Реферат: Приверженность журналистскому долгу. Об этическом подходе в журналистской профессии

Приверженность журналистскому долгу. Об этическом подходе в журналистской профессии  Автор: Ламбет Э. Б.


Предисловие к русскому изданию

Насколько полезной для российских журналистов может оказаться американская книга о журналистской этике?

Что ни говорите, в истории и культуре наших стран существуют глубокие различия. В соединенных Штатах демократические институты, одними из которых являются средства массовой информации, существуют более двухсот лет. Здесь вызрела капиталистическая система, поддерживаемая системой законов и деловых традиций, которые по большей части работают. В России идея демократии еще нова, а ее полное и систематическое воплощение на практике только видится на горизонте. Для создания здоровых экономических институтов и инфраструктуры бизнеса, необходимых для стабильной системы СМИ, потребуются годы, а возможно – десятилетия.

На уровне конкретного журналиста контрасты между США и Россией могут выглядеть еще более разительно. Российские журналисты имели возможность вдоволь наслушаться советов американских журналистов и ученых, которые не принимают во внимание практические условия работы в средствах массовой информации. Один из коллег в России как-то спросил меня, как можно ожидать от российских журналистов и редакторов соблюдения высоких этических норм, когда многие из них, не имея возможности заработать на достойное существование, все еще берут деньги за заказные статьи. Как можно ожидать от редактора бедствующей местной газеты, чтобы он не преподносил в выгодном свете деловых людей, которые оплачивают рекламу, позволяющую газете держаться на плаву? Как можно ожидать от российских журналистов, что они будут в интересах общества последовательно разоблачать коррупцию с перспективой получить пулю в голову?

При всем при том я считаю, что эта книга, написанная одним из известных американских исследователей проблем журналистской этики, ведущим преподавательскую работу, может оказаться очень полезной россиянам, которые захотят прочесть ее непредубежденно. Честно говоря, я надеюсь, что русское издание этой книги послужит стимулом к продолжению диалога между приверженными профессиональному долгу журналистами России и США, которые многому могут научиться друг у друга.

Для тех, кто ищет объяснения, как действует (а иногда не действует) журналистская этика в Америке, книга Эдмунда Ламбета является идеальным источником. Журналист, который до перехода в науку получил известность в стране своими политическими выступлениями и расследованиями, он хорошо знает приемы журналистской практики и образ мысли работающих журналистов. На протяжении более 10 лет он читает курс журналистской этики на журфаке Миссурийского университета, а также выступает с лекциями перед преподавателями журналистики и журналистами различных стран на семинарах неправительственной организации "Форум свободы". В Миссурийском университете он получил стипендию имени Томаса Джефферсона, высшее признание научных заслуг, способствующих продвижению демократических идей Джефферсона в любой области знаний.

Но может ли американское исследование проблем журналистской этики содержать идеи, которые затронут журналистов в сегодняшней России? Смею полагать, что данное исследование может.

Может оказаться, что некоторые конкретные случаи, описанные д-ром Ламбетом, не могут быть перенесены в условия российских СМИ даже в качестве информации к размышлению. Немногие руководители российских СМИ могут задумываться о чем-либо за пределами проблемы выдачи очередной зарплаты, не говоря уже об организации журналистского расследования, которое должно разоблачить коррупцию властей. Многие российские журналисты работают в изданиях, принадлежащих бизнесменам, которые вряд ли будут приветствовать журналистов, сующих нос в их подозрительные делишки. (Надо сказать, что сегодня и в США редакторам приходится сталкиваться с конфликтом интересов между миссией журналистов докапываться до истины и миссией корпораций извлекать прибыль).

Но истинная ценность данной книги не в том, чтобы извлекать уроки из описанных в ней примеров. Ее ценность в том, как д-р Ламбет ведет нас от основополагающих философских принципов, от классической теории к применению этих принципов на практике. Ясным и конкретным языком он предоставляет каждому журналисту методику выбора этической альтернативы в практической работе. Он предлагает советы, которые нужны всем журналистам, в любое время и в любом месте, если они ответственно относятся к своей профессии.

Более того, он показывает, как принципы и практика журналистской этики соотносятся с потребностями общества, которому она служит. По моему убеждению, эти отношения между журналистикой и обществом дают лучшим журналистам тот моральный заряд, который требует их трудная и часто неблагодарная профессия.

В этом отношении все хорошие журналисты одинаковы. Они хотят служить обществу, неустанно и честно доискиваясь до истины. Конечно, в различных условиях эта задача может быть легче или труднее. В России десятки журналистов поплатились за это жизнью. Другим приходится каждый день бороться с плохими условиями работы, коррумпированными чиновниками и не знающими жалости криминализированными бизнесменами для того, чтобы донести до своих сограждан ту правду, которая питает демократическое общество.

В заключительной части книги д-р Ламбет говорит еще об одном зле, которому приходится противостоять американским журналистам. Это современный цинизм, вызывающий сомнения в целесообразности стремления к идеалу. Но при этом он указывает на многочисленные примеры бескорыстного служения свободе самовыражения, которое способствует не только процветанию здоровой журналистики, но и гражданской культуре в целом.

Сегодняшняя Россия может продемонстрировать многие примеры такого рода. Глубокое содержание, беззаветная работа, смелость в отстаивании принципов, характерные для лучших журналистов, являют пример для всех нас.

Я выражаю надежду, что "Приверженность журналистов долгу" послужит путеводным маяком для тех, кто прокладывает свой путь в журналистике.

^ Дин Миллз
Декан школы (факультета) журналистики
Миссурийского университета
г. Колумбия, шт. МиссуриКнига о профессиональной чести журналиста

Книга профессора Эдмонда Б. Ламбета "Приверженность журналистскому долгу", первое издание которой вышло в свет в 1986 году, посвящена профессиональной этике. Говоря о роли журналиста в современном мире, о социальной ответственности средств массовой информации, автор концентрирует внимание на сложных моральных проблемах, которые журналист должен и вынужден решать наедине со своей совестью. Высокие принципы правдивости, гуманности и служения обществу сталкиваются с прозой жизни и заставляют журналиста делать выбор. Дилеммы между жизненными реалиями и принципами не всегда решаются в пользу этической журналистики. Ламбет подробно анализирует примеры сложных ситуаций и, поддерживая принципы нормативной этики, подчеркивает, что каждое решение обусловлено конкретными обстоятельствами. Универсальные законы и принципы этики всегда требуют учета особых условий, в которых действуют журналисты.

В Соединенных Штатах Америки выходит большое количество работ по журналистской этике и даже издается специальный журнал, и на этом фоне книга Ламбета выделяется, она получила самую высокую оценку в Соединенных Штатах. Издаваемый Колумбийским университетом журнал "Коламбиа джорнэлизм ревью" написал: "Ламбет первым сказал, что должен журналист делать, первым предложил нормативную этику для журналистики".

Внимание к этике журналистов в Соединенных Штатах связано, прежде всего, с возрастающей ролью средств массовой информации в политической, экономической и просто повседневной жизни. Авторитет журналистики вырос в семидесятые годы в связи со знаменитым Уотергейтским делом. Тогда разоблачения журналистов газеты "Вашингтон пост" заставили уйти в отставку президента Никсона. Особенно модной стала расследовательская журналистика. Ламбет подробно рассматривает сильные и слабые стороны расследовательской журналистики и выдвигает критерии, которые позволяют при подготовке журналистских расследований соблюдать нормы этики, что вызывает часто очень большие трудности. Те же Бернстин и Вудвард из "Вашингтон пост" так и не раскрыли тайну своего источника, который снабжал их разоблачительными материалами, и это позволяет до сих пор размышлять о том, кто же был реальным инициатором свержения Никсона, и на эту проблему Ламбет также обращает внимание.

Проблемы расследовательской журналистики сегодня очень важны для России. Многочисленные дискуссии о компромате, о журналистах-киллерах также затрагивают фундаментальные этические проблемы. Каковы пределы вторжения журналиста в частную жизнь, каковы приемы, которые допустимы при проведении расследований? Здесь анализ конкретных примеров, проведенный автором, позволяет увидеть границы этической журналистики – различные хитрости, применяемые журналистами, с точки зрения автора оправданы, если они, в конечном счете, служат общественному благу и не нарушают закон. Книга ставит барьер, перейдя который журналист уходит из этического поля и может действительно превратиться в инструмент разного рода интриг – политических, экономических, криминальных.

Я бы выделил четыре проблемы в книге Ламбета, которые мне кажутся особенно важными. Первая проблема – социальная ответственность журналистики. Автор совершенно справедливо считает, что социальная ответственность не уменьшает личную ответственность журналиста как перед обществом, так и перед отдельными индивидами. Я думаю, что Ламбет здесь прав – помимо социальной ответственности существует гражданская ответственность журналиста не только перед обществом, но и перед гражданами. Вторая проблема касается отношений правительства и средств массовой информации. Ламбет не согласен с тем, что журналисты должны быть оппонентами правительства. С его точки зрения критика правительства журналистами необходима, но не должна выходить за рамки объективности и интересов общества. Однако тут же Ламбет признает, что правительство, как правило, рассматривает журналистов как врагов, и, может быть, в этом один из главных ответов на вопрос – почему в Соединенных Штатах многие журналисты полагают, что отношения прессы и правительства должны быть антагонистичными, и связывают это со сторожевой функцией печати. Журналист с точки зрения американской теории печати выступает как сторожевой пес, защищающий интересы общества от недобросовестных правителей, но это не снимает вопроса, что и у сторожевого пса есть хозяин. И здесь автор очень точно определяет рамки независимости журналиста, на которого оказывает давление его организация – редакция, главный редактор, владелец, экономические факторы – необходимость привлекать читателей острыми материалами. Третья проблема, связанная со второй, – в книге обозначены зоны риска, в которые может попасть журналист, и с этой точки зрения особенно важна глава, посвященная взаимоотношению этических и юридических норм, которые не всегда совпадают, что часто ставит журналиста перед трудным выбором. Наконец четвертая важная проблема – это критика средств массовой информации, которая должна способствовать выработке на базе этических принципов этической практики журналиста. В Соединенных Штатах критика средств массовой информации, прежде всего, удел научных журналов и бюллетеней, выпускаемых факультетами журналистики университетов. Выступая своего рода сторожевыми псами этической журналистики, они часто навлекают на себя гнев издателей и журналистов, но способствуют тому, что журналистика при всех преувеличениях и эксцессах проходит известный процесс самоочищения и охраняет известную степень доверия, без которого невозможно нормальное функционирование средств массовой информации.

Автор призывает журналистов способствовать развитию гражданской культуры. И этот призыв чрезвычайно актуален для нашей российской журналистики, авторитет которой часто подрывается неэтичными действиями средств массовой информации и журналистов.

Ламбет выступает за профессиональную честь журналиста и за сохранение совестливой публицистики. При всех многочисленных и очень полезных советах и принципах, разработанных теорией этики, каждая конкретная ситуация решается журналистом самостоятельно, никакие рецепты не заменят заботу о чести и достоинстве самого журналиста. В конечном счете решающий фактор – его совесть и добрая воля.

^ Профессор Я.Н. Засурский


Предисловие

За те пять лет, что прошли со времени выхода в свет первого издания этой книги, в статусе журналистской этики произошли важные изменения. Она более не считается побочной темой, место для которой можно найти только в рамках академических курсов, и часто читается как отдельная дисциплина. Когда-то почитаемая отдельными действующими журналистами как проблема личного предпочтения или индивидуального стиля принятия решений, этичность поведения сегодня больше не является объектом небрежного отношения в большинстве редакций новостей и советах компаний. Бывшие когда-то редкими одиночками, академические и профессиональные специалисты по журналистской этике, если и не приветствуются повсеместно, то, по крайней мере, стали своими в университетах и редакциях. У тех преподавателей и журналистов, которые не являются специалистами в области профессиональной этики, появился более широкий и регулярный доступ к статьям, семинарам, конференциям и книгам на эту тему. Еще недавно преподаватели журналистики, занимающиеся проблемами журналистской этики, редко встречались там, где собирались философы и специалисты по прикладной этике; сегодня же их участие в подобных встречах и даже в совместных научных и общественных проектах стало нормой.

И все же изучение журналистской этики является обязательным сегодня далеко не в каждой школе или факультете журналистики, и внутрипрофессиональный этический диалог в редакциях не так легок и свободен, как того требуют профессиональные журналистские и общественные интересы. Специалисты в этой области, как в образовании, так и самой профессии, взаимодействуют недостаточно конструктивно и регулярно с целью углубления и расширения своей работы. Иногда усилия в этой области напоминают стрелу, пущенную наугад, и всем тем семинарам, статьям и конференциям, что посвящены этой теме, еще предстоит изменить такое положение к лучшему. Несмотря на то, что в каком-то смысле все области прикладной этики всегда находятся в состоянии брожения, некоторые из них, особенно в медицине, продвинулись дальше, чем журналистская этика.

Существует, однако, мало профессиональных областей, где было бы так же много искренне заинтересованных посредников, учитывая, что этические и другие погрешности в журналистике всегда на виду. Прогресс, достигнутый в этой области, достаточно велик, чтобы надеяться, что в 1990-х годах зрелость и ясность в понимании этических проблем будут соответствовать тому интересу, каковой общественность проявляет как к практике, так и к этике журналистики.

То, что средства массовой информации занимают в американском обществе совершенно особое место, стало очевидным, по крайней мере, с 1960-х годов, и с той поры на эту тему появилось много научных и популярных работ. В создание этой литературы внесли вклад и журналисты, и специалисты в области теории коммуникации, и социальные психологи, и политологи, и социологи. Их выводы попали из академических журналов в университетские курсы по роли средств массовой информации в обществе, по истории журналистики и, во все большей степени, по журналистской этике.

Новые ценные данные пришли также из той области исследований, которая определяет, как на журналистов влияют организации, на которые они работают, и рассматривает гносеологию журналистики в поисках тех факторов, которые помогли бы объяснить, каковы ограничения, накладываемые на роль журналистики в качестве хроникера полезной истины и летописца, отражающего значимую версию самой реальности. "строго объективная", казалось бы, журналистика, как выяснилось, не всегда преднамеренно предвзята и тенденциозна, но в немалой степени подвержена сильному влиянию профессиональных и общественных ценностей.

В области истории журналистики более высокие стандарты критики и новое поколение историков создали ситуацию, при которой превалирующее прежде почти откровенное любование крупными деятелями журналистики стало менее приемлемым. Сегодня социальный и экономический анализ, помещенный в должный исторический контекст, встречается гораздо чаще, чем лестное описание, и из-под пера ученых выходят не только некритичные описания прессы, но и лишенные прикрас, вдумчивые исторические интерпретации.

Эти новые исследования пошли на пользу журналистике и журналистскому образованию. Они также обогатились за счет тех работ, которые выходили в свет с начала 1980-х годов и систематически анализировали, что в журналистике правильно, а что неправильно, что хорошо, а что плохо.

Пересматривая эту книгу для второго издания, я попытался вновь определить нравственную ценность самой работы журналиста, отделяя ее от тех неизбежных моральных дилемм, с которыми он сталкивается в своей практике. Таким образом, в поле зрения попадает позитивная моральная ценность инициативной журналистики, то, что Рой Питер Кларк, декан Пойнтеровского института изучения средств массовой информации, удачно назвал "этикой зеленой улицы". Если уж в повседневной работе журналистов заложена потенциально позитивная моральная ценность, специалисты по этике должны рассмотреть, как устанавливаются и повышаются стандарты высокого качества журналистской работы. Во втором издании книги "Приверженность журналистскому долгу" это и делается, а кроме того, предлагаются некоторые критерии, по которым можно оценивать качество руководства средствами массовой информации и журналистское мастерство. Искусство критики средств массовой информации, оказывается, не всегда полностью сходило на нет, и прошедшее десятилетие продемонстрировало медленные, но непрерывные улучшения в этой сфере, в то время как дискуссия стала носить более целенаправленный характер, что и отражено в этом новом издании. Людям, преподающим журналистику и изучающим ее, нужен доступ к литературе по этике профессий и других дисциплин. Некоторые из этих трудов обсуждаются в свете уточнения трактовки теории нравственного развития и включены в расширенную библиографию. И, наконец, журналистскую этику невозможно рассматривать надлежащим образом, если описывать ее в отрыве от проблем более широкого контекста культуры, неотъемлемой частью которой она является. Новый вариант книги пытается такую связь установить.

В книге предлагается система принципов этичной журналистики, построенная на четко сформулированных идеалах, этических кодексах и – что самое важное – на лучших образцах принятой профессиональной практики. Система эта представлена и рассматривается не как панацея, механически предлагающая решение нравственных дилемм, но как полезный подход при обдумывании этических проблем, рассмотрении различий в суждениях и оценке деятельности средств массовой информации. Не являясь данью чьей-либо изобретательности, предлагаемая система состоит из набора принципов, выводимых из истории философии, журналистской практики, а также из иудейско-христианской и классической греческой традиций Запада. Поскольку в книге предлагается нормативный подход, она полемична по своей природе, но ставит целью постоянный этический диалог, а не предлагает непререкаемые суждения.

В первой главе утверждается, что проблемы, имеющиеся внутри журналистского цеха, и его взаимоотношения с общественностью требуют философского осмысления, которое было бы более оправданным и применимым к индивидуальным чертам журналистов, чем то, что было предложено в докладе комиссии Хатчинса в 1947 году. Во второй главе описываются и подвергаются критическому разбору классические этические теории, которые журналист мог бы применить в гипотетической ситуации, основанной тем не менее на условиях и проблемах реального мира.

В третьей главе излагается эклектичная система журналистской этики, представляющая собой набор принципов, уходящих своими корнями в историческое и философское прошлое прессы. В четвертой главе показывается, как эти принципы применялись к целому ряду действительных ситуаций, которые требовали моральной аргументации и этического суждения. Пятая глава предлагает рассказы редакторов о том, как они приходили к этическим суждениям в различных случаях, когда ситуация была "на грани фола". Эти примеры используются для того, чтобы провести различия между ценностями, добродетелями и принципами журналистской деятельности.

В шестой главе дается обзор обширной литературы о давлении организационных структур на журналистов и доказывается, что детерминистский оттенок в некоторых из этих работ заслоняет существование потенциала нравственного воображения и значительной автономии, которые журналисты способны реализовывать, что они не раз и демонстрировали.

Не утверждая, что журналистика такая же профессия, как медицина, юриспруденция и служение церкви, я рассматриваю ее как ремесло, у которого есть профессиональные обязанности. Седьмая глава опирается на понятие социальной практики, использованное в книге Алэсдера Макинтайра "После добродетели", чтобы рассмотреть, как в журналистике создаются и повышаются стандарты мастерства. В восьмой главе делается попытка показать, как эффективность повествования и интерпретации в журналистских текстах может способствовать моральному диалогу внутри тех сообществ, которым журналисты служат. Способы установить эффективность этих текстов подсказаны трактовкой понятия повествования, данной Макинтайром в книге "После добродетели". В девятой главе обсуждается возрастающая важность этичного руководства, которое создает здоровую экономическую базу и одновременно защищает исторические журналистики. В одиннадцатой главе рассматриваются крупные конфликты между средствами массовой информации и правительством, имевшие место в последние годы, чтобы показать, какие потери несут сами журналисты и общество из-за приверженности средств массовой информации к резкому тону. В двенадцатой главе, где вновь подчеркивается важность журналистских расследований, очерчены возможные критерии для принятия трудных решений о том, какие методы использовать и как далеко при этом можно заходить. В этой главе рассматривается проблема доверия к средствам информации и даются предложения по поводу того, как журналисты, ведущие расследования, могли бы справиться с этой проблемой, не нанося ущерба своей работе. В тринадцатой главе показано, как можно было бы применить систему принципов в нескольких случаях, вызвавших существенные юридические и этические трудности для средств массовой информации. В четырнадцатой главе продемонстрировано, как теория нравственного развития может пролить свет на этический диалог в стенах редакций и учебной аудитории и помочь развитию критической мысли.

В пятнадцатой главе рассматривается напряженность, возникшая в американской журналистике между ценностями свободы и общности – напряженность, характерная для всей северо-американской культуры в целом. В главе утверждается, что экономический и культурный раздел между имущими и неимущими в американском обществе является серьезным вызовом, затрагивающим вопрос о природе журналистской аудитории и, следовательно, о роли журналистики в демократическом обществе. В качестве ответа на этот вызов я призываю к такой журналистике, которая авторитетно и по-новому писала бы о состоянии здоровья социальной практики, частью которой является и сама журналистика. Для эффективности такой журналистики центральное значение имеют этические добродетели и принципы.

Мне хотелось бы поблагодарить фонд Ганнетта, переименованный теперь в Форум свободы, за его поддержку общенациональных семинаров по этике в журналистике и массовой коммуникации под эгидой Ассоциации образования в области журналистики и массовой коммуникации. Опыт, приобретенный при организации и проведении таких семинаров в школе журналистики университета Кентукки в 1984 году, а также в университете Миссури, оказался очень полезным при подготовке второго издания этой книги. Не менее полезной была профессиональная и дружеская поддержка коллег, ведущих эти семинары: Клиффорда Крисчинса из университета Иллинойса, Дени Эллиота из Дартмутского колледжа, Луиса Ходжеса из университета Вашингтона и Ли и Уолтера Дженига из университета южного Иллинойса. Джеймс Окойн, соискатель докторской степени в школе журналистики университета Миссури, помог мне в исследованиях для переработки книги. Мой уважаемый коллега из Миссури профессор Стив Уайнберг, биограф и журналист, проводящий расследования, поделился со мной своими ценными мнениями. Большая часть изменений была внесена в книгу во время работы по стипендии фонда Ганнетта за высокое качество администрирования, присуждаемую Ассоциацией факультетов журналистики и средств массовой коммуникации, и во время семестровой стажировки по стипендии Паскаля П. Вакка в университете Монтевалло в моем родном штате Алабама. Кроме того, я должен выразить благодарность студентам и коллегам из университета Индианы, которые помогли подвигнуть меня на подготовку нового издания. Все огрехи и недочеты в этой книге следует отнести сугубо на мой счет.

При написании этих страниц я вспоминаю всех членов моей семьи – Ламбетов и Нойесов из Миссури, Индианы и Флориды, Ричардсонов из Алабамы, Кларков и Трешесов из Нью-Йорка, кланы Питерсонов и Эндрюсов из Мичигана, Ховермейлов из Кентукки и Огайо. Книга посвящена моей жене Фрэн, чья поддержка и готовность выслушать являются свидетельством ее дружеского отношения и особой преданности.


Глава 1. После теории социально ответственной прессы

Американской журналистике пора услышать звук штормового предупреждения.

Накопившееся недоверие к средствам массовой информации, скептицизм по поводу этики журналистики и недовольство тем, какую власть имеют средства массовой информации, стали едва ли не постоянными чертами современной американской жизни. Хотя средства массовой информации не единственные, кто несут ответственность за такое положение вещей, журналистам и владельцам газет, радио и телевизионных станций давно пора сформулировать принципы своей работы, которые были бы очевидны для общественности, этически оправданы и ясно бы выводились из философской традиции, которая продолжает служить обоснованием для существования свободной прессы. Этому в немалой степени препятствует циничное убеждение, что любая такая идеалистическая попытка окончится вздорными и затертыми банальностями или небезопасным вмешательством людей со стороны, которые не менее или не более не безгрешны в вопросах этики, чем пресса. Хотя с ходу трудно обозначить природу и масштаб власти средств массовой информации, их видная роль в современной жизни очевидна. Обложки журнала "ТВ-гайд" на бакалейных прилавках постоянно приглашают миллионы читателей подумать о деяниях и стиле жизни знаменитых представителей средств массовой информации. Глядя на себя утром в зеркало или завтракая, бесчисленные американцы подкрепляют свои мозги гранулированными новостями и соусами из развлекательных материалов, которые им подают гранды новостных редакций телевизионных сетей. Пока они едут на работу и возвращаются с работы, они получают тот же рацион по радио каждые полчаса. Более изысканная диета настигает потребителей по общественному радио. Звезды из галактики Гутенберга доставляют печатные новости, может быть, в менее сенсационной манере, чем прежде, в ежедневной, еженедельной или ежемесячной упаковке, которая отличается все более точным выбором читательской аудитории, специализацией новостей и содержанием рекламы.

Тем не менее заметная роль средств массовой информации означает нечто большее, чем просто широкая доступность новостей. Новости, по крайней мере для грамотных на планете Земля в последней четверти двадцатого века, часто приносят боль, разочарование и давящее ощущение собственного бессилия. Мой коллега Майкл Киркхорн точно передал это ощущение следующим образом.

Наши газеты, радио и телестанции регулярно, пунктуально и монотонно передают перечни опасностей, катастроф, проступков и разрушений. Беспомощно притягиваемые к любой драматической ситуации, журналисты, эти безумные пособники мысли, аккумулируют всякие дурные идеи. Они распространяют понятия, которые они сами плохо понимают, отвергая те из них, которые, как им кажется, другие не поймут или не примут. Озабоченные деятельностью отдельных личностей, занимающих официальное положение, журналисты игнорируют фон. Они видят паука, но не паутину. Сами глубоко прагматичные, они не доверяют мечтателям, визионерам и утопистам. Они не указывают нам объезд, но старательно освещают наши дорожные происшествия[1].

Беспокойство общественности довольно четко фиксируется во многих проявлениях. Самым явным образом это видно из опросов. Национальный центр по опросам общественного мнения сообщил о стойком снижении числа американцев, доверяющих прессе. Их доля упала с 28% в 1976 году до уровня 13,4% в 1983 году, вновь поднявшись только до 16,7% в 1984 году[2]. Упавшее доверие выражается и в более ощутимом виде. Исследование по поводу рассмотрения судами присяжных 108 дел о клевете в конце 70-х и начале 80-х годов показало, что 85% вердиктов было вынесено против средств массовой информации и что почти по двум дюжинам из них пришлось выплатить компенсации в сумме свыше 1 миллиона долларов[3]. Правда и то, что значительное число этих дел было пересмотрено по апелляциям. Тем не менее Верховный Суд США повел дело таким образом, что судом стало приниматься больше дел о клевете, чем было отказов на основании нарушений Первой поправки. Суд высшей инстанции ужесточил определение государственного должностного лица, основной категории источников новостей, которое в делах о клевете должно доказать не только то, что напечатанное в прессе было ложным, но и то, что прессе было известно, что информация была ложной[4].

Одними цифрами, однако, не передать того ощущения, что доверие к средствам массовой информации падает. Исторически появление этого ощущения можно в большой степени проследить по тому, как освещались некоторые крупные события, которые оказали глубокое влияние на социальную, политическую и экономическую жизнь страны. После короткого перерыва, во время которого Соединенные Штаты выправляли дисбаланс отложенного потребления, вызванный Второй мировой войной, страна была вынуждена решать проблему нравственной язвы другого рода – речь идет о расовой несправедливости. Движение за гражданские права, драматичное по содержанию и провокационное по форме, более активно, чем когда бы то ни было, отводило средствам массовой информации роль проводника идей диссидентских групп. Эта роль, столь хорошо соответствовавшая профессиональным обычаям и убеждениям прессы, укоренялась по мере того, как средства массовой информации последовательно освещали волну потребительства, движение в защиту окружающей среды, период недовольства студенчества в 1960-е годы, войну во Вьетнаме и энергетические проблемы 1970-х годов. Исследование того, как 120 представителей политической элиты в Вашингтоне воспринимали влияние средств массовой информации в этих важных эпизодах, показало, что самое большое влияние ощущалось во время таких ярких и быстро меняющихся событий, как война во Вьетнаме и движения за гражданские права, и было менее ощутимым в случае таких более неуправляемых и размытых проблем, как энергетический кризис и защита потребителей[5]. На протяжении 1960-х и 1970-х годов у общественности вообще и у многих групп элиты, внимательно следивших за событиями, создалось ощущение, что такие важные события освещались необъективно, особенно представителями новой волны "разгребателей грязи" и журналистами, проводившими расследования.

Здесь нам следует немедленно и кратко оговориться. Сегодняшние исследования подтверждают то, о чем многие догадывались все это время. Именно то, что потребители новостей рассматривают как "тенденциозность" и "необъективность", может просто означать их восприятие "информации, не соответствующей той картине ситуации, которую они уже для себя создали"[6]. Что касается элиты, принимающей политические решения и так часто являющейся источником новостей, то она сама выказывает пристрастность, наблюдая, как средства массовой информации освещают конкурирующие группы элиты. Например, большинство групп интересов и политических блоков, проявлявших активность в разгар энергетического кризиса, получали ощущение, что их конкуренты имели более широкий доступ к средствам массовой информации, чем они сами[7].

Отношение человека к средствам массовой информации в значительной степени зависит от того, смотрит ли он на них с точки зрения общественной или частной жизни. Тенденциозность и искаженный взгляд на события – это качества, свойственные не только журналистам[8]. Однако даже если это и так, журналисты не могут высокомерно отмахнуться от свидетельств не только широкой общественной отчужденности, но явного непрофессионализма.

После нескольких инцидентов, имевших место в 1980-е годы, встал вопрос о том, что средства массовой информации, возможно, не только необъективны, но и грешат неэтичным поведением. В случае с Джанет Кук, молодым репортером "Вашингтон пост", ее лишили полученной ею Пулицеровской премии после того, как она призналась, что придумала персонаж восьмилетнего наркомана[9]. Вскоре после этого Майкл Дэли, ведший колонку в "Нью-Йорк дэйли ньюс", признал, что он придумал имя английского солдата, застрелившего юношу в Белфасте, Северная Ирландия[10]. Спустя всего несколько месяцев эта серия разоблачений коснулась и храма ежедневной журналистики – саму "Нью-Йорк таймз", где один из внештатных журналистов, Кристофер Джоунз, сознался, что подписанный им материал из Камбоджи был на самом деле написан им дома в Испании. Более того, часть этого материала была позаимствована из романа Андрэ Мальро "Королевская дорога"[11]. Весной 1984 года скандал затронул "Уолл-стрит джорнэл", считавшейся многими как в среде журналистов, так и вне ее, столпом добропорядочности, чье положение в качестве крупнейшей по тиражу специализированной газеты США было вполне заслуженно. Репортер Р. Фостер Винанс, автор популярной колонки "Что слышно на Стрит", был уволен, после того как признал, что он неоднократно передавал брокерам и другим лицам[12] чувствительную для рынка информацию, которая должна была появиться в колонке. К ее чести, "Уолл-стрит джорнэл" сама опубликовала материал об этом, раскрыв многие подробности правительственного расследования и тот факт, что в него был вовлечен любовник Винанса, бывший служащий "Джорнэл"[13]. Хотя "Джорнэл" заслужила похвалу за то, что тщательно перестирала свое грязное белье на публике, сам этот эпизод явился еще одним нарушением этики, подрывающим доверие к средствам массовой информации. Ущерб от этого остается, несмотря на то, что все согласны с мнением, высказанным Харви Д. Шапиро, пишущим на финансовые темы: "Когда речь идет о том, чтобы воспользоваться конфиденциальной информацией или продать ее, то таких людей находится очень мало"[14].

В прессе также появляются этически ложные суждения и другого рода, и возникают они с регулярностью, которая вполне объяснимо беспокоит граждан, принадлежащих, как многие предпочитают думать, к гуманной культуре, ориентированной на человеческие ценности. Так, например, известный национальный журнал в колонке, посвященной карье