Реферат: При жизни Н. Ф. Федорова его идеи распространялись преимущественно через устные беседы и рукописные копии отдельных его работ

КОММЕНТАРИИ

При жизни Н. Ф. Федорова его идеи распространялись преимущественно через устные беседы
и рукописные копии отдельных его работ. Только немногие, и то относительно второстепенные, ста-
тьи были опубликованы в периодической печати Москвы («Русские ведомости», «Московские ведо-
мости», «Русский архив», «Наука и жизнь», «Новое время») и провинции (воронежская газета
«Дон», «Пензенские губернские ведомости», «Асхабад» и др.). Одна из статей Федорова об обыден-
ных храмах северной Руси была опубликована в 1893 г. в «Чтениях Общества истории и древностей
российских при Московском университете». Все публикации осуществлялись анонимно или под
псевдонимом.

Впервые с полным упоминанием имени Федорова и репродукцией его портрета небольшой
отрывок из его сочинений под заглавием «Астрономия и архитектура» был помещен В. Я. Брюсо-
вым в 1904 г. в журнале «Весы». Через два года там же был напечатан еще один фрагмент Федоро-
ва— «Письмена» (в настоящее время — переиздан в№ 21 «Книжного обозрения» за 1991 г.). В. А. Ко-
жевников в книге «Николай Федорович Федоров. Опыт изложения его учения по изданным и неиз-
данным произведениям, переписке и личным беседам» (впервые напечатанной в 1904—1906 гг.
в «Русском архиве») привел большое количество текстов Федорова, из которых многие позднее так
и не вошли в собрание его сочинений, осуществленное Кожевниковым вместе с Н. П. Петерсоном.

Оба издателя проделали огромную работу по разборке и систематизации рукописного насле-
дия Федорова, которое они готовили к изданию в трех томах под общим названием «Философия
общего дела. Статьи, мысли и письма Николая Федоровича Федорова». В свет вышли только два
первых тома (I том — Верный, 1906; II том — Москва, 1913). Первый том содержал самые крупные
и значительные работы Федорова. Во второй том вошли главным образом небольшие по объему
статьи религиозного, критико-философского, эстетического содержания, статьи о регуляции, музее
и т. д. Издание не было строго научным, кроме небольших вводных статей издателей, отсутствовал
фактический и философский комментарий. Оба тома вышли небольшим тиражом (первый — 480
экземпляров, второй — несколько больше) и вскоре стали библиографической редкостью.

В 1928 г. к 100-летию со дня рождения мыслителя в Харбине последователем Н. Ф. Федорова
Н. А. Сетницким была предпринята попытка переиздания «Философии общего дела» в новой ор-
фографии. Вышли три выпуска: первый с биографическим очерком А. Остромирова (А. К. Горско-
го) и второй —в 1928 г., третий — в 1930 г. Однако переиздание так и не было завершено: из 1200
страниц двухтомного собрания харбинские выпуски включали лишь 247 страниц. В последующие
годы отрывки из сочинений Федорова появлялись в ряде зарубежных антологий по истории рус-
ской философии, в эмигрантских журналах. Так, религиозно-философский журнал «Путь» (Париж)
в 1928 (№ 10) и 1929 (№ 18) гг. опубликовал ряд материалов из третьего тома «Филосо-
фии общего дела» — писем и заметок,— относившихся, как выразился их публикатор Н. Сетниц-
кий, «к тем частям богословия, которые он называл "Богословием педагогическим и эстетическим"»
(«Путь», 1928, № 10, с. 4). В 1933 г. в том же журнале была напечатана статья Федорова «Что такое
добро» (№ 40). А евразийский журнал «Версты» (Париж, 1928, № 3) поместил несколько писем
Н. Федорова о Туркестане. Следует упомянуть и о двух сборниках памяти Н. Ф. Федорова («Все-
ленское дело», вып. 1, Одесса, 1914; вып. 2, Рига, 1934), где тоже были опубликованы некоторые пи-
сьма мыслителя. Наконец, в 1970 г. в Англии, а в 1985 г. в Швейцарии вышло фототипическое пере-
издание «Философии общего дела».

Растущий интерес к философскому наследию Федорова проявился в начавшейся со второй
половины 70-х гг. публикации его работ в нашей стране. Отрывки из «Философии общего дела» во-
шли в сборник русской социальной утопии и научной фантастики второй половины XIX — начала
XX в. (Вечное солнце. М., 1979). Опубликована хранившаяся в архиве Государственной библиотеки
им. В. И. Ленина (ныне Российской государственной библиотеки) статья Федорова «Фауст Гете
и народная легенда о Фаусте» (Контекст 1975. М., 1977). Наконец, в 1982 г. в Москве издательство
«Мысль» выпустило в свет «Сочинения» Федорова, содержавшие, кроме ряда важнейших работ
мыслителя, значительные отрывки из 3-го, неопубликованного тома «Философии общего дела»,
хранящегося в настоящее время в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (да-
лее— ОР РГБ). Недавно в Новосибирском книжном издательстве вышло в свет издание избранных
статей мыслителя (Н.Ф. Федоров. Из «Философии общего дела». Новосибирск, 1993/Вст. ст.,
примеч., сост. Е. М. Титаренко). См. также: Н.Ф. Федоров. Сочинения. М.: Раритет, 1994.

465

В последнее время появился и целый ряд публикаций материалов к третьему тому «Филосо-
фии общего дела» (Контекст 1988. М., 1989; «Русское возрождение», 1992, № 57, 58—59; «Вопросы
философии», 1993, № 1; «Начала», 1993, № 1, 3).

Настоящее издание представляет собой первое полное издание трудов Федорова. Оно осу-
ществлено на основе текстов первого издания двух томов «Философии общего дела», газетных
и журнальных статей, рукописей третьего тома, а также фрагментов из книги В. А. Кожевникова.
Публикуемые тексты приведены в соответствие с нормами современной орфографии, однако в це-
лом ряде случаев сохранены орфография и пунктуация автора, а также особенности цитирования.

^ ВОПРОС О БРАТСТВЕ, ИЛИ РОДСТВЕ,

О ПРИЧИНАХ НЕБРАТСКОГО, НЕРОДСТВЕННОГО,

Т. Е. НЕМИРНОГО, СОСТОЯНИЯ МИРА

И О СРЕДСТВАХ К ВОССТАНОВЛЕНИЮ РОДСТВА

Записка от неученых к ученым, духовным
и светским, к верующим и неверующим

Основное произведение Федорова, в котором он наиболее полно излагает свое учение. Един-
ственный источник датировки этого произведения —письма Федорова к Петерсону и Кожевникову
и отдельные примечания к ним, принадлежащие этим двум последователям философа. Так, в ком-
ментарии к письму Федорова от 8 июня 1892 г. Петерсон пишет следующее: «...Н. Ф-ч (Николай Фе-
дорович.— Сост.) всегда находил недостаточным и несовершенным все, что было написано им
или другими, писавшими по его желанию и излагавшими его мысли. Поэтому мне пришлось и До-
стоевскому сообщить об учении Н. Ф-ча без предупреждения об этом самого Н. Ф-ча (имеется в ви-
ду декабрьское 1877 г. письмо Петерсона к Достоевскому с изложением идей Федорова.— Сост.);
сообщение это вызвало письмо Достоевского (от 24 марта 1878 г. с просьбой прислать ему более
подробное изложение взглядов столь заинтересовавшего его мыслителя.— Сост.) (...) на кото-
рое Н. Ф-ч хотел отвечать, но ответ этот вылился в то, что ныне напечатано в 1 т. «Философии об-
щего дела», начиная со стр. 64-й и кончая стр. 352-ою; писался этот ответ несколько лет и был окон-
чен после смерти Достоевского, а потому до него и не дошел» (ОР РГБ. Ф. 657. К. 4. Ед. хр. 6.
Л. 37.). Переписка Федорова с Петерсоном дает достаточно точную картину создания этого «ответа»
Достоевскому, составившего две трети текста второй, всю третью и четвертую часть «вопроса
о братстве...». Уже с 1878 г. началась сосредоточенная, тщательно проделываемая работа. Ее пики
приходились на летнее каникулярное время, когда рождался основной текст: Николай Федорович
вслух развивал свои мысли, а Петерсон записывал их. Осенью и зимой переписанные листы шли
в Москву Федорову, он исправлял, дополнял их и вновь отсылал в Керенск ученику, где тот служил
(именно здесь проводил Федоров все свои летние отпуска и здесь осуществилось первое последова-
тельное письменное изложение его идей). Так не раз путешествовали туда-сюда никак не удовлет-
ворявшие автора варианты текста. Ответ затягивался, и, когда он был уже почти готов к отправке
Достоевскому, тот неожиданно умер в январе 1881 г. Как сообщает Федоров: «В начале следующе-
го года Соловьев читал самый проект воскрешения (целиком готовую работу.— Сост.), мнение
о которой высказано в письме от 12 января 1882 года» (ОР РГБ. Ф. 657. К. 3. Ед. хр. 4. Л. 341), где,
как известно, Владимир Сергеевич высочайшим образом оценил идеи «общего дела». Тем не менее
сам Федоров, как всегда, строг к своему сочинению и в письме к Петерсону от того же 12 января
1882 г., сообщая о письме Соловьева, о его «безусловном согласии с прочитанным», пишет так:
«Говоря беспристрастно, в рукописи много недостатков, и самый существенный состоит в том, что
у этого, если можно так выразиться, здания нет входа, и хотя он строится, но еще не окончен» (ОР
РГБ. Ф. 657. К. 4. Ед. хр. 9. Л. 9). Этот «вход» Федоров достраивает лишь в начале 90-х гг. Им стала
первая часть «Записки» и начало второй до параграфа 1, начинающегося словами «Находясь чуть
не тысячу лет, почти с самого возникновения России в постоянной борьбе с исламом...», которые
мыслились автором как два больших предисловия к основному тексту второй, третьей и четвертой
части.

«Записка» написана в форме обращения от неученых к ученым с призывом к единению в общем
деле регуляции и воскрешения. Это приводит к глобальному «остранению» сложных проблем че-
ловека, общества, культуры, «учено» зашифровавших и, по мнению мыслителя, исказивших ясный
взгляд на жизнь и смерть, зло и благо в мире. Такой ясный взгляд принадлежит «неученым», наро-
ду. «Неученые» у Федорова, по существу, своеобразная философская категория, выражающая
идеал коллективного чувствования, мышления и оценки в противоположность индивидуализиро-
ванному философствованию (конкретное «я» Декарта). Самый жанр проникновенно «простодуш-
ного» обращения с самыми главными, больными вопросами, мучающими всех, и «ученых» и «не-
ученых», определяет особый тон и слог автора. Федоров создает свою «неученую» систему ключе-
вых категорий идеального патриархального сознания: родственность - неродственность, несовер-
шеннолетие - совершеннолетие, сын человеческий, блудные сыны и т.д. Важное место занимают

466

символические образы: «объективные», концентрирующие в себе характеристики несовершенного
и порочного уклада мира (выставка, банкет, обращение кладбища в гульбище), и «проективные»,
возносящие к высшей сфере «должного» и чаемого (кремль, музей, школа-музей, школа-храм
и т.д.).

При этом следует отметить, что обращение от «неученых» вовсе не равняется у Федорова
простоте и невежеству. Мыслитель одновременно несет в себе и «неученого» с его глубиной нрав-
ственного чувства и жизнеотношения, практической, деловой установкой, и «ученого», но при этом
автор берет от последнего лишь его искушенность в науках и искусствах. Это и позволяет Федоро-
ву убеждать (или «побивать») «ученых» на их собственной территории. Идея «всеобщего синтеза»,
на путях которого видит Федоров осуществление «общего дела», определяет и синтезирующий
слог его речи, в которой проигрывается весь богатейший культурный регистр человечества: перво-
бытные верования, религиозные представления различных народов, литературные образы, фило-
софские идеи, научные достижения и интуиции. Но располагаются они в силовом поле народного
чувства, мечты и идеала.

Со своим призывом в Делу мыслитель обращается и к верующим, и к неверующим. Ему надо
было прежде всего убедить верующих в том, что участие в таком деле не противоречит их вере.
Общий труд по уничтожению стихийных, разрушительных сил, «восстановление мира в то благо-
лепие нетления, каким он был до падения», самосозидание и творческое преображение мирозда-
ния— это, утверждает Федоров, высший нравственный долг всех, и верующих и неверующих. От-
сюда свойственное ему одновременное изложение одной и той же идеи и в системе естественно-
научной, нравственной аргументации, обращенной к «неверующим», и на языке и в образах,
внятных религиозному сознанию.

Пространные заглавия произведений (часто в виде предварительных «тезисов»), нередко
встречавшиеся у Федорова, отвечали сознательной установке автора. 27 июля 1894 г. Федоров пи-
сал в письме Кожевникову: «Восстановляя старинный способ длинных и подробных заглавий, мы
заранее желаем познакомить читателя с тем, что он найдет в самом сочинении, чтобы избавить
его от чтения и покупки ненужного. Очевидно, что в желании превзойти старинных книжников
в длинноте заглавия кроется бескорыстие... В нынешних коротких заглавиях заключается и скры-
тость, и приманка, реклама и др. пороки» (ОР РГБ. Ф. 657. К. 4. Ед. хр. 6. Л. 50).

Произведение печатается по изданию: Философия общего дела. Статьи, мысли и письма Ни-
колая Федоровича Федорова, т. 1. Верный, 1906, с. 1—352.

Часть I

Мысль Федорова разворачивается исходя из конкретных событий —голода 1891 г. и пер-
вых опытов по атмосферической регуляции. В этом проявилась принципиальная философская
установка автора: мысль должна быть связана с самыми коренными народными нуждами, должна
переходить в проект «дела». Обосновывается важнейшее положение Федорова — об отделении мы-
сли от дела, «ученых» от «неученых» как глубинной слабости человечества. В чистом, предельном
вычленении основной порок «ученых» обнаруживается как пассивное, созерцательное, теоретиче-
ски-познавательное отношение к миру. Крайним следствием такого отношения становится превра-
щение мира в представление, в фикцию. Иначе относятся к миру «неученые», которые практиче-
ским трудом непосредственно вторгаются в безусловную материальную реальность мира. Но их
действие «заперто» узкими, прагматическими мотивами. Надо дать ему широкий творческий вы-
ход, осветив знанием, одушевив высшей целью. Важное место в этой задаче принадлежит самим
«ученым», которые призваны к нравственному осознанию своего выделения из народа в качестве
лишь «временной командировки», особой комиссии, ищущей конкретные пути преодоления «не-
братства», вырабатывающей проект «общего дела». Антагонизм «ученых» и «неученых», знания
и дела, теоретического и практического разума может быть окончательно преодолен, по мысли Фе-
дорова, лишь в самом ходе дела, когда все без исключения станут участвовать в познавании мира
и его регуляции.

Позитивизм и кантианство критически рассматриваются Федоровым как продукт «ученого»
сословия, оторванного от жизни, от критерия проверки мысли практикой. Мысль Канта, поставив-
шего непереходимые пределы человеческому познанию, обнаруживает, по Федорову, свою несо-
стоятельность в силу двух основных причин: Кант исходит из возможностей опытного познания, не
выходящего за пределы кабинета и лаборатории; не принимает во внимание огромной познавате-
льной и преобразующей мощи коллективного, совокупного разума и труда человечества. И пози-
тивизм, в котором Федоров проницательно увидел «только видоизменение метафизической схола-
стики», и кантианский «критицизм», с их тенденцией к агностицизму и скептицизму, особенно
в «предельных вопросах», обрекают человечество, как считает Федоров, «на вечное детство».

Показательна полемика Федорова с позитивистской социологией и эволюционистской эти-
кой Спенсера, оказавшей значительное влияние на русское народничество 70—80-х гг., в котором ши-
рокое распространение получает и альтруистический принцип морали, сформулированный Кон-
том. Для Федорова альтруизм и эгоизм — категории одного типа нравственного сознания, тесно

467


связанные друг с другом, как лицо с изнанкой. Он вскрывает особую нравственную диалектику, ког-
да жертвенность одних предполагает вечный эгоизм других. Не эгоизм и альтруизм, которые мо-
гут относиться, как считает Федоров, лишь к людям, взятым в отдельности, а жизнь и действие
всех со всеми и для всех, неподменимое участие каждого «я» в общем деле.

В первой части «Записки» Федоров определяет свое учение в кругу современных ему философ-
ско-социологических построений, точнее, как бы «проверяет» их при помощи собственного крите-
рия: тут и теория героев и толпы Н. К. Михайловского, важнейшая составляющая «субъективной»
школы в социологии, и идея «прогресса», выдвинутая одним из представителей этой школы
Н. И. Кареевым. К оценке концепции «прогресса» Федоров подходит с особой точки зрения, став-
шей принадлежностью сознания философского космизма XX в. Для Федорова позитивистское понятие
прогресса отражает только «вершки» «надорганического» (культурного и социального) развития
человечества при забвении природных «корешков» его жизни. Истинное совершенствование, не от-
деляющееся от «корней» и «основ», определяется как новая сознательная ступень эволюции, обни-
мающая все ее виды и уровни, всю природу и человека. Сущность настоящего прогресса Федоров
видит в глубинном онтологическом преобразовании мира, требующем и принципиально новых,
радикально улучшенных средств для своего осуществления.

1 См. примеч. 38 к работе «Супраморализм».—38.

1а Первые опыты по искусственному вызыванию дождя методом взрыва в облаках были про-
изведены в Северо-Американских Соединенных штатах в 1891 г. (см. об этом корреспонденцию
В. Мак-Гахан в № 232 газеты «Русские ведомости» за 1891 г.). Это явилось непосредственным
толчком для разработки федоровского проекта превращения орудий истребления в орудия спасе-
ния, а самого войска — в естествоиспытательную силу. В письме к Кожевникову от 27 июля
1894 г. Федоров объясняет, почему он выдвигает на первый план этот вопрос: «Вопрос же о го-
лоде, как недостатке необходимого для сохранения жизни, в связи с переизбытком разрушающе-
го жизнь, есть вопрос о самой смерти, следовательно, вопрос всемирный. В заглавии, которое
из голодного года делает эпоху... сказалась вопиющая нужда русского народа» (ОР РГБ. Ф. 657.
К. 4. Ед. хр. 6. Л. 50).—38.

2 Проповедь, о которой пишет Федоров, была произнесена в церкви Харьковского универси-
тета 17 января 1892 г. Амвросием (Ключаревым), архиепископом Харьковским (1821—1901), ду-
ховным писателем и проповедником, активно выступавшим по многим вопросам общественной
жизни (против превратного направления науки, свободы совести, печати, против женского образо-
вания и т. п.). В данной проповеди Амвросий призывал «с сознанием своей ограниченности и с бла-
гоговением» относиться к природным законам, «данным от Бога», а не стараться «повелевать»
ими. Такой подход резко противоречил взгляду Федорова на назначение человека в мире. В заклю-
чительных словах проповеди Амвросий прямо выступил против опытов по искусственному вызы-
ванию дождя: «Не гордитесь перед православным народом, молящимся Господу на сухих своих
полях о ниспослании дождя: он знает, что делает, а бойтесь этой дерзости, которая хочет привлечь
дождь с неба пушечными выстрелами» («Прибавления к Церковным Ведомостям», 1892, № 5,
с. 174).— 38.

3 Лк. 1:79.-38.

4 Первый проект метеорической регуляции в России был предложен Василием Назаровичем
Каразиным (1773—1842), общественным деятелем и ученым. В его научном наследии наибольшее
значение имеют статьи по метеорологии (см. В. Н. Каразин. Сочинения, письма и бумаги. Харьков,
1910). Федоров видит в нем человека, дерзнувшего перейти от пассивного предсказания явлений
к их разумной регуляции, считая его не просто метеоро-логом, а первым метеоро-ургом. —39.

5 Речь идет о Всемирной парижской выставке 1889 г. в ознаменование годовщины начала ре-
волюции 1789—1794 гг. и французской выставке образцов промышленности в Москве, состояв-
шейся в 1891 г. по случаю заключения 15 августа того же года консультативного пакта с Фран-
цией.— 40.

6Геккель Эрнст ( 1834—1919) — немецкий ученый и философ; выдвинул натурфилософское уче-
ние «монизма», сочетавшее элементы дарвинизма с основами спинозизма. Свои взгляды стремился
оформить в особую «монистическую религию», создать «монистическую церковь». Выдвинул
идеал знания, «ясного цельного мировоззрения» как высшего блага. Когда писалась эта часть фе-
доровской «Записки», на русском языке вышла книга Геккеля «Трансформизм и дарвинизм. Попу-
лярное изложение общего учения о развитии» (СПб., 1900). Федоров не приемлет в Геккеле пантеи-
стическое «обожествление» природного закона. «Материализму подчинения слепой силе материи»
он противопоставляет «материализм управления материей», который и был для него «истинно
нравственным материализмом».— 42.

7Патрофикация — термин Федорова, означающий буквально «отцетворение». Философ на-
ходит мифологические, художественные формы отцетворения как в древнем погребальном искус-
стве, эпических сказаниях, воскрешающих образы отцов, их героические деяния, так и в верова-
ниях, населяющих небо, звезды душами отцов. Но все это, по Федорову, «мнимые» формы патро-

468

фикации. Подлинным отцетворением может быть, по его мнению, только реальное воскрешение
предков.— 43.

8Психократия —так Федоров обозначает идеальную форму общественного устройства, ос-
нованную не на внешнем юридическом законе, не на принуждении, а на власти души, внутренней
силы чувства. Психократия, предполагающая такое достижение «взаимной прозрачности», когда
«чужая душа уже не будет потемками», когда уничтожится драматическая антиномия «быть» и «ка-
заться», станет возможной, считает Федоров, только при условии всеобщего участия в познании са-
мих себя и друг друга, родовых исследованиях, в деле психофизиологической регуляции.— 44.

^ 9Людвиг Нуаре (1828—1889) — немецкий философ и филолог, автор «трудовой» теории про-
исхождения языка. Вслед за Э. Каппом развивал теорию «органопроекции» (см. его «Орудие труда
и его значение в истории развития человечества», рус. пер., Харьков, 1925). Индивидуумами х и у на-
зывал представителей обезличенной городской массы. С сочинениями Л. Нуаре Федоров знако-
мился в оригинале.— 44.

10 Эта формула выражена в заглавии основного произведения А. Шопенгауэра «Мир как
воля и представление» (1818). Философские воззрения Шопенгауэра как вариант «западного буддиз-
ма» Федоров не раз подвергал критике. —46.

11 При чтении и комментировании федоровских текстов возникают специфические трудно-
сти, связанные с его особым подходом к авторству. Мыслитель был глубоко проникнут чувством
общности духовного достояния всего человечества, пониманием того, насколько каждый автор
обязан эпохе, окружению, предшественникам и в конечном счете всем когда-либо жившим на земле
людям. Отсюда его неприятие выпячивания личности, индивидуального авторства, что в равной
степени он относил и к себе, и к авторам тех произведений, которые цитировал в своих сочинениях.
Часто очень трудно, а иногда и невозможно определить, откуда взята та или иная цитата.— 49.

12 Федоров рассматривает труд Николая Ивановича Кареева (1850—1931), русского истори-
ка-позитивиста, «Основные вопросы философии истории» (ч. 1—2, СПб., 1887), в особенности чет-
вертую книгу второй части — «Номология прогресса», откуда взяты приводимые им в парагра-
фе 15 цитаты.—50.

13 Н.И. Кареев. Основные вопросы философии истории, ч. 2, кн. 4, с. 214—215.—50.

14 Понятие об искуплении — одно из центральных в христианстве. По учению Св. Отцов,
смысл вочеловечения, земного служения, крестной смерти и воскресения Сына Божия — в искупле-
нии первородного греха человечества, в избавлении всех людей — живших, живущих, грядущих
в мир — от власти смерти и дьявола, в восстановлении союза между Богом и человеком, в откры-
тии человеку возможности полного и абсолютного обожения, будущего воскресения и преображе-
ния всей твари. Протестантизм усвоил —хотя и с определенными поправками—
римско-католическую теорию кровавого искупления (разработана в XI веке Ансельмом Кентербе-
рийским), согласно которой неповинная и добровольная смерть благого и безгрешного Существа
становится своеобразным выкупом Богу, честь и достоинство Которого человек оскорбил в грехо-
падении. При этом протестантское богословие развивало прежде всего момент оправдания Богом
данного живущего человека, невменения ему греха (пронунциация) — при условии его веры.— 50.

15 Н.И. Кареев. Указ. соч., ч. 2, кн. 4, с. 215.— 51.

16 Там же — 52.

17 Там же, с. 262.— 52.

18 «Вот я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшно-
го. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я пришед не поразил зе-
млю проклятием» (Мал. 4:5—6).— 56.

19 Обе цитаты —с небольшими неточностями —взяты из книги Н.И. Кареева (ч. 2, кн. 4,
глава «Общее значение прогресса». СПб., 1887, с. 277). Семнадцатый параграф «Записки» представ-
ляет собой развернутую полемику Федорова с основными положениями данной главы, где Кареев
излагает идею прогресса с точки зрения философского монизма: дух и материя как проявления еди-
ной субстанции, объяснение человека из мира явлений и т. д. Прогресс для него есть прежде все-
го прогресс миросозерцания, он — в удалении от первобытного мышления, в познании самого
себя.— ^ 57.

20 Скрытая цитата из книги Кареева (ч. 2, кн. 4, с. 278).— 57.

21 Федоров приводит тезис Герберта Спенсера (1820—1903), одного из основоположников
философии позитивизма, выдвинутый им в работе «Основные начала» (Собрание сочинений, т. 5.
СПб., 1867), где он развивает свое учение о всеобщей эволюции, отличающееся пассивно-
механическим характером. Все цитаты параграфа 18 взяты из работы Спенсера «Основания науки
о нравственности» (СПб., 1880).— 58.

22 Катедер-социализм — разновидность реформистского социализма, близкая к концепции
«государственного социализма», выдвинутой Л. Бланом, Ф. Лассалем и др. Возник в Германии
в 60—70-х гг. XIX в., использовал университетские кафедры для пропаганды необходимости внед-
рения «государственного социализма» «сверху», путем реформ.—^ 59.

23 Данное примечание представляет собой письмо Федорова к известному церковному деяте-
лю и писателю Антонию (Храповицкому) (1864—1936). Антоний, выступавший за необходимость
нравственного объяснения догматов («раскрыть влияние церковных установлений на совершен-

469

ствование нашего сердца»), подчеркивавший идею христианской общественности, привлек внима-
ние мыслителя своей речью, читанной 26 сентября 1892 г. в Московской духовной академии по слу-
чаю пятисотлетнего юбилея со дня кончины преп. Сергия Радонежского. Речь носила название
«Нравственная идея догмата Пресвятой Троицы» (впервые напечатана в журнале «Богословский
вестник», 1892, ноябрь). В этой речи Антоний указал, что Пресвятая Троица дает пример идеально-
го, благого единства — «то блаженнейшее и истиннейшее бытие, где свобода и вечность Лиц не со-
крушает единства и естества, где есть место и свободной личности, но где нет места безусловной
личной самозамкнутости», и уподобил троическому единству, нераздельному и неслиянному,—
Святую Церковь, «единую по естеству, но множественную по лицам», соединяющую ангелов
и пророков, апостолов и мучеников, всех живых и умерших в вере, надежде и любви. Такой взгляд,
разумеется, был близок и Федорову. В то же время Федоров критикует Антония за умозритель-
ность, метафизичность его понимания Троицы, за то, что она остается в его построениях лишь «нрав-
ственной идеей», идеалом, не претворяя действительность по своему образу и подобию. Он пропо-
ведует необходимость обращения догмата, отвлеченной истины веры, в заповедь, «для руковод-
ства мыслей, чувств, воли и дела, словом — всей жизни нашей», в действенное правило жизни.— 62.

24 Слова из так называемой Первосвященнической молитвы — молитвы Христа за оставляе-
мых учеников: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас еди-
но» (Ин. 17:21).—62.

25Пятидесятница — христианский праздник дня сошествия Св. Духа на апостолов (иначе—
День Святой Троицы). Празднуется на пятидесятый день после Пасхи. В службе Пятидесятнице
настойчиво прослеживается мотив соединения, согласия народов в вере и деле Христовом, проти-
вопоставляемый вавилонскому смешению языков. См., например, слова из кондака празднику:
«Когда Ты, Всевышний, сошед, смешал языки, то разделил между собою народы, но когда Ты раз-
давал огненные языки, то призвал всех в соединение; поэтому мы согласно славим Всесвятого Ду-
ха».— 63.

26 Мф. 23:37; Лк. 13:34.-63.

27 Внимание Н. Федорова здесь привлекают два эпизода из жития преп. Сергия Радонежско-
го (ок. 1321—1392) — построение в основанном им монастыре (нынешняя Троице-Сергиева Лавра)
деревянного храма во имя Живоначальной Троицы (на месте прежней небольшой церкви, воздвиг-
нутой здесь ранее Сергием вместе с братом Стефаном в начале подвижнического пути преподобно-
го и тоже посвященной Троице) и введение в обители (с 1372 г.) общежительного устава. Общежи-
тельный устав, предписывавший монахам совместный труд, общее хозяйство, имущество и общую
трапезу (при господствовавшем ранее единожитии каждый подвижник заботился о себе сам)
и устроенный по образцу первохристианской, апостольской общины (Деян. 4: 32), был впервые вве-
ден в России еще преп. Феодосием Печерским (ок. 1036—1074), но мало-помалу ослабел и за-
былся. Так что именно преп. Сергию, его ученикам и собеседникам принадлежала заслуга распро-
странения общежития в русских монастырях (ими было основано до тридцати общинножитных
монастырей, преимущественно в Северной Руси). Пахомий Логофет в своей редакции жития преп.
Сергия пишет, что в основанном им монастыре «церковь во имя живоначальной Троицы отовсюду
видима как зерцало» (см. Древние жития преп. Сергия Радонежского, собранные и изданные Н. Ти-
хонравовым. М., 1892). Чтобы «взиранием на Св. Троицу побеждался страх пред ненавистною раз-
дельностью мира» — см. житие преп. Сергия, составленное Епифанием Премудрым (Памятни-
ки древней письменности и искусства. СПб 1885, вып. 58.). См. также Антоний (Храповиц-
кий). Полное собрание сочинений, т. 2. СПб., 1911, с. 76.— 64.

28 Под четвертой критикой Федоров, вероятно, разумеет труд Канта «Религия в пределах толь-
ко разума» (1793), в котором философ выводит религию из априорных форм сознания и из челове-
ческого опыта, не прибегая за объяснением к акту божественного откровения.— 64.

29Супраморализм — одно из самоназваний учения «общего дела». См. в настоящем томе ра-
боту Федорова «Супраморализм или всеобщий синтез».— 64.

30 Н. Кареев. Основные вопросы философии истории, ч. 1, с. 267.—65.

31 Неточная цитата из: Н. Кареев. Основные вопросы философии истории, ч. 1, кн. 2, гл. V —
«Историософический критерий», с. 270—271.— 65.

32 Обе цитаты — из: Н. Кареев. Основные вопросы философии истории, ч. 2, кн. 4, с. 212,
216.— 66.

Часть II

Записка от неученых к ученым русским, ученым светским, начатая под впечатлением
войны с исламом, уже веденной (в 1877—1878 г.), и с Западом — ожидаемой, и оканчи-
ваемая юбилеем преп. Сергия.

Написана в форме обращения к русским ученым, ученым страны континентальной, для кото-
рой, по мнению Федорова, особенно важна регуляция природы. В связи с этим Федоров перетолко-
вывает некоторые широко известные мифы русской истории в духе своего проекта «общего дела».

470

Легенду о призвании варяжских князей (см. летопись под 859 и 862) он трактует как народную
решимость устроить «обязательное сторожевое государство», призванное умиротворить кочевни-
ков и в конечном итоге прийти к делу регуляции «слепых смертоносных сил природы»; легенду об
«испытании вер» — как выбор высшего идеала для всенародного дела. Крещение Руси в IX в., кото-
рое Федоров понимает как крещение на «общее дело» регуляции и воскрешения, произошло без
«оглашения», т. е. без предварительного «научения» истинному пониманию веры как обета испол-
нить этот высший долг, а потому задачей государственной власти, по Федорову, должно стать пре-
жде всего воспитание, образование народа в качестве предварения дела.

Обращение Федорова к русским ученым написано под впечатлением русско-турецкой войны
1877—1878 гг. Отправляясь от этого события, он разворачивает свой анализ сущности магометан-
ства, своеобразную философию религии ислама. При оценке взглядов Федорова необходимо учи-
тывать исторические обстоятельства написания этой части: крайнее обострение так называемого
«восточного вопроса», военно-политических проблем, связанных с отношением России и европей-
ских стран к Оттоманской империи и европейским владениям султана. Федоров подчеркивает те
отрицательные стороны ислама (идея абсолютной трансцендентности Бога, которому полностью
подвластен человек, отказ от самостоятельной деятельности, идеал потустороннего существова-
ния, обесценивающий земную жизнь, религиозное предписание обязанности газавата, «священной
войны» против «неверных»), которые исторически использовались правящими кругами мусуль-
манского государства для разжигания фанатизма, религиозного оправдания захватнических войн.

Не приемлет Федоров и «неоязычество», ставшее, на его взгляд, религией цивилизации «блуд-
ных сынов». «Неоязычество», по Федорову, есть преклонение перед природным порядком вещей,
принципиальный выбор идеала потребления и комфорта, эгоистического наслаждения настоящим.
Магометанству, а также буддизму, осудившему бытие как абсолютное зло, мыслитель противопо-
ставляет активно-христианский идеал, стремящийся развернуть максимум благих потенций бытия.
При этом центральное место во второй части «Записки» занимает проективное толкование догма-
та о Троице как образца для будущего бессмертного человеческого общежития и изложение пред-
ставления о «культе предков» как единственно истинной религии всех народов.

Проблемы «Россия и Восток», «Россия и Запад» осмысляются Федоровым всецело в духе уче-
ния «общего дела». Противопоставляются здесь (как, кстати, и у его предшественников на этой ма-
гистральной прямой русской мысли — Чаадаева, Киреевского и Хомякова, Тютчева и Достоевско-
го) не конкретные географические, политические образования, но принципы, что легли в основу их
исторической и духовной жизни. Вопрос о России и Западе выступает у Федорова как вопрос о вы-
боре типа развития: или нынешний, неродственный и в сущности безрелигиозный путь «цивилиза-
ции, эксплуатирующей, но не восстановляющей», путь одностороннего технического и инду-
стриального прогресса, работающего на максимум комфорта в отпущенном кратком отрезке жи-
зни, или же путь богочеловеческого дела спасения, преображения всей твари, совершаемого усы-
новленным Богу человечеством в потоках Его благодати. В умиротворении розни, в проповеди вос-
кресительного идеала, в собирании народов на этот путь и лежит, по мнению Федорова, задача
России.

1 Выражение из «Повести временных лет», составителем первоначальной редакции которой
(«Начальный свод») считается Нестор, монах Киево-Печерского монастыря (конец XI в.); «Вот по-
вести минувших лет, откуда пошла русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла
русская земля».—68.

2 «Начальный свод», а затем и «Повесть временных лет» повествует под 986 г. о том, как
к князю Владимиру приходили миссионеры различных вер (магометанской, иудейской, католиче-
ской) и каждый убеждал его принять свою веру. Последний — представитель православия, грече-
ский «философ», подробно изложивший основы своего вероучения, особенно понравился Владими-
ру. Но князь решил испытать веры в деле, для чего направил в различные страны десять особо муд-
рых людей, которые, плененные красотой православной службы («и не знали, на небе или на земле
мы были»), отдали ей предпочтение.—68.

3 Имеется в виду заключение 15 августа 1891 г. консультативного пакта с Францией, который
вместе с Военной конвенцией следующего года лег в основу франко-русского политического союза.
Пакт был ознаменован посещением России французским флотом и французской выставкой в Моск-
ве. В связи с этим Федоров выступил с предложением обмена всеми новыми печатными изданиями