Реферат: Дети уехали на зимние каникулы, оставив Н. один на один с черепахой. Черепаха впала в спячку. Стучи ей по панцирю не стучи, веселья мало

37,2

Дети уехали на зимние каникулы, оставив Н. один на один с черепахой. Черепаха впала в спячку. Стучи ей по панцирю - не стучи, веселья мало. Вопрос о приготовлении какой либо еды отпал. Чем саму себя кормить, в голову не приходило. Приоткрыла Н. все окна в доме и уехала к маме.

Оттепель сменили морозы. Когда Н. приехала навестить черепаху, мороз был и внутри дома. Ей показалось, что ее знобит. Чтобы было уютней, включила музыку везде, достигнув этим не то что стерео, а просто квадроэффекта. Теплей не стало все равно.

Легкий озноб перешел в потрясающий. На градуснике было 37,2, что для нее, почти лишенную выносливости, было равносильно катастрофе.

« Вот и классическая ситуация, когда некому стакан воды подать»,- загрустила Н. и накрасила губы самой красной, стойкой ко всему, помадой. Для тепла.

«Вези аспирин!»,-сказала она в трубку Тому Кто Звонит Каждый День.

«Ты пока вот что… Набери ванну погорячее и сиди в ней! Скоро буду.»

И, правда, скоро он был…

И от него, и от горячей воды, Н. стало клонить в сон. После его ухода, из последних сил, Н. все-таки высушила голову феном. Получилось лучше, чем обычно.

Температура тела застряла на той же отметке.

Под одеялами, взятыми напрокат из опустевшей детской, стала размышлять. «Хоть бы кто навестил! Скучно чего-то…» Машинально набрала номер Того Кто Теперь Никто.

«Ну что, плохо тебе без меня?»,- с надеждой спросил он. «Мне без тебя хо-ро-шо!», - искренне ответила она, и разговор прекратился.

«Ну… есть же у меня настоящие друзья, в конце-то концов! и есть очень хочется, и даже неразбавленной водки бы выпила!». А Настоящий Друг с укоризной сказал: «Н.! Я же тебе еще в среду сказал, к чему я буду готовиться сегодня! Я приеду, не вопрос, но поздно! Если температура поднимется выше, сразу звони. ..»

Температура не поднялась.

«Позвоню-ка я Потенциальному виновнику моего недомогания. Какова будет реакция?»

«Диктуй список!»,- отозвался Потенциальный.

«Ну что огород городить ради каких-то 37,2!» - подумала она испуганно, и поставила мысленно галочку в столбике с положительными качествами Потенциального.

Болеть и стареть надо достойно, это она знала как дважды два. Поэтому переоделась в шелковое белье, брызнула духами на запястья, пощупав заодно пульс. Пульс был как у Снежной Королевы. Странно…

Зажгла свечи. Запахло апельсиновым маслом. Глянула на себя в зеркало, порадовалась. «Стройность - дело хорошее, но есть хочется!»

От скуки стала просматривать группы в телефоне. Наткнулась на группу «Красавцы». Набрала ближайшего по территориальному признаку.

«Я хочу есть, хочу, чтобы кончился дурацкий озноб, хочу, чтобы температура нормализовалась!»

«Диктуй список!», - отозвался Красавец.

Больная, открывшая Красавцу дверь, была женщиной с идеальной прической, с красной помадой на губах, пахнущая при каждом движении вечерними духами. В доме горели свечи, курились благовония…. Звучала чарующая музыка. Посетитель ознакомился с показаниями термометра, стряхнул и решил проверить на себе, как истинный джентльмен. И у него, внешне здорового, температура была 37,2.

«А приборчик-то неисправен!»,- глубокомысленно заявил он и налил Н. водки.

«Приходится признать…», - еще глубокомысленнее, но без ехидства, молвила выздоравливающая Н.

И, действительно, уже не знобило. Еда пришлась по вкусу.

Визит Красавца доставил настолько тонкое эстетическое удовольствие, что из группы «Красавцы» Н. перевела его в группу «Любимцы»…


^ В ЩАДЯЩЕМ РЕЖИМЕ


Судьба посылает счастье каждому. Среднестатистический объем – ведро. Как его тратить – всегда на усмотрение осчастливленного. Многие черпают счастье из фатального ведра бездумно. Некоторые выливают его на себя сразу, всю последующую жизнь вспоминая этот момент как яркий, но, увы, пройденный. А встречаются такие экономные, которые черпают из любых других ведер, и к старости на их лицах углубляются мимические морщины не в горизонтальном, а вертикальном направлении. Придумали бы дозатор, что ли…

Надо щадить свое лицо, на котором могут рано или поздно проступить страсти, разочарования, многодневная грусть и боль потерь. Надо щадить свое скромное счастьишко и не унижать его своим недоверием – а счастье ли оно? Счастье, счастье! Придет время, и это станет понятно. А пока его надо щадить: не разбазаривать болтовней, не задавать вопросов, надо затаиться и ждать. В щадящем режиме счастьишко способно цвести и растягиваться во времени. За щадящий режим оно отплатит постоянством.

^ Щадящий режим исключает эйфорию, так как всегда ей на смену придет опустошение. Счастье и опустошение - враги.

Щадящий режим предполагает уравновешенность во всем. Со стороны может показаться, что при этом отношения поверхностные, что их почти нет…Но в этом-то и счастье. Знающий толк понимает, что дефицит стимулирует спрос. И ничего нет хуже приевшегося изобилия и доступности.

^ Щадящий режим дает возможность не расплескать оставшееся в ведре.

Живущие в щадящем режиме производят впечатление мудрых людей. И на самом деле, ошибаются они редко. Плавное течение жизни позволяет вести неспешные переговоры с собственной интуицией по поводу достоверности данного конкретного счастья. Кроме интуиции о нем говорить не с кем. Во-первых, чтобы не сглазить, а во-вторых, чтобы исключить возможную бестактность.

^ В щадящем режиме много спится и читается…

Только Покой и Воля. Счастье!

В общем, скукота…


ГОЛЬФСТРИМ


Всю жизнь я предпочитала штиль во всем: уж плавать в море, так с сухой головой, и чтобы не было брызг в лицо; уж сложились отношения с человеком, так будьте любезны – навек и без расставаний; уж дали большую премию, так пусть дают ежемесячно и пожизненно... Короче, не надо нам отливов, приливов и штормов! И погода пусть будет всегда сухая и солнечная. И дома пусть всегда тепло и уютно. И лет всегда пусть будет тридцать три. И даже не обсуждается то, что такая жизнь вроде как скучная. Настоящий штиль красив бесподобно. А знаете, что в глубине каждого штиля существуют подводные течения? Они (если я не права, пусть океанологи меня поправят) бывают теплые и холодные, глубокие, поверхностные и наверняка еще какие-нибудь. Мне нравится, конечно, течение типа «Гольфстрим». Это не имеет отношения к физической географии, это, скорее, термин или даже имя нарицательное. Так я называю все глубокое, основательное, теплое и надежное. «Гольфстрим» гарантирует домашний уют с теплом, комфорт душе и телу, а также уверенность в завтрашнем дне. Нет ничего более стабильного, чем «Гольфстрим».

Представьте себе небольшую прибрежную страну, которую курирует «Гольфстрим»: мягкие зимы, переходящие в бесконечные безмятежные лета; население состоит исключительно из красивых людей. Все довольны, все шутят постоянно, тонко, беззлобно. Почему они такие? Потому что «Гольфстрим» обогрел. Соседние страны живут, возможно, не хуже, но «Гольфстрима» им перепадает поменьше, и потому ну их! Всех не обогреешь, делиться неохота, а чтоб не завидовали, держится дистанция. Граница на замке. Маленькая страна упивается своей стабильностью, дарованной куратором, не боится ни войн, ни оккупаций. Дипломатия на высочайшем уровне. Одна забота у правительства страны – чтобы исключительно красивое население не подурнело. Пропагандируется умеренность в еде, а за одно и в труде, и в эмоциях, и в процессе естественного воспроизводства исключительно красивого населения. Да как еще может быть, если монархиня демократичней некуда, а девиз на ее гербе такой: «^ КОМФОРТ И СТАБИЛЬНОСТЬ. ДИСТАНЦИЯ И УМЕРЕННОСТЬ»

Эти слова - и цель, и средства. Это и есть мой любимый штиль.

Ах, да! Настоящий штиль легко побеждает, или, лучше сказать, поглощает Всякие Там Поверхностные Течения. Куда им тягаться с Гольфстримом! В силу своей поверхностности они считают себя природными явлениями… А кого и чем Поверхностные могут обеспечить? Нет, я не умаляю их значения в круговороте чего бы то ни было. Они участвуют… Они напоминают о себе то пасмурным небом, то снегом с дождем. И это бывает как потрясение для избалованных климатом. Хотя на этот случай есть зонты, плащи и горячее молоко.

Избавиться от Поверхностных Течений невозможно, да и не нужно. А чтобы сохранить привычный душевный комфорт приходится соблюдать умеренность и со стабильным достоинством держать дистанцию. И все это без кругов на воде…


ЖИЛИ-БЫЛИ…


Жили-были Госпожа Дура и Господин Дурак. Долго никто не знал, кто они на самом деле. Ну…. Может, только Кто-то Умный догадывался.

Дураки бывают самые разные: кто от рождения, кто от воспитания, кто от перевоспитания. Наши господа Дураки были вольноопределившимися. То есть сознательно делали вид, что они дураки, но Г-жа не прикладывала к этому усилий, а Г-н напротив, очень прикладывал. Она – по настроению, он же - профессионально. А еще Г-н умел прикинуться умным, но не профессионально, а только любительски.

Наступил день, когда судьба свела их по очень дурацкому делу (а других общих дел у них и быть не могло!) Оба приняли друг друга за дураков даже дурее, чем они умели казаться, потому что именно в этот напряженный во всех отношениях день Г-жа работала изо всех сил под дуру, а Г-н решил показаться умным. И у нее получилось, а у него – нет.

Это сейчас смешно вспоминать, а тогда всем стало не до смеха. «Это ж как повезло!-, говорили знакомые, прикидывавшиеся умными, - ну чем не пара? Не дурите, смотрите! не потеряйте друг друга!»

И они не теряли. Г-н звонит Г-же и спрашивает: «Ты как? Меня не потеряла?». А Г-жа, как дура отвечает: «Да я и не искала….»

Работали они под дураков круглосуточно. Взаимная дурость притягивала, привязывала их друг к другу как наркотик. Г-н по этому поводу так и вздыхал: «Я так привязался!..» Г-жа что-то отвечала, но теперь уже не вспомнить, что…

Их дурацкие рассуждения умные люди принимали за эпатаж, люди поглупее глотали наживку и искренне расстраивались (если вещал Г-н) или искренне радовались (если вещала Г-жа). Шоу продолжалось без антрактов и рекламных пауз. Что с дураков взять…

Всему есть предел. Даже дурости.

Как-то Г-жа заговорила с Г-ном на своем настоящем языке…А он взял и ответил ей. На своем.

Теперь они умничают, и беседуют очень редко. Все стало понятно и без слов. Дурацкое дело, объединившее их на недолгое время, закрылось само собой за бесперспективностью. Не увидели они в нем перспективы…

«Вот дураки!» ,- подумал Кто-то Умный…


^ ЛУННЫЙ МЕСЯЦ


Зима продолжалась, судя по календарю, уже не один месяц: набухали на деревьях почки, кое-где в лесу пытались зацвести цветочки. Трава на газонах радовала глаз. Шарфы и шапки, не говоря о шубах, были позабыты москвичами напрочь.

Народ перестал комментировать природные аномалии и уже не сомневался, что Олимпиаду проведут все-таки в России, как во вполне комфортной стране-курорте.

Снег однажды выпал. Был он липкий и какой-то нерусский.

Н., резиденствуя по семейным обстоятельствам в ближайшем Подмосковье, слепила снежок. «Вот как этот снежный ком, растут и проблемы…Одна за другой…О-хо-хо…»

Утром снова шел дождь. Брошенный у подъезда снеговичок растаял в лужицу, а проблемы остались. В течение нескольких дней количество проблем росло в геометрической прогрессии. Луна на небе тоже росла. Вместе с ростом Луны, росло состояние безотчетной тревоги, усталости моральной и физической. И, страшно сказать, аппетита.

«Водные зодиакальные знаки - они и есть водные: приливы, отливы, лунные циклы…Зато можно планировать что-то важное и что-то очень важное. Уж я-то, такой ярко выраженный Рак, это использую на все сто!»

Проблемы уже не умещались в голове с детской челкой и смешным хвостиком, и переносились на клеющиеся листики. Листиками были обклеены: холодильник, зеркало в ванной, зеркало в прихожей, зеркало в спальне.

Легко решались проблемы, изложенные на холодильнике. Почти все можно купить в супермаркете…

Чуть сложнее решались вопросы в прихожей.

Листики с зеркала в спальне снимались по мере того, как снимались вопросики, и исчезли совсем ближе к полнолунию.

«Проблемы надо решать по мере их возникновения! Что же это я на год вперед сама себя озадачила? ,- смеялась над своей суетливостью Н. «Я пала жертвой народной мудрости – готовь сани летом, а телегу – зимой. Ну, готовила я сани летом, потратила на это кучу сил и нервов, а на что мне сейчас эти самые сани? Куда на них без снега ехать? Или сейчас, например, все это бросить, и готовить на лето телегу! А, может, летом Бог пошлет роллс-ройс. Куда девать телегу? Неудобно…»

И с такими бубновыми хлопотами Н. пережила полнолуние. Луна покрасовалась-покрасовалась, и стала худеть с одного бока. Н. при этом худела с обоих боков. Чем легче становилась Н., тем легче решались проблемы. Или ей так казалось. Восприятие настоящего было со знаком плюс.

Когда Луна была истощена, жизнь Н. наполнилась не только приятными событиями и встречами, но и, в дополнение к последним, гастрономическими излишествами. Округляться они с Луной начали одновременно.

Зная, что против природы идти бесполезно, Н. взяла тайм-аут. Снова набросала себе список проблем, которые, скорее всего, могут возникнуть, раздражаясь заранее по этому поводу. Восприятие настоящего стало «ни плюс, ни минус».

Чтобы восприятие будущего не стало со знаком минус, а также потому, что температура за окном была уже совсем со знаком минус, села в самые что ни на есть свои сани, на которых она и кататься любила, и возить не отказывалась…


ПЕРЕВОДЧИЦА


Ко всеобщему сожалению, большинство людей всю жизнь занимается не тем, ради чего родились. Недооценивается профориентация. Не развита у нас эта сфера. Получают образование чаще стихийно. Потом всю жизнь мучаются, комплексуют… Люди с тонкой душевной организацией превращаются в неврастеников, а это сулит такие отклонения…

Пока не поздно, некоторые кидаются за вторым высшим. Кто не кинулся, сублимирует вовсю. А то еще и спиваются. Но не будем сейчас об этом!

Не расслышав в себе склонности к лингвистике, Мадемуазель поступила в медицинский ВУЗ… Зачем же меня - и туда?- спросила она отца лет так через десять. А он ей знаете, что ответил? «Чтобы взгляд был осмысленным!». Выходило, что работа – не смысл жизни женщины. Работать можно и на неполную ставку, можно до бесконечности брать отпуск за «свой» счет по «семейным» обстоятельствам, можно и, желательно, переходить из одного декретного в другой. А для души занимайся хоть лингвистикой!

С юности Мадемуазель была неравнодушна к словарям. Хотелось бы знать в совершенстве несколько языков, но дальше словарей дело почему-то не пошло. Зато русский стал оружием на все случаи. Мадемуазель предпочитала выражать свои чувства письменно. «Эх!, не своим ты делом занимаешься!», - сокрушались сотрудники, где бы она не трудилась. «Тебе бы работать в редакции …», - назывался какой-нибудь журнал.

Сама Мадемуазель хотела бы быть переводчицей. Плюс к европейским, она бы взяла какой-нибудь очень-очень редкий язык…

Мадемуазель ощутила себя переводчицей, освоив язык пусть не редкий, зато нужный – мужской. Мужчины 1) часто говорят не то, что думают; 2) часто говорят, вообще не думая; 3) часто говорят прямо противоположное тому, что чувствуют. Мадемуазель быстро усвоила эти правила. Совершенствовалась ежедневно. Подруги ей дословно передавали мужские речи, а потом спрашивали: «Ну, что это значит?», - и она переводила, греша отсебятиной. Грех небольшой, но ведь творчество предполагает отсебятину, на то и творчество, а не фармацевтика. Озаренные светом полученных знаний заказчицы двигались вперед семимильными шагами. Переводы, став рано или поздно достоянием общественности (ведь все тайное становится явным когда-нибудь), бросали авторов то в дрожь, то в хохот, то в бешенство. Слава богу, мадемуазель Переводчица работала под псевдонимом.

Она переводила автоматически, синхронно. С возрастом появилась способность переводить с мужского не слова, а мысли. Наступил кошмар. Теперь уже ее саму бросало то в дрожь, то в хохот, то в бешенство.

Сидела она как-то и слушала, как ей излагают про то, про се … Она кивала в знак согласия и против своего желания переводила: «Как я уже устал ! Когда же ты поймешь, что никто кроме тебя сейчас не нужен? Когда ты перестанешь меня сравнивать с прошлым?» Если бы оппонент владел женским языком так же, как она мужским, он перевел бы ее мысли так:

« Ну вот! доигралась! Вот он – сидит напротив, мой якобы будущий муж. Ничего плохого мне не сделал, за что же его оформлять в мужья? Готов ли он действительно?»

Запутавшись в языках, она спросила его в лоб: «Are you ready really?»

Оппонент оказался особо одаренный. Он ответил : «Yes!», и засмеялся.

Смех на всех языках – смех…


ПУТАНИЦА


Давным-давно в деревнях как проверяли невесту? Ей давали моток безнадежно запутанных ниток с просьбой вернуть его в распутанном состоянии в виде клубка. И чтобы узелков было поменьше! Чем больше узелков, тем, значит, нетерпеливее девушка. А нетерпеливая девушка превращается в страшно представить какую жену. Что с ней в деревне делать?

Да… Не очень – то пофорсишь, живя в деревне: женихов – раз, два и обчелся. Приходится заниматься всякой фигней: распутывать запутанное и запутывать распутанное. Деревня!

В городе-то по-другому! Чуть что не так – все кромсается в крошку-в пыль, и в мусоропровод! А если дефицит какой возник – можно организовать доставку на дом. Поиграла немного в кружевницу, запуталась, и снова – в крошку-в пыль и т.д. Вчера еще сидела при свечах, оторваться не могла, процесс захватил. Соседки заглядывали и убегали как ошпаренные, чтобы не мешать – видно ведь как нравится.! Думала: «Как это я раньше не заинтересовалась…». Уже за полночь, из-под крючка выходит что-то совсем невообразимое: то ли шарф, то ли шапка, рисунок нечеткий, потому что петли легкомысленно пропускаются. Все вкривь и вкось, зато взахлеб.

Вдруг - стоп! Запуталась! На рассвете бегом к мусоропроводу. Соседки утром спрашивают: «Ну?!!» А полуночница-рукодельница: «Все! Разонравилось!» «Как?!» «Абсолютно!». Ну, тут форсу и впрямь… многовато.

А как быть девицам населенных пунктов, которые считаются городом, а по сути являются деревней (в том смысле, что женихов – раз, два и обчелся)? С одной стороны – а чем после работы два через два заняться? C другой стороны – «плавали, знаем». И нитки заметно бэушные, кому и как служили ранее – противно думать. И вообще, непрочные они какие-то…

Но неминуемо приходит черед позднего осеннего вечера. Атмосфера располагает так ко многому… Хочется получить предмет. По стечению обстоятельств вновь под рукой оказывается проверочно-запутанный моток. Из него нетерпеливо дергаются обрывающиеся нитки и лихорадочно связываются узелками. Желание получить предмет заслоняет все остальные желания. Узелков все больше, темп все выше, вот клубок и увеличивается в размере! То, чему не суждено распутаться, пропускается, как будто ничего и не было!

И вот в руках результат - пупырчатое букле. Времени остается совсем немного, и в еще большей спешке, чем шло распутывание, начинается вязание то ли шапки, то ли шарфа. Над узором можно не думать – путаница и путаница, сойдет! И какое-то время, действительно, сходит!

Носит девица (а куда ей деваться) то, что сама себе навязала. То ли «давай!», то ли «ненавижу!». Изнанка-то от лица не отличается!

Нету у такой девицы никакого форсу...


^ СКАЗКА ПРО ВРЕД И ВРЕДНОСТЬ


В некотором Муниципальном Районе некоторого Города пыталась жить Добрая Женщина…

Ей так часто говорили «спасибо», что она поверила в свою доброту.

Но была Одна Страшная Тайна: иногда Доброй Женщине казалось, что «спасибо»- это мало…

А других тайн не было. Тайна – когда что-то происходит, а никто не знает. А тут все знали, что ничего не происходит.

Сядет обычно вечером Добрая Женщина на диванчик и вспоминает, как она была Злой Девушкой. «Да…»,- думает она.

Утром встанет и идет на работу, чтобы ей там сказали «спасибо».

А то иногда начнет радости себе придумывать. «Дай-ка,-думает,-придумаю себе, что меня могло бы порадовать!» И ни фига у нее не получается.

Были у Доброй Женщины Приятели. Тоже пытались жить. От их попыток Доброй Женщине делалось печально. И так это было очевидно, что Приятелей становилось все меньше и меньше. Настал день, когда они кончились все.

Села она тогда на диванчик и подумала: «Да…»

Дружила она буквально всю свою жизнь с Мудрой Женщиной.

Мнение старшей подруги было категоричным: «Ты как хочешь, ну не Приятель, но хоть Дружочек быть должен! Без дружочка - ВРЕДно.»

Ей видней! Хотя в чем вред? Вот пользы – хоть отбавляй : и нервы в порядке, и взгляд заинтересованный, и хозяйка сама себе…

Согласилась она с подругой вслух, чтобы закрыть тему (это иногда удобно – сказать «да, да, да!», но сделать по-своему), а сама подумала: «Да боже упаси!».

Вредничала.

Приятели один за другим оправлялись от удара. Но она вредничала по инерции.

Расскажет Мудрой Женщине, а та свое: «Зря! Вредно…»

Вот так – с одной стороны ВРЕД, с другой – ВРЕДность.

Голова у нее идет кругом – мелькание, спазмы, мысли. Курит, а голова не проходит. Она курит еще больше. Тут ей все хором –«Вредно!!!»

«Не брошу!»,- вредничает.

Довредничалась до больничного. Обследовали. Сказали: «Положительные эмоции нужны, а сигареты – нет.» Еще сказали, что …Ну, да ладно…

Сменила она тогда позицию. Чем ВРЕД от ВРЕДности, пусть будет ПРИЯТель для ПРИЯТности.

Делает всегда ведь, что хочет, не зря Женщина, хоть и Добрая. Сначала получилась ПРИЯТность от абсолютно нового ПРИЯТеля. Дальше случилась ЛЮБОВь от ЛЮБОВника, в которого трансформировался Приятель, потом доминировала СЕКСуальность от СЕКСа, но тут позвонила Мудрая Женщина и спросила: « А сможет ли трансформироваться этот МУЖчина в МУЖа ???»

Добрая Женщина снова ускоренно закрыла тему (см. выше). Давай снова думать на диванчике. «Вот ведь озадачила!».

Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается! Прикинула Добрая Женщина моральные затраты на трансформацию, представила Вечного Трансформера с обручальными кольцами на каждом пальце, отсмеялась, и с легким сердцем стала снова ВРЕДничать, чтобы не наносить непоправимый ВРЕД своему психическому здоровью, которое определяет состояние здоровья в целом…


^ СКАЗКА – ЛОЖЬ, ДА В НЕЙ…


Здравствуй, Дружок! Хочешь послушать сказку?

Тогда скорее прими снотворное зелье, укройся пледом и закрой глазки. Представь: В некотором царстве-государстве жила-поживала Царевна-Несмеяна.

Несмеяной Царевну стали называть, когда поняли, что рассмешить ее ( или что-то еще, менее безобидное) - гиблое дело. Да и кто стал называть–то! Так, шушера…

А хорошие шутки Царевна понимала и ценила. И шутников оценивала по пятибалльной системе. Счастье было тому, кто понимал Царевнин юмор. А кто не понял, то она не виновата.

Жила Царевна в Немного Другом Измерении. Было в нем все! Настолько все, что купалась Царевна в разнообразии.

И наслаждалась свободой отказа.

И наслаждалась свободой.

И наслаждалась…

Поужинает молодильными яблоками часов эдак в пять, разложит карты - заглянет в завтрашний день - увидит в нем исполнение желания, загаданного намедни - примет это как должное. А что? Наслаждение чистой воды!

Все-то она знала наперед. Может быть, от этого жить было скучновато. Захотелось ей однажды, чтобы произошло что-то само, без ворожбы. И возник напряг с молодильными яблоками, сдох блендер, телевизор стал показывать все в подозрительно розовых тонах, даже «Вести»!

Задумалась она впервые за последний год о Жар-Птице. Пора бы, что ли…(Жар - Птица, Дружок, это, как бы тебе объяснить, такая категория…. Ну, не птица, конечно, в принятом смысле. Некоторые называют это счастьем, некоторые связывают с замужеством. ) Царевне и хочется, и колется. Посмотрела в Зеркало, посоветовалась с Кем Надо, и решила: “Да! Хочу, и пусть будет! Но задачу усложню! Буду загадывать загадки, но не больше трех. Кто разгадает, тот и Царевич.”

Расслабилась она вроде. Карты не трогает. Зеркалу вопросов не задает.

Голову ломает над загадками. Жар-птицу поймать – не поле перейти! Продолжает пытаться не гадать – куда?, кто?, чем?, зачем?, да без толку…

Материализовавшийся из воздуха персонаж по имени Поканикто был сразу подвергнут испытаниям, хотя имел шансы пройти вне конкурса. Не посоветовавшись с Кем Надо, говорит Царевна этому Поканикому: «А поезжай-ка сию же минуту туда, не знаю куда, найди меня там и скажи мне то, не знаю что!» Паканикто добрался туда. Сказал именно то. Ну, ладно, думает Царевна, вот ему вторая загадка – пусть неожиданно порадует меня старым, но модным! И опять: расслабилась. Карты не трогает. Зеркалу вопросов не задает. Поканикто и тут не сплоховал. Театр был старый, дорогой. Спектакль был модный. Эффект неожиданности - налицо.

Шло время. На расслабившейся Царевне отдыхала не только природа, но и техника. Количество сломанных приборов росло, желания их чинить не возникало. Не возникало и других желаний – готовить, накрывать стол, и т.д.

Царевна сделалась царственно ленивой. Поканикто был в курсе. У него уже не осталось возможности быть не в курсе.

И третью загадку он решил с блеском! Не прибегая к Скатерти – Самобранке, Царевна, не дотрагиваясь до плиты и ножей, оказывалась при ужине.

Тогда она погадала на картах. (Дружок, гадать на картах вредно также, как и курить. Последствия обязательно будут. Ведь как карта ляжет, так тому и быть!) И карта легла так, что Царевна сама чуть не легла!.. Говорит Царевна Поканикому: «А ведь все очень здорово!» А он отвечает ей обреченно: «Я знаю!»

До свиданья, Дружок! Спи теперь, если сможешь…


^ СОЛНЕЧНАЯ СТОРОНА


От родителей Девочкам досталась двухкомнатная квартира. Старшая Девочка, держа икону в руках и от этого растрогавшись, благословила Младшую на ранний брак со словами: «Ну, сходи замуж… Замужем побывать надо…» Почтительно отложив икону в сторону, она добавила: «Знай, что солнечная комната всегда твоя. Если что не заладится, возвращайся. Но без приложений в виде мужей и детей!» Через год уже Младшая благословляла Старшую, правда без иконы, так как новый брак они обе сочли экспериментальным.

Шли годы, и комната на солнечной стороне служила верой и правдой, успев побывать и детской, и кабинетом, и гостевой спальней. Обилие солнца приносило плоды: дети росли красивыми, научные достижения были признаны как на Родине, так и за ее пределами, а гости покидали комнату на солнечной стороне неохотно.

Затяжные ремонты в квартире обходили светелку стороной - Старшая Девочка занималась только своей гостиной, и по вечерам казалось, что уют там буквально струится по стенам. Продумано было все: цвет стен совпадал с цветом декольте на портрете Старшей, цвет рамы портрета перекликался с цветом книжного шкафа, цвет штор был идентичен цвету карниза. Ах, шторы, шторы… На них не пожалели плотного шелка! «Вот уж, действительно, жизнь – театр!»,-говорила Младшая , глядя на почти МХАТовский занавес.

Что говорить, Старшая считала свою комнату детищем и ревниво оберегала ее от посягательств. Тем не менее, она сетовала, что, вот, балкон громадный, а без толку! Солнца на нем никогда не бывает. А вечный сумрак навевает грусть…

Да и без сумрака грустить было о чем - обе Девочки вдовели.

Вдовство несли достойно, виделись часто. Поговорить было о ком, но благословлять друг друга на очередной брак пока остерегались, и икона служила для ежедневной утренней молитвы, которая гармонично вписывалась посреди гимнастики Старшей, и кофепитием Младшей. По выходным, когда режим Младшей сбивался напрочь, а кофе пился в неурочный час, на время молитвы Солнечная комната обретала свою вздыхающую хозяйку. Вздыхала она потому, что Солнечная сторона была очень уж взыскательным критиком. Шторы, незаменяемые потому, что «дороги как память» преградой свету не были. Свет, нахально проникающий во все углы комнаты, проникал и во все углы сознания. «Иди и намажь губы помадой!», - вопил он. «Тебе пора в парикмахерскую! Когда же ты поедешь в отпуск? От загара ничего не осталось! И вообще, ты помнишь, сколько тебе лет? Ну-ну… А все туда же…»,- глумилось естественное освещение.

«Конечно, при свечах, да спиной к окну, позиция выигрышная! Кто спорит… Что будешь делать?- время от времени интересовалась Старшая.

Младшая погружалась в воспоминания, и с удивлением отмечала, что в прошлом не имело значения солнечная сторона, или нет. Откуда взялись какие-то условности? Давно ли вечер стал настолько предпочтительнее дня?

Углубившись в дебри причинно-следственных связей, Младшая поняла, что раз так сложилось, и досталась Солнечная сторона, то так тому и быть.

Зато сколько тепла…


^ ХРОНИЧЕСКАЯ УСТАЛОСТЬ


Эн пришла домой засветло. В том смысле, что не поздно. Отключила все телефоны и принялась пассивно отдыхать.

Значение активного отдыха она не принижала, просто ей казалось, что для него нет сил и денег. «Вот со следующего месяца и начну!»,- вздохнула она двенадцатый раз за год.

Через полтора часа Эн проснулась еще более усталой, чем заснула, но один канал связи - с Внешним Миром - подключила. Внешний Мир робко испросил, как себя чувствует сегодня Эн и как она будет себя чувствовать завтра. «Ах, как всегда, дорогой! С ног валюсь! Устала безумно…» Внешний Мир слегка удивился, так как был прекрасно осведомлен, что уставать не от чего: дорога на работу легкая, работа легкая, завтраки и ужины готовятся легкие, отношения с собратьями по разуму легкие, дети выросли легко и уже сами, чем могут, облегчают Энин быт. Все легко. Одна есть тяжесть – Энин характер. Опытный Внешний Мир осторожно дал полный назад, пожелав Эн поскорее вернуться к «полноценной» жизни. Потратив на сопротивление какую-никакую энергию, Эн повалилась на подушки и снова забылась. От одной мысли, что есть реальная вероятность устать, Эн частенько отказывалась от «полноценной» жизни. Но когда правдоподобно симулировать усталость было невозможно, она сдавалась, и Внешний Мир проникал во внутренний. Тогда Эн даже радовалась вторжению… насколько сил хватало. То есть, полдня. Да и радость-то была какая-то тихая, томная… Радоваться долго Эн уставала. Еще Эн уставала улыбаться, беседовать и жить. Так что время улыбок и бесед Эн лимитировала на свое усмотрение, а вопрос о продолжительности жизни – не в Эниной епархии. Вообще, к Богу у Эн было всего два вопроса:

1. «Господи, когда же это все кончится?»

2. «Господи, когда же, наконец, начнется?».

Что «это», непонятно. Видимо, неинтересное и интересное соответственно…

Хроническая усталость возникла очень давно и ниоткуда. Сейчас поговаривают, что синдром хронической усталости - инфекционное заболевание. Эн холодела при мыслях о путях передачи, потому что подходили все существующие. Решила лечиться, исключив контакты с источниками, притом в строгой изоляции. Изолятор был так далек от дома, раздражителей и источников усталости, что Эн, привыкшая уставать, устала сама от себя. «Если существует реинкарнация, в прошлом я была атомной бомбой. Период полураспада позади. Остался полный распад, поэтому в будущем я буду никем. К будущему я почти готова. Я часто ощущаю себя никем, и вот от этого-то ощущения я и устаю. То есть я заранее устала от того, чего еще не было…»

А еще она подумала: «Если все-таки хроническая усталость заразна, как удается Внешнему Миру не устать от меня?»


^ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ


Новорожденный насытился и покинул сотрапезниц. Сотрапезницы, а их было двое – Мама и Сестра, остались за столом разглядывать непочатую бутылку красного вина. Бутылка была изогнута во всех мыслимых и немыслимых направлениях. Пили в доме редко, курили еще реже. Сейчас вроде бы хотелось и того, и другого, но налегали на десерт.

Через полчаса бутылку все-таки откупорили. Сосредоточенно, молча и без предшествующего тоста, глотнули.

«Да… хорошо нам! В доме есть мужчина! И бутылку открыл, и вообще… Хорошо!», - подумали обе одновременно.

Далее дегустация проходила под тосты.

«А теперь выпьем за то, чтобы Он был здоров и успешен! Нам от этого хорошо!» Звякнули бокалами, и выпили уже до дна.

Дистанцировавшийся Новорожденный в это время принимал поздравления по двум телефонам .

«А теперь выпьем за то, чтобы у Него всегда была хорошая работа со всеми вытекающими из этого последствиями! Нам от этого будет хорошо!»

Новорожденный подошел к сотрапезницам, понаблюдал. От комментариев воздержался и снова дистанцировался.

«А теперь выпьем за то, чтобы Он женился удачно, но не скоро, а тогда, когда нам от этого будет хорошо!»

И снова – до дна.

« А теперь за то, что Он умный и красивый. И за то, что мы тоже такие. И Он нас за это любит, а нам от этого хорошо!»

Вино почти кончилось.

- Да я смотрю, вам хорошо…, - озадаченно протянул герой дня.

- А мы о твоем счастье говорим! Уж мы так желаем, так желаем…

- Пока я не уехал, скажите, может, вы еще чего желаете? Для себя?

- Ну, ты скажешь! - «для себя!». Нам для себя ничего не нужно! Это мы тебе хотим…, - и снова перечислили пожелания. – Вот тогда и нам будет хорошо!

«Да, - подумал Новорожденный, - крепки у нас семейные узы…»


^ ЖУРНАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ


Свое сорокалетие Н. не отметила никак, если не считать надетых в первый раз сережек с (наконец-то!) бриллиантами и вылет из Домодедово в Симферополь. Муж выдал серьги и билет туда-обратно. Сюрприза не получилось, потому что серьги она сама выбирала двумя неделями ранее, а дату вылета лучше не придумать, учитывая то, к кому Н. летела в этот день - к человеку, без которого не было бы самого сорокалетия - к маме, традиционно наслаждающейся Крымом и ожиданием приезда дорогой гостьи.

Собиралась нетщательно, накануне побросав в рюкзак настолько повседневное, что мама, увидев багаж, сказала: «Ну, ты уж совсем расслабилась…»

Пили Крымское вино. Новостей, которых казалось сначала - полно, не оказалось совсем. Так… На мамины вопросы Н. отвечала все лаконичней, и вдруг загрустила глубоко и безнадежно. «Это она и с дороги устала, и в день рождения все немного невменяемые, и акклиматизация, и характер….»,- оправдывала мама новорожденную Н. сама перед собой, но вслух.

Утром на пляже они говорили еще, обрывками, пока рядом никого не было. И так общались еще несколько дней. Получалась не беседа, а сериал. Так коротенечко печатают повести или романы в периодических изданиях. Но если собрать все изданные части и сброшюровать, как это делали в советские времена, все равно не получится полное произведение. Сейчас, когда книжные магазины не только радуют глаз, но и облегчают кошелек (причем, чем больше радуют, тем быстрее облегчают) можно купить нечто когда-то запрещенное или трудно «доставаемое», и сравнить впечатления от прочитанного, полученные тогда и теперь. Ясно, журнальный вариант, он и есть журнальный... Читая полную версию, узнаёшь о целых сюжетных линиях, которые были припрятаны цензором или редактором, или еще бог знает кем. А линии интересные! Мысль возникает: «Обделили…. так бы и не узнала что – к чему!» Ну, и не узнала бы…Целее была бы!

Крымские каникулы Н. закончились, возвращаться и хотелось, и нет. Глаза у мамы были на мокром месте. «Мало пообщались!» На деле - достаточно, и журнальный вариант - самый подходящий. Расставаясь, вздыхали каждая о своем. Одна думала: «Ах! сорок лет! это просто чудо!» Другая: «Вот и сороковник! Ужас!»

В самолете Н. делала вид, что спит, и с наслаждением молчала. Всегда сопровождавшая ее в таких путешествиях дочь была деликатна не по годам, и не нарушала материнского покоя. Взлет-посадка, что тут лететь-то… Н. листала мысленно свою жизнь, которая в дозамужнем периоде была уже короче, чем в замужнем. Так что мысленно листалось замужество. Выборочно. Получался журнальный вариа