? Нечто невероятное, необычное, фантастическое? Разумеется, но не всегда. Бывают случаи, когда налицо полное отсутствие фантастичности и сверхъестественности, и все-таки ощущение, что чудо произошло, с удивительной настойчивостью заявляет о себе. Чудо, безусловно, нечто дивное, восхищающее, но не всегда невероятное. Именно этой точки зрения придерживался известнейший русский философ и культуролог А. Ф. Лосев. По мнению ученого, чудо есть событие, пробуждающее в душе человека состояние причастности совершенству (идеальному, абсолютному, божественному порядку вещей). Чудо – это царство ожидаемого, должного мира. «Нужно считать удивительным, чудесным, - писал А. Ф. Лосев, - когда оказывается, что личность в своем историческом развитии вдруг, хотя бы на минуту, выражает и выполняет свой первообраз целиком…»4.

Духовная культура рассматривает наш мир в двух аспектах: первый – мир обыденный (мирское бытие, земной град), в котором существуют свои законы и правила, но нет ничего чудесного, а есть лишь любопытное и занятное; второй - измерение священного, к которому человек время от времени прикасается (горнее бытие, небесный град). Священное и все, что с ним связано, есть сфера чудесного. Любой символ, любое событие, приобщающее нас священному, совершенному выражению человеческого статуса, становится чудесным и несет на себе свойства чудесного.


^ Фабула произведения


Старый скряга Эбенезер Скрудж в семилетнюю годовщину смерти своего партнера по бизнесу Марли в сочельник переживает ряд невероятных видений, в которых в роли поводырей выступают духи святок (ангелы, вестники). Видения эти посвящены различным эпохам в жизни самого Скруджа, который сначала посещает свое детство, затем юность, зрелость, старость и, наконец, смерть в полном одиночестве, ненавидимый и презираемый всеми.

Пережив, в сущности, опыт смерти и осознав свою жизнь как нечто целое и завершенное, Скрудж постигает лживость, суетность и безликость тех идей и ценностей, ради которых он жертвовал всем и, пробуждаясь ото сна, становится другим человеком.

Перед нами со всей очевидностью обозначается мифологическая фабула: «смерть-воскресение», путь покаянного преображения личности. По Диккенсу, преображение происходит в процессе взаимообщения двух воль и желаний: самого героя и Божественного Промысла.


^ Мифологическая реконструкция сюжетной линии произведения


Проследим теперь вместе, каким образом реализуется мотив преображения в христианском контексте на примере рождественского рассказа Диккенса.

1) С первых страниц перед нами портрет самого настоящего исчадия ада – главного героя рассказа Эбенезера Скруджа. Авторские оценки этого персонажа недвусмысленно свидетельствуют об этом факте:


«Вот уж кто умел выжимать соки, вытягивать жилы, вколачивать в гроб, загребать, захватывать, заграбастывать, вымогать... Это был не человек, а кремень. Да, он был холоден и тверд, как кремень, и еще никому ни разу в жизни не удалось высечь из его каменного сердца хоть искру сострадания. Скрытный, замкнутый, одинокий - он прятался как устрица в свою раковину. Душевный холод заморозил изнутри старческие черты его лица, заострил крючковатый нос, сморщил кожу на щеках, сковал походку, заставил посинеть губы и покраснеть глаза, сделал ледяным его скрипучий голос И даже его щетинистый подбородок, редкие волосы и брови, казалось, заиндевели от мороза. Он всюду вносил с собой эту леденящую атмосферу».


Первое, что бросается в глаза, это преобладание сравнительных характеристик героя, связанных с образами льда, камня, холода, и, как следствие, смерти. Диккенс сознательно усиливает и нагнетает атмосферу гибели человеческой души еще при жизни тела.

Однако для автора ни одна душа не мертва окончательно. Лед имеет свойство таять, как и камень при определенных условиях способен обратиться в текучее вещество. Описание Скруджа чем-то напоминает гоголевского Плюшкина. Как мы помним, этот персонаж «Мертвых душ» обитал на самом дне адской воронки (в духовном пространстве поэмы), отсылая читателя к образу замерзшего озера Коцит, как оно представлено в «Божественной комедии» Данте. Итак, перед нами самый безнадежный грешник, но в своей безнадежности вызывающий жалость и тайную надежду автора и читателя на спасение и этой души.

2) Троекратное посещение Скруджа в его конторе. Троекратное взывание к любви и надежде. Его посещают:


племянник – человек молодой и жизнерадостный, ежегодно приглашающий своего дядю в гости на Рождество и ежегодно получающий отказ, как, впрочем, и на этот раз;

сборщики пожертвований, получающие грубый отказ, аргументированный тем, что благотворительные заведения должны получать финансирование из государственного бюджета;

мальчишка, поющий рождественский гимн и тем самым приводящий Скруджа в неописуемое бешенство:


«…при первых же звуках святочного гимна: «Да пошлет вам радость Бог. Пусть ничто вас не печалит…». Скрудж так решительно схватил линейку, что певец в страхе бежал, оставив замочную скважину во власти любезного Скруджу тумана и еще более близкого ему по духу мороза».


3) Среда обитания Скруджа

Перед нами описание атмосферы лондонских улиц, окруживших дом Скруджа (туман, густой как молоко, но туман вечерний, переходящий в ночь, озаренный тусклыми, кроваво-красными огоньками газовых фонарей). Скрудж бредет к своему дому, затерянному в беспросветной мгле двора, сравнимого разве что с петербургскими дворами-колодцами, столь характерными для романов Ф. М. Достоевского:


«Во дворе была такая темень, что даже Скрудж, знавший там каждый булыжник, принужден был пробираться ощупью, а в черной подворотне дома клубился такой густой туман и лежал такой толстый слой инея, словно сам злой дух непогоды сидел там, погруженный в тяжелое раздумье».


4) Вместо дверного молотка герой видит лицо Марли, испытывая впервые за многие годы по-настоящему детский суеверный страх:


«Мы бы покривили душой, сказав, что Скрудж не был поражен и по жилам у него не пробежал тот холодок, которого он не ощущал с малолетства».


5) Камин.

Камин у Скруджа необычный, на его решетке изображены сцены из Библии. Особо отметим сцену изгнания из рая Адама и Евы. Наконец, крайне существенно, что огонь, символ духовной жизни, «в очаге еле теплился. Скруджу пришлось придвинуться вплотную к решетке и низко нагнуться над огнем, чтобы ощутить слабое дыхание тепла от этой жалкой горстки углей».

6) Дух Марли проникает в комнату.

В этот момент, заметим, «пламя, совсем было угасшее в очаге, вдруг ярко вспыхнуло». Описание Марли обладает одной замечательной подробностью, метафорически разъясняя читателю сущность греха и особенности греховного состояния души. Грех Диккенс превращает в образ цепи, охватывающей душу и лишающей ее возможности взмыть в небеса, получив долгожданную свободу и счастье. Чем значительнее длина цепи, тем тяжелее на душе у человека и тем его привязанность к земле существеннее:


«Она была составлена (Скрудж отлично ее рассмотрел) из ключей, висячих замков, копилок, документов, гроссбухов и тяжелых кошельков с железными застежками».


Точно такая же цепь опоясывает и самого Скруджа, но тот не видит ее до поры, будучи ослеплен корыстью и жаждой приобретения. Впоследствии мы увидим, как изменение душевного состояния Скруджа в лучшую сторону непосредственно отразится на ощущении «привязанности» и скованности героя.

Что же заставило Марли навестить Скруджа? Очевидно, желание предупредить своего бывшего партнера о его недалеком и безрадостном уделе. Скрудж использует все силы своего разума, чтобы отрицать очевидное – и даже в присутствии самого настоящего привидения старается найти этому явлению разумное объяснение. Спустя некоторое время, поддавшись дикому страху, Скрудж все-таки «упал на колени. - Пощади! - взмолился он».

7) Проповедь Марли.

Назначение души человека, утверждает Марли, – соучастие в жизни других людей, смысл человеческой жизни – это другие. Второй тезис Марли раскрывает глубоко христианскую по своему содержанию мысль: покаяние приемлемо только при жизни человека. Душа, покинувшая тело, не способна и за века искупить самый ничтожный проступок:


«…даже веками раскаяния нельзя возместить упущенную на земле возможность сотворить доброе дело… Он [Скрудж] увидел сонмы привидений. С жалобными воплями и стенаниями они беспокойно носились по воздуху туда и сюда, и все, подобно духу Марли, были в цепях. Не было ни единого призрака, не отягощенного цепью, но некоторых (как видно, членов некоего дурного правительства) сковывала одна цепь».


8) Первый факт сострадания

И вот тут-то в Скрудже по-настоящему заговорило сердце. Почувствовав чужую боль, он приобщился к чужому страданию.

9) Марли исчезает, предварительно извещая Эбенезера о троекратном посещении его духами святок с загадочной миссией. Скрудж впадает в состояние тревоги и впервые начинает задумываться о своем внутреннем мире:


«Скрудж снова улегся в постель и стал думать, думать, думать и ни до чего додуматься не мог. И чем больше он думал, тем больше ему становилось не по себе, а чем больше он старался не думать, тем неотвязней думал. Призрак Марли нарушил его покой».


Первый шаг на пути к покаянию и преображению – перемена мыслей. То, что прежде казалось нормальным, становится сомнительным, внушает тревогу, ощущается фальшь всей прежней жизни.

10) Видение первого ангела. Святочный дух прошлых лет.

Дух отправляет героя в детство, самое прекрасное время в жизни Скруджа. Наверное, единственный островок спасения для безнадежного грешника – детское счастье, воспоминание о прежнем, лучшем состоянии. Евангельское «будьте, как дети», значит – будьте чисты в своем отношении к миру, непосредственны, открыты, не лицемерны:


«- Боже милостивый! - воскликнул Скрудж, всплеснув руками и озираясь по сторонам. - Я здесь рос! Я бегал здесь мальчишкой! Дух обратил к Скруджу кроткий взгляд. Его легкое прикосновение, сколь ни было оно мимолетно и невесомо, разбудило какие-то чувства в груди старого Скруджа. Ему чудилось, что на него повеяло тысячью запахов, и каждый запах будил тысячи воспоминаний о давным-давно забытых думах, стремлениях, радостях, надеждах».


Скрудж обнаруживает самого себя сидящим одиноко за столом с книжкой в руках в плену головокружительных фантазий и детских грез. Сердце мальчика наполнено сказочными ожиданиями и надеждами. И теперь, впервые воскресив воспоминание о той далекой и чарующей поре, Скрудж вспоминает не кого-нибудь, а того мальчугана, который накануне затянул песню под окном конторы нашего одинокого скряги. Но воспоминание о нем у Скруджа нынче вызывает совсем другие чувства, что становится началом пересмотра собственных поступков:


«Вчера вечером какой-то мальчуган запел святочную песню у моих дверей. Мне бы хотелось дать ему что-нибудь, вот и все».


Видение изменяется. Спустя несколько лет юный Скрудж продолжает обучение у хозяина лавки Физзиуига, доброго старика. Оказывается, что годы обучения, несмотря на нужду и безденежье, были счастливейшими годами в жизни Скруджа. А причина тому была в добродушном и искренне любящем сердце старого Физзиуига:


«…от Физзиуига зависит сделать нас счастливыми или несчастными, а наш труд - легким или тягостным, превратить его в удовольствие или в муку. Пусть он делает это с помощью слова или взгляда, с помощью чего-то столь незначительного и невесомого, чего нельзя ни исчислить, ни измерить, - все равно добро, которое он творит, стоит целого состояния».


И тут же наш герой вспоминает о своем собственном подчиненном Бобе Крэтчете, которому вот уже который год платит ничтожную зарплату, не уставая обвинять его в лености и нежелании трудиться.

Затем святочный дух переносит своего подопечного еще на несколько лет вперед к событию, послужившему источником грехопадения Скруджа. Молодой Эбенезер отрекается от любимой девушки. Мысли его отлились в завершенную теоретическую модель будущего, подчинившую все стремления и планы героя одной-единственной страсти.

Задумаемся над понятием «страсть». Страсть - пристрастие, привязанность к той или иной вещи, предмету или человеку с целью достижения сладостного состояния, которое приносит обладание этим предметом. Страсть всегда фрагментарна, ибо всегда стремится заполучить фрагмент, оболочку вещи, ей не нужна и не интересна вещь сама по себе. Любовь, в отличие от страсти, желает бескорыстного приобщения к вещи, ее полного постижения, познания сущности вплоть до самоутраты во имя любимого.

Страсть подчиняет и использует, любовь причащается и отдает. Страсть эгоистична, тогда как любовь жертвенна. Совершенная любовь противоположна страсти, а потому может с полным правом именоваться бесстрастной любовью. Такая любовь есть высшая форма проявления любви в мире.

Диккенс характеризует состояние Скруджа как «страсть к наживе»:


«У тебя другая душа, другой образ жизни, другая цель. И она для тебя важнее всего. И это сделало мою любовь ненужной для тебя. Она не имеет цены в твоих глазах».


Скрудж безотчетно стремится отвернуться от мучительных сцен. В теории покаяния имя этим мукам - укоры совести, боль от совершенного. В тот миг Скрудж начинает бороться с духом, требуя избавления от страданий, но дух не пытается сопротивляться. Лишь неугасимый свет, который разгорается все сильнее и сильнее, сияет над его головой.

11) Свидание с духом нынешних святок.

Прежде чем приступить к дальнейшему описанию событий, заметим, что поведение Скруджа подчеркнуто отлично от прежнего. Со святочным духом прошлых лет он осмеливался не только спорить, но и физически сопротивляться. Недовольство, нежелание, строптивость и даже снисходительность к словам Марли и первого вестника сквозили в замечаниях и поступках Скруджа. Но тем разительнее странный переворот в сознании и оценках героя в момент появления второго духа.

Благодаря пробужденной совести, воспоминаниям о лучших и вместе с тем печальнейших событиях собственной жизни, Скрудж приобретает удивительное духовное качество, именуемое смирением.

Смирение - способность человека освободиться от такой категории своего существования как «Я» в пользу другой категории – «не-Я». Человеческое Я (эго) в святоотеческой традиции - плод искаженного грехом самосознания души. В отличие от Я, дух (образ Божий в человеке), напротив, не центрирован на себе и в себе, но всегда обращен к иному и в ином, другом получает свое завершение и определение. На языке упомянутой традиции нет термина «эго», но есть название порока, дающего исчерпывающее определение состояния пораженного эгоизмом ума. Этот порок неразрывно связан с категорией Я, и потому наименее поддается полному искоренению. Речь идет, разумеется, о гордости (превозношении). Собственно, феномен гордости есть не что иное как феномен собственной исключительности, источники же гордости берут свое начало в глубоком детстве. Св. Иоанн Лествичник, к мыслям которого мы часто будем обращаться в этой работе, писал: «Неусыпно наблюдай душевным твоим оком за возношением, ибо между обольщениями нет ничего губительнее сей страсти»5.

Итак, Скрудж отрекается от своей правоты и смиренно предает себя в руки Истины:


«- Дух, - сказал Скрудж смиренно. - Веди меня куда хочешь. Прошлую ночь я шел по принуждению и получил урок, который не пропал даром. Если этой ночью ты тоже должен чему-нибудь научить меня, пусть и это послужит мне на пользу».


Путники прибывают к дому Боба Крэтчита, клерка, служащего в конторе Скруджа. Сын его (малютка Тим) тяжело болен, но пока в силах вместе с остальными членами семьи отпраздновать Рождество. По возвращении из храма, семья накрывает на стол, перед трапезой совершается молитва. Но Скруджа более всего интересует малютка Тим и он живо интересуется у духа об участи малыша:


«- Если Будущее не внесет в это изменений, - повторил Дух, - дитя не доживет до следующих святок. Но что за беда? Если ему суждено умереть, пускай себе умирает, и тем сократит излишек населения! Услыхав, как Дух повторяет его собственные слова, Скрудж повесил голову, терзаемый раскаянием и печалью».


12) Явление духа грядущих святок.

Последний шаг души в акте покаяния – решительное отречение от себя прежнего (самоотречение), что, в целом, и становится испытанием смертью, движение через смерть, сквозь смерть к воскресению.

Молчаливый и сумрачный дух грядущего словно окутан атмосферой страха и недосказанности. Скрудж узнает от него о горе в семье Крэтчитов после смерти малютки Тима, а через некоторое время ужасный дРАЗДЕЛ 2


^ А. Алексин. Рассказ «Чехарда»


Материалы к биографии писателя:


Анатолий Георгиевич Алексин (Гоберман) родился 3 августа 1924 в Москве, в семье активного участника Гражданской войны, репрессированного в 1937. В детстве выступал в пионерской печати со стихами. В годы Великой Отечественной войны работал на стройке; в 1950 окончил индийское отделение Московского института востоковедения. Тогда же издал сборник повестей «Тридцать один день», одобренный К.Г.Пау