Реферат: Тюркские элементы в языке "Сокровенного сказания монголов"

Тюркские элементы в языке «Сокровенного сказаниямонголов»

В.И.Рассадин

«Сокровенноесказание монголов», монгольская хроника 1240 г., занимает в рядупамятников средневековой монгольской литературы особое место. Хотя со времениего открытия прошло уже 150 лет, оно постоянно привлекало и продолжаетпривлекать самое пристальное внимание ученых всего мира и ему посвященомножество исследований, все же нельзя сказать, что этот памятник изучен доконца и со всех сторон. Хуже всего он исследован в лингвистическом аспекте,особенно в отношении состава лексики и ее происхождения.

«Сокровенноесказание...» — это значительный по объему текст, особая ценность которогодля лингвистов состоит в том, что он освещает разнообразные стороны жизнимонгольского общества эпохи XIII в. и соответственно включает в себя слова измногочисленных семантических групп, причем слова конкретно датируемые, окоторых определенно известно, что они употреблялись монголами той эпохи и былиим понятны. Иначе говоря, этот памятник фиксирует огромный пласт лексикимонгольского языка 750-летней давности. Поэтому для сравнительно-историческоймонголистики «Сокровенное сказание...» предоставляет бесценныйфактический материал. Большой интерес для изучения истории монгольских языков вэтой связи имеет выявление иноязычных заимствований в составе лексики данногопамятника, ибо во временном отношении язык «Сокровенного сказания...»стоит гораздо ближе к языку древних и средневековых тюрков, чем современныемонгольские языки.

Дажебеглого взгляда компаративиста на язык «Сокровенного сказания...»достаточно, чтобы определить, что в нем содержится довольно заметное количествотюркских элементов. При этом исключим тюркские топонимы, этнонимы иантропонимы, связанные с завоеванием монголами территорий Средней Азии,Поволжья и Северного Кавказа, населенных тюрками. Само собой разумеется, что впараграфах памятника, описывающих эти события, мы встретим тюркские названиярек (Идил [1] — Волга, ср. тюрк. Итил, Идел — Волга; Эрдиши — Иртыш), городов(Уругенчи — Ургенч, Отарар — Отрар, Букар — Бухара), названия тюркских народови племен (карлу'ут — карлуки, канлин — канглы, кибча'ут — кипчаки, баджигид — башкиры, уйгуд — уйгуры), имена людей (Джалал эд-дин, Мелик), титулы (солтан,бек, идикут) и т.д.

Длямонголистики же важнее выявление тюркизмов, вошедших в ткань монгольскогоязыка, уже в то время в нем адаптировавшихся и бытовавших на правах собственномонгольских элементов языка. Интересным в этом отношении материалом могутпослужить, например, личные имена монголов той эпохи. Так, в ближайшемокружении Чингис-хана были монголы с именами Отчигин-нойан, Бельгутай, Мунлик,Алакуш-Дигиткури, Кудус-Калчан. Эти антропонимы или их составные части явнотюркского происхождения.

ИмяОтчигин, например, состоит из тюркских слов от [2] 'огонь; очаг, костер' итигин (тегин) 'принц', закономерно давшего на монгольской языковой почвефонетический рефлекс чигин, т.е. в оригинале было от тигин — 'младший принц,наследник отцовского очага'. Слово тигин (тегин) было обычным компонентом имендревних тюрков из правящего каганского дома пример, древнетюркские именаАлп-тегин, Кюль-тегин, Йарук-тегин).

Монгольскоеимя Бельгутай содержит тюркское слово бельгу 'знак, признак, примета' иявляется калькой с древнетюркского бельгюлюг 'приметный, заметный'.

ИмяМунлик тоже бесспорно тюркского происхождения. Об этом свидетельствует суффикс-лик в его составе. Только пока не совсем ясно, происходит ли оно от древнетюркскогомунг 'страдание, горе, тягота, нужда, забота', если учитывать форму этогоимени, зафиксированную в «Сокровенном сказании...» и расшифрованную вэтом виде С. А. Козиным, которую мы берем за основу, или, как считают Элдэнгтэйи Ардаджаб [1985, с. 130], это имя имеет вариант Мэнглик и восходит к тюркскомуслову мэнг 'родинка, родимое пятно', означая в таком случае 'имеющий родимоепятно'. В то же время можно предположить и монгольскую адаптацию древнетюркскихменгилиг 'радостный, веселый; испытывающий радость' (от др.-тюрк. менги'веселье, радость; счастье') или менгилик 'радость; счастье'.

ИмяАлакуш-Дигиткури содержит компонент Алакуш, который, вне всякого сомнения,является тюркским словосочетанием ала куш, означающим 'пегая птица'. Помимозначения 'птица' слово куш имеет в древнетюркском языке еще и семантику 'ловчийсокол' и часто встречается в составе древнетюркских личных имен типа Кара-Куш.

Первыйэлемент монгольского имени Кудус-Калчан восходит, по нашему мнению, кдревнетюркскому кудуз (кутуз) 'буйный, бешеный', которое встречается в составедревнетюркских личных имен (ср., например, древнее тюркское имя Кутуз Урунгу — буквально 'буйный Урунгу').

Нобольше всего тюркских элементов наблюдается в составе личных имен у найманов икереитов, которые, кстати, испытали и большее влияние древнетюркской культуры,особенно через религию, — некоторые историки даже считают, что это тюркскиеплемена. В «Сокровенном сказании...» зафиксированы, например, такиеличные имена найманов и кереитов, как Алтун-Ашук (из др.-тюрк. алтун ашук'золотая лодыжка' или алтун ашук 'золотой шлем'), Кучулук-хан (из др.-тюрк.кюч-люг 'сильный, могущественный'), Йеди-Тублук (из др.-тюрк. йеди туглук'семизнаменный'), Инанча-Бильгекан (из др.-тюрк. Ынанчу билге кан, ср. древнетюркскиеличные имена Билге-Каган, Кюл билге хан, Ынанчу билге, Ынанчу чур; здесь ынанчу- от др.-тюрк. ынанч 'вера, доверие; доверенный' — употребляется и как титул,восходит к др.-тюрк. ынан- 'верить, доверять'; билге — это др.-тюрк. билге'мудрый' — от др.-тюрк. бил- 'знать; уметь'), Сангум (из др.-тюрк. сангун — воинский титул), Элькутур (здесь два древнетюркских слова: эль и кутур, приэтом эль 'племенной союз, народ' часто встречается в составе древнетюркскихличных имен, ср., например, Эль Буга, Эль Тэмюр, Эль Чур, а кутур являетсяфонетическим вариантом др.-тюрк. кутуз и тоже означает 'буйный, бешеный'),Гучугудун-Буйрук-кан, Буйрук-кан, Курча-кус-Буйрук-кан (здесь компонент Буйруквосходит к др.-тюрк. буйрук, буйурук 'приказной', употребляющемуся также и кактитул, название должности; от др.-тюрк. буйур- 'приказывать') и др.

Такимобразом, исторический и этимологический анализ монгольских личных имен,зафиксированных в тексте «Сокровенного сказания...», представляетбольшой научный интерес и мог бы составить тему самостоятельногомонографического исследования.

Далее,для сравнительно-исторической монголистики не менее интересен и важен фактналичия в языке памятника слов общемонгольского характера, имеющих параллели втюркских языках и являющихся в то же время общетюркскими. Слова этого типаобычно составляют объект исследования алтаистов. Таких слов в тексте«Сокровенного сказания...» встречается множество. Во всяком случае,нами выявлено свыше 600. Сюда можно отнести, например, такие слова, как арча'туя, кипарис' (ср. тюрк. артуч, артыз 'можжевельник'), арганджи, аргамджи'пеньковая веревка, аркан' (ср. тюрк. аркан), ингирчак 'однорядное седло' (ср.тюрк. ынгыр, ынгырчак 'вьючное седло'), омору 'верхняя часть груди' (ср. тюрк.омуз в том же значении), катун 'ханша' (ср. тюрк. катун в том же значении),кадара 'хариус' (ср. сибирское тюркское кадыргы в том же значении), карган,карагана 'густая трава' (ср. тюрк. караган 'степная акация, карагана'), кана-'кровоточить' (ср. тюрк. кана- в том же значении от тюрк. кан 'кровь'), боко'силач' (ср. тюрк. бёге 'герой; силач'), сал 'плот' (ср. тюрк. сал в том жезначении), таолай 'заяц' (ср. тюрк. табышкан в том же значении), джорику'направляться; указывать, ждать, присуждать' (ср. тюрк. йоры- 'идти, ходить,передвигаться') и т. п. При этом исследования алтаистов, проведенные впоследнее время, убедительно показали, что многие из подобных слов являютсязаимствованиями из древних тюркских языков, например кутук 'счастливый дух' — от тюрк. кут 'счастье; душа, жизненная сила, дух', кудурга 'подхвостная шлея уседла' — от тюрк. кудурук 'хвост' и т. п.

Следуетотметить, что в ряде случаев такие общемонгольские тюркизмы в «Сокровенномсказании...» еще сохраняют значения, более близкие к исходным, чемсоответствующие слова в современных монгольских языках. Ср., например,общемонг. зарим 'некоторые' — в «Сокровенном сказании...» джарим'половина' из тюрк. йарым 'половина' (от тюрк. йар- 'разделять, раскалывать');общемонг. инаг, янаг 'любимый; любовь' — в «Сокровенном сказании...»инак 'верный', что объясняется тюркскими ына-, ынан- 'верить, доверять', ынанч'вера, доверие'.

Наличиеподобных общемонгольских слов в языке «Сокровенного сказания...»свидетельствует о том, что эти слова, в XIII в. уже вошедшие в плоть и кровьмонгольского языка, ставшие широко употребительными и обычными для общегоразговорного языка монголов той эпохи, адаптированы монгольским языком за многовеков до «Сокровенного сказания...», и мы смело можем полагать ихналичие в этом языке уже в I тыс. н. э., в эпоху, когда в степях ЦентральнойАзии владычествовали древние тюрки.

Сравнительно-историческийанализ лексики «Сокровенного сказания...» позволил выявить в языкепамятника, кроме того, множество специфических слов, тюркское происхождениекоторых не вызывает сомнения. Наиболее убедительными примерами могут послужитьследующие слова:

алашас'кони' (§ 273:… алашас сэусэс-и ано даоулиджу… «набрав… коней иприслуги») — от тюрк. алаша 'мерин; кляча; лошадь'. О тюркскомпроисхождении монгольского алашас см. у Э. В. Севортяна [1974, с. 137];

ал'красный, алый' (§ 238: ал дээл… «багряница» от тюрк. ал 'алый,светло-красный'. В современных монгольских языках это слово известно лишь всочетаниях типа бур. (устар.) ал шара 'красно-желтый', х.-монг., калм. ал улаан'ярко-красный'. О бытовании корня ал в тюркских языках и о его монгольскихсоответствиях см. у Э. В. Севортяна [Там же, с. 125, 126];

алгинчи(н)'передовой дозор, дозорный, соглядатай, проводник, головной пикет' (§ 37, 38,123, 273, 281) — от тюрк. ал 'перед, передняя часть; лоб'. О связи монгольскогоалгинчи с тюркским ал см. у Э. В. Севортяна [Там же, с. 124];

алачук'палатка, шатер, шалаш' (§ 118:… адуучин бидан-о алачук-а гурту гай!"… для табунщиков наших шалаш готов!") — от тюркского. Ср. др.-тюрк.алачу 'шатер'. В других тюркских языках представлены формы алажык, алачык,алачук 'шалаш, шатер; лачуга, домишко, хижина". Об этом тюркском слове см.у Э. В. Севортяна [Там же, с. 130-132];

оорчак,оурчак 'разбойник, вор' (§ 156, 200, 214) — от тюркского. Ср. др.-тюрк. огры'вор, грабитель', огур-ла- 'воровать, грабить'. В других тюркских языках — огры, огру, огур, увру, ууру, уры 'вор, разбойник'. О тюркском слове см. у Э.В. Севортяна [Там же, с. 412- 414];

олукйасун 'мертвые кости' ( § 201) — от тюркского. Ср. др.-тюрк.öëÿê 'мертвый' от др.-тюрк. öë- 'умирать'. Отюркском слове см.у Э. В. Севортяна [Там же, с. 525- 527];

орокшинкула 'белый с черной спиной конь' (§ 24, 206). Имеет компонент орок, которыйможно возвести к др.-тюрк. орук 'дорога, путь'. В современных тюркских языкахслово орук, орок 'дорога' имеет, как и лексема йол, еще и значение 'полоса'(обычно темная на светлом фоне). Таким образом, тюркизм хорошо объясняетзначение выражения орок шинкула как 'белый конь с черной полосой на спине';

утураку'идти впереди всех' (§ 123) — от др.-тюрк. утуру, утру, утра 'напротив,навстречу'. Ср. др.-тюрк. утрын-, утрун- 'противиться, противодействовать'. Обэтом тюркском слове см. у Э. В. Севортяна [Там же, с. 610, 611];

учумак- название типа стрелы (§ 174, 208). Может быть, происходит от тюрк. уч-'летать', лететь'. Об этом тюркском слове см. у Э. В. Севортяна [Там же, с.612, 613];

карши'дворец' (§ 267: ноууку карши «походный дворец») — от др.-тюрк. каршы'дворец';

коастанокит 'прекрасные девицы' (§ 241) — от тюркского. Ср. тув. каас 'нарядный',хакас. хоос 'рисунок, узор', чул.-тюрк. коос, куас 'красивый', тоф. каас'рисунок, узор; украшение', каастыг 'нарядный, красивый; разукрашенный';

кош'жилище, дом' (§ 169), кошилик 'палатка, запасная юрта' (§ 245) — от тюркского.Ср. кирг. кош 'запасная юрта; кочевой лагерь', туркм. гош 'полевой стан',чагат. кош 'кочевой лагерь', др.-тюрк. кош «запасной'. Из современныхмонгольских языков это слово представлено в калмыцком, где оно существует вформе хош, имеет значение 'временная стоянка; полевой табор', а также 'втораяюрта (при главной)'. Калмыцкое хош с тюркскими лексемами сравнивал Г. И.Рамстедт [Ramstedt, 1935, S. 189]. Об этом слове в тюркских языках см. у М.Рясянена [Räsänen, 1969, S. 283];

тэрмэ'праздничный шатер' (§ 184) — от тюркского. Ср. башк. тирмэ, ног. терме уьй,тув. тербе oг 'войлочная юрта', кирг., каз. терме, узб. терма 'сборный в основевсех этих слов лежит тюркское тер- 'собирать'. Калмыцкий термин терм 'стеннаярешетка кибитки' восходит к тюрк. терме, образованному от тюрк. тер-, о чем см.у Г. И. Рамстедта [Ramstedt, 1935, S. 393];

монг'огорчение' (§ 90) — от др.-тюрк. мунг 'страдание, горе, тягота, нужда,забота';

чака»дитя" (§ 68) — от тюркского. Ср. тур. чака, башк. сага, тат. чага,кирг. чака, каз. шага 'ребенок', х.-монг. цах 'младенец'.

Следуетотметить, что Элдэнгтэй и Ардаджаб из рассмотренных нами выше 15 слов толькошесть (алачук, кош, олук, монг, тэрмэ, чака) считают тюркскими по происхождению.Остальные девять, по мнению этих авторов, имеют иное происхождение, с чем можноспорить. Но это отдельная тема, для нас же здесь важно установление самогофакта наличия в языке «Сокровенного сказания монголов» специфическихслов тюркского происхождения. Каково их количество — это вопрос дальнейшихизысканий. Было бы весьма важным продолжить выявление тюркизмов в языке данногопамятника, как и вообще всестороннее исследование его лексики.

Примечания

/>1. Здесь и далее материал по языку «Сокровенного сказания...»взят из работы С. А. Козина «Сокровенное сказание. Монгольская хроника1240 г.» [1941]. Для удобства материал приведен в кириллице.

/>2. Материал по древнетюркскому языку взят из «Древнетюркскогословаря» [1969]. Для удобства он приведен в кириллице.

Список литературы

Древнетюркскийсловарь. — Л., 1969.

КозинС. А. Сокровенное сказание: Монгольская хроника 1240 г. М.; Л., 1941. — Т. 1.

СевортянЭ. В. Этимологический словарь тюркских языков. Тюркские и межтюркские основы нагласные. — М., 1974.

Элдэнгтэй,Ардаджаб, Монггул-ун нигуча тобчийан: Сэйирэгyлyл тайилбури. — Кöкехота,1985.

Ramstedt G. J. Kalmückisches Worterbuch. — Helsinki, 1935.

Räsänen M. Versuch eines etymologischen Wörterbuchsder Türksprachen. — Helsinki, 1969.

еще рефераты
Еще работы по языкознанию, филологии