Реферат: 1. Понятие объективной истины. Специфика научной истины Проблема истины является ведущей в гносеологии
ГЛАВА III ИСТИНА И ЗАБЛУЖДЕНИЕ
1. Понятие объективной истины. Специфика научной истины
Проблема истины является ведущей в гносеологии. Все проблемы теории познания касаются либо средств и путей достижения истины (вопросы чувственного и рационального, интуитивного и дискурсивного, теории и практики, универсальных, общенаучных и частных методов познания и т. п.), либо форм существования истины (понятия факта, гипотезы, теории, научного знания и др.), форм ее реализации, структуры познавательных субъектно-объектных отношений и т. п. Все они концентрируются вокруг данной проблемы, конкретизируют и дополняют ее.
Понятие истины является одним из важнейших в общей мировоззренческой проблематике. Оно находится в одном ряду с такими понятиями, как «смысл жизни», «справедливость», «добро», «красота». Аксиологический аспект понятия истины хорошо виден при ее сопоставлении с понятием «правда»: эти понятия тесно соприкасаются друг с другом. Правда, разъясняет Вл. Даль, — это истина на деле, истина во образе, во благе, честность, неподкупность, справедливость; поступать по правде значит поступать по истине, по справедливости. Правдивость, как качество человека или как принадлежность понятия^рассказа, описания; полное согласие слова .и дела, истина '. Остина' — противоположность лжи, все, что верно, подлинно, точно, справедливо, что есть; все^что есть, то истина: не одно ль и то же: есть и осетина, истина? Ныне слову этому отвечает и правда, хотя вернее будет понимать под словом «правда»:
' См.: Даль Вл. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1980. Т. III. С. 379.
правдивость, справедливость, правосудие, правоту. Истина относится к уму и разуму; а добро или благо к любви, нраву и воле '.
Современный русский язык еще сохранил эту близость истины к правде.
\~ А. Д. Александров отмечает, что само понятие «правда» охва-; тывает и объективную, и моральную правду, и объективную истину, и моральную правоту. «Стремление найти истину, распространить и утвердить ее среди людей оказывается существенным элементом моральной позиции по отношению к людям... Знание истины обогащает человека, позволяет ему лучше ориентироваться в действительности. Поэтому ложь не просто противна истине. Тот, кто лжет, как бы обкрадывает человека, мешает ему понимать происходящее и находить верные пути, стесняет его свободу, налагает на него оковы искаженного взгляда на действительность. Искажение и сокрытие истины всегда служило угнетению. Неуважение к истине, безразличие к ней выражает неуважение, безразличие к людям; надо совершенно презирать людей, чтобы с апломбом ве-__щать им, не заботясь об истине»^.
От того, как трактуется истина, как решается вопрос, достижима ли она, — зависит зачастую и жизненная позиция человека, понимание им своего назначения. Примером тому может служить свидетельство нидерландского физика, создателя классической электронной теории X. А. Лоренца. Говоря в 1924 г. о развитии своей научной деятельности, приведшей к электронной теории, он, в частности, заявил, что видел в квантовом атоме неразрешимое противоречие, которое приводило его в отчаяние. «Сегодня, — признавал он, — утверждаешь прямо противоположное тому, что говорил вчера; в таком случае вообще нет критерия истины, а следовательно, вообще неизвестно, что значит наука. Я жалею, что не умер пять лет тому назад, когда этих противоречий не было» ^ Этот '! факт показывает то драматическое положение, в котором порой 1 оказываются ученые, переживающие смену одной теории другой и ! сталкивающиеся с необходимостью отказа от прежних теорий, счи-il тавшихся истинными.
Проблема истины, как и проблема смены теорий, не такая уж тривиальная, как может показаться с первого взгляда. В этом можно убедиться, вспомнив атомистическую концепцию Демокрита и ее судьбу. Ее главное положение: «Все тела состоят из атомов, атомы неделимы». Является ли оно с позиций науки нашего времени истиной или заблуждением? Для квалификации ее в качестве ие' тины как будто нет оснований: современная наука доказала дели-
' См.: Даль Вл. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1979. Т. II. С. 60.
' Александров А. Д. Истина как моральная ценность // Наука и ценности. Новосибирск, 1987. С. 32.
^ Цит. по: Иоффе А. Ф. Развитие атомистических воззрений в XX веке//Памяти В. И. Ленина. М.; Л„ 1934. С. 454.
мость атомов. Ну а является ли она заблуждением? Если считать ее заблуждением, то не будет ли это субъективизмом? Как может какая-либо концепция, подтвердившая свою истинность на практике (а таковой и была атомистическая концепция Демокрита), оказаться ложной? Не придем ли мы в таком случае к признанию того, что и сегодняшние теории — социологические, биологические, физические, философские — только «сегодня» истинные, а завтра, через 10 или 100, 300 лет будут уже заблуждениями? Так чем же мы сегодня занимаемся: не заблуждениями ли, не их ли созданием, развертыванием? Не будет ли здесь произвола, волюнтаризма? Получается, что мы приходим к оправданию открытой конъюнктур-щины в науке. Поскольку мы этого делать не хотим, постольку альтернативное утверждение — что концепция Демокрита есть заблуждение — тоже приходится отбросить.
Итак, атомистическая концепция античного мира, да и атомистическая концепция XVII—XVIII вв., не истина и не заблуждение. Так что же такое истина?
В истории философской мысли существовали разные понимания истины. Вот некоторые из них: «Истина — это соответствие знаний действительности»; «Истина — это опытная подтверждаемость»; «Истина — это свойство самосогласованности знаний»; Истина — это полезность знания, его эффективность»; «Истина — это соглашение» '.
Первое положение, согласно которому истина есть соответствие мыслей действительности, является главным в классической концепции истины. Она называется так потому, отмечает Э. М. Чудинов, что оказывается древнейшей из всех концепций истины; именно с нее и начинается теоретическое исследование истины. Первые попытки ее исследования были предприняты Платоном и Аристотелем. Классическое понимание истины разделяли Фома Аквинский, П. Гольбах, Гегель, Л. Фейербах. Разделяют его и сторонники философии К. Маркса.
Как видим, этой концепции придерживаются и материалисты, и идеалисты. Не отвергают ее и многие агностики. Кроме того, среди приверженцев классической концепции истины имеются и метафизики, и диалектики. Она очень солидна по своему представительству. Различия внутри нее проходят по вопросу о характере отражае-j мой действительности и по вопросу о механизме соответствия. *
Иногда говорят: классическое определение истины (через «соответствие», «верное» или «адекватное» отражение) тавтологично. На наш взгляд, правы те, кто считает полезными и такие определения-тавтологии, поскольку они играют роль разъяснений значений менее знакомых слов через слова, значения которых интуитивно более ясны.
' Чудинов Э. М. Природа научной истины. М., 1977. С. II. В этой же монографин дается анализ классической концепции истины, когерентной и прагматической концепции истины, семантической теории истины Тарского (см. с. II—35).
2 зап. 509 33
Термин «адекватное» («верное») отражение применительно к мысленным образам может быть конкретизирован через понятия изоморфизма и гомоморфизма. Д. П. Горский, И. С. Нарский и Т. И. Ойзерман отмечают, что верное отображение как мысленный образ, возникающий в результате познания объекта, есть: 1) отображение, причинно обусловленное отображаемым; 2) отображение, которое находится в отношении изоморфизма или гомоморфизма по отношению к отображаемому; 3) отображение, в котором компоненты, находящиеся в отношении изоморфизма или гомоморфизма к компонентам отображаемого, связаны с последним отношением сходства. Всякое верное отображение (как мысленный образ) находится в указанных отношениях с отображаемым и поэтому может быть охарактеризовано как истинное. Предикат «истин-! ный» выступает, таким образом, как некоторое сокращение для описания отображений, отличающихся указанными выше свойствами. Этим оправдано традиционное определение понятия истины '.
Специфика диалектико-материалистической трактовки истины (по сравнению с иными ее трактовками) заключается в следующих моментах. Во-первых, отражаемая действительность трактуется как объективная реальность, существующая до и независимо от нашего сознания, как состоящая не только из явлений, но и из сущностей, скрывающихся за ними, в них проявляющихся. Во-вторых, познание, его результат — истина, а также сам объект понимаются как неразрывно связанные с предметно-чувственной деятельностью человека, с практикой; объект в его двух аспектах задан через практику; истина, т. е. достоверное знание сущности и ее проявлений, воспроизводима на практике. Если первый момент отграничивает диалектико-материалистическое понимание истины от любых форм идеализма, а второй — от метафизики, то оба момента вместе взятые отграничивают это понимание от агностицизма.
Зависимость истины от практики понимается здесь как ее обос-новываемость практикой; в то же время будет неточным утверждение, что только то знание может стать истинным, которое, помимо отражения реальности, способно обосновывать практику (новый ее цикл), определяя форму и характер действия^. В этом случае истинными не могут быть многие знания, например, в описательной биологии, которые лишь отражают объекты в простом наблюдении (живом созерцании) и непосредственно не нацелены на обеспечение новых циклов практики.
Одно из определений объективной истины, имеющихся в марксистской литературе, таково: истина — это адекватное отражение
' См.: Современные проблемы теории познания диалектического материализма. Т. II. Истина, познание, логика. М., 1970. С. 30—31.
" «Истину можно определить как содержание человеческого сознания, соответствующее объективной реальности и выступающее теоретической основой ее преобразования для достижения субъективной цели» (Липский Б. И. Практическая природа истины. Л„ 1988. С. 96).
объекта познающим субъектом, воспроизводящее познаваемый предмет т^к, как он существует вне и независимо от сознания.
Характерной чертой истины является наличие в ней объективной и субъективной сторон '.
Истина, по определению, — в субъекте, но она же и вне субъекта. Истина субъектна. Когда мы говорим, что истина «субъективна», это значит, что она не существует помимо человека и человечества. Истина объективна— это значит, что истинное содержание человеческих представлений не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества.
Некоторые теоретики полагают, что- содержание истины зависит от классов и от времени. Левые доктринеры, например, заявляли в 30—40-х годах, будто существует «буржуазная физика» и «буржуазная генетика». На этом были основаны гонения на тех, кто поддерживал теорию относительности, хромосомную теорию наследственности. В леводоктринерском антисциентизме фактически отбрасывалось материалистическое понимание существа объективной истины. Его представители не хотели видеть, что их позиция совпадала с позицией вульгарного социологизма, подвергнутого критике за утверждение, будто научные истины классовы (В. М. Шуля-тиков).
В. И. Ленин квалифицировал как путаницу согласие А. А. Богданова признать за теорией денежного обращения К. Маркса объективную истинность только «для нашего бремени» (А. А. Богданов называл догматизмом приписывание этой теории «надысторически-объективной истинности»). «Соответствия этой теории с практикой, — подчеркивал В. И. Ленин, — не могут изменить никакие будущие обстоятельства...» " Объективная истина по своему предметному содержанию внеклассова и надысторична.
Данное положение нисколько не нарушает того, что имеются истины, выражающие интересы классов, что истина определенным образом связана с полезностью знаний ' и что сама истина изменяется со временем в смысле своей полноты, степени отражения сущности материальных систем и их проявлений.
Именно по этой причине — внеклассовости и надысторичности — и атомистическая концепция Демокрита в своей основе истинна: материальные тела действительно состоят из атомов, а атомы неделимы. Хотя атомы и оказались иными, чем это представлялось в античности, хотя и была доказана впоследствии делимость атомов (кстати, при критике метафизического положения XVII—XVIII вв.
' Подробный анализ этих сторон и их взаимоотношений см.; Кузьмин В. Ф. Объективное и субъективное (анализ процесса познания). М.., 1976; Курса-нов Г. А. Ленинская теория истины и кризис (буржуазных воззрений. М„ 1977. Гл. IV.
" Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С, 146. » См.: Введение в философию. М., 1989. Ч. 2. С. 356—358.
2* 35
0 неделимости атомов забывают, что атомы целостны и действительно неделимы в определенных пределах при определенных условиях), все же данная концепция соответствовала и соответствует своему уровню состояния практики, пусть примитивному, обыденному, но вполне определенному опыту. В этих границах она истинна. Иное дело, что данный уровень опыта и представление о неделимости атомов были в то время абсолютизированы, и в положении «Все тела состоят из атомов, атомы неделимы» не только не содержалось оговорки — «при таких-то условиях», но, более того, полагалось категорическое «атомы неделимы при всех условиях».
1 Как видим, к оценке научных концепций в плане «истина» или j «заблуждение» нужно подходить при строгом соблюдении требова-j ния соотносить их мыслимое содержание с конкретным, или отра-1 жае^ым, предметом, его элементами, связями, отношениями. Если такое соответствие налицо и при фиксированных (а не любых) условиях оно воспроизводится, то это означает, что мы имеем дело с достоверным объективно-истинным знанием в полном его объеме или (как в случае с атомистической концепцией Демокрита) с достоверностью, истинностью в главном его содержании. В последнем случае сама концепция в гносеологическом плане есть истина плюс заблуждение (что выявляется ретроспективно, с точки зрения нового уровня развития практики).
Из понимания истины как объективной, не зависящий от индивидов, классов, человечества, следует ее конкретность.
Конкретность истины — это зависимость знания от связей и взаимодействий, присущих тем или иным явлениям, от условий, места и времени, в которых они существуют и развиваются. Реализацию принципа конкретности можно было видеть из приведенного только что примера с атомистической гипотезой. Еще пример, нередко приводимый в литературе: утверждение, что вода кипит при 100° С, правильно при наличии нормального атмосферного давления (760 мм ртутного столба) и неправильно при отсутствии этого условия.
В понятие конкретной истины включается указание на время. Имеется в виду время существования объекта и момент или период его отражения субъектом. Если же «время объекта» или «время субъекта» меняется, то знание может потерять свою объективность. \ Таким образом, абстрактной истины нет, истина всегда кон-! кретна. Конкретность включается в объективную истину. Вследствие этого понятие истины неотъемлемо от ее развития, от поня-j тия творчества, необходимого для дальнейшей разработки и раз-' вития знания.
Истинное знание имеет место не только в научном познании. Существуют различные формы истины: истина обыденная (или повседневная), истина научная, художественная истина, истина нравственная и др. Иначе говоря, виды (формы) истины соответствуют видам знания.
Э. М. Чудинов приводит следующий пример, иллюстрирующий различие обыденной истины и истины научной '. Предложение «Снег бел» может квалифицироваться как истинное. Эта истина принадлежит к сфере обыденного знания. Переходя к научному познанию, мы прежде всего уточняем это предложение. Научным коррелятом истины обыденного познания «Снег бел» будет предложение «Белизна снега — это эффект воздействия некогерентного света, отраженного снегом, на зрительные рецепторы». Это предложение представляет собой уже не простую констатацию наблюдений, а следствие научных теорий — физической теории света и биофизической теории зрительного восприятия. В обыденной же истине заключена констатация явлений и корреляций между ними.
К научной истине применимы критерии научности. При этом наиболее важными считаются такие признаки: 1) рациональная обоснованность, доказательность (как отмечает В. В. Ильин,„^обц-денноезнанце^носит, помимо прочего, ссылочный характер, опирается на «мнения», «авторитет»; ^научн^^же знании не просто что-то сообщается, а приводятся необходимые основания, по которым это содержание истинно); здесь действует принцип достаточного основания "', судьей в вопросах истины становится разум, а способом ^ достижения — критичность и рациональные принципы познания; 2) эссенциалистская направленность, т. е. нацеленность на воспроизведение сущности, закономерностей объекта (отражение повторяющихся,, но несущественных свойств объекта тоже подчинено этой цели)^ 3) особая организация, особая системность знания; не просто упорядоченность, как в обыденном знании, а упорядоченность по осознанным принципам; упорядоченность в форме теории и развернутого теоретического понятия; 4) 'проверяемость; здесь и обращение к научному наблюдению, к "практике, и испытание логикой, логическим путем; «научная истина не может покоиться на вере. Она характеризует знания, которые в принципе проверяемы и в конечном счете оказываются подтвержденными. Она обладает ценностными моментами, в силу которых может быть включена в систему научного знания и может стать основой научной деятельности» ^
Проверяемость научных истин, их воспроизводимость через практику придает им свойство общезначимости (и в этом смысле «интерсубъективности»).
Общезначимость сама по себе не есть критериальный признак истинности того или иного положения. Тот факт, что большинство проголосует за положение о существовании Бога или еще за какое-то положение, вовсе не означает, что оно истинно. Основной крите-
' См.: Чудинов Э. М. Природа научной истины. С, 52.
" Принцип достаточного основания гласит: «Ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе» {Лейбниц Г. В. Соч.: В 4 т. М., 1982. Т. 1. С. 418). ' Чудинов Э. М. Природа научной истины. С. 62.
1 рий истины иной. Истинность не вытекает из общезначимости, а на-1 оборот, истинность требует общезначимости и обеспечивает ее.
Отмеченные четыре признака ^или критерия) научной истины находятся во взаимосвязи. Только в системе, в своем единстве они способны выявить научную истину, отграничить ее от истины повседневного знания или от «истин» религиозного или авторитарного знания.
Практически-обыденное знание получает обоснование из повседневного опыта, из некоторых индуктивно установленных рецептурных правил, которые не обладают необходимо доказательной силой, не имеют строгой принудительности, логической демонстратив-ности. Дискурсивность научного знания базируется на принудительной последовательности понятий и суждений, заданной логическим строем знания (причинно-следственной структурой), формирует чувство субъективной убежденности в обладании истиной. Поэтому акты научного знания сопровождаются уверенностью субъекта в '[Достоверности его содержания. Вот почему под знанием понимают 1форму субъективного права на истину. В условиях науки это право переходит в обязанность субъекта признавать логически обоснованную, дискурсивно доказательную, организованную, «систематически связанную» истину '.
В пределах науки имеются модификации научной истины (по областям научного знания: математики, физики, биологии и др.) ". Специфична объективная истина в уголовном судопроизводстве \ в исторической науке, в других гуманитарных и общественных науках. Рассматривая, например, историческую истину, А. И. Ракитов пришел к выводу, что в историческом познании «возникает совершенно своеобразная познавательная ситуация: исторические истины есть отражение реальной, прошедшей социально значимой деятельности людей, т. е. исторической практики, но сами они не включаются, не проверяются и не видоизменяются в системе практической деятельности исследователя (историка)»". Вгуманитар-
' См.: Ильин В. В.' Критерии научности знания. М., 1989; см. также: К.е-зин А. В. Научность: эталоны, идеалы, критерии. М., 1989.
" Следует отграничивать истину как гносеологическую категорию от логической истинности. «Логическая истинность (в формальной логике) — истинность предложения (суждения, высказывания), обусловленная его формально-логической структурой и принятыми при его рассмотрении законами логики (в отличие от так называемой фактической истинности, для установления которой необходим также анализ содержания предложения)» (Философская энциклопедия. М., 1964. Т. 3. С. 230).
" См., например: Пашкевич П. Ф. Объективная истина в уголовном судопроизводстве. М„ 1961.
* Ракитов А. И. Историзм, историческая истина и исторический факт // Философия и социология науки и техники. Ежегодник. 1983. М„ 198^. С. 93—94 (приведенное положение не следует расценивать как нарушающее представление о критериальных признаках научной истины. В данном контексте термин «проверяемость» употребляется в строго обозначенном автором смысле; но «проверяемость» включает в себя также и обращение к наблюдению, возможность многократного наблюдения, что в историческом познании всегда имеет место).
ном знании важное значение для истины имеет глубина понимания, соотносимая не только с разумом, но и с эмоциональным, ценностным отношением человека к миру.
Такая двуполюсность истины наиболее ярко выражается в искусстве, в понятии «художественная правда». Как отмечает В. И. Свинцов, художественную правду правильнее рассматривать как одну из форм истины, используемую постоянно (наряду с другими формами) в познании и интеллектуальной коммуникации. Анализ ряда художественных произведений показывает, что «истинностная основа» художественной правды в этих произведениях имеется. «Весьма возможно, что она как бы перемещена из поверхностного в более глубокие слои. И хотя установить связь «глубины» с «поверхностью» не всегда легко, ясно, что она должна существовать... В действительности истина (ложь) в произведениях, содержащих такие конструкции, может быть «упрятана» в сюжетно-фабульном слое, слое характеров, наконец, в слое закодированных идей» '. Художник способен открывать и в художественной форме демонстрировать истину.
Небезынтересным может быть обсуждение вопроса о соотношении понятий «истина» и «правда» (а также «истинный», «подлинный», «правильный», «правый», «справедливый»).
Среди философов наблюдается обмен мнениями (именно «обмен мнениями», а не «обсуждение», так как сколь-нибудь основательного анализа пока не было) по вопросу о том, что принимать за «исходную единицу», (или «исходный носитель») объективной истины.
Э. М. Чудинов ставит вопрос: в любом ли случае мысль, соответствующая действительности, может быть квалифицирована как истина? Он пишет: «В логической литературе почти общепринято считать, что носителями истинностного значения могут быть суждения или высказывания, представленные повествовательными предложениями» '. С его точки зрения, «чтобы предложения могли иметь истинностное значение, они должы быть не просто дескриптивными, а дескриптивно определенными. Например, х>4 или х+6=у представляют собой неопределенные утверждения и не могут быть квалифицированы ни как истинные, ни как ложные. Напротив, утверждения «Существует х такое, что х>4» и «4+6 == 10» являются дескриптивно определенными и вместе с тем истинными» *.
Э. М. Чудинов прав постольку, поскольку он разбирает характер суждений. Он вообще не касается вопроса об отношении других форм отражения, в частности ощущений, к проблеме истины, вернее, вопроса о применимости к ним оценки «истина» («ложь»). Однако может сложиться мнение, что понятие «истина» приложимо только к суждениям определенного типа.
Не соглашаясь с точкой зрения, по которой теория истины ограничивается областью понятийного мышления, М. Н. Руткевич подчеркивает, что истина, как соответствие объекту, есть общая^характеристика .любого, гносеологического об-раза. «Истина» относится и к чувственному отражению. «Но поскольку противо-
' Свинцов В. И. К вопросу о соотношении понятий «истина» и «художественная правда» // Философские науки. 1984. № 4. С. 57. " Чудинов Э. М. Природа научной истины. С. 15. ^ Там же. С. 16.
положность объективного и субъективного, соответствующего объекту и не соответствующего ему, развертывается в мышлении в противоположность истины и заблуждения, постольку понятие «заблуждение» (в отличие от «ложного») обычно употребляется применительно к мысли, в то время как в ощущениях и восприятиях различают просто истинное и ложное. Действительно, чтобы «заблуждаться», надо «искать», чтобы искать, надо иметь известную свободу выбора, а она появляется вместе с относительной самостоятельностью мышления. В ощущениях и восприятиях свободы выбора нет, поскольку они есть результат непосредственного взаимодействия органов чувств с вещами» i.
Положение о применимости понятия истинности к ощущениям отстаивают А. И. Уемов, П. С. Заботин и некоторые другие. А. И. Уемов отмечает: «Если мы не считаем ощущения единственной реальностью и полагаем, что вне нас существует материальный мир, который так или иначе отображается в ощущениях, то вопрос об истинности или ложности чувственных данных является вполне законным. Если эти чувственные данные соответствуют отображаемой ими действительности, то они истинны, если .искажают ее, то — ложны» ^
Поддерживая эту точку зрения, можно выдвинуть еще и такое соображение. В агностицизме, в некоторых его разновидностях основное внимание уделяется проблеме отношения ощущения к объекту. Сенситивная сторона субъектно-объектного взаимодействия чрезмерно субъективизируется вплоть до вывода о несоответствии ощущений свойствам объекта. Результатом такого хода мысли становится отгораживание субъектного мира от 'сущности материальных систем, воз-, действующих на субъект.
В этом плане изучение того, в каком отношении находятся ощущения к внеш-• нему материальному миру, имеет не только частнонаучное, но и гносеологическое 1 значение. Встает проблема первичных и вторичных качеств, своеобразие и позна-! вательная роль «вторичных» (диспозиционных) качеств. Различие между ними 1 как раз и фиксируется в понятиях теории истины («истинное», «изоморфное», «гомоморфное», «правильное», «совпадение», «соответствие» и т. п.).
Можно, конечно, применять к ощущениям понятие «правильное» («непра-j вильное»), особенно если речь идет об ощущениях животных. Но применение по-! нятия «объективная истина» к человеческим ощущениям лишь подчеркивает че-j ловеческое существо отражательного процесса на уровне органов чувств, его ' предметно-деятельностную, социальную, конкретно-историческую природу.
Интересные перспективы обещает исследование более широкого феномена «невербальной истины». Так, В. И. Свинцов пишет: «Конечно, можно легко отгородиться от рассматриваемой проблематики декларацией тезиса, что суждение есть единственный минимальный носитель истины и лжи. Однако такой «стерильный» подход к истине, вероятно, оправдан лишь для формальной логики с ее специфическими задачами и методами... С общегносеологической точки зрения более привлекательным представляется широкий взгляд на эту проблему, допускающий многообразие форм адекватного (неадекватного) отраженияядействительности, включая и такие способы выражения и передачи истины и лжи, которые не обязательно связаны с вербальным поведением субъекта»^. f Во всех случаях объективной истиной будет адекватное отраже-! ние субъектом объекта.
' Руткевич М. Н. Актуальные проблемы ленинской теории отражения. Свердловск, 1970. С. 119.
' Уемов А. И. Истина и пути ее познания. М., 1975. С. 38; см. также: Диалектика познания у Под ред. А. С. Кармина. Л„ 1988. С. 59—60.
^ Свинцов В. И. К вопросу о соотношении понятий «истина» и «художественная правда», С. 61—62.
2. Абсолютная истина и истина относительная
Наряду с вопросом о том, существует ли объективная истина, проблема истины имеет еще и другую сторону: могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно? Этот второй вопрос есть вопрос о соотношении истины абсолютной и относительной.
Вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины мог встать в полной мере как мировоззренческий вопрос лишь на определенной ступени развития человеческой культуры, когда обнаружилось, что люди имеют дело с познавательно неисчерпаемыми сложноорганизованными объектами, когда выявилась несостоятельность претензий любых теорий на окончательное (абсолютное) постижение этих объектов.
Подабсолютнойлстиной в настоящее время понимается ' такого рода знание, которое тождественно своему предмету и потому не может быть опровергнуто при дальнейшем развитии познания. Такая истина есть:
а) результат познания отдельных сторон изучаемых объектов (констатация фактов, что не тождественно абсолютному знанию всего содержания данных фактов);
б) окончательное знание определенных аспектов действительности;
в) то содержание относительной истины, которое сохраняется в процессе дальнейшего познания;
г) полное, актуально никогда целиком не достижимое знание о мире и (добавим мы) о сложноорганизованных системах.
По-видимому, вплоть до конца XIX — начала XX в. в естествознании, да и в философии, господствовало представление об истине как об абсолютной в значениях, отмеченных пунктами а, б и в.
Когда констатируется что-либо, существующее или существовавшее в действительности (например, в 1688 г. были открыты красные кровяные тельца — эритроциты, а в 1690 г. проведено наблюдение поляризации света), «абсолютны» не только годы открытий этих структур или явлений, но и утверждения о том, что эти явления имеют место в действительности. Такая констатация подходит под общее определение понятия «абсолютная истина». И здесь мы не находим «относительной» истины, отличающейся от «абсолютной» .(разве что при перемене системы отсчета и рефлексии над самими теориями, объясняющими данные феномены; но для этого требуется известное изменение самих научных теорий и переход одних теорий в другие).
' См.; Нарекай И. С., Ойзерман Т. И. Истина // Философская энциклопедия. М., 1962. Т. 2. С. 347.
Когда дается строгое философское определение понятиям «материя», «движение», «скачок» и т. п., такое знание тоже может считаться абсолютной истиной в смысле, совпадающем с относительной истиной (и в этом плане употребление понятия «относительная истина» не обязательно, как излишней становится и проблема соотношения абсолютной и относительной истин). Такой абсолютной истине не противостоит никакая относительная истина, если только не обращаться к формированию соответствующих представлений в истории естествознания и в истории философии.
Не будет проблемы соотношения абсолютной и относительной истин и тогда, когда имеют дело с ощущениями или вообще невербальными формами отражения человеком действительности '.
Но вот когда эта проблема снимается в наше время по тем же мотивам, по которым ее не было в XVII или XVIII вв., то это уже анахронизм ".
В применении к достаточно развитому научному теоретическому познанию абсолютная истина — это полное, исчерпывающее знание о предмете (сложноорганизованной материальной системе или мире в целом); относительная же истина — это неполное знание о том же самом предмете.
Пример такого рода относительных истин — теория классической механики и теория относительности.
Классическая механика как изоморфное отображение определенной сферы действительности, отмечает Д. П. Горский, считалась истинной теорией без всяких ограничений, т. е. истиной в некотором абсолютном смысле, поскольку с ее помощью описывались и предсказывались реальные процессы механического движения. С возникновением теории относительности было выяснено, что се уже нельэц считать истинной без ограничений. Изоморфизм теории как образа механического движения перестал со временем быть полным: в предметной области были раскрыты соотношения между соответствующими характеристиками .механического движения (при больших скоростях), которые не выполнялись в классической механике. Классическая (с внесенными в нее ограничениями) и релятивистская механика, рассматриваемые уже как соответствующие изоморфные отображения, связаны между собой как истина менее полная и истина более полная. Абсолют-1 ный же изоморфизм между мысленным отображением и определенной сферой дей-1 ствительности, как она существует независимо от нас, подчеркивает Д. П. Гор-j ский, недостижим ни на какой ступени познания °.
Такое представление об абсолютной, да и об относительной истине, связанное с выходом на процесс развития научного знания, развития научных теорий, выводит нас на подлинную диалектику абсолютной и относительной истины.
' Данный вопрос требует, однако, специального анализа. " См.: Минасян А. М. Диалектический материализм (учение о сознании). Ростов-на-Дону, 1974. С. 202—205.
' См.: Горский Д. П. Истина и заблуждение как полярные противоположности и их соотношение с понятиями относительной и абсолютной истины // Ленинская теория отражения в свете развития науки и практики. София, 1981. Т. 1. С. 271-272.
При этом не следует думать, что взятый аспект абсолютной истины имеется только у естественнонаучного познания и не относится к общественным наукам, в частности к марксистской теории общества. Политэкономические концепции капитализма Д. Рикардо, А. Смита, К. Маркса тоже с разной степенью полноты и глубины отражали сущность своего предмета исследования. Концепция К. Маркса по верности отражения сущности капитализма является более научной и в этом смысле — единственно научной. И тем не менее в ней нет претензии на законченный образ капитализма. Понятие капитализма в его идеально, максимально полном воспроизведении — это идеал, абсолютная истина, а его отражение в произведениях К. Маркса и его последователей — объективно-относительные истины, конкретизирующие и углубляющие представление о капитализме. Все это говорит о том, ччо между понятиями абсолютной и относительной истины нет отношений взаимного исключения, и относительная истина не рядоположена абсолютной. Но они и не сливаются друг с другом.
Абсолютная истина (в аспекте г) складывается из относительных истин.
Если признать на схеме абсолютную истину за бесконечную область вправо от вертикали «гх» и выше от горизонтали «гу», то ступени 1, 2, з... будут относительными истинами.
Вместе с тем эти же относительные истины оказываются частями абсолютной истины, а значит, одновременно (и в том же отношении) и абсолютными истинами. Это уже не абсолютная истина (г), а абсолютная истина (в). Относительная истина — это абсолютная в третьем своем аспекте, причем не просто ведущая к абсолютной истине как исчерпывающему знанию об объекте, но как составляющая ее неотъемлемую часть, по своему содержанию инвариантную в составе идеально полной абсолютной истины.
Каждая относительная истина есть одновременно и абсолютная (в том смысле, что в ней — часть абсолютной — г).
Единство абсолютной истины (в третьем и четвертом аспектах) и относительной истины обусловливается их содержанием; они едины благодаря тому, что и абсолютная, и относительная истины являются объективными истинами.
Когда мы рассматриваем движение атомистической концепции от антич
еще рефераты
Еще работы по разное
Реферат по разное
Казанский государственный университет Научная библиотека им. Н. И. Лобачевского
18 Сентября 2013
Реферат по разное
Учебной программы дисциплины «История» направления «Менеджмент»
18 Сентября 2013
Реферат по разное
Аттестационное дело
18 Сентября 2013
Реферат по разное
Список профилей направления 010300
18 Сентября 2013