Реферат: Участие защитника в предварительном следствии

Курганский Государственный Университет

Группа Ю-401

Специальность «Юриспруденция»

Контрольная работа

по  уголовному  процессу

Тема: Участие защитника в предварительном следствии.

Выполнил:                                                 Проверил:

г. Курган, 1998г.

ПЛАН:

1. Гарантии прав защитника на участиев следственных действиях.

2.Процессдоказывания: права и обязанности защитника.

3.Доказательстваобвинения: допустимость их с точки зрения защитника.

4.Помощьадвоката свидетелям преступления.

5.Заключение.

Уголовно-процессуальный закон (ст.51 УПК)предоставляет защитнику право участвовать в следственных действиях, которыепроизводятся с участием подзащитного подозреваемого или обвиняемого. Это действенноесредство осуществления защитником своих функций на предварительном следствии.Надо ли ему участвовать в следственных действиях, решает сам защитник. Однакоон обязан это делать, если подзащитный изъявил такое желание, а также вслучаях, когда тот является несовершеннолетним либо страдает психическими илифизическими недостатками, препятствующими самостоятельному осуществлениюзащиты.

Даже тогда, когда адвокат считает, что его присутствиена том или ином следственном действии ничего не дает с точки зрения защиты, ноподзащитный настаивает на своем, игнорировать его волю было бы неверным вэтическом, да и в правовом плане.

 Право защитника на участие во всех следственныхдействиях с участием подозреваемого (обвиняемого)должно быть гарантированообязанностью следователя своевременно уведомить защитника о времени и месте ихпроизводства. Закон (ст. 51 УПК)не оставляет сомнений относительно обязанностиследователя ставить защитника в известность о намерении осуществить конкретноеследственное действие с его подзащитным. И тем не менее есть необходимостьадвокатам сразу же после вступления в дело ставить в известность следователя вписьменной форме о намерении принимать участие в следственных действиях. Этообъясняется тем, что судебная коллегия по уголовным делам Верховного СудаРоссийской федерации в данном вопросе занимает такую позицию, что закон необязывает следователя извещать защитников о всех проводимых следственныхдействиях. О намерении последних принимать в них участие должнысвидетельствовать заявления об этом или ходатайства (Бюллетень Верховного СудаРФ, 1992, № 4, с. 8).

Нередко защитник оказывается не в состоянии принятьучастие в том или ином следственном действии в назначенное следователем время ивынужден просить перенести его.

Если это можно сделать без ущерба для расследования,следователи обычно удовлетворяют просьбу адвоката. Однако некоторыеследственные действия носят неотложный характер и промедление с ними чреватоутратой доказательств. К тому же у следователей в производстве, как правило,находятся десятки уголовных дел. Поэтому адвокату, принимающему на себя защитупо новому делу, целесообразно соизмерять свои возможности, чтобы не создаватьосложнений следователям или не свести защиту к участию лишь в допросахподозреваемого и обвиняемого и в выполнении требований ст. 201—203УПК.

Участие адвоката в следственных действияхнеравнозначно присутствию при их производстве. Защитник в силу новой редакциист. 51 УПК получил право задавать вопросы допрашиваемым лицам, не испрашиваясогласия следователя. Следователь обязан занести в протокол как вопросы, так иответы. Если защитник сочтет, что записи сделаны неправильно, неполно, неточно,он может потребовать внести в протокол замечания по этому поводу. Следовательможет отвести вопросы защитника, но обязан занести отведенные вопросы впротокол.

Это новшество породило некоторые трудности как дляследователей, так и адвокатов. Во-первых, как понимать термин “допрашиваемыелица”? Это те, которых вызвали над опрос, или участники других следственныхдействий?

Бесспорно, что под допрашиваемыми лицами следуетпонимать не только тех, кто является участником такого следственного действия,как допрос. Допрос ведется и на очной ставке (ст. 163 УПК). Но, с этой точкизрения, право защитника задавать вопросы допрашиваемым лицам распространяется ина предъявление для опознания, а также на проверку показаний на месте.Элементом процессуального порядка предъявления для опознания являетсяобязанность опознающего дать объяснения, по каким приметам или особенностям онузнал данное лицо или предмет. Если опознающий не назвал этих примет, защитниквправе задать ему соответствующие вопросы.

 К сожалению, некоторые следователи право защитниказадавать вопросы допрашиваемым связывают исключительно с допросом подозреваемогоили обвиняемого. Например, при опознании подозреваемого в разбойном нападении,потерпевший заявил, что опознал его, но ограничился только ссылкой на то, чтоон запомнил рост и плотное телосложение. Защитник вправе задавать опознающемувопросы, касающиеся его пояснений…

Правом задавать вопросы подзащитному адвокат обладаети при участии в проверке показаний на месте. Поскольку это следственноедействие производится только в случаях, когда подозреваемый или обвиняемый дал“признательные” показания, то большинство адвокатов не видят смысла участвоватьв нем.     А напрасно. Защитник может обратить внимание на несоответствиевоспроизведенных показаний обстановке на месте происшествия и задать вопрос,как это обстоятельство может объяснить подозреваемый (обвиняемый). Есть случаи,когда подзащитный не сумел дать вразумительного ответа,  когда он заявлял, чтооговорил себя на допросе.

В какой момент следственного действия защитник можетзадавать вопросы? Вряд ли правильно признать за ним право делать это, когда онсочтет нужным. Участие защитника не должно мешать намеченной следователемтактике допроса, очной ставки, предъявления для опознания, проверки показанийна месте. 3ащитнику целесообразно уведомить следователя о намерении задатьвопросы. Следователь же решает, как поступить: предоставить возможность сделатьэто по ходу следственного действия или после его окончания.

Довольно остро на практике стоит вопрос о том, какпоступить защитнику, когда следователь прибегает к неправомерным тактическимприемам в виде так называемых психологических ловушек. Допустимо липредупреждать подзащитного, что ему не следует отвечать на “каверзный вопрос”?Когда адвокаты это делают возникают конфликтные ситуации. На мой взгляд,защитник вправе так поступать, ибо он не допускает нарушения процессуальногозакона или, по крайней мере, адвокатской этики. Дача показаний не являетсяобязанностью подозреваемого и обвиняемого. Если он согласился давать показания,то это не означает, что не имеет права отказаться от ответа на вопросы,представляющие собой “психологическую ловушку”. Помочь избежать ее — прямаяобязанность защитника.

Среди адвокатов существует мнение, что в знак протестапротив применения следователем незаконных тактических приемов можно отказатьсяот подписи протокола допроса или другого следственного действия. Думается,адвокату следует настаивать на внесении в протокол письменных замечаний,вызванных применением недозволенных тактических приемов. Если защитник задавалвопросы и получал на них ответы, записанные следователем в протокол, сделалписьменное замечание по поводу производства следственного действия или фиксацииего результатов, то нет оснований отказываться от подписи протокола.

К числу следственных действий, участие в которыхадвоката способно оказать содействие в обеспечении законных прав и интересовподзащитного, относится назначение и производство экспертизы. Например,защитник может обнаружить, что производство экспертизы поручено лицу,принимавшему участие в осмотре места происшествия в качестве специалиста, чтоявляется основанием для отвода (ч. 3 ст. 67 УПК). Эту юридическую тонкостьобвиняемый может не знать.

 Помощь защитника при назначении экспертизы можетсостоять в заявлении ходатайств о назначении эксперта из числа указанных им лицили о включении дополнительных вопросов. Так, по делу по обвинению в умышленномубийстве М., азербайджанке по национальности, следова-тель прокуратурыКрасногвардейского района Москвы назначил судебно-медицинскую экспертизу, отзаключения которой во многом зависело решение вопроса о доказанности вины М.Исследовалась и версия об убий-стве потерпевшего во время ссоры случайнымзнакомым М. Защитник  обратил внимание на то, что по характеру смертельногоранения оно было нанесено с большой силой и скорее всего лицом высокого роста,как и убитый. Обвиняемая же была небольшого роста. С согласия следователяпостановление о назначении экспертизы было дополнено соответ-ствующимивопросами, сформулированными   защитником. Эти вопросы во многом способствовалиустановлению истины по делу.

Действующий закон (ст.ст.51,193УПК) хотя и неисчерпывающим образом, но все же предусматривает возможность защитникаобвиняемого участвовать в назначении, производстве экспертизы и предъявленииобвиняемому экспертного заключения. Поэтому со стороны следователей невозникает в этом плаке возражений Иное положение возникает, когда адвокатзащищает подозреваемого. Статья 168 УПК предусматривает, что подозреваемомупредставляются права обвиняемого только в случаях помещения его в медицинскоеучреждение в связи с производством судебно-медицинской илисудебно-психиатрической экспертизы. Соответственно, и об участии защитникаподозреваемого в назначении и производстве экспертизы может идти речь толькопри помещении подзащитного в медицинское учреждение. Во всех других случаяхследователь не обязан знакомить подозреваемого и его защитника с постановлениемо назначении экспертизы и заключением эксперта. Это явный пробелуголовно-процессуального закона.

В соответствии со ст. 51 УПК защитник подозреваемого обязаниспользовать все указанные в законе средства и способы защиты а целях выявленияобстоятельств, оправдывающих подозреваемого и смягчающих его ответственность. Инесет защитник эту обязанность не перед следователем (лицом, производящимдознание), а перед своим подзащит-ным, перед коллегией адвокатов.

В юридической литературе неоднозначно решается вопросо том, должен ли защитник доказывать невиновность подзащитного. Некоторыеавторы полагают, что защитник должен приводить доказательства, которые не толькоопровергают подозрение, но и оправдывают подзащитного. Однако согласнопрезумпции невиновности подозреваемый не обязан доказывать свою невиновность.Это положение применимо и к деятельности защитника. Поэтому, полагаем, защитникв случае опровержения подозрения должен. доказывать лишь недостаточностьдоказательств и не обязан устанавливать невиновность своего подза-щитного.

Участвуя в процессе доказывания, защитникподозреваемого имеет право представлять доказательства; заявлять ходатайства обистре-бовании и приобщении к делу доказательств; участвовать в допросеподзащитного, в иных следственных действиях, производимых с его участием, изадавать вопросы допрашиваемым лицам.

В научной литературе неоднократно высказывались мненияо необходимости наделения защитника правом на производство “параллельногорасследования”, в том числе возможностью самостоятельно собиратьдоказательства. Свои предложения авторы обосновывают необходимостью усилениясостязательности сторон в уголовном процессе. Эта точка зрения представляетсяспорной. Реализовать указанные идеи можно, лишь сломав систему российскогоуголовного процесса, поскольку он является процессом смешанного типа.Предлагаемые же права защитника характерны для англо-американского, сугубосостязательного уголовного процесса. Искусственное внедрение положенийсостязательности в стадию предварительного расследования не приспособленногодля этого российского уголовного процесса лишь разрушит сложившийся порядокрасследования.

В силу публично-правового начала, присущегороссийскому уголовному процессу, специфической особенностью каждогоуголовно-процессуального отношения является наличие в нем представителягосударственной власти (следователя, лица, производящего дознание, прокурора идр.). Без властного начала в уголовно-процессуальных отношениях невозможноразвитие уголовного судопроизводства, достижение стоящих перед ним задач. Внепрямой связи с представителем государства участники уголовного судопроизводстване могут в процессе расследования реализовать свои права и выполнятьвозложенные на них обязанности. Поэтому идеи по поводу наделения защитникаподозреваемо-го полномочиями по собиранию доказательств представляютсянереаль-ными.

Вместе с тем следует признать, чтопроцессуально-правовые средства, обеспечивающие защитнику возможность участия вдоказывании, для повышения эффективности его деятельности требуют изменений идополнений.

Одной из причин постановки вопроса о наделениизащитника подозреваемого правом собирать доказательства служит недостаточночеткая позиция законодателя в определении понятия “доказательства”. В ст. 69УПК РСФСР доказательства рассматриваются как фактические данные (сведения) обобстоятельствах дела, полученные и зафиксированные в соответствии сустановленными правилами органом, осуществляющим производство по делу.Следовательно, по смыслу закона собирание доказательств неотделимо от способових закрепления и фиксации, что является исключительным правом органоврасследования и суда. Поэтому защитник подозреваемого не может представлять“доказательства”, как это указано в ст. 52 УПК РСФСР. Речь может идти опредставлении защитником следователю данных, имеющих доказательственноезначение.

Представление предметов или документов, которые могутиметь доказательственное значение, начинается после доставления определенногообъекта к следователю и просьбы о приобщении его к делу в качестведоказательства. Причем следователь может признать объект не относящимся к делуи возвратить его.

Деятельность защитника подозреваемого, направленная наобнаружение данных, которые, возможно, будут служить доказательствами, носитвне процессуальный характер, ибо не регламентируется процессуальными нормами ираспространяется на весьма ограниченный круг доказательств, для получениякоторых закон не предусматривает производства определенных процессуальныхдействий. Данные, которые представил защитник, могут стать либо вещественнымидоказательствами, либо документами (в смысле ст. 88 УПК РСФСР).

Один из способов получения защитником предметов идокументов — реализация права адвоката запрашивать через юридическуюконсультацию справки, характеристики и иные документы, необходимые в связи соказанием юридической помощи, из государственных и общественных организаций,которые обязаны в установленном порядке выдавать эти документы или их копии(ст. 15 Положения об адвокатуре РСФСР).

Вместе с тем обязанность государственных иобщественных объединений выдать защитнику запрашиваемые им документы или ихкопии не должна носить категоричный характер. Ее действие следует ограничитьусловием, что предоставленная защитнику информация не будет содержать сведения,составляющие тайну, охраняемую законом (например, государственную, банковскую,врачебную). В этом случае, если защитник считает нужным истребовать и приобщитьк делу доказательства, которые он сам не вправе получить, он имеет возможностьходатайствовать об этом перед следователем, лицом, производящим дознание, илипрокурором.

Представляется целесообразным дополнить процессуальныйстатус защитника правом участвовать с разрешения следователя в производствеследственных действий, выполняемых по его ходатайству или ходатайствуподозреваемого. Большинство ходатайств защитника о производстве следственныхдействий касается допросов лиц, которые, как предполагается, могут дать показанияв качестве свидетелей в пользу обвиняемого или подозреваемого. Следователиобычно стремятся сами проверить алиби путем вызова на допрос свидетелей,убедиться в том, действительно ли есть смягчающие вину обстоятельства. Новстречаются и факты предвзятого отношения к такого рода сведениям как явкойдезинформации.

Сталкиваясь с подобным отношением следователей,защитники используют свое право заявлять ходатайства о производствеследственных действий, результаты которых могут привести к опровержению подозрения,предъявлению обвинения по менее строгому закону и т. д.

Право защитника участвовать в следственном действии неозначает, что он обязан присутствовать при его проведении. Оно порождаетобязанность следователя допустить защитника к участию в следственном действии,а также своевременно уведомить его о времени и месте производства такогоследственного действия.

Представляется, что это право защитника подозреваемогоне приведет к ущемлению интересов органов и должностных лиц, осуществляющихфункцию уголовного преследования. Гарантией этого должно служить право лица,производящего расследование, запретить защитнику участие в следственномдействии, в котором предполагается использование ранее полученных обвинительныхдоказательств или усматривается возможность получения сведений, изобличающихподозреваемого в совершении преступления.

Однако решение, запрещающее защитнику участвовать вследственном действии, о производстве которого ходатайствует он сам или егоподзащитный, не должно быть произвольным. В соответствии со ст.131 УПКпостановление следователя (лица, производящего дознание) об отказе входатайстве должно быть мотивированным. Мотивами отказа должны служитьдоказательства, аргументирующие предположение лица, производящегорасследование, о получении информации, свидетельствующей о виновностиподозреваемого. Если защитник считает, что отказ следователя не обоснован, онимеет право обжаловать данное решение прокурору (ст. 218 УПК).

Действующее российское уголовно-процессуальное   законодательство(ст. 71 УПК) не упоминает защитника в числе субъектов,оценивающих доказательства. Однако в теории уголовного процесса обще признано,что защитник участвует в оценке доказательств, которая не может бытьбезразличной для следователя, прокурора и суда. Прислушиваясь к суждениямзащитника и оценивая их, они получают возможность скорее прийти к правильнымвыводам и обеспечить всестороннее, полное и объективное исследованиеобстоятельств дела. Тем не менее, и в теории, и на практике значение оценкидоказательств за-щитником явно принижено.

Оценка доказательств осуществляется по несколькимпризнакам: относимости к делу, допустимости, достоверности и достаточности дляпринятая законных и обоснованных процессуальных   решений.   Оценкадопустимости доказательств выделяется из этих признаков тем, что она касаетсясоблюдения одного из конституционных принципов уголовного процесса —недопустимости использования доказательств, полученных с нарушениемфедерального закона(ч. 2 ст. 50 Конституции РФ). Кроме того, здесь не играетроли внутреннее убеждение как неотъемлемое свойство оценки достоверности идостаточности доказательств. Защитник ставит вопрос о недопустимостидоказательства (или доказательств) не на основе внутреннего убеждения в том,что допущены какие-то нарушения закона, а при обнаружении этих нарушений.

На практике такие случаи большей частью возникают привыявлении нарушений следователем (дознавателем) процессуальных правил,регламентирующих собирание и закрепление доказательств. Причем при заявлениизащитника о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушениемпроцессуальной формы, не имеет значения, что достоверность полученных данныхможет и не вызывать сомнений. А вот с этим следователи обычно смириться нехотят, а ходатайства и жалобы, в которых указывается на недопустимостьиспользования доказательств, полученных с нарушением закона, как правило, неудовлетворяют.  В практике неоднократно приходится сталкиваться с отсутствиемпонятых при производстве осмотра места происшествия; проведением в рамках этогоследственного действия самого настоящего обыска; с невыполнением правилпредъявления для опознания, требующих предоставить возможность опознаваемомузанять любое место среди других предъявляемых лиц, и аналогичными “формальными”нарушениями процессуальных правил производства следственных действий. И почтивсегда следователи считали такие нарушения незначительными, не препятствующимииспользовать полученные до-казательства для обоснования обвинения.

Вопрос о том, любое или только существенное нарушениепроцессуальных правил получения и закрепления доказательств должнорассматриваться как препятствующее допустимости доказательства, относится кдискуссионным в теории уголовного процесса. Некоторые авторы полагают, что егорешение должно зависеть от того, возможно ли исправить нарушения, допущенныепри производстве следственного действия. Однако ни ч. 2ст. 50 Конституции РФ,ни ч. 3 ст. 69УПК, согласно которой доказательства, полученные с нарушениемзакона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены воснову обвинения, а также использоваться для доказывания обстоя-тельств,перечисленных в ст. 68 УПК, не упоминают о “существенности” или“неустранимости” нарушения. Поэтому защитник вправе настаивать нанедопустимости использования обвинительного доказательства при обнаружениилюбого отступления отправил, установленных для его полу-чения и фиксации.

Вряд ли было бы правильным не воспользоваться такойвозможностью из-за того, что следователь или суд могут не согласиться с ним ипосчитать допущенное нарушение не препятствующим использованию доказательства.

Основанием для постановки вопроса об исключениидоказательства из процесса могут послужить не только нарушения норм,регламентирующих производство следственного действия, с помощью которого онополучено. Производство следственных действий следователем, не принявшим дело ксвоему производству (за исключени-ем выполнения отдельного поручения в порядкеч. 3 ст. 132 УПК или в качестве члена следственной группы -ч. Зет. 129 УПК),либо органом дознания за пределами своей процессуальной компетенции являетсябесспорным основанием для требования защитника о недопустимости использованияобвинительных доказательств.

В практике встречаются случаи, когда другиеследователи помогают своему коллеге в производстве одновременных обысков вразных местах или выемок предметов и документов. Более часты ситуации, когдаорган дознания по делу, подследственному следователю, выходит за пределы круганеотложных следственных действий, перечисленных в ст. 119 УПК(осмотр, обыск,выемка, освидетельствование, задержание и допрос подозреваемых, допроспотерпевших и свидетелей). Да, подчас очевидна необходимость в безотлагательномпредъявлении задержанного для опознания, очных ставок между ним и свидетелями,наложения ареста на имущество. Но вместо того, чтобы передать дело следователю,органы дознания зачастую сами осуществляют эти следственные действия, нару-шаятем самым закон.

О том, что создание следственно-оперативных групп пораскрытию и расследованию тяжких, многоэпизодных преступлений являетсяэффективной формой взаимодействия следователей и органов дознания, написанонемало. Но авторы не видят ничего предосудительного в том, что работникимилиции, входящие в состав группы, производят отдельные следственные действияна основе устных поручений следователя, руководящего этим организационнымформированием, или в соответствии с планом следственно-оперативных мероприятий.Такого же мнения часто придерживаются и прокуроры, надзирающие за работойследственно-оперативной  группы.   Но закон (ст. 127 УПК) допускаетосуществление органом дознания следственных действий только по письменномупоручению следователя. Поэтому защитник имеет основания ставить вопрос онепризнании доказательственного значения за результатами следственных действий,производимых работниками органа дознания при отсутствии письменного порученияследователя.

В практике осуществления защиты по уголовным деламвозражения против признания тех или иных доказательств допустимыми по общемуправилу заявляются в судебных стадиях. Защитник знакомится с материаламиуголовного дела только по окончании предварительного расследования и лишь наэтом этапе может выяснить, получены ли доказательства в соответствии с законом.Думается, что при обнаружении оснований настаивать на недопустимостииспользования тех или иных доказательств целесообразно аргументировать свойвывод в письменном ходатайстве, а не откладывать его заявление до передачи делав суд.

А может ли защитник, ходатайствуя о непризнанииюридического значения за доказательствами, одновременно ходатайствовать оботмене ареста. На этот вопрос трудно ответить однозначно. По нашему мнению,поскольку доказательства обвинения используются следователем и в качествеоснований для применения меры пресечения — заключения под стражу (например, помотивам одной опасности инкриминируемого преступления), защитник, констатируянарушение закона, позволяющее оценить доказательства как недопустимые, можетобратиться в суд с жалобой на незаконность и необоснованность ареста в периодознакомления с материалами дела.

В этой связи возникает вопрос о том, вправе ли судьяпри рассмотрении такой жалобы в порядке ст. 22 УПК оценивать допустимостьдоказательств, которые, по мнению защитника, получены с нарушением закона? УПК(ч. 3 ст. 69) содержит запрет на использование доказательств, полученных снарушением закона, для обоснования обвинения, а также для доказывания событияпреступления, виновности обвиняемого, обстоятельств, влияющих на степень ихарактер ответственности обвиняемого, характер и размер ущерба, причиненногопреступлением. О недопустимости использования доказательств, полученных снарушением закона, для принятия решения об аресте в ч. 3 ст. 69 УПК прямо неговорится. Но это не может служить препятствием для обжалования законности иобоснованности ареста и рассмотрения судьей жалобы, в которой указывается наналичие оснований для признания обвинительных доказательств недопустимыми.Заключение под стражу в качестве меры пресечения по мотивам одной лишьопасности преступления на основе недопустимых доказательств нарушаетконституционное право гражданина на свободу и неприкосновенности личности.Пленум Верховного Суда России в постановлении №8 от 31октября 1995 г. “0некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации приосуществлении правосудия” разъяснил, что доказательства должны признаватьсяполученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении былинарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина (п. 16).

Чтобы принять решение о законности и обоснованностиареста в качестве меры пресечения, избранной по мотивам одной лишь опасностипреступления, судье трудно обойтись без того, чтобы не проверить пра-вильностьутверждения защитника о том, что обвинение основано на дока-зательствах,полученных с нарушением закона. Применение меры пре-сечения — заключения подстражу по мотивам одной опасности преступления может иметь место при наличии вделе достаточных и безупречных, сточки зрения оценки их допустимости идостоверности, доказательств для предъявления обвинения в совершении такогопреступления.

После передачи дела в суд защитник получаетвозможность представить ходатайство о признании не имеющими юридической силыдоказательств, полученных с нарушением закона, и, в зависимости от значения,которое придавалось им на стадии предварительного расследования,ходатайствовать о прекращении дела, переквалификации обвинения на менее тяжкое,исключении из обвинительного заключения отдельных пунктов обвинения, об отменемеры пресечения.

На стадии предварительного расследованияквалифицированная помощь защитника требуется не только подозреваемому, но исвидетелю. Обычно свидетель допрашивается следователем один на один. И лишь наочной ставке гласность допроса расширяется. Некоторые следователи допрашиваютсвидетелей в присутствии оперативных работников, других следователей, что, какпредставляется, вряд ли допустимо и мешает в работе. Иногда присутствующиевмешиваются в допрос с целью внушить свидетелю в пользу обвинения какую-тоинформацию. При допросе свидетеля без посторонних лиц известны случаипсихического воздействия, резкий тон, спешка, а то и нажим. При адвокате врядли такое могло быть, В судах можно нередко услышать от свидетелей мотивыизменения ими показаний: следователь сам написал часть показаний, пользуясьматериалами уголовного дела; свидетель подписал показания, не читая их из-заневозможности разобрать почерк следователя; подписал протокол допроса, невникая в суть написанного, доверял следователю и т.п. Впервые оказавшийся вуголовном процессе свидетель, быть может, еще не до конца понимает значениесвоих показаний и готов подписать что угодно. Такой свидетель не знает, что егопоказания судом оцениваются как самые правдивые, близкие к событиюпреступления, а потому достоверные. Необходимость участия адвоката при допросесвидетелей вызывается не только усилением уголовной ответственности. Существуетмножество других ситуаций, когда помощь адвоката свидетелю просто необходима.Сложилась порочная практика допроса в качестве свидетелей будущих подозреваемыхи обвиняемых. Изначально подозреваемый (обвиняемый) неоднократно допрашиваетсяв качестве свидетеля, а когда уже от него необходимые сведения получены, тогдаего допрашивают как подозреваемого. В качестве свидетеля гражданин обязан подстрахом уголовной ответственности сообщить всю требуемую информацию. Затемдопрашиваемый имеет право давать показания. Но он уже их дал и теперьотказаться от них не так просто. Первоначальные свидетельские показания, дажеесли они и ложные, будут всегда серьезно уличать это лицо. Эта«ловушка» законом не предусмотрена, на протесты адвокатов можнослышать: что не запрещено, то разрешено. О таком вне процессуальном положенииизвестно всем, но опять-таки «для пользы дела» закон можно нарушать иобходить. Мы полагаем, что будущий подозреваемый первый раз должен бытьдопрошен именно в этом качестве, а когда он имеет адвоката — с его участием.Такой порядок важно предусмотреть и в отношении обвиняемого.

Помощь адвоката нужна и свидетелю — бывшему обвиняемомуили подозреваемому, дело на которого прекращено; обвиняемому по другому делу,но выступающему свидетелем в случае разъединения дел. При допросенесовершеннолетнего свидетеля в возрасте до 14 лет, а по усмотрению следователяи от 14 до 16 лет должен участвовать педагог. В случае необходимости вызываютсятакже законные представители или близкие родственники (ст. 159 УПК).

Роль адвоката при допросе свидетеля не должнасводиться лишь к присутствию. Поскольку такой адвокат должен бытьнезаинтересованным в исходе дела лицом, независимым, то ему надо разрешить изадавать вопросы, но с позволения следователя. Естественно, что адвокатсвидетеля вправе обжаловать неправомерные действия прокурору. Участие адвокатав качестве представителя свидетеля при его допросе на предварительном следствиидолжно повысить надежность его показаний в отыскании материальной истиныприменительно к конкретному уголовному делу. За адвокатом всегда остается правона разъяснение законов, в том числе и при допросе свидетеля.

Некоторые уголовно-процессуальные принципы получилисвое закрепление в Конституции Российской Федерации, которые уже имелись в УПК,но ранее в Конституцию не включались. К ним относятся право задержанного,заключенного под стражу, обвиняемого пользоваться помощью адвоката (защитника)с момента задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (ч.2ст.48). Такая же норма содержится в ст.47 УПК. Но в конституционной норме естьи новшество. Провозглашается, что защитником может быть только адвокат. Как известно,среди практических работников существовало мнение, что защитником на стадиипредварительного расследования может быть не только адвокат, но и членюридического кооператива. Недостаточно четкая редакция ст.47 УПК позволялаотстаивать это суждение и в юридической литературе. Правила ч.2 ст.48Конституции Российской Федерации не оставляют на этот счет ни малейшихсомнений.

Никто, кроме адвоката, не может быть приглашен илиназначен защитником подозреваемого или обвиняемого.

НОРМАТИВНЫЕ  АКТЫ

1.КонституцияРоссийской Федерации

2.Уголовно-процессуальныйкодекс РСФСР.

ЛИТЕРАТУРА

1.Г.Козырев“Роль адвоката в судебном контроле за арестами” // Российская юстиция, 1995год, № 6

2.А.Лобанов“Участие защитника в следственных действиях” // Законность, 1995г., № 6 //

3.Р.Лисицин“Участие защитника подозреваемого в доказывании” // Законность, 1996г., №5 //

4.А.Лобанов“Оценка защитником допустимости доказательств” // Законность, 1995г., №11//

5.Ю.Лубнев“ Защита подсудимого — высокий профессионализм” //Российская юстиция, 1997г., №4//

6.П.Яни“Доследственная проверка: Ваши права” // Человек и закон, 1996г., №1//