Реферат: Детская жестокость


ДЕТСКАЯ ЖЕСТОКОСТЬ

В предисловии к книге К. Бютнера «Жить с агрессивными детьми» А.Г. Асмолов пишет: «Вряд ли сегодня кого-либо удивишь сухими статистическими сводками, свидетельствующими о росте преступности среди детей и подростков. Мы настолько привыкли к все нарастающей волне детской преступности, что не заметили, как оказались во власти абсурдной логики общественного воспитания трудных детей, логики, которая основывается на формуле: ответим на рост правонарушений несовершеннолетних ростом исправительных учреждений. Парадоксальность ситуации состоит в том, что точкой приложения социальных, экономических и педагогических усилий общества становится исправление и профилактика жестокости, а не воспитание миролюбия».

Вместе с тем есть необходимость остановиться на соотношении понятий «жестокий», «преступный» и «агрессивный». При всей болезненности вопросов детской преступности и жестокости представляется неоправданным сведение к ним проблемы агрессивного поведения у детей. Более того, преступность и жестокость зачастую оказываются почти прямым следствием того, что взрослый неадекватно понимает причины детской агрессии, не умеет найти подход к «трудному» ребенку или бессилен оказать ему помощь.

^ ЕСТЬ НЮАНСЫ

Существуют, на наш взгляд, серьезные основания, чтобы не смешивать содержание указанных выше понятий.
Во-первых, как отмечает Г.М. Бреслав, было бы методологической ошибкой оценивать поведение ребенка с точки зрения этических критериев, ибо последние предполагают наличие развитого нравственного самосознания, которого у детей еще нет.

Рассуждения о детской жестокости и нечестности — типичный пример того, как в традиционной педагогике критерии самосознания взрослого человека подставляются на место качественно других критериев самосознания ребенка. Нельзя забывать, что у ребенка многие объективно аморальные формы поведения не входят еще в зону «плохого», а те, что входят, могут допускаться в силу некоторых обстоятельств, как бы «оправдывающих» поступок ребенка (речь идет о зависимости поведения ребенка от конкретной ситуации).

Во-вторых, понятие «агрессия» — понятие описательное (нападение, захват, нанесение ущерба), ничего не говорящее о причинах и мотивах агрессивного поведения. В то же время понятие «жестокость» носит оценочный характер, ориентирует на сопоставление тех или иных действий субъекта с нравственными нормами и формирует негативное отношение к ребенку, которому приписывается жестокий поступок.

Такая подмена понятий мешает понять социальную ситуацию развития ребенка, определяет тенденциозность, предвзятость анализа и лишает возможности найти — и взрослому и ребенку — адекватную линию поведения в сложившихся обстоятельствах. По существу, для взрослого — это способ уйти от решения проблем, которые испытывает агрессивный ребенок.

Понятно, что если поведение ребенка оценено как жестокое, а значит, противоречащее социальным нормам, сложившиеся педагогические каноны однозначно рекомендуют взрослому применить наказание, «чтоб впредь неповадно было». Возникает порочный круг, в котором агрессия ребенка рождает агрессию взрослого, а агрессия взрослого в свою очередь стимулирует агрессию ребенка (обиду, ощущение несправедливости, изолированности, желание отомстить и т.д.).

При оценке агрессивного поступка важно учитывать, что агрессия у детей имеет динамику, и обострение агрессивного поведения отмечается именно в периоды кризиса личностного развития, в периоды наибольшей эмоциональной нестабильности. В это время ребенок максимально чувствителен к внешним воздействиям, а следовательно, и агрессия наказывающего взрослого с легкостью фиксируется в сознании ребенка как допустимая форма социального поведения.

Н.Д. Левитов отмечал, что агрессивные тенденции могут закономерно возрастать на фоне повышения активности ребенка в процессе его аффективного развития. Динамика агрессии часто является своеобразным показателем усложнения и большей гибкости в способах взаимодействия ребенка с его ближайшим окружением. Примером может служить переход детей от непосредственной физической агрессии к косвенной, вербальной (например, ябедничество).

Особого внимания заслуживает привычная агрессия ребенка, воспитывающегося в такой микросреде, где агрессия выступает единственным средством адаптации к ее нормам и правилам. Сегодня такая среда в жизни детей встречается достаточно часто.

К.М. Гуревич приводит данные о том, что агрессивность, согласно проведенным исследованиям, входит в список личностных черт, отличающих людей креативных от некреативных. Более того, в настоящее время в теории и практике психокоррекционной работы утвердился такой способ, как обучение ребенка активному наступательному поведению (правда, в символических видах деятельности, например в игре).

Таким образом, несмотря на то что наличие агрессии в поведении ребенка всегда создает большие трудности во взаимодействии с ним, нельзя оценивать агрессивные тенденции как исключительно отрицательные.

^ НЕПРАВИЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ

Почему же мы, взрослые, так остро реагируем именно на детскую агрессию?

Действительно, с одной стороны, дети, особенно младшего возраста, — существа преимущественно эмоциональные. Характеристики эмоциональной сферы, в том числе агрессия и враждебность по отношению к окружающему миру, могут служить основными показателями психического развития ребенка как в норме, так и при различного рода отклонениях. Существует обоснованное мнение, согласно которому агрессивные дети, взрослея, чаще демонстрируют асоциальное поведение, протест против социальных норм, склонность к алкоголизации и т.д.

Многие взрослые (в том числе и педагоги) упрощенно воспринимают процесс включения ребенка в мир социальных отношений, понимают детство как возраст беспечности и беспредельного оптимизма. Такое восприятие детства приводит к тому, что взрослый лишает ребенка права на так называемые негативные эмоции или формы поведения (гнев, страх, агрессию, избегание и т.п.). В результате, вместо того чтобы обучить ребенка конструктивным способам выражения и преодоления переживаемого негативного состояния, взрослые налагают запреты и ограничения.

^ МОТИВЫ И ПОВЕДЕНИЕ

При такой постановке проблемы необходимо развести понятия «агрессия» и «агрессивность».

Представляется недостаточно обоснованной попытка определить агрессию только как внешние действия. Уже в раннем возрасте поведение начинает регулироваться социальными нормами и правилами, представлениями о возможном наказании или ощущением превосходства «противника» и т.д. Эти и другие условия общественной жизни ребенка приводят к существованию значительной области агрессивного поведения, которое недоступно для непосредственного восприятия окружающих. Примеры такой агрессии известны многим — это агрессивные фантазии, мечты и т.д.

Некоторые американские исследователи агрессии отмечают, что для суждения об агрессивности акта необходимо знать его мотивы и то, как он переживается. Однако правомерность включения в понятие «агрессия» ее мотивационных характеристик вызывает большие сомнения.

Как известно, любое поведение человека мотивировано. Но это не дает оснований для упрощенного понимания всех возможных мотивов агрессии как единого, универсального (например, намерение, желание действовать агрессивно). Мотив характеризует побуждения, потребности личности, а агрессия — это форма поведения личности.

Более того, при определении понятия «личность» ведущей является категория «отношение», при определении понятия «поведение» — категория «взаимодействие», из чего следует отсутствие абсолютной идентичности личностных и поведенческих характеристик.

Таким образом, под агрессией мы понимаем поведение (индивидуальное или коллективное), направленное на нанесение физического либо психологического вреда или ущерба, либо на уничтожение другого человека или группы людей.

«Агрессивность» можно понимать как относительно устойчивую черту личности, которая проявляется в готовности к агрессивному нападению.

Из всех возможных мотивов агрессивного поведения агрессивность, в силу своей устойчивости и вхождения в структуру личности, способна предопределять общую тенденцию поведения, более того — жизненный путь личности, и поэтому заслуживает особого внимания. Агрессивность как личностная черта входит в группу таких качеств, как враждебность, обидчивость, недоброжелательность и т.д.

Возможна агрессия без агрессивности, в то же время агрессивность может проявляться не только в открытом агрессивном поведении.

^ ТРИ КОМПОНЕНТА

Агрессия возникает на фоне определенного психического состояния, в данном случае — агрессивного. В соответствии с традиционной номенклатурой выделяют познавательный, эмоциональный и волевой компоненты агрессивного состояния.

Познавательный компонент помогает сориентироваться в ситуации, выделить объект для нападения, выбрать «наступательные» средства.

Говоря об эмоциональном компоненте агрессивного состояния, прежде всего выделяют гнев, который часто (но не всегда) сопровождает агрессию и в ряде случаев принимает форму аффекта, ярости. Особый оттенок агрессивному состоянию придают недоброжелательность, злость, мстительность, а в некоторых случаях — сила и уверенность.

Сложным представляется вопрос о волевом компоненте агрессивного состояния. Так, по мнению Н.Д. Левитова, «в агрессивном действии имеются все формальные качества воли: целеустремленность, настойчивость, решительность, в ряде случаев — инициативность и смелость... Агрессивное состояние часто возникает и развивается в борьбе, а всякая борьба требует вышеуказанных качеств».

Вместе с тем агрессия, возникая на самых ранних этапах развития ребенка, долгое время не осознается им в той степени, в которой это необходимо для регуляции поведения. Более того, детская агрессия часто отражает неспособность ребенка адекватно оценить ситуацию, свои возможности, предусмотреть последствия агрессивных действий, справиться с эмоциями и т.д.

Обсуждение волевого компонента агрессивного состояния связано с проблемой силы воли, которая проявляется, очевидно, не столько в умении просто «сдерживать» агрессию, сколько в способности личности управлять своим агрессивным состоянием и агрессивными действиями.

Убедительно выглядит мнение Н.Д. Левитова, который, разрабатывая вопрос о возможных биологических источниках агрессии, подчеркивал существование связи между агрессивностью и повышенной возбудимостью нервной системы при слабом действии активного торможения. Свойства нервной системы передаются по наследству, поэтому может быть унаследовано и нарушение баланса между процессами возбуждения и торможения в сторону повышенной и слабоконтролируемой возбудимости. Далее, он полагал, что оборонительный рефлекс относится к природным, поэтому могут быть природными и те задатки к наступательным действиям, которые в зависимости от общественных условий развиваются как в социально оправдываемую «боевитость», так и в агрессивность.
Существенную роль биологических условий развития в возникновении агрессивного поведения показал анализ дисгармонического развития.

^ БИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ

Например, В.В. Лебединский приводит сравнительную характеристику проявлений эпилептоидной психопатии в детском и взрослом периодах жизни: при эпилептоидной психопатии у взрослых наряду со взрывчатостью, жестокостью наблюдается и склонность к угодничеству и слащавости. У детей же этот второй полюс практически не наблюдается. Очевидно, он является гиперкомпенсацией, которая приобретается в более старшем возрасте.

На первых этапах формирования эпилептоидной психопатии (в 2—3-летнем возрасте) для детей характерны бурные и затяжные аффективные реакции, в особенности связанные с чувством физического дискомфорта. Постепенно на первый план выступает агрессивность, нередко с садистическими наклонностями, длительное состояние озлобленности при невыполнении требований, упрямство, иногда мстительность. В детском коллективе трудно сосуществовать с такими детьми не только из-за силы и длительности их аффективных вспышек, эмоциональной вязкости, но из-за конфликтности, связанной с постоянным стремлением к самостоятельности, из-за властности и жестокости.

Среди органических психопатий (связанных с ранним поражением нервной системы во внутриутробном периоде, при родах, в первые годы жизни) наиболее часто встречается возбудимый тип, более распространенный среди мальчиков. Его клинической основой является аффективная и двигательная возбудимость. Дети уже в возрасте 2—3 лет обращают на себя внимание легкостью возникновения аффективных вспышек со злобностью, агрессией, упрямством, негативизмом. В ответ на малейшие замечания у этих детей возникают бурные реакции протеста, уходы из дома, школы. Тяжелые аффективные разряды часто заканчиваются астеническим состоянием с расслабленностью, вялостью, слезами.

В подростковом возрасте у детей с органической психопатией возбудимого круга складывается стойкая конфликтная ситуация в школе, которая способствует «выталкиванию» такого ребенка в асоциальное внешкольное окружение.

В то же время доказано, что в случаях грубой аффективной патологии существенно возрастает значение факторов небиологического происхождения (например, фрустрации) в формировании агрессивного поведения. В связи с этим наиболее неблагоприятным для позитивного развития личности ребенка можно считать сочетание биологических факторов риска с психосоциальными.

^ АВТОРИТАРНОЕ ВОСПИТАНИЕ

Ученые, изучающие человеческую агрессию, немало внимания уделяют анализу условий воспитания, выделяя среди них такие, которые способствуют возникновению и закреплению агрессивных проявлений, а также формированию агрессивности.

Широко признана сегодня обусловленность агрессии и агрессивности общественными факторами. К ним прежде всего относится система нравственного воспитания, сложившаяся в обществе.

В этой связи большой интерес вызывает анализ данной проблемы в работах Л.С. Выготского. Он кратко, но емко анализирует систему нравственного воспитания, построенную на авторитарном принципе. В этом случае авторитет приписывается взрослому в силу превосходства его положения, а не зарабатывается в совместной жизни и деятельности с детьми. Такой авторитет поддерживается наградами, наказаниями, устрашениями: «Слушайся старших — и тебе будет хорошо, иначе будет худо» — вот грубая, но точная формула этой педагогики» (Л.С. Выготский).

Перемены в нравственном развитии личности Выготский связывал с необходимостью разрушить авторитарный принцип в моральном воспитании, заменить послушание как мотивированный страх «свободной социальной координацией».

При авторитарном стиле воспитания всякое моральное правило сопровождается той или иной санкцией. При этом все меры наказания и награды служат средствами грубого механического воздействия и научают ребенка в лучшем случае только одному моральному правилу — избегать неприятного. Ребенок очень скоро научается понимать, что наказание вовсе не необходимо связано с его поступком, что главной причиной наказания является вмешательство взрослых. Ребенок учится избегать этого вмешательства, скрывать свои поступки, лгать и т.п. Более того, «всякое наказание, в чем бы оно ни заключалось, ставит в унизительное положение воспитываемого, подрывает в нем любовь и доверие».

Говоря о педагогике, основанной на запугивании, угрозе и несвободе личности, Л.С. Выготский приходит к следующим выводам.
Такая педагогика никогда не может быть уверена в успехе: «она запугивает слабого, но вызывает сопротивление у сильного и придает нарушению правила особый ореол силы, смелости, вызова».
Она формирует представление о собственных моральных ценностях как о богатстве, дающем основания для любования собой и презрения к другим. Возникает опасность, что, столкнувшись с «дурным», нравственно несовершенным существом, такой человек будет очень остро переживать бессилие своей нравственной чистоты.
«Нет более верного средства толкнуть ребенка на какой-нибудь антиморальный поступок, нежели подробно описать его».

^ ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВ ПО Л.С. ВЫГОТСКОМУ

Возможность усовершенствования системы нравственного воспитания Л.С. Выготский связывал с отказом от авторитарного принципа в морали, с тем, что всякий поступок должен возвращаться к ребенку в виде впечатлений о том, как он действует на окружающих, что ребенок всегда должен знать конечные результаты своих поступков.

Рассматривая зависимость между умственным развитием, сознанием и моральным поведением (нравственным развитием), Л.С. Выготский исходит из того, что сознание, несомненно, оказывает решительное воздействие на наше моральное поведение, хотя при этом никакой прямой зависимости между ними не может быть установлено. «Мы знаем, — пишет ученый, — что интеллектуальное развитие может соединяться с величайшей безнравственностью и, следовательно, само по себе не является гарантией морального поведения... Умственное развитие не может быть признано даже необходимым условием моральной одаренности. Тем не менее мы все-таки вправе утверждать, что существует глубокая зависимость между тем и другим и умственное развитие является благоприятным условием для морального воспитания... Однако только то сознание оказывается решающим для нравственности, которое непосредственно связано с поведением и напрямую реализуется в движении. Иначе правильное сознание может привести к неправильным поступкам. Поэтому следует признать совершенно бесплодными попытки морального обучения, моральной проповеди».

В воспитании чувств Л.С. Выготский отводит большую роль развитию умения владеть внешним выражением этих чувств, развитию сознательных движений и управлению ими. «Владение эмоциями, которое составляет задачу всякого воспитания... означает только подчинение чувства, связывание его с остальными формами поведения, целесообразную его направленность».

В связи с этим педагоги не должны относиться к каким-либо эмоциям и чувствам ребенка как к нежелательным или неприемлемым: только опираясь на реальный индивидуальный эмоциональный опыт ребенка, его эмоциональные реакции, будь это гнев, обида и т.д., можно найти способы формирования у него социально положительных форм поведения.

Особого внимания заслуживает принципиальное утверждение Л.С. Выготского о том, что «вопросы воспитания будут решены только тогда, когда и вопросы социального строя. Всякая попытка построения идеалов воспитания в социально противоречивом обществе есть утопия, потому что... единственным воспитательным фактором, устанавливающим новые реакции ребенка, является социальная среда, и до тех пор, пока она будет таить в себе неразрешимые противоречия, последние будут вызывать трещины в самом хорошо задуманном и одушевленном воспитании».

^ ИЗНАЧАЛЬНОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ ЗЛА

Поддержание дисциплины и контроля за поведением ребенка — важные условия воспитания и нравственного контроля. Д. Креч, Р. Кратчфилд, Н. Ливсон подчеркивают необходимость «основанного на любви» способа поддержания дисциплины: «Такой вид поддержания дисциплины подразумевает постоянное общение с ребенком — объяснение, обсуждение, словесное неодобрение, если поведение ребенка этого заслуживает, интерес к движущим мотивам, предложение возможных путей действия, похвалу за хорошее поведение... Любящий стиль дает ребенку возможность учиться и взрослеть с уверенностью в себе и гибкостью».

Общепризнано, что семья занимает особое место в процессе выработки у ребенка дисциплинированного поведения. К сожалению, именно здесь в последние десятилетия наблюдаются процессы, искажающие развитие позитивных межличностных отношений, основанных на любви и доверии друг к другу.

Тоталитарное сознание, длительное время насаждавшееся в советской семье как «ячейке общества», вызвало глубокое отчуждение родителей от детей. Отношения между родителями часто конфликтны, в результате чего взрослые не могут предложить ребенку идентификационные образцы. Требования родителей к ребенку противоречивы: взрослые, не умея справиться с собственным гневом и проявлениями агрессии (по отношению к детям, коллегам по работе), в то же время требуют от ребенка доброжелательности. Семья принимает ответственность только за положительные результаты развития ребенка.

Недостатки в подготовке детей к самостоятельной жизнедеятельности семья приписывает «плохой наследственности», детскому саду, школе, обществу в целом, улице. Возможно, несколько утрированным, но адекватно отражающим характерную для современного общества тенденцию отношения к детям, представляется мнение В.Е. Кагана: «Ребенок для нашей культуры в целом, для нашей традиционной педагогики — это какое-то изначальное воплощение зла... которое мы должны искоренить, чтобы ребенок вырос человеком».

Большой интерес для исследования агрессивности представляют ответы детей старшего дошкольного возраста на вопрос: «Что тебе запрещают делать дома?». Эти ответы определенным образом характеризуют стиль семейного воспитания. При их анализе было выделено четыре группы запретов (по значимости и частоте):
— первое место заняли запреты (предъявляемые преимущественно матерями), оберегающие вещи и порядок в доме;
— второе место — запреты, связанные с безопасностью ребенка;
— третье место — охрана покоя взрослых и особенно отцов;
— четвертое место — запреты нравственного характера, касающиеся как внутрисемейных отношений, так и правил поведения (например, не рвать книги, не ломать деревья, не разговаривать грубо).

Все вышесказанное заставляет серьезно задуматься над следующими проблемами: способны ли современные родители адекватно проявлять свою любовь к ребенку, быть искренними в отношениях с ним.

ПОСЛУШАНИЕ

Воспитывая в ребенке главную «добродетель» — послушание, взрослый, не обладая способностью к полноценному эмоциональному общению с ребенком и выбору адекватных средств самовыражения, формирует у детей «изуродованную эмоциональность», провоцирует протестное поведение. Он выводит ребенка на дорогу непослушания, «как бы подсознательно желая поддержать в своем представлении образ плохого ребенка, основного носителя зла, с которым мы непременно должны бороться» (Каган В.Е.).

Формирующаяся под воздействием тоталитарного сознания взрослых двойная идентификация ребенка (когда есть разделение «я для себя» и «я для семьи») оказывается мощной основой для внутреннего отчуждения ребенка от семьи. И даже при сохранении высокой эмоциональной привязанности ребенка к родителям, им крайне трудно транслировать свои ценности (особенно нравственные и духовные) следующим поколениям. По существу, речь идет о трансляции внутриличностного конфликта и агрессивных побуждений из поколения в поколение в условиях тоталитарного воспитания, о деформациях психики ребенка.

Отсюда нередки случаи психологического насилия в современной семье, а сексуальное, физическое насилие, жестокость по отношению к ребенку представляют собой крайнее выражение психологического насилия.

Можно добавить, что «строгий стиль» воспитания, ориентированный на воспитание детского послушания, приводит к возникновению у ребенка повышенной эмоциональности, делая для него маловероятными размышления о своих действиях или восприятие новой информации о моральных принципах.

НАКАЗАНИЕ

«Строгий стиль» воспитания в качестве основного средства воздействия на личность подразумевает наказание.

Проблеме наказания посвящено немало зарубежных исследований, которые обращают внимание на недостаточную эффективность наказания как метода воспитания. Многие данные говорят о том, что при определенных обстоятельствах применение наказания может способствовать обучению агрессии, которую взрослый пытается подавить с помощью наказания.

Влияние наказания на человеческое поведение чрезвычайно неоднозначно и зависит от ряда факторов. Например, было обнаружено, что наказание приводит к снижению агрессии у тех мальчиков, которые почти полностью идентифицируют себя со своими отцами. При отсутствии такой идентификации наказание, напротив, стойко ассоциируется с агрессией.

Выявлена тесная связь между родительским воздействием и проявлениями детской враждебности. Наказание способствует проявлению агрессивных побуждений за пределами той ситуации, где оно имело место, а сдерживающий эффект наказания проявляется в границах узкого круга обстоятельств.

В настоящее время подавляющее большинство исследователей признает, что применяемое по отношению к детям наказание (особенно физическое) выступает как модель агрессивного поведения. Во многих случаях агрессия в виде наказания не осуждается окружающими. В результате оно способствует не столько преодолению агрессии, сколько вызывает ее трансформацию и побуждает ребенка к поиску приемлемых оправданий совершенных агрессивных действий.

В то же время наказание, заставляя ребенка раз за разом переживать озлобленность, обиду, мстительность, враждебность, создает условия для формирования агрессивности как устойчивой черты личности.

Отмечая постепенную эскалацию физического наказания в воспитании, Пенелопа Лич пишет: «Ни одного доброго слова нельзя сказать про физические наказания. Исследования показали, что дети, которых отшлепали, совсем не помнят, за что их наказали. Они убегают от взрослых, кипя злостью, а вовсе не раскаиваясь. Часто взрослый, наказывая, только унижает ребенка. Вы даете ему почувствовать себя беспомощным и никчемным, неспособным быть «хорошим». Надо дать ребенку понять, каковы результаты его собственных опрометчивых действий, о которых ему приходится жалеть. Любое другое наказание воспринимается ребенком как месть, как желание утвердиться за его счет».

^ СТИЛЬ ОБЩЕНИЯ

Некоторые психологи считают, что наказание может быть эффективным только при соблюдении таких условий, как позитивное отношение наказывающего к наказываемому, принятие наказываемым норм наказывающего, использование умеренных доз наказания, понятность, признание справедливости наказания наказываемым.

Имеются данные о том, что самым распространенным видом наказания в исследованной группе детей старшего дошкольного возраста была изоляция ребенка от общения с родителями (43% случаев). На втором месте оказались случаи, когда ребенка шлепают и ругают (23% и 25%), 9% наказаний были связаны с временным лишением ребенка любви родителей, с их отказом в течение некоторого периода разговаривать с ребенком.

В целом можно согласиться, что допустимыми наказаниями являются демонстрация неодобрения, отстраненность, кратковременный перерыв в общении.

Однако при этом необходимо акцентировать внимание не столько на самих формах наказания, сколько на том стиле эмоционального общения взрослого и ребенка, который сложился в семье и выступает как фон семейного воспитания.

Любое наказание воспринимается ребенком как неблагополучие во взаимоотношениях, в первую очередь со взрослым, как увеличение психологической дистанции с окружающими.

Чем меньше связующих нитей, чем меньше доверия, безопасности присутствовало в отношениях между ребенком и взрослым ранее, тем меньше вероятность конструктивного поведения ребенка в ситуации наказания. В подобных случаях у ребенка возникают чувство незаслуженности, несправедливости наказания, обида, озлобленность, агрессия по отношению к окружающим.

^ СНИСХОДИТЕЛЬНОСТЬ И СТРОГОСТЬ

В то же время недостаточно убедительно выглядит и такая схема воспитания социально одобряемого поведения: «При основанном на любви стиле поддержания дисциплины родитель настойчиво предостерегает ребенка от нежелательных действий, объясняет причины этого и описывает обстоятельства, при каких такие действия особенно нежелательны. Ребенок имеет возможность составить более абстрактное представление, уловить дух морального принципа, о котором идет речь, и иметь собственное суждение, а не слепо подчиняться принципу. Он также учится понимать, что лишится одобрения родителей, если нарушит запрет. Как следствие этого, замышляя проступок, ребенок предвидит потерю хорошего родительского отношения и испытывает тревогу. Если искушение не слишком велико, тревога удержит его от плохого поступка» (Д. Креч, Р. Кратчфилд, Н. Ливсон).

В исследованиях показано, что в социализации агрессии присутствуют два важных фактора: 1) снисходительность родителей (их степень готовности прощать проступки); 2) строгость наказания ребенка за агрессивное поведение.

Снисходительность характеризует поведение родителей до совершения ребенком того или иного проступка. Строгость — после совершения агрессии.

Можно предположить, что агрессивность детей обусловлена, с одной стороны, появлением враждебности и соответственно усилением агрессивности в ответ на суровое наказание, а с другой — ярким примером родителя, склонного к агрессивному поведению. В результате ребенок «привыкает» к тому, что агрессия есть нормальный способ преодоления фрустрации.

Нам представляется, что данную ситуацию можно объяснить более глубоко, если учесть мнение Б.Г. Ананьева о том, что содействие развитию личности ребенка взрослый оказывает, давая те или иные постоянные оценки явлениям окружающей жизни.

^ НАСЛЕДИЕ ТОТАЛИТАРНОГО СОЗНАНИЯ

Дети как объекты насилия и жестокости и дети как субъекты жестокости — это взаимосвязанные аспекты одной проблемы.

Жестокое обращение с детьми — важная тема для обуждения во всем мире.

В нашей стране эта проблема безусловно ассоциируется с тем наследием, которое оставила нам советская система. При внешнем благополучии и видимой заботе о ребенке, лозунгах типа «Дети — наше будущее» идеологическая система в результате массового психологического насилия разрушила традиции семейного воспитания — главный фактор развития ребенка. Нам в наследство досталась система воспитания и обучения, построенная на тоталитарном сознании педагога и, что еще опаснее, психолога.

Чем характеризуется тоталитарное сознание? Во-первых, это эгоцентризм — «Я» как фокус сознания. Во-вторых, принятие ответственности только за желательные результаты деятельности. В-третьих, это познавательный консерватизм, устойчивый консерватизм к любым изменениям.

Мы склонны оправдывать проявляемую по отношению к ребенку жестокость тем, что достигаем таким образом социально желательных целей. При этом мы убеждены, что «игра стоит свеч». Нам хочется помочь ребенку — и мы его наказываем, переживая одновременно чувство выполненного долга и жалость к наказанному и униженному ребенку.

Практическая педагогика по-прежнему исходит из того, что, если ребенок совершил проступок, его обязательно нужно наказать, чтобы он запомнил и в следующий раз не делал ничего подобного.

Мы не задумываемся над тем, что такая формула больше подходит для воспитания малолетних преступников.

Нередко именно школа провоцирует проявление насилия со стороны родителей по отношению к ребенку. Учитель сообщает родителям о том, что их чадо прогуливает и получает двойки. Цель такого обращения понятна: родители должны принять меры. Можно заранее прогнозировать характер этих мер: минимум — моральное воздействие, максимум — физическое.

Практика показывает, что чаще всего принятые меры отражают не столько степень реального проступка ребенка, сколько степень пережитого родителями стыда при общении с учителем. В этом случае наказание изначально не может быть объективным и справедливым. Поэтому нет никаких оснований ожидать изменений к лучшему в поведении ребенка в результате такого воспитания. При этом взрослый остается во власти иллюзий, что он сделал все что мог.

^ КЛУБОК СОЦИАЛЬНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Мало меняют ситуацию слова о гуманизации образования, которые мы часто слышим сегодня. Пролонгированные наблюдения за детьми показывают, что даже отбор в гимназические классы может стать насилием над личностью. Несмотря на Закон «Об образовании», по-прежнему сохраняется практика «сортировки» детей, при которой не считаются с их интересами, забывают элементарные законы развития способностей и личности в целом.

Активно практикуемое массовое тестирование, нередко нарушающее естественные права ребенка, стало современным дополнением к многочисленным проявлениям тоталитарного сознания в нашей психолого-педагогической практике.

Каждому известно, что жестокость нередко проявляется не только в активно осуществляемом насилии, но и в элементарном равнодушии к чужому страданию, стремлении обойти его стороной. Равнодушие способствует созданию такой психологической атмосферы, в которой становятся более вероятными грубое физическое и моральное насилие.

Надо признать, что в решении психолого-педагогических проблем нас по-прежнему нередко сопровождают догматичность сознания, недостаточная рефлексивность при высокой нормативности, некритическое доверие к коллективному разуму, страх, отсутствие чувства стабильности, стремление избегать неудач, а не достигать успеха, заниженное чувство собственного достоинства и т.д.

Провоцируя жесткими и часто малообоснованными ограничениями протестное поведение детей, мы получаем моральное право на агрессию.

При отсутствии представления о самоценности личности другой человек воспринимается как одна из вещей, воздействие на которую ведет нас к достижению наших — великих социальных — целей; наши дети на глазах превращаются из объекта насилия в субъект насилия и жестокости. Чем больше отчуждение между нами и детьми, тем меньше вероятность, что, пережив страдание в своей жизни, наши дети станут чувствительными к боли и несчастию другого человека.

^ МНОГОВЕКОВЫЕ ТРАДИЦИИ

В социально-правовом понимании жестокость — это всякое систематическое причинение другому лицу физических и нравственных страданий, унижение его достоинства.

Проблемы жестокости внутри семьи, в том числе по отношению к детям, имеют международный характер. Ситуация за рубежом сопоставима с той, которая складывается в нашей стране. Есть данные, свидетельствующие о том, что в семьях, откуда выходят правонарушители, жестокость имеет место в 40—45% случаев, то есть практически в каждой второй-третьей семье. Однако в контрольной группе, то есть в семьях обычных граждан, жестокость ее членов по отношению друг к другу и по отношению к детям также представляет собой достаточно частое явление: она имеет место не менее чем в 20% случаев — в каждой пятой семье.

^ Анализ причин такого широкого
еще рефераты
Еще работы по разное