Реферат: Синаххериб, великий царь, могучий царь, царь обитаемого мира, царь Ас­сирии, царь четырёх стран света

АССИРИЯ

— Синаххериб, великий царь, могучий «царь, царь обитаемого мира, царь Ас­сирии, царь четырёх стран света...», — так ассирийский царь Синаххериб начинает рас­сказ о своих военных походах. Он приказал масте­рам нанести эти горделивые слова на камень, чтобы слава о его могуществе сохранялась вечно...

Дошли до нас и высеченные из камня изобра­жения ассирийских царей в полный рост; их лица и фигуры выражают мощь, решимость смести всё на своём пути, преодолеть любую преграду. Взгляд царя — хищный взгляд орла, руки с выпуклыми мышцами напоминают львиные лапы, пышные волосы, уложенные на спине, — львиную гриву, царь стоит на земле непоколебимо, как бык...

Наверное, в древности не было народа, который поклонялся бы силе и власти так, как ассирийцы. Слова царя Синаххериба не были хвастовством. Во время его правления (около 700 г. до н. э.) в состав Ассирийской державы входили Вавилония, Сирия, Палестина с Иудеей, отдельные районы Закавка­зья. При наследниках Синаххериба Ассирия при­соединила на некоторое время также Египет и Элам. Синаххерибу с его наследниками удалось за­воевать почти «весь обитаемый мир» (конечно, в пределах, известных ассирийцам).

Начиналась же история Ассирии довольно мир­но. Её древней столицей был небольшой город Ашшур, от которого позднее получила своё название и вся держава. Если бы мы могли пройтись по его улицам, скажем, в 1900 г. до н. э., то встретили бы мало воинов, но много купцов. Как же получилось, что небольшой торговый город превратился в центр огромной державы, наводившей ужас на народы Передней Азии? Попробуем вместе разобраться в этой непростой истории.

Ашшур располагался в верхнем течении реки Тигр, где жили в основном семитские народы. Здесь сходились торговые пути Древнего Мира. С севера на юг, в Междуречье, везли золото и серебро, медь и олово, рабов. В северные земли отправляли для продажи зерно и растительное масло, изделия ис­кусных ремесленников. Жители Ашшура со време­нем поняли, что смогут разбогатеть, покупая то­вары в одних странах и перепродавая в других. За­ниматься посреднической торговлей могли только умные, хитрые и отважные люди. Купцу прихо­дилось отбиваться от нападений разбойников; он должен был уметь ладить с вождями диких племён, у которых покупал рабов; ему следовало знать язы­ки, нравы и обычаи чужих стран, быть обходитель­ным с царями и их вельможами, потому что самые дорогие товары продавались в царских дворцах. Для удобства торговли в чужих землях купцы стро­или свои посёлки, жили там среди местного люда и лишь изредка возвращались на родину за това­ром.

В самом же Ашшуре богатая купеческая вер­хушка заправляла всеми городскими делами. Вы­сокие должности в городском управлении занимали жрецы самых почитаемых храмов. Царей в Ашшуре ещё не было. Город рос и богател, не нуждаясь в далёких военных походах.

Ассирийцы жили в плодородных степных пред­горьях. Земля здесь давала обильные урожаи без дополнительного полива, поэтому оросительные ка­налы и земляные плотины были чаще всего не нуж­ны. Большая крестьянская семья обрабатывала свой надел самостоятельно, не обращаясь за помо­щью ни к соседям, ни к храму, пасла быков и овец в широких и привольных окрестных степях. Ас­сирийский крестьянин мог прокормить себя и свою




Царская охота.

74


семью, был свободен и независим, платил сравни­тельно небольшие налоги.

Это может показаться странным, но именно из-за своего благополучия ассирийская деревня почти не менялась на протяжении веков. В ней долго со­хранялись первобытные порядки, полная власть от­ца над всеми членами семьи, очень крепкие связи между крестьянами-общинниками. Деревни ис­правно поставляли в город продуктовые налоги и молодых парней для пополнения армии, а город почти не вмешивался в сельские дела. Независи­мое, зажиточное крестьянство было главной опорой ассирийского государства.

В первый раз мирная и богатая жизнь Ашшура была поставлена под угрозу около 1800 г. до н. э. В это время соседние государства Вавилон и Мари, а позднее новое царство Митанни и хетты стали вы­теснять ассирийских купцов с насиженных мест и богатых рынков. Ашшур попробовал было воевать, но сил для неравной борьбы не хватило, и он поте­рял независимость. На несколько веков торговый город на Тигре уходит в тень.

Примерно в 1350 г. до н. э. ассирийцы вновь ста­ли независимыми от Митанни и Вавилона благо­даря помощи своих союзников — египтян. Теперь нужно было завладеть дорогами, которые вели к побережью Средиземного моря, к богатым сирий­ским городам. Самым важным участком были пе­реправы через реку Евфрат, которые не мог мино­вать ни один купец. Для достижения независимос­ти и для борьбы за свои интересы необходима была дисциплинированная, хорошо организованная, сильная армия под единым руководством. Так гра­доначальник Ашшура («ишшиаккум»), власть ко­торого передавалась по наследству, набрал силу и принял царский титул.

К ассирийцам приходит военная удача. Они со­крушают расположенное в среднем течении Евфра­та царство Митанни, присоединяют часть его тер­ритории, строят у реки крепости и на протяжении двух веков (1300—1100 гг. до н. э.) удерживают пе­реправы через Евфрат, ведущие к морю. Благодаря этому они ограничивают торговлю соперников и со­бирают большие пошлины с купцов. Иногда асси­рийская армия отправлялась и в дальние походы. Вернувшись из такого похода с большой добычей, царь нередко строил столицу-крепость, охраняя в ней свои сокровища. Последней и наиболее роскош­ной из таких столиц стала позднее Ниневия — са­мый известный из ассирийских городов. Древний Ашшур всё более отходит на задний план: улицы новых городов заполняют уже не торговцы, а сол­даты.

Военные успехи ассирийцев были блестящими, но слабость царской власти всё же сказывалась. Жрецам и знати не нужен был сильный царь. Они привыкли сами управлять страной. Даже знамени­тый полководец, победитель Вавилона царь Тукульти-Нинурта I (1244—1208 гг. до н. э.) был объяв­лен сумасшедшим и лишён трона, едва он попы­тался установить в Ассирии свою неограниченную власть и ввести пышные придворные церемонии по



Ассирийцы грабят город.

Ашшурбанапал, один из последних ассирийских царей, собрал в своей столице Ниневии богатейшую библиотеку шумерских и вавилонских литературных произведений и на­учных трактатов. Достоинства этой библиотеки заключались не только в большом количестве «глиняных книг», соб­ранных царём. Впервые в истории книги подбирались и рас­ставлялись по разделам, с учётом содержания; посланцы царя разъезжали по всей стране, разыскивая в храмах древние таблички и списывая их для царской библиотеки. Царь внимательно следил за пополнением библиотеки. Похоже, что он поставил перед собой цель собрать и сохранить всё значительное, что было написано в Междуречье за два с половиной тысячелетия истории страны.

Внимательное изучение древних табличек побуждало некоторых из ассирийских вельмож к самостоятельному литературному творчеству. Очень выразительны ассирий­ские анналы — рассказы о военных походах царей, а также нравоучительные истории вроде повести о премудром писце и советнике ассирийских царей по имени Ахикара. Возможно, расцвет ассирийской литературы был уже не за горами, когда в 612 г. до н. э. вавилоняне и мидяне поставили последнюю точку в ассирийской истории.

Подобно литературным вкусам ассирийцев, их художественные пристрастия также развивались под вавилон­ским воздействием. В то же время скульптурные украшения царских дворцов в Ниневии показывают, что ассирийцы любили точность в деталях изображений, их реализм, умели изящно располагать фигуры на барельефах. Вавилонское изобразительное искусство этого времени было более символичным; художники стремились передать в первую очередь смысл изображения, обращая мало внимания на реалистические детали. Одним из высших достижений ас­сирийской скульптуры справедливо считаются барельефы умирающей львицы, убитой Ашшурбанапалом во время цар­ской охоты на львов.

*

75




Переправа ассирийских воинов на бурдюках.



Лучники.

вавилонскому образцу. Страной по-прежнему пра­вили богатые торговцы и жрецы; они уступали ца­рю славу и военную добычу, но не власть. В мирное время царь запирался в своей столице-сокровищни­це, и особой надобности в нём никто не испытывал.

Этот порядок был нарушен около 1100 г. до н. э. нашествием кочевников-арамеев. Ассирийцы поте­ряли все владения на Евфрате, часть территории на Тигре и отступили в ближние предгорья. По сосед­ним странам кочевники нанесли ещё более сильный удар. Поэтому, когда ассирийцы оправились и на­чали новые завоевания в Передней Азии (около 900 г. до н. э.), у них в течение ещё ста лет не было достойных соперников.

Ассирийские цари сумели воспользоваться об­стоятельствами и значительно укрепили свою власть. Они применяли новый способ ведения вой­ны, устрашивший все народы Передней Азии (см. ст. «Военное дело Древнего Востока»). Ассирий­цы нападали всегда неожиданно и быстро, подобно удару молнии. Пленных чаще всего не брали: если население захваченного города сопротивлялось, то его уничтожали полностью в назидание всем непо­корным. Добиваясь от побеждённых послушания, их лишали родины, тысячами перегоняя новых подданных царя в другие места, нередко очень да­леко. Всё делалось для того, чтобы устрашить завоё­ванные народы, сломить их дух, волю к свободе. Ассирийцы грабили покорённые страны десятиле­тиями.

Однако грозные ассирийские цари так и не смог­ли надолго объединить завоёванные страны, соз­дать крепкое государство. Зоркость орла помогала им быстро замечать мятежи на окраинах державы, львиная храбрость — противостоять врагам в от­крытом бою, упорство быка выручало тогда, когда поражение казалось неминуемым, но этих качеств оказалось недостаточно для решения новых задач.

Без конца грабить завоёванные страны оказа­лось невозможно: некому стало засевать собствен­ные поля и заниматься ремёслами. У ассирийцев было слишком много военачальников и слишком мало чиновников, чтобы собирать налоги. Писец мог заменить солдата только там, где население доб­ровольно согласилось бы жить под властью асси­рийцев. Таких народов на Древнем Востоке не бы­ло — захватчиков ненавидели все.

Сложность возникла у ассирийцев и с торговыми городами, которые на протяжении всей своей исто­рии пользовались особыми правами: они не пла­тили больших налогов, их жители освобождались от армейской службы. Сохранить эти привилегии ассирийцы не хотели, но и отменить их тоже не могли, опасаясь постоянных мятежей.

Одним из таких вольных городов был Вавилон. Культуру, религию и письменность ассирийцы в ос­новном переняли от Вавилона. Уважение к этому городу было столь велико, что на некоторое время он стал как бы второй столицей Ассирии. Правив­шие в Ниневии цари делали богатые подарки вави­лонским храмам, украшали город дворцами и ста­туями, а Вавилон тем не менее оставался центром опасных заговоров и мятежей против ассирийской власти. Дело кончилось тем, что царь Синаххериб в 689 г. до н. э. приказал уничтожить весь город и затопить место, на котором он стоял (см. ст. «Ва­вилон»). Ужасный поступок царя вызвал недоволь­ство даже в самой Ниневии, и, хотя город был быст­ро отстроен заново при сыне Синаххериба Ассархаддоне, отношения между Ассирией и Вавилоном испортились окончательно. Ассирия так и не смог­ла опереться на авторитет важнейшего религиозно­го и культурного центра Передней Азии.

Главная же беда ассирийцев оказалась тесно свя­занной с их блестящими военными победами. В войнах с сильным и молодым государством Урарту

76


(800—700 гг. до н. э.) ассирийская держава не раз бывала на грани поражения (см. ст. «Урарту»). Что­бы победить, ассирийцы заменили (около 750 г. до н. э.) ополчение армией, состоящей из солдат-наём­ников, специально обученных военному делу. Что­бы содержать такое войско, цари вынуждены были снова и снова отправляться в грабительские похо­ды.

С этого же времени быстро ухудшается положе­ние свободных крестьян — прежних ополченцев. Вельможи начинают закабалять и порабощать их. Обездоленные ассирийцы, смешиваясь с пригнан­ными из дальних стран несвободными людьми, оказываются у себя на родине в меньшин­стве... Могущество великой державы начинает быстро ослабевать. И в 614 г. до н. э. мидяне взяли древнюю столицу страны Ашшур, а через два года они же в союзе с освободив­шимся Вавилоном разгромили Ниневию (см. ст. «Древний Иран»).

Ассирия исчезла с лица земли. Оказалось, что создать крепкое государство с помощью страха, на­силия и грабежей невозможно. Этому учит и исто­рия небольшого городка, купцы которого сначала хотели лишь одного — свободно торговать на мир­ных восточных рынках.

УРАРТУ

К 800 г. до н. э. над странами Передней Азии нависла угроза ассирийского порабощения (см. ст. «Ассирия»). Казалось, что натиску ассирийских армий не может противостоять ни­кто — ни слабые цари Вавилона, ни правители мелких «осколков» великой Хеттской державы, ни вожди племён, населявших Иранское нагорье и Закавказье. Установление ассирийского господства означало для этих народов катастрофу — ведь оно неминуемо повлекло бы страшное разорение завоё­ванных стран и массовое истребление людей.

И всё же в то время, когда мощь Ассирийской державы была поистине огромна, в Передней Азии нашёлся народ, который не только решился на от­крытую борьбу с грозным врагом, но и почти выиг­рал у него смертельное противоборство. Речь идёт о близкородственных племенах, населявших гор­ные долины Закавказья примерно в том районе, где сейчас сходятся границы Турции, Ирана и Арме­нии. На этой территории сложились тогда два силь­ных союза племён, два государства — Урарту и Манна. Центрами их стали долины горных озёр Ван и Урмия.

Ассирийцы до поры до времени не обращали внимания на события, происходившие на северных окраинах их державы. Владыки мира относились к урартам как к одному из многочисленных полуди­ких племён, считая, что их следует держать в пос­тоянном страхе и наказывать за непослушание ка­рательными походами. Ассирийцы явно недооцени­вали урартов. И позднее этот народ продемонстри­ровал свои военные, политические, административ­ные и культурные дарования. Ассирийские пози­ции в Передней Азии оказались не такими прочны­ми, как можно было подумать. Цари Урарту Менуа (810—786 гг. до н. э.) и его сын Аргишти I (786— 764 гг. до н. э.) начали это умело использовать.

Племена урартов, подобно хеттам, принадлежа­ли к индоевропейской языковой семье. Число ин­доевропейских народов в Передней Азии всё увели­чивалось благодаря постоянным переселениям с Балкан и из причерноморских степей; можно ска­зать, что над Ассирией с севера нависала грозная индоевропейская «туча». Появление кочевых народов — киммерийцев и скифов — в Закавказье и Малой Азии после 730 г. до н. э. придало этой «ту­че» ещё более угрожающие очертания. После рас­пада Хеттского царства (около 1200 г. до н. э.) все эти близкие по языку, религии и культуре индоев­ропейские народности и племена лишились объеди­няющего их центра. Место лидера благодаря своим энергичным действиям заняли цари Урарту. Менуа и Аргишти I постепенно прибирали к рукам насе­лённые в основном индоевропейскими народами районы Муцацира (к востоку от ассирийских сто­лиц) и Северной Сирии (к западу от них). Тем са­мым урарты перерезали главные торговые пути ас­сирийцев, оставляя им для военной и торговой ак­тивности только одно направление — южное. А там находился непокорный Вавилон, и без того достав­лявший ассирийским царям немало хлопот.

Слабым местом ассирийской державы оказалась её зависимость от ввоза сырья (прежде всего — руд металлов) и готовых металлических изделий из Ма­лой Азии и Закавказья. Урарты же располагали своими собственными рудниками. К тому же урарт­ская сталь благодаря искусности кузнецов была лучше ассирийской. Сами ассирийцы предпочита­ли оружие, изготовленное в Закавказье, и во время походов против Урарту стремились захватить как можно больше мечей, кинжалов, наконечников ко­пий.

Урарты были не только искусными кузнецами, но и трудолюбивыми земледельцами, изобретатель­ными строителями и толковыми чиновниками-ад­министраторами. Они смогли перенять у других на­родов Древнего Востока приёмы орошаемого земле­делия и прорыли немало сложных, разветвлённых каналов; некоторые из них достигали протяжённо­сти 70 км. Орошение полей в горных долинах поз­воляло получать высокие урожаи, накапливать ог­ромные запасы продовольствия и содержать боль­шое число солдат и чиновников.

Урарты основали много городов; некоторые из них, например Ереван, существуют и по сей день. Отдельные города имели правильную прямоуголь­ную планировку; перед их оборонительными стена­ми оказывалось бессильным даже прославленное

77


Ещё в глубокой древности вос­точные районы Малой Азии и Закавказья были центрами метал­лургии. Здесь очень рано научи­лись сплавлять вместе медь и оло­во, получая бронзу; здесь же, по-видимому, впервые началось ши­рокое производство железа и из­готовление железного оружия и орудий труда. Кузнецы Урарту унаследовали многовековой опыт своих безвестных предшествен­ников. Их изделия из серебра и бронзы ценились чрезвычайно высоко и распространялись по всему Средиземноморью. Археологи обнаружили изготов­ленные в Урарту металлические предметы в Малой Азии, на гре­ческих островах Эгейского моря, в материковой Греции, достигали они и древней Италии.

Чаще всего мастера укра­шали металлические чаши и блюда сценами сражений, бега колесниц, фигурами всадников. Воинственный характер урартов проявлялся и в обычае жертвовать в храмы специально изготовленные из драгоценных металлов щиты, шлемы и колчаны для стрел. Иногда изоб­ражались и мирные жертвоприно­шения, которыми руководили жрецы.

Металлические изделия урарт­ских мастеров имели успех не только у ассирийцев и жителей Средиземноморья. Стиль и техни­ка изготовления драгоценностей очень заинтересовали персов и мидян. Примерно с 600 г. до н. э., после возникновения сначала Мидийской, в потом Персидской державы, опыт закавказских кузнецов широко распространил­ся по всему Переднему Востоку.

Урарты создали высокую культуру городского строительства. Часть урартских городов построена по заранее составленному плану, что бывало на Древнем Востоке довольно редко. Основатели городов стремились использовать осо­бенности рельефа — возвышен­ности, берега рек, чтобы лучше «вписать» город в окружающую местность и защитить его от напа­дений. По чёткому архитектурно­му плану строились и дворцы местных правителей, также отли­чавшиеся этим от царских дворцов в других странах Востока: там подобные сооружения чаще всего достраи­вались вокруг центрального ядра, разрастаясь, как снежный ком, и превращаясь в довольно бесфор­менные здания. Дворцы и храмы в Урарту украшались росписями и каменными изваяниями.

*

военное искусство ассирийцев. В 735 г. до н. э. ассирийский царь Тиглатпаласар III не смог взять крепость в Тушпе. В 714 г. до н. э. его преемник Саргон II, опустошивший всю территорию Урарту, к Тушпе даже не по­дошёл, помня о неудаче своего предшественника. Храмы урартов доволь­но сильно отличались от современных им сооружений. Стиль местной архитектуры немного походил на позднейший греческий; изобретения урартских инженеров и строителей впоследствии широко распространи­лись в Передней Азии.

Все эти таланты понадобились урартам, когда их цари, Аргишти I и его сын Сардури II (764—735 гг. до н. э.), начали освоение обширных земель, располагавшихся между реками Араке и Кура. Дело в том, что жизненные центры Урарту располагались слишком близко от ассирий­ских владений, и вражеские войска могли выйти к ним всего за несколько переходов. Поэтому для Урарту вопросом жизни и смерти стал перенос государственных кузниц и зернохранилищ в северные районы. Всего за несколько десятилетий эти земли покрылись садами и виноградниками; в горных долинах выросли оживлённые города.

В действиях правителей Урарту трудно найти ошибки. На протяжении почти всего VIII в. до н. э. они медленно и упорно «дожимали» своего грозного противника, накапливая силы и избегая решающей схватки. Но раненый лев прыгнул, и прыжок его оказался гибельным для охотника. Ценой крайнего напряжения сил ассирийцам всё же удалось одолеть сво­их расчётливых врагов.

Причин этой катастрофы было, по-видимому, несколько. В 745 г. до н. э. на ассирийский престол взошёл Тиглатпаласар III. Весьма энер­гичный правитель, он подавил внутренние смуты и провёл военную ре­форму. Ассирия стала располагать мощной армией из наёмных, прекрасно обученных солдат (см. ст. «Ассирия»). И первые же стычки урартов с ас­сирийскими войсками показали, что противник урартов непобедим. Нуж­но было спасать то, что ещё можно было спасти. Однако гордость и неже­лание отказаться от далеко идущих планов оказались сильнее трезвого политического расчёта. Очередной царь Урарту, Руса I (735—713 гг. до н. э.), решил выиграть хитростью там, где уже нельзя было выиграть силой. Отвлекая ассирийские войска в район озера Урмия, Руса I попы­тался зайти им в тыл. Но Саргон II был опытным воином и не попался в ловушку. Разгром урартов был полным. Руса бежал в Тушпу и покончил с собой.

Похоже, что Аргишти, Сардури и Руса слишком медлили с использо­ванием выгод своего положения. Время работало скорее против Урарту. В конце VIII — начале VII вв. до н. э. неустойчивое единство индоевро­пейских народов Малой Азии и Закавказья под главенством Урарту было расшатано появлением здесь многочисленных кочевых племён киммерий­цев и скифов, причинивших стране немалый урон. Все попытки послед­них царей Ванского — по названию озера Ван — царства подчинить эти народы своему влиянию оказались неудачными; более того — скифы в конце концов заключили союз с ассирийцами. Положение стало безна­дёжным; около 640 г. до н. э. царь Урарту Сардури III добровольно признал себя подвластным Ассирии. А ещё через 30 лет Урарту было завоёвано мидянами.

История Урарту, охватывающая около трёх столетий (900—600 гг. до н. э.), наполнена яркими и драматическими событиями. Противостоя­ние Урарту и Ассирии сыграло важную роль в истории Передней Азии. Именно урарты заставили ассирийцев напрячь силы, перестроить хозяй­ство и общество на военный лад. Эти меры сделали ассирийскую военную машину необычайно грозной, но лишили её прочного основания. Отчаян­ная борьба Ванского царства с величайшей из переднеазиатских держав дала необходимую передышку и время для создания собственных госу­дарств молодым народам Иранского нагорья — мидянам и иранцам. Кто знает, сумела бы развиться впоследствии цивилизация Древней Греции, если бы ассирийские армии вышли на малоазийский берег Эгейского моря?

78



Бой урартов с ассирийцами.


^ ДРЕВНИЙ ИРАН (ПЕРСИЯ)

Две с половиной тысячи лет назад иранский царь Дарий I приказал своим слугам нанести длинную надпись на высокой отвесной скале, которую по имени соседнего селения называют Бехистунской. Прочитать надпись снизу невозмож­но — от земли её отделяют 105 метров. Первые европейские путешественники, чтобы ознакомить­ся с надписью, вынуждены были пользоваться по­мощью ловких иранских мальчишек, добиравших­ся до самых дальних уголков 22-метровой надписи и зарисовывавших древние письмена.

Ясно, что надпись на скале не предназначалась для человеческих глаз. В то же время Дарий расска­зывает в ней о событиях, хорошо известных людям его страны: как он стал царём Ирана, убив само­званца Гаумату, полугодом ранее захватившего престол. Кому же Дарий хотел поведать о случив­шемся? Вероятно, богам и вечности. Очевидно, что новый царь придавал очень большое значение своей победе над Гауматой и хотел сохранить память о ней на вечные времена. Верховный бог иранцев Ахурамазда изображён на каменной иллюстрации к надписи с поднятой правой рукой, благословляю­щей Дария; левой же он вручает Дарию кольцо — знак царской власти. Дарий полагал, что сами боги возвели его на трон, поручив ему дело спасения и укрепления державы, и он смог выполнить эту за­дачу. События, о которых рассказывается в Бехистунской надписи, действительно сильно повлияли на ход истории Древнего Мира. Истоки их от­носятся, однако, к гораздо более давним временам. О ранней истории иранцев мы знаем немного. Их предки, родичи индоариев по культуре и языку, заселили Иранское нагорье во второй половине II тыс. до н. э., когда древнейшие государства Егип­та и Междуречья уже миновали время своего наи­высшего расцвета. Начиналась эпоха ассирийского господства в Передней Азии, и иранцы вместе с близкородственными им мидянами вынуждены бы­ли признать себя подвластными ассирийским ца­рям. Мидия располагалась гораздо ближе к асси­рийским владениям, поэтому её население намного раньше иранцев оказалось втянутым в «большую политику» Древнего Востока и стало играть в ней видную роль. Иранцы всё ещё продолжали жить родами и племенами, когда в VII в. до н. э. у мидян уже были сильное государство, царская власть и могущественная армия. В 614 и 612 гг. до н. э. мидийский царь Киаксар, вступив в союз с Вавило­ном, принял активное участие в разгроме Ассирии (см. ст. «Ассирия»). Киаксар и его преемники не смогли присоединить все владения погибшей ассирийской державы, но всё же Мидийское царство к 600 г. до н. э. значительно усилилось, и иранцы под­чинялись теперь своим соседям и родичам.




Капитель с человеческой головой.

Тегеранский музей. Персеполь.

V в. до н. э.

К началу VI в. до н. э. иранцы во многом отли­чались от других народов Древнего Востока. В Ира­не нет крупных рек и обширных долин, т.е. условий для орошаемого земледелия. Поэтому там не было и чиновников, которые сгоняли бы народ на ра­боты, не было и храмов, которые руководили бы жизнью людей в общине. Управляли иранцами не

80


столько цари из рода Ахеменидов, сколько племен­ные вожди; жрецы приносили жертвы богам под открытым небом. Каждый мужчина был гордым во­ином, свободным и полноправным человеком. Ког­да Иран уже стал великим царством, иранцы были освобождены от работ на строительстве царских дворцов — они считались унизительными. Иранцы не платили денежных налогов. Время от времени народ посылал своему царю продукты питания; как и в древние времена, племя про­должало кормить своего вождя, как бы забывая о том, что те­перь тот распоряжался самой богатой в мире казной.

Вольнолюбивый характер особенно ярко проявляли пред­ставители знати. Очень долго они считали себя равными ца­рям: требовали, чтобы те жени­лись на их дочерях, или, напри­мер, добивались права входить в царские палаты в любое вре­мя. Знать пользовалась поддержкой племенных во­енных отрядов, а цари сильно зависели от иран­ского войска: именно воины провозглашали имя но­вого царя при смене правителей. Царь, не полу­чивший одобрения войска, мог не удержаться на троне.

Можно заметить, что управлять иранцами было довольно трудно. Молодой правитель из рода Ахе-

Кир мог, организовав военные походы против со­седних народов и пообещав иранской знати боль­шую добычу. Но молодой царь видел, что сил одних иранцев Для этого недостаточно. И тут в его руках оказался важный козырь — иранский царь по матери при­ходился внуком индийскому царю Астиагу. Кир предъявил права на индийский престол. Мидийская знать рассчитывала на то, что от неопытного прави­теля-чужака легко будет до­биться уступок в свою пользу. Под её давлением Астиаг вы­нужден был объявить Кира сво­им наследником. В 550 г. до н. э. Кир стал царём Ирана и Мидии. С этого момента у иранской дер­жавы стало как бы две головы: одна — в Экбатанах, столице Мидии, другая — в Пасаргадах, столице Ирана.

Планы своих завоеваний Кир хитро и тонко про­думал. В первую очередь он сокрушил серьёзного соперника — государство Лидия, располагавшееся в Малой Азии. Потом Кир покорил родственные иранцам племена Средней Азии. Тем самым близ­кие друг другу народы были объединены в единое





1. Границы Нововавилонского царства в первой половине VI в. до н. э.

2. Территория на которой возникло Иранское государство.

3. Территория Иранского царства в конце VI в. до н. э.

4. Основные направления завоевательных походов иранцев.

81


Кир погиб, не успев совершить заду­манный им поход против Египта. Осуществление этого плана выпало на долю его сына Камбиза, взошедшего на иранский трон в 530 г. до н. э.

Камбиз прошёл хорошую военную и политическую выучку у своего отца, сопровождая его в дальних походах. Подоб­но тому, как Кир ещё до завоевания Вавило­на окружил великий город своими владениями, отрезав его от внешнего мира, новый иранский царь перед походом на Египет переманил на свою сторону всех союзников египтян. Единственную боеспо­собную часть египетской армии составляли отряды греческих наёмников. Они-то и вступили в решающую битву с иранцами у пограничной крепости Пелусий.

Разбив греков и после длительной осады с суши и моря взяв Пелусий, Камбиз вошёл также и в Мемфис и захватил в плен фараона и его семью. Вся страна покори­лась иранцам. И здесь Камбиз вновь пока­зал себя достойным учеником своего отца: точно так же, как Кир, следовал государ­ственным обычаям захваченных им стран и короновался местными коронами. Камбиз принял титулы египетских фараонов, египетскую корону и сохранил древнюю организацию государства. После этого в глазах многих египтян Камбиз стал выглядеть как настоящий фараон, достойный своих великих предшественников. Египтяне даже сочинили легенду, согласно которой Камбиз происходил из древнего рода фараонов, а следовательно, был их законным владыкой.

^ Но иранский царь не удовлетворился за­воеванием и замирением Египта. Он рас­сматривал долину Нила как опору для по­ходов против других африканских стран — Карфагена и Эфиопии. Однако морской поход против Карфагена не удался, потому что финикийские моряки отказались сражаться против родственных им карфагенян. Сухопутные походы также не принесли успеха — немалая часть иран­ского войска погибла в пустынях от лишений.

Военные неудачи Камбиза сопровождались выступлениями египтян против иранской власти; они начались, когда царь отсутствовал. Все эти события заставили Камбиза изменить свою политику в Египте. Он стал править более жестоко: приказал казнить лишённого трона египетского фараона Псамметиха III, отнял у храмов многие привилегии и в припадке гнева заколол священного египетского быка Аписа, с почётом содержавшегося в одном из храмов.

^ Гибель Камбиза на пути в Иран в 522 г. до н. э. не позволила ему завершить поставленный в Египте опыт. Ясно было одно: ни мягкие меры (по образцу Кира), ни жестокая политика не принесли в Египте желаемого результата. Камбиз пытался править по-старому, изменяя лишь силу давления на египтян, делая это давление то большим, то меньшим. Иранская держава нуждалась в новых способах управления, ус­тановлении новых отношений между иран­цами и покорёнными народами.

*



Царь, убивающий льва. Дворец Ашшурбанапала. Гипс. Ниневия VII в. до н. э.

государство. Только после этого, в 539 г. до н. э., Кир выступил в поход против Вавилона. Великий город уже со всех сторон был окружён иранскими владениями и после двухмесячного сопро­тивления сдался Киру (см. ст. «Вавилон»). Сдались ему и многие торговые города, расположенные на побережье Средиземного мо­ря, т.к. купцы видели в завоевателях вполне приемлемых хо­зяев: ведь иранцы сами не занимались торговлей и не угрожали их прибылям. Немаловажным было и то, что Кир вёл себя ми­лостиво с народами порабощённых стран, уважал местные обы­чаи, почитал местных богов и не отягощал население наложе­нием большой дани.

Менее чем за двадцать лет Кир II создал огромную державу, включавшую в себя Малую Азию, Закавказье, Сирию, Палес­тину, Междуречье, Иранское нагорье, Среднюю Азию. При сыне Кира II Камбизе к державе был присоединён Египет, а при его преемнике Дарии — северо-западные области Индии. Надо ска­зать, что Кир пользовался уважением своих разноязычных под­данных: иранцы называли его «отцом», другие народы империи почитали как справедливого и милостивого царя.

В 530 г. до н. э. Кир погиб во время схватки с кочевым пле­менем массагетов на восточном берегу реки Амударьи. А ещё через восемь лет держава оказалась на грани развала. И иран­ская, и индийская знать были недовольны усилением власти царей из рода Ахеменидов. Обострились противоречия между иранцами и мидянами. Народ-войско чувствовал, что его права постепенно урезают, и готов был постоять за себя. В завоёванных странах от новых хозяев ждали установления твёрдого порядка, безопасности торговли, введения единой денежной системы во всей Передней Азии. Вместо этого иранцы всё глубже утопали во внутренних распрях. Наконец на престоле появилась такая сомнительная личность, как самозванец, объявивший себя Бардией, братом Камбиза.

История с самозванцем сложна и запутанна. Одни историки

82



Царские чиновники наблюдают за строительными работами.




Иранские воины на верблюдах.



Данник.

считают его настоящим царевичем. Другие же, на­оборот, доверяют Бехистунской надписи Дария, в которой названо подлинное имя Лже-Бардии — маг Гаумата. Нового царя поддержали мидийская знать и часть войска. Знатные иранцы не признали его прав и организовали против самозванца заговор, ду­шой которого и стал уже знакомый нам Дарий, принадлежавший к царскому роду Ахеменидов. Осе­нью 522 г. до н. э. заговорщики проникли в кре­пость, где жил Бардия, убили его и посадили Дария на трон. Около года Дарий I подавлял восстания, вспыхнувшие во всех частях государства. «...Сде­лавшись царём, я дал 19 сражений, по воле Ахурамазды победил я в них и пленил 9 царей», — так



1. Территория, на которой возникло Иранское государство.

2. Иранское царство в начале V в. до н. э.

3. Основные направления завоевательных походов иранцев.

84




Дарий I принимает Мидийского посла.

рассказывает в Бехистунской надписи сам Дарий. После этого царь присту­пил к проведению реформ, которые полностью изменили облик державы и позволили ей просуществовать ещё около 200 лет.

Прежде всего Дарий низвёл Мидию до положения рядовой провинции; мя­тежная мидийская знать больше не поднимала головы. Опасной для царя была и его сильная зависимость от иранской знати. Дарий, вероятно, де­лал серьёзные уступки своим союзни­кам по заговору, которые представля­ли семь знатных иранских родов. Вся­чески ублажая этих людей, Дарий, од­нако, перевёл всех чиновников, управ­лявших страной от его имени, в город Сузы, расположенный в Эламе. Делить власть он ни с кем не собирался.

Дарий, подобно опытному шахма­тисту, задумал сложную комбинацию в политической игре. Главной задачей было оторвать знать от племён, лишить её военной поддержки, привлечь знат­ных иранцев на царскую службу. Ради этого Дарий начал раздавать знатным людям важные посты в провинциях, которые стали называться «сатрапия­ми». Наместник провинции назывался «сатрапом». Конечно, существовал риск, что могущественные правители

захотят вести себя независимо. На этот случай Дарий предусмотрел разделе­ние власти в сатрапиях между чинов­никами и военными командирами. В распоряжении сатрапов не было войск, а военные не имели никакой власти над местным населением. К тому же сатрапы и военачальники обязаны бы­ли доносить друг на друга царю. За­мысел Дария был очень прост: во-пер­вых, представители иранской знати от­рывались от своей племенной опоры и удалялись из столицы; во-вторых, они начинали служить державе и царю; в-третьих, они были не опасны без под­держки армии. Преемникам Дария на иранском престоле не удалось сохра­нить разделение военной и чиновни­чьей власти в сатрапиях.

Независимость царя от знати и на­рода-войска следовало подкреплять бо­гатой царской казной. Дарий