Реферат: В санкт-Петербурге, на 1 июня 1996 г

МОЛОДЁЖНЫЕ ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА: РОЛЬ НА ПОЛИТИЧЕСКОЙ СЦЕНЕ (1986-1996)


Пётр Быстров


Введение


В Санкт-Петербурге, на 1 июня 1996 г., по данным Управления юстиции, зарегистрировано 167 молодёжных и детских общественных организаций, что позволяет говорить о достаточно высоком уровне, по крайней мере, формальной самоорганизации в среде социально активной части городской молодёжи. (Согласно некоторым исследованиям, “ 31 % опрошенных молодых людей в возрасте от 14 до 28 лет желает самостоятельно создать молодёжную организацию” ( 18; с.29 ).
В данной статье предпринята попытка выявить и обозначить на описательном уровне закономерности развития молодёжных и детских общественных организаций города в их неразрывной связи с социально-политическими процессами, показать некоторые их особенности и, шире, понять складывающуюся из мозаичных и разрозненных фрагментов целостную картину молодёжного общественного движения Петербурга. Основное внимание при этом в соответствии с задачами статьи уделено участию молодёжных организаций в политическом процессе и, соответственно, тем группам молодёжных организаций, которые являются его активными участниками.
Безусловно, для более полного и точного теоретического осмысления действительного положения дел в этой части общественного движения города необходимы конкретные социологические исследования, одним из подходов к которым и можно считать как данную статью, так и исследования ряда молодёжных общественных организаций, помещённые в этом сборнике. Автор выражает искреннюю благодарность главному специалисту Комитета Администрации Санкт-Петербурга по делам молодёжи, ответственному секретарю “Круглого стола молодёжных и детских организаций Санкт-Петербурга” В.С.Рябкову и заведующему сектором социологии общественных движений Санкт-Петербургского филиала Института социологии РАН, к.ф.н. В.В.Костюшеву за предоставление материалов и консультаций, помощь в редактировании статьи. В силу ограниченности объёма в статье отсутствует реферативный обзор литературы, посвящённой данной проблематике, что может рассматриваться как существенный недостаток. Однако это обстоятельство может быть отчасти оправдано тем, что большинство известных автору публикаций по проблемам молодёжных общественных объединений относится к организациям периода 1986-91 гг., в то время, как современные молодёжные общественные и общественно-политические организации практически остаются за рамками внимания социологических исследований, публикуемых в научной литературе.
В первой части статьи анализируется процесс формирования “неформальных” молодёжных объединений и их послдующей эволюции, связанной с включением в политическую деятельность, направленную на изменение политической системы государства. С этим процессом, как показано в статье, тесно связан распад комсомольской организации ( ВЛКСМ). Являвшийся в начале перестоечного периода единственной действовавшей официально молодёжной общественно-политической организацией, обладавшей значительными материальными и кадровыми ресурсами, комсомол в результате воздействия происходивших в обществе перестроечных социально-политических и экономических процессов постепенно становился неоднородным, что существенно ослабляло его. Некогда целостная монолитная структура с течением времени становилась всё более аморфной, в среде комсомольских руководителей проявлялось отсутствие единомыслия по наиболее важным для будущего организации вопросам как идеологического, так и организационного характера. С другой стороны, происходил процесс утраты комсомолом традиционно выполняемых им в политической системе советского общества функций, которые постепенно переходили к новым молодёжным организациям ( как политическим, так и экономическим), основными участниками которых являлись молодые люди. По мнению автора, эти молодёжные объединения и их незаурядные лидеры сыграли значительную роль в последовавших в конце 80-х - начале 90-х гг. социально-политических переменах. В целом, молодёжные объдинения этого периода разделили судьбу российского демократического движения, составной частью которого они являлись, повторив основные этапы его развития и практически прекратив существовать ( как и движение в целом ) после вхождения своих лидеров во властные структуры ( 3; с49-57 ).
Вторая часть статьи представляет собой обзор общей картины современных молодёжных организаций Петербурга. Предпринята попытка группировки молодёжных организаций по направлениям деятельности и выделены некоторые характерные, по мнению автора, для современных молодёжных организаций тенденции развития. Основное внимание уделено тем организациям, которые могут рассматриваться как субъекты политического процесса на уровне Санкт-Петербурга. Некоторые характеристики, данные ряду организаций во второй части статьи носят оценочный, т.е. достаточно субъективный, авторский характер, что заведомо предполагает наличие иных, альтернативных точек зрения. Со своей стороны, автор надеется, что тема данной статьи и, в целом, всего сборника получит дальнейшее развитие в социологической литературе ( где, как уже было отмечено выше, она представлена весьма незначительно ) и рассматривает высказанные им соображения как приглашение к исследовательской полемике.


1. 1985-1991 гг.: неформальные молодёжные организации и распад ВЛКСМ

1.1.“ Первый этап - союзнические отношения с властью “ ( 3; с.51 )


С 1985-86 гг. в Ленинграде начался процесс формирования “неформальных” ( или, как тогда говорили, самодеятельных ) молодёжных организаций, которые в подавляющем большинстве складывались стихийно, на основе уже существовавших, но неструктурированных и неоформленных организационно групп, объединявших, как правило, молодых людей или подростков, имевших какое-либо общее увлечение или придерживавшихся близких убеждений и взглядов. Оценивая мотивы активного участия молодого поколения в неформальных организациях, В.Пастухов выделяет в качестве двух основных “органическое отвращение ко всему официальному” и отсутствие у молодёжи “средств, возможностей, связей, чтобы в рамках системы отстаивать свои взгляды”, т.е. слабый уровень интегрированности молодёжи в существовавшую социально-политическую систему (3; с.53).
К 1988-89 гг. произошло институционально-организационное оформление этих молодёжных общественных групп, которые до того времени не имели какого-либо официального статуса . Для этого периода характерно, что большинство возникавших клубов и организаций, участниками и лидерами которых были молодые люди или подростки, и по своим названиям, и по характеру деятельности носили преимущественно неполитический характер. Именно это обстоятельство существенно отличало их от своих предшественников - молодёжных, в основном студенческих организаций, которые создавались в период “хрущёвской” оттепели и в последующем до начала 80-х гг. и имели в основном политический характер с преимущественно “истинно” марксисткой или “истинно” коммунистической ориентацией. ( Показательно, что, пожалуй, единственная молодёжная организация описываемого периода, в названии которой имелось указание на такую направленность - “Коммунистический союз борьбы с преступностью”, созданная ещё в начале 80-х гг. с таким характерным для того времени названием, в 1986 г. сменила его на “Форпост”) ( 1; с.371).
Другой характерной особенностью молодёжных организаций периода конца 80-х гг. является то, что большинство из них при образовании преследовали конкретные, можно сказать, предметные цели( спасение дома Дельвига на Владимирской пл. - “Группа спасения” (1; с.370) , создание памятника П. И. Чайковскому - “Памятник” (2; с.107), “борьба со строительством дамбы в Финском заливе” - “Дельта” (1; с.355) и т.д.) , в то время, как их предшественники 60-80-х гг. выдвигали весьма глобальные проекты и стремились добиться смены, а иногда и свержения общественного режима или его коренного реформирования. Отход от примата политического и идеологического начал, характерного для периода 60-80 х гг., начатый на высшем государственном уровне, достаточно быстро привел и к смене направления деятельности самодеятельных молодёжных организаций. Чем менее тотальным становился в 1985-88 гг. государственный контроль, тем слабее выраженными оказывались на этом этапе деятельности молодёжных организаций идейно-политические начала. Другой важной причиной такой полярности устремлений и интересов полуподпольных и подпольных молодёжных организаций 60-80-х гг. и “неформалов” периода перестройки можно считать и то, что зарождавшееся “ демократическое движение рекрутировало сторонников из числа тех, кто составлял большинство, кто находил возможность совмещать своё “Я“ и правила игры, которые диктовала система. Причём наиболее психологически подготовленными к участию в движении оказались те, ктов прощлом отличался наиболшьшим конформизмом” (3; с.50-51). Как на этапе формирования, так и в начале последующей деятельности молодёжные организации этого периода занимались вопросами, которые не могли расцениваться официальными структурами как попытки идеологической диверсии или занятий оппозиционной деятельностью, например, музыкой или экологическими проблемами. Наоборот, они вполне укладывались в официальный курс на демократизацию общественной жизни. Поэтому большинство из них встречало если не покровительственное, то, по крайней мере, нейтральное отношение комсомольских структур, многие работники которых, вероятно, ощущали схожесть отмеченных ранее психологических мотивов, которыми руководствовались активисты этих организаций с мотивацией собственной деятельности.
Роль, которую сыграл комсомол на этом этапе развития “неформального” молодёжного движения в городе, выглядит, на первый взгляд, парадоксальной. Аппарат комсомольской организации, чутко улавливавший изменения, происходящие в линии партии, взял курс не на борьбу с возникавшими самодеятельными молодёжными группами, как традиционно происходило ранее. Напротив, именно комсомол становился инициатором организационного оформления стихийных молодёжных течений, а также предоставлял помещения и иные ресурсы для деятельности формировавшихся молодёжных групп. Показательны в этой связи дополнения в названиях или самохарактеристиках многих молодёжных групп и объединений, ключевую роль в которых играет говорящее само за себя слово “при” ( например, “клуб общественных наук “Синтез” существует при Ленинградском дворце молодёжи” (2; с.54). Другой пример: именно по инициативе комсомольского куратора “неформальных” объединений, заведующего сектором самодеятельных объединений ЛГК ВЛКСМ С.Пилатова в мае 1986 г. был создан ЛЦТИ - Ленинградский центр творческой инициативы при ГК ВЛКСМ, при финансовой и организационной помощи которого действовал ряд молодёжных и даже немолодёжных организаций ( Бюро экологических разработок, “Группа спасения”, “Мемориал”, “Дельта” и др.), проводились рок-концерты или музыкальные фестивали (2; с.67,68; 1; с.360-362). Аналогичной по целям и формам деятельности организацией был и созданный при Василеостровском РК ВЛКСМ в августе 1989 г. Василеостровский молодёжный центр (1; с373), в рамках которого стал действовать один из первых и наиболее популярных молодёжных дискуссионных политических клубов - “Альтернатива”. Комсомол на этом этапе пытался играть ведущую роль в процессе активизации социальной инициативы и самоорганизации, который охватывал все большую часть молодёжи. Предполагалось, что именно таким образом можно контролировать социальную активность молодёжи, сдерживая её политическую составляющую. Иногда, на ранних этапах “неформального” движения, особенно в отношении подростковых группировок, такие попытки давали позитивные для комсомола результаты, которые однако носили половинчатый характер. К примеру, почти удалось добиться самоорганизации большинства футбольных фанатов ленинградского “Зенита”, которые провели по призыву ГК комсомола несколько субботников и прекратили переворачивать трамваи после неудачных игр, однако в результате комсомолу так и не удалось создать соответствующий единый общегородской клуб (4; с.29).
1.2.Комсомол: начало распада


В результате именно комсомольские структуры во многом вопреки желанию их руководителей фактически становились реальными альтернативами структурам КПСС. Последние, в отличие от комсомола, продолжали относиться к неформальным общественным движениям гораздо менее либерально, а то и вовсе запрещали их мероприятия, в то же время как уже упоминавшийся сектор самодеятельных объединений ЛГК ВЛКСМ целенаправленно способствовал формированию молодёжных организаций под контролем комсомола.
Однако вопреки определённым попыткам взятия молодёжных групп под контроль комсомола и их растворение внутри комсомольской организации в действительности происходил более противоречивый процесс. Неформальные молодёжные организации, развиваясь при некотором покровительстве комсомола, увеличивали число своих участников и усиливали влияние на социально-политические процессы, в то время как сами комсомольские структуры, в том числе под воздействием таких организаций, проделывали обратную эволюцию. После отмены в начале перестройки обязательности вступления в комсомол численность ленинградской городской комсомольской организации стала уменьшаться, в отношение к самой коммунистической идеологии в молодёжной среде также стали преобладать негативистские по отношению к коммунистической идеологии тенденции. Многие комсомольские функционеры вместо того, чтобы придавать этим “неформальным” объединениям соответствующую политическую и идеологическую окраску, наоборот, сами проникались новыми идеями, не вписывавшимися в узкие рамки официальной идеологической доктрины, становились участниками или сторонниками новых молодёжных организаций. Ярким примером такого типа комсомольского работника являлся и сам С.Пилатов.
Развитие с 1987-88 гг. - параллельно с молодёжными общественными организациями - так называемых центров научно-технического творчества молодёжи (НТТМ), имевших особый юридический статус самостоятельных предприятий вне министерств и выполнявших посреднические функции в сфере организации научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок с весьма существенными льготами в части налогообложения получаемой ими прибыли привело к началу не только идеологического, но и материального расслоения комсомольского аппарата. Те комсомольские функционеры, в должностные обязанности которых входило курирование центров НТТМ, достаточно быстро, как и их коллеги в случае с “неформальными” группами, уловили направление социального движения и постепенно, но основательно стали вовлекаться в их деятельность, иногда сами учреждая такие центры или входя в руководство уже существующих, заключая с ними договоры о сотрудничестве и используя их каналы для наращивания собственных финансовых ресурсов. С возникновением и развитием таких центров у комсомольских руководителей появилось весьма приятное ощущение материального благополучия, экономической свободы, в том числе и свободы от старших товарищей по партии, что ещё более ослабляло идеологическую сторону их деятельности и снижало подконтрольность партийным структурам. ( Не случайно, что впоследствии именно комсомольские функционеры составили внушительный процент среди руководителей банков, бирж и т.п.). Усиливавшийся процесс проникновения комсомольских руководителей в коммерческие организации в значительной степени приводил к выхолащиванию такой важной функции комсомола, как идейно-политическое, идеологическое воспитание молодёжи.
Вопреки установкам на сосредоточение под крышей комсомола наиболее ярких и творчески одаренных молодых людей - лидеров общественных движений и молодых кооператоров - происходил противоположный процесс, в результате которого многие наиболее инициативные и перспективные комсомольские функционеры, наряду с деятельностью в комсомольских структурах, работали или активно участвовали и в новых общественных и экономических организациях. В самом комсомоле появилось материальное и политико-идеологическое расслоение, что вело к сложным внутренним процессам, которые ослабляли комсомольский аппарат, делали его неоднородным. Часть функционеров пыталась использовать старые методы работы и сохранить приверженность комсомола коммунистической идеологии, незначительно видоизменив её. Другая часть входила в рыночные отношения в качестве активных субъектов и выступала за отказ или существенную корректировку традиционных идеологических догм. Аппарат, ранее являвшийся местом притяжения молодых карьеристов из любой сферы деятельности, стал терять ореол привлекательности, появились иные, альтернативные механизмы выявления и самореализации молодых лидеров, которые в новых структурах получали больше возможностей для роста благосостояния и популярности. Произошёл важный для понимания дальнейшей эволюции молодёжной составляющей социально-политической системы города факт - функция социального и политического рекрутирования перестала быть монополией одной молодёжной организации - ВЛКСМ, появились другие, независимые от неё институты отбора молодых лидеров.


1.3.Второй и третий этапы - конкуренция и полититическое противостояние между властью и движением ( 3; с.52, 54 ).

С другой стороны, с конца 1988 г. постепенно усиливался процесс привлечения молодёжных групп и организаций к участию в формировавшемся в городе оппозиционном “демократическом” общественном движении, их политизации ( “логика политического процесса ... привела к политизации и радикализации этих групп”; 5, с.117). В изданиях и лозунгах этих молодёжных групп на первый план стала выдвигаться социальная и социально-политическая тематика с ярко выраженным антиаппаратным, а затем и антикоммунистическим оттенком. “Время союзнических отношений с властью”, характеризовавшееся покровительством со стороны властей и поддержкой нового курса “неформалами” (3; с.51) сменялось временем “конкуренции между властью и движением” (3; с.52), Основной идеологемой большинства “неформальных” политизированных молодёжных организаций становится декларирование невозможности достижения провозглашаемых ими целей в рамках существующей социально-политической системы. Актив этих групп всё более вовлекается в работу по созданию других, уже однозначно политических, в том числе и немолодёжных общественных объединений, находя свое место в их руководящих структурах. Таким образом, к 1989-90 гг. молодёжные общественные группы, создававшиеся с неполитическими целями и имевшие весьма зависимый от комсомола статус, фактически стали если не полностью политическими, то весьма политизированными организациями, полностью вышедшими из под комсомольского контроля.
В результате именно организации, находившиеся формально под контролем обкома и горкома ВЛКСМ, такие, как “Мемориал”, “Группа спасения”, “Альтернатива” и др. , наряду с Ленинградским народным фронтом, оказались основными участниками многообразных и неоднозначных процессов, которые происходили в сознании и общественно-политической жизни горожан в конце 80-х - начале 90-х гг.
Вместе с этими организациями не меньшую роль в изменении политического сознания и воздействии на общественное мнение играли и молодёжные организации социокультурной напавленности, которые сами не являлись непосредственными участниками политических процессрв и событий. Роль молодёжного культурного андеграунда нашей страны в качестве канала проникновения новых политических ценностей, оппозиционных официальным, как до этого в Европе и Америке ( 19; с.167 ) в Ленинграде прдставляется тем более значительной, что именно Ленинградский рок--клуб, также созданный при участии горкома комсомола, в песнях многих наиболее популярных команд которого (“ДДТ”, “Кино”) преобладала тематика социального протеста ( “мы хотим перемен”, словами песни Виктора Цоя) стал одним из лидеров рок-движения СССР. Сами эти группы, действовавшие в его рамках, формировали таким образом негативистское по отношению к существовавшему режиму социально-политическое сознание миллионов своих фанов в возрасте от 12 до 30 лет и становились выразителями их соответствующих политических настроений. Наиболее точно деятельность и этих групп, и всего рок-клуба, который также можно рассматривать как молодёжную организацию, оценена в книге Алексея Рыбина “Кино с самого начала”: “Была чёткая ориентация на свершение всё той же пресловутой рок-революции, и весь клуб под его (первого президента клуба Геннадия Зайцева - П.Б.) руководством готовился к восстанию” и комментарии к этим словам самого Г.Зайцева: “Примерно так... Всё шло, конечно, к “восстанию”. Только к медленному. Но оно произошло и назвали его “перестройка” ( 12; с.44).
Особенно ярко эта роль таких “при”комсомольских структур проявилась в ходе выборов народных депутатов РСФСР и Ленсовета в 1990 г., сыгравших ключевую роль в отстранении от публичной политической власти в городе руководителей аппарата КПСС. Именно лидеры и активные участники многих молодёжных “неформальных” организаций стали ведущими кандидатами в депутаты от созданного весной 1990 г. антикоммунистически-оппозиционного блока “Демократические выборы - 90”, а на основе группы “Синтез” даже была сформирована выступившая с собственной предвыборной программой “группа независимых экономистов”. Наконец, завершающим аккордом процесса саморазушения комсомольских структур города стала публикация полного списка оппозиционных КПСС кандидатов в депутаты РСФСР и Ленсовета официальным органом обкома и горкома комсомола - молодёжной газетой “Смена” ( 6, с.4 ), главный редактор которой В.А.Югин также стал кандидатом в депутаты от этого блока, что показало полную неспособность комсомольских лидеров контролировать деятельность не только формально подконтрольных им молодёжных общественных организаций, но и собственных структур, многие руководители которых уже сознательно действовали на стороне оппозиции.


1.4. Итоги перестройки


В целом, оценивая молодёжное движение Ленинграда периода 1986-90 гг. , роль, которую сыграли тогдашние молодёжные группы и организации города в общем контексте социально-политической ситуации, можно сделать некоторые выводы и наблюдения, позволяющие понять содержание описанных процессов.
Во-первых, отметим высокий уровень социальной и социально-экономической, а затем и социально-политической активности ленинградской молодёжи. Это особенно ярко проявивилась в некоторых её социальных группах ( в первую очередь, в среде творческой, научной и учащейся молодёжи: ), что ярко видно при анализе состава участников самодеятельных молодёжных общественных организаций (студенты, научные работники, люди творческих профессий): “В годы перестройки в политику хлынули профессора и доценты, научные работники и инженеры, не сумевшие по тем или иным причинам получить признание и выйти на первые места в своей области” ( 20; с.234 ). Особенно контрастной ситуация хаотического и динамичного развития молодёжного движения в Ленинграде становится при сравнении с соседней Ленинградской областью, другими российскими регионами. Представляется, что причина высокого уровня социальной активности ленинградской молодёжи кроется в высоком уровне активности тех молодёжных групп, преобладание которых в этом движении уже отмечено ранее и местом концентрации которых традиционно являлся Ленинград как крупнейший культурный и научный центр России. Эта региональная специфика наиболее точно была отмечена Е. А. Здравомысловой : “Социально-культурный статус города, историко-культурные традиции, социально-профессиональная структура населения обусловили именно такой состав ресурсов демократического движения” ( 5; с.131 ).
Завершая эту тему, можно сказать, что весьма показательным и хорошо выражающим общую тенденцию повышенной по сравнению с другими регионами социально-политической активности ленинградской молодёжи представляется и тот факт, что именно в Ленинграде на выборах 1989 и 1990 гг. были избраны самые молодые в СССР народные депутаты союзного и районного уровней - Алексей Левашёв (24 года, н.д. СССР), Алексей Шустов, являвшийся в конце 80-х гг. одним из активных футбольных фанатов “Зенита” и инициатором создания соответствующего общегородского объединения ( 4; с.29) и Евгений Подоляк, депутаты, соответственно, Дзержинского и Красносельского райсоветов ( обоим на момент избрания - по 19 лет) ( 7; с.26, с.70 ).
Во-вторых, именно те общественные самодеятельные молодёжные группы и объединения, которые существовали в Ленинграде в конце 80-х гг., стали своеобразными “инкубаторами” целой генерации молодых некомсомольских политиков нового поколения, во многом занявших в начале 90-х гг. ведущие позиции в политической жизни города и даже России, политиков первой демократической волны, а соответствующие им в социально-экономической сфере новые экономические институты - центры НТТМ - молодёжные кооперативы - сыграли аналогичную роль в становлении слоя бизнесменов, не являвшихся выходцами из партийных или “теневых” структур. Эти структуры стали местом проявления лидерских способностей и творческого самовыражения большого числа неординарных и ярких молодых людей, дали толчок к их участию в активной политической или предпринимательской деятельности. Именно эти молодёжные дискуссионные клубы, неформальные группы и центры НТТМ дали Петербургу начала 90-х гг. мощную волну политиков, предпринимателей и экономистов.
Они только в настоящее время уступают лидерские позиции, оставляя тем не менее имена таких известных лидеров общественного мнения не только городского, но и российского масштаба времени начала постперестроечного периода ( 1-й половины 90-х гг.), ставших во многом его символами, как К.Смирнов, А. Илларионов, А.Беляев, Ю.Деревянко, И.Константинов, и т.д. Большое число участников этих структур вошли в аппарат административной власти города, стали известными журналистами и финансистами. Таким образом, став своеобразной стартовой площадкой поколения лидеров начала 90-х, большинство молодёжных общественных организаций периода конца 80-х гг. прекратили существование после вхождения их лидеров во властные структуры. Поле для самовыражения в рамках организаций оказалось слишком узким, потребности в самореализации, самоутверждении личности, в проявлении её индивидуальности, в самостоятельно конструируемых, разнообразных, социально насыщенных связях, общении, которые, по мнению исследователя “неформальных” движений периода перестройки О.Н.Яницкого, были для лидеров таких организаций наиболее глубокой психологической мотивацией ( 8; с.49, 50 ), продолжали играть ведущую роль в действиях этих людей и требовали существенного расширения масштабов деятельности, выхода за пределы зоны социального комфорта и самоутверждения на более высоком и принципиально новом уровне политического поля - уровне государственной власти. “Конечно, среди них были люди с различными мотивами, но та лёгкость, с которой впоследствии многие из них меняли свои политические позиции, показывает, что чисто “статусная” карьерная потрьность была достаточно типичной для этого поколения российских политиков” ( 20; с.234 ). В этой связи показательна тенденция, отмеченная в ряде эмпирических исследований , ухода многих активистов движения “Демократическая Россия” или активистов шахтёрского движения в бизнес ( 9; с.70; 10; с. 87). Аналогичные процессы можно было наблюдать и в среде активистов петербургского “демократического” движения.
В-третьих, именно эти новые социальные институты (молодёжные общественные объединения и кооперативы) явились одной из основных причин, позволивших процессу распада комсомола как важного социального института пройти сравнительно безболезненно для общества. Они взяли на себя часть тех социальных функций, которые выполнял комсомол, т.е. произошёл процесс замещения и вытеснения комсомола за рамки политического поля, в котором проходила реальная политическая жизнь. Комсомольские функционеры становились преуспевающими предпринимателями, не особенно интересующимися политикой, а большинство рядовых членов организации оставались сторонними наблюдателями происходивших в комсомоле процессов. Завершающей точкой в процессе распада ленинградского комсомола стало исключение районных комитетов из обкома комсомола в начале 1991 г., т.е. распад комсомола на самостоятельные районные организации, хотя обком комсомола по инерции продолжал формально существовать до конца 1991 г., когда на его основе была создана мертворождённая Санкт-Петербургская Федерация молодёжных объединений.


2. После перестройки ( штрихи к портрету молодёжных организаций Санкт-Петербурга 1991-96 гг. )

Во второй половине 1991 г. начинается новый, “посткомсомольский” период развития молодёжного движения города, период, в течение которого на смену распадающемуся комсомолу и прекращающим свою деятельность молодёжным организациям “комсомольского” периода (характерное для их названий “при”, как оказалось, имело и другой смысл: с исчезновением своего основного антипода ненужной оказывалась и их деятельность) приходят новые молодёжные организации, имеющие во многом уже совершенно иные, чем комсомол или “неформальные” молодёжные общественные организации, социальные функции.

2.1. Общая характеристика. Возможная классификация

Важной особенностью молодёжных организаций города можно назвать их незначительную среднюю численность (оговорим при этом, что под численностью в данной статье понимается число фактически принимающих участие в работе организации лиц, а не списочное число участников организации). В то же время мобилизационный потенциал многих молодёжных организаций, особенно принимающих участие в избирательных кампаниях, существенно превышает их численность
. Численность большинства организаций существенно меньше нескольких десятков человек, нередко можно встретить организации, состоящие из 1-3 человек, в некоторых организациях тяжело встретить кого-либо, кроме их лидера. Многие виды организаций (союзы студентов, клубы студенческого досуга и др.), включаемых в т.н. “студенческое движение”, можно охарактеризовать как “мёртвые”, т.к. они являются искусственно образованными, крайне малочисленными и маловлиятельными, созданными отдельными яркими лидерами для повышения своего социального статуса и вхождение с их помощью в политическую или предпринимательскую деятельность. Здесь мы сталкиваемся с тем широко распространённым в политической и социальной практике явлением, которое П. Бурдье характеризует как “процесс объективации через “движение”, “организацию” с помощью обычной юридической фикции, который позволяет выступать в качестве социального агента ( 13; с.240 ).
Вообще, надо отметить довольно большое число таких “формальных” общественных организаций в общей массе молодёжных движений и организаций. От общего числа зарегистрированных в Санкт-Петербурге молодёжных и детских организаций реально действуют в настоящее время, по мнению В.Рябкова , не более 1/3 , причем среди зарегистрированных, но фактически недействующих организаций достаточно большое число составляют организации созданные одними и теми же людьми. Мотив самовыражения, возможность представительства в удобных для этого случаях иногда прямо противоположных по своим социальным интересам различных молодёжных групп, стремление быть в центре общественного внимания - вот далеко не полный перечень причин и мотивов, по которым лидерами и учредителями многих общественных организаций является весьма ограниченный круг лиц. Например, такие фактически недействующие молодёжные организации, как Союз студентов СПб, Содружество молодёжных организаций, Объединение “Молодой Санкт-Петербург”, Ассоциация молодёжных организаций предприятий промышленности, науки и транспорта СПБ, Невский фонд молодёжной инициативы, несколько других разноплановых молодёжных организаций созданы одним и тем же бывшим сотрудником комсомольского аппарата.
“Вот типичный пример узурпаторства со стороны человека, который пытается убедить (кого ? - спросите вы. - По меньшей мере прессу, обычно признающую только представителей и только с ними имеющую дело, обрекая других на свободный обмен мнениями”), что “за ним” стоит определённая группа, раз он говорит от её имени в качестве юридического лица, не будучи никем уличён во лжи. Здесь мы оказываемся перед парадоксом: узурпатор тем надёжнее защищён от риска быть уличённым во лжи, чем малочисленнее его организация; отсутствие же разоблачений на деле может вообще указывать на отсутствие членов организации” (13; с.241).
Активность личностей такого плана носит, как правило, периодический характер. Их социальные псевдонимы - названия “возглавляемых” ими организаций - можно встретить в прессе в связи с тем или иным значительным политическим событием, например, предвыборной кампанией. Так, типичным петербургским господином Бэйэ из Общества агреже (13; с.241), т.е. лицом, выступающим в прессе и от имени организации, не имеющей социальной базы, можно назвать одного из бывших лидров молодёжного ХДС. Он активно участвовал в “агитационной компании” ( цитата из рекламного материала ассоциации молодых избирателей СПб; 14; с.161) по привлечению молодёжи к голосованию как на выборах в Государственную Думу в 1995 г. (программа “Включись”), так и на президентских и губернаторских выборах 1996 г. ( акция “Голосуй или проиграешь” - в поддержку Б.Ельцина и А.Собчака) в качестве руководителя ассоциации молодых избирателей СПб. Якобы выражая интересы молодёжной части петербургского электората, этот общественный деятель, являвшийся ранее помощником депутата Государственной Думы священника Г.Якунина ( избран в Государственной Думу 1993-95 гг. от “Выбора России”; стал широко известен, благодаря телесюжету, рассказывавшему о выносе им под рясой посуды из депутатской столовой, впоследствии был лишён сана и исключен из ХДС за неподчинение синоду) стал официальным представителем этих агитационных кампаний, в рамках которых расходовались значительные финансовые ресурсы, в Санкт-Петербурге. При этом в прессе сообщалось, что “за несколько месяцев количество членов Ассоциации достигло нескольких сотен” (14; с.163), что “легитимизировало” выступления “петербургского Бэйэ” в качестве представителя молодёжного электората Петербурга.
Другой существенной причиной того, что большинство зарегистрированных молодёжных организаций фактически бездействуют, является очень небольшая продолжительность их жизни. Например, из организаций, созданных ещё в период перестройки остался фактически только Василеостровский молодёжный центр, а из организаций, зарегистрированных в 1991-92 гг. на данное время, по оценке В.Рябкова, действует не более 15-20 %. Это обстоятельство объясняется их функциональными особенностями. Становясь своеобразными стартовыми площадками для политической или социальной карьеры своих активистов , они фактически выполняют закладывавшуюся при их созданни, иногда даже неосознанно, цель и становятся ненужными для входящих во взрослую жизнь молодых лидеров, которые перестают участвовать в деятельности организации.
Большинство существующих сейчас в Санкт-Петербурге молодёжных организаций могут быть, на мой взгляд, объединены в соответствии с направлениями их деятельности в несколько основных групп:
1) Организации молодых учёных и специалистов;
2) Студенческие профсоюзные организации;
3) Детские организации;
4) Политические молодёжные организации;
5) Спортивные организации;
6) Организации, занимающиеся развитием международных связяей;
7) Религиозные организации;
8) Организации, работающие в области развития культуры и досуга детей и молодёжи (культурно-досуговые и туристские);
9) Часть организаций такого типа к настоящему времени уже прекратили свою деяте