Реферат: О латинских словах, обозначающих одежду

Каган Ю.М.

Римскиереалии, в том числе и одежду, изучали в течение многих веков. Почти в каждомкомментированном издании авторов при словах, обозначающих одежду, сказано,когда, кто, что носил, какой была римская одежда; объяснено это и в словарях, ив книгах, специально посвященных римскому быту. Некоторые общие заключенияпорой кажутся чрезмерно категоричными и прямолинейными. Так, в учебнике по историикостюма читаем: «Строгая классовая дифференциация в устройстве обществаналожила отпечаток и на характер древнеримского костюма: с одной стороны,сложные и пышные одежды свободных граждан, а с другой – простые и грубые одеждыбедняков и рабов»/>1.

Занимаясьримской одеждой, мы будем пользоваться авторскими словарями и непосредственносамими текстами, посмотрим, что собою представляют латинские слова,обозначающие одежду, в какие тематические поля они входят, с какими другимиполями они связаны, какая у этих слов «душа». Следует также помнить,что и самые обычные вещи могут быть знаком и иметь скрытое значение. Одеждахотя и нечто внешнее, но и она несет в себе множество смыслов. Включениелингвистики в ее исследование наряду с исследованием данных изобразительныхискусств, археологии может способствовать получению более точной и полнойкартины смыслового поля одежды, чем тот, который дает каждая из названныхобластей отдельно.

Необходимооговориться, что в этой статье мы сознательно не будем касаться вопросовпроисхождения слов, обозначающих одежду, так как при всей серьезности иувлекательности этимологических изысканий, которые вскрывают забытые, однакоиногда подспудно живущие смыслы, нам важно, что значение слов, переходящих изэпохи в эпоху, из одного контекста в другой, часто так сильно меняется, чтоэтимология остается интересной сама по себе и нисколько не способствует или жеочень мало способствует пониманию конкретного текста. Так, ничего не проясняет,что русские слова «одежда» и «надежда» этимологическиблизки и отличаются только приставками.

Средилатинских названий одежды есть много заимствований. Это свойственно большинствуязыков. Заимствуется вещь или материал, из которого она делается, – и вместе сэтим приходит название; вещь, похожая на чужую, также приобретает новоеназвание.

Влатинском языке среди обозначений одежды много греческих заимствований: stola,palla, synthesis, paenula, endormis, chlamys и др., но есть и сабинские –trabea; предполагают, что этрусского происхождения слово lacerna.

Признаваяважность того, в каком тематическом контексте употребляется то или иное слово,важно знать и то, что в разных языках эти контексты – «понятийныеполя» – могут совпадать, но чаще всего они разные и могут иметь разнуюпротяженность, разные связи. Это зависит от темы произведений, от языка, отэпохи, от жанра, от стиля авторов. «Понятийные поля» частонеодинаковы и у авторов, пищущих на одном языке; могут они быть неодинаковы и уодного и того же автора.

Необходимостьзнания хотя бы минимального контекста признается всеми словарями, в которыхдается сочетаемость. В своих лекциях о бытовых римских древностях И. В. Цветаевговорил не о тунике «вообще», а различал tunica manicata (manuelata)– с длинными рукавами, t. talaris – до пят, t. interior (intima) – нижняя, t.laticlavia – с широкой, angusticlavia – с узкой каймой, t. picta – расшитая, t.palmata – с растительным орнаментом. Он говорил не о тоге «вообще», аописывал toga praetexta – с пурпурной каймой, pura – без украшений, virilis –мужскую, pulla – темно-серую, sordida – грязную, fusa – широкую, restricta –узкую.

Несколькоболее широкий контекст способен помочь выяснить и ассоциативность,метафоричность изучаемых наименований. Ведь русские выражения, включающиеслова, связанные с одеждой, манерой ее носить, вроде «душанараспашку» или «он застегнут на все пуговицы», «по одежкепротягивай ножки», непосредственного отношения к одежде уже не имеют,однако их метафоричность еще вполне прозрачна.

Таккак слова, связанные по смыслу, обыкновенно находятся недалеко друг от друга,часто даже в одной строке, то для сравнительно простого вычленения тематическихполей важно, в каком окружении находится нужное нам слово.

Какнесшитая одежда тога была похожа на одежду, употреблявшуюся многими народами.Римская тога – это большое белое шерстяное полотнище, выкроенное в формеэллипса, в два или три раза превышающее рост человека. Вообще, несшитая одеждасуществовала раньше разнообразной сшитой. Известно, что сначала в Риме тогуносили все – и мужчины, и женщины, и мальчики, и девочки. Потом женщины сменилиее на столу (женщина могла надеть тогу, но это значило, что она – уличная; уМарциала есть эпиграмма (X, 52), обыгрывающая такое значение слова«тога»). Постепенно – по свидетельству Ливия, Светония, Ювенала –тогу стали вытеснять другие виды одежды. Ювенал (III, 171) сетует: nemo togamsumit, nisi mortuus – «лишь покойника кутают в тогу» (пер. Ф.Петровского).

Однакопонятийные поля, в которые входит слово «тога», были достаточностабильны. Это сфера обозначений каких-то исконных римских свойств и того, чтоприличествует римлянину в отличие от других людей. Fabula togata имела чисторимское содержание в отличие от fabula palliata – ранней римской «комедииплаща». Togatus – это civisRomanus, toga – это vestis forensis, одежда официальная. У Марциала (X, 18, 4): Eheu! quam fatuaesunt tibi, Roma, togae! – «Сколько же, Рим, у тебя в тогу одетых глупцов!» (пер.Ф. Петровского). Буквально: «сколько глупых тог?». И слово«тога» было разнозначно слову «римлянин». Один из антонимовслова toga – это pallium, плащ, название одежды греческой и атрибут обозначенийгреческой культуры. (Вообще, слова, обозначающие одежду как этнический знак,часто встречаются для противопоставления своего и чужого.) Pallium – одеждаврачей, софистов, педагогов… По свидетельству Плиния Мл. (Письма, IV, 11, 3),pallium – одежда изгнанников. Он писал об учителе в Сицилии: «Войдя вгреческом плаще (изгнанники не имеют права носить тогу), он привел его впорядок...» (пер. М. Е. Сергеенко и А. И. Доватура). Одежда была явнымопознавательным знаком. Gallia togata, о которой писал Марциал: Gallia Romanaenomine dicta togae – «Галлии, имя какой римская тога дала» (III, 1,2; пер. Ф. Петровского), – это романизированная Галлия, это Gallia Cisalpina, вотличие от Gallia Braccata – Нарбоннская Галлия, «Галлия в штанах».

Еслислово toga встречается в сфере ритуальной официальности, то поблизости будутслова того же ряда: toga praetexta и тут же sella curulis – курульное кресло;слово nomen – не только «имя», но и «уважение»: proptertogae nomen – «из уважения к тоге», toga picta – «расшитаятога», которую полагалось носить триумфаторам, и рядом scipio eburneus –«жезл», посох, отделанный слоновой костью. Наряду с этими двумявысокими темами слово toga есть и еще в одном вполне ритуальном понятийном полепохоронного обряда. Поблизости тогда встречаются слова in funere – «напохоронах», mortuus – «мертвый», и… обозначения… цвета (togapulla – «темно-серая», sordida – «грязная»). Вообще, тепонятийные поля, в которые входит слово toga, в большой степени перекрещиваютсяс полями обозначения цвета. Обычная тога – toga frequens (у Тацита, например) –это t. pura (иногда переводят как «белая», но это значит«простая, без украшений, чистая»).

Цветовыеопределения или те, которые связаны с цветом, – praetexta, candida, purpurea,pulla, sordida – сразу ставят слово toga в нужный ряд; t. pulla, sordida –«траурная»; purpurea – у триумфаторов; цвет здесь – знак, символ.Подобно тому и в русском белые ризы обозначали святость, черные – этомонашеская одежда. Цвет – очень важная примета, в черном были опричники,чернорубашечники. Слово toga может быть даже вообще пропущено, достаточнопросто назвать цвет: usque ad talos demissam purpuram recordemini –«вспомните доходящий до пят пурпур...» (Цицерон. Речь в защиту АвлаКлуенция Габита, 111). Если в русском языке «белый»,«красный» могут еще иметь значение «красивый», а«черный» – «некрасивый», то в латинском языке при словеtoga обозначения цвета имеют отношение, по-видимому, не к красоте как ктаковой, а к знакам отличия. Это же надо сказать и о качестве тоги, о том, какона «сидит», какого рода ассоциации она вызывает (у Горация вПосланиях (I, 18, 30): Arta decet sanum comitem toga – «Узкая тогаприлична клиенту разумному» (пер. Н. Гинцбурга)).

Входитслово toga и в сферу обозначений возраста. Поблизости тогда слова: libera,virilis – «свободная», «мужская» (Петроний), pueritia –«детство», puerilis – «детская» (Гораций), primus iuventaehonos – «первая юношеская почесть» (Тацит). И еще одно понятийноеполе, в которое входит слово toga, – это сфера обозначений мирного времени.Антонимы тогда: arma – «оружие», sagum – «военный плащ»,abolla – «зимний плотный военный плащ». Рядом слова: pax – «мир»,otium – «досуг». Сюда относятся и пословицы: Cedant arma togae! –«Да уступит оружие тоге!». Pacis est insigne et otii toga –«тога – знак мира и досуга». Togatus – «одетый в тогу»;здесь антонимы: armatus – «вооруженный», sagulatus – «одетый всагум». Sagum – знак войны. Поблизости в этом случае встречаются слова:bellum – «война», arma – «оружие», hostis –«враг», periculum – «опасность». Saga parare –«готовить плащи», esse in sagis – «быть в плащах», т.е.«быть вооруженным», ire ad saga – «готовиться к войне».Интересно, что и глагол при sagum чаще другой: не induere, a sumere – этот плащне «надевают», а «берут».

В«Realencyclopaedie» Pauly-Wissowa приводятся слова Варрона: Togadicta est a tegendo – «Тога – покров – названа от покрывания», ислова Исидора Севильского: Toga dicta, quod velamento corpus tegat atqueoperiat – «Тогой – покровом – называется, т.к. покрывалом укрывает тело иокутывает». Конечно, слово toga имело и прямой смысл одежды, прикрывающейтело. Иное дело, каким смыслом здесь наделялось понятие «покрывать»,которое равно русскому «кутать», что значило «прятать»,«охранять», «защищать». Кроме слов, уже названных, сословом toga сочетаются определения: rasa, pexa – «пушистая»,«новая», pinguis – «толстая» (у Светония об одеждеАвгуста), hirta – «грубая», densa – «ворсистая», trita –«потертая», arta – «узкая», bis tria ulnarum toga –«широкая».

Привсей официальности и ритуальности были и какие-то индивидуальные пристрастия,какие-то следования моде.

Визвестном месте второй речи Цицерона против Катилины (X, 22), где говорится о«целых парусах вместо тог» (пер. В. Горенштейна), само слово togaотсутствует. Там читаем: manicatis et talaribus tunicis, velis amictos –«в туниках с рукавами и укрытые до пят». Слово velum одного корня сословом vestis, это не только «парус», но и «покрывало»,т.е., возможно, здесь назван какой-то синоним тоги, а может быть, вообще нетога, потому что несшитая одежда, накидка – это не только тога. У Вергилия,там, где в переводе С. Ошерова говорится о тоге, «надетойпо-габински», вообще нет слова toga, а есть trabea: «Ipse Quirinalitrabea cinctuque Gabino» (Энеида, VII, 612). Trabea – белый плащ спурпурными полосами. Его надевал консул, а в торжественных случаях всадники,авгуры. Это слово могло обозначать также и сословие всадников, и консулат. Приимператорах trabea пурпурного цвета.

Извсех просмотренных для этой статьи авторов (речи Цицерона, Горация, Вергилия,Овидия, Петрония, Тацита, Марциала, Ювенала, Апулея) чаще других употребляетслово toga Цицерон. У Вергилия слова toga вообще не находим. Нет у него и словаsagum, обозначающего военную одежду, антонима тоги, символа войны. Sagum – этокороткий плащ, полотнище, тоже одежда несшитая. Общеизвестное, прославленноеВергилиево определение римлян как племени, одетого в тогу (Энеида, I, 282):Romanos rerum dominos gentemque togatam, оказывается, – единственное место, вкотором встречается прилагательное togatus. Слова sagum у Вергилия тоже нет, ноодин раз встречается уменьшительное sagulum (Энеида, VIII, 660): Virgatislucent sagulis – «блещут полоски плащей». Одежда у Вергилия да и удругих авторов чаще всего обозначается словом vestis.

Н.М. Благовещенский писал: «Вообще, тога, составляющая в былое времяпочетную одежду одних только римских граждан, при кесарях вполне утратила своезначение. Для человека недостаточного она стоила недешево, да и к тому женередко требовала замены. Марциал… жалуется на то, что клиенту в одно летоприходилось изнашивать по четыре тоги и больше. Он же называет ее sudatrix,т.е. потогонною. Действительно, тога обыкновенно шилась из шерстяной материи, ипотому клиентам не очень-то удобно было, особенно при итальянском солнцепеке,разгуливать в ней по городу»/>2.

Ухристианских авторов vir togatus – «уважаемый человек». В словаре DuCange: togare – vestire – «одевать» (но не обязательно в тогу),togati – это Romani, mores. Там приведен интересный пример из ПосланияТеодориха: vestimini moribus togatis, exuite barbaritatem, abjicite mentiumcrudelitatem – «снимите с себя варварство, отбросьте духовную грубость».Здесь, помимо всего, что имеет отношение к явно положительному переносномусмыслу слова togatus, обращает на себя внимание метафоричность глаголов:«наденьте», «снимите», а речь идет не, об одежде, но онравах… Кстати, глагол induere – «надевать» в сочетаниях с разнымисловами и в классической латыни имел очень широкое значение. У Цицерона,например, se induere – «выдавать себя», «обличать» (ср.:Против Гая Верреса, II, 106; V, 73; В защиту Луция Луцины Мурены, 51; и др.) –В словаре Du Cange приводится и новое сложное слово togiforium – «locus,ubi scholastici disputant – „место, где ученые рассуждают“. Прежде вподобном смысле употреблялось не слово toga, а pallium. Тога – не одежда ученыхили учащихся. Появилось и новое уменьшительное togilla-mappula, т.е.»платочек"; прежнее уменьшительное togula – это «маленькаятога». Из-за того, что слово toga употреблялось в описаниях специфическиримских, в романских языках оно не получило никакого развития.

Женскаяодежда, по утверждению этнографов, обычно консервативнее мужской и меньшеподвержена изменениям. В то же время, например, в книге о грузинском бытехорошо показано, что женская одежда в Грузии XIX-XX вв. менялась гораздобыстрее мужской/>3 – следовательно, дело может обстоятьпо-разному.

Взнаковом смысле мужской тоге в Риме соответствовала женская stola(латинизированное заимствование греческого словаστολή). В греческом языке это слово обозначало одеждувообще и не обязательно только женскую. У Плиния Мл. читаем о зацепившейсядлинной, доходящей до пят столе весталки (Письма, IV, 11). Стола – одеждаматроны; чужестранки, гетеры, рабыни не смели носить столу. Что касаетсярассмотренных нами текстов, то слово stola в них почти не встречается. В речахЦицерона всего два раза, у Вергилия – ни разу, у Горация – почти нет, уПетрония – тоже, хотя у него есть слово stolatae в сетованиях об ушедшихвременах (гл. 44): antea stolatae ibant nudis pedibus… passis capillis…Iovem aquam exorabant – «прежде шли матроны босые с распущеннымиволосами… вымаливали у Юпитера воду». Что касается «распущенныхволос», то слова, обозначающие одежду, часто находятся поблизости от слов,относящихся к прическам, ко всяким лентам, перевязям, повязкам и платкам,покрывающим голову. Много раз это встречается у Овидия, у Тибулла. Например, вПисьмах с Понта (III, 3, 51 сл.):

...nec vitta pudicos

Contigit crines, nec stola longa pedes.

(Ясочинял не для тех, у кого касаются ленты,

Скромностизнаки, волос, длинные платья – ступней.)

(Пер.З. Морозкиной)

Vitta– священная повязка, которую носили жрицы, весталки и свободные женщины. Всеэти нити, ленты, пояса, повязки в свою очередь входят в тематические полясакральной жизни, ритуала. В Институциях Гая (III, 192) читаем, что в Законахдвенадцати таблиц полагалось, чтобы желавший найти вора искал его с чашейвесов, голый, опоясанный какой-то полотняной повязкой (linteo cinctus lancemhabens), и, может быть, речь идет не о набедренной, допустим, повязке, а окакой-то ленте символического значения, так как существует пословица о том, чтосудить следует cum lance et licio – «с чашей весов и с перевязью»,т.е. с соблюдением всех правил.

Вполневероятно, что постепенно стола была вытеснена туникой или другим болеераспространенным видом несшитой одежды – palla. Во всяком случае, в Вульгатеstola – это уже либо одежда вообще, либо – в соответствии с греческим значениемэтого слова – одежда мужская. Когда в кн. Бытия (41, 42) фараон надевает наИосифа «виссонные одежды», он надевает на него столу. Иосиф даетсвоим братьям – столы (45, 42). В кн. Левит (16, 32) говорится о льняныхсвященных одеждах – там тоже слово stola (потом, через много веков, это словостало обозначать особый шарф у епископов).

Словоpalla может быть заимствованием из греческого языка. Возможно, это искаженноелатинизированное слово φάρος – «парус».Palla – большой четырехугольный платок, который надевали поверх туники, поверхстолы. Обозначения цвета при слове palla разнообразнее, чем при слове toga.Может быть, у этой женской одежды было больше оттенков, но, может быть, онапроизводила больше впечатления на пишущих мужчин, потому что palla не толькопросто «белая» – alba, но и nivea – «белоснежная», непросто золотого цвета, но aureola – «золотенькая», rigens auro –«затвердевшая от золота», fulgens – «сверкающая», nitens –«блестящая»; не только «черная» – nigra, но fusca –«темная», lugubris – «печальная», furva – «совершенночерная». По свидетельству «Realencyclopaedie», начиная со II в.до н.э. palla употреблялась часто, а ко времени Диоклетиана это слово ужеперестает встречаться.

Рассмотренныеавторы наряду с другими обозначениями одежды часто употребляют общее родовоеназвание vestis. Некоторые (Гораций, Вергилий) определенно предпочитают этослово другим словам. Vestis входит не только в тематическую группу описанийвнешнего вида человека (Тацит пишет: Locupletissimi veste distinguuntur –«Наиболее богатые отличаются одеждой» – Германия, 17; пер. А.Бобовича), но и в более широкую группу обозначений домашнего имущества (тогдаvestes – это «ткани», «ковры»), а также в группу слов,встречающихся в описаниях ритуальных действий вообще и погребального обряда вчастности. Более того, в сферу обозначений печали: dolorem veste significare –«выражать скорбь одеждой» (надев траур). Luctus у Цицерона может бытьназванием траурной одежды и синонимом слова vestis, а выражение vestes mutare –«сменить одежду» – значит «надеть на себя траур», advestitum suum redire – «вернуться к своей одежде», «снятьтраур». Синоним vestis – vestimentum сохраняет это же метафорическоезначение: calceos et vestimenta mutavit (у Цицерона) – «сменил обувь иодежду», значит «снял траур». Правда, позднее этафразеологичность, возможно, исчезла, потому что у Петрония vestem mutare (98)не связано ни с какой печалью. У Тацита: veste ferali, crinibus dejectis –«в траурной одежде с распущенными волосами» (Анналы, XIV, 30). УВергилия в Энеиде (XII, 609): scissa veste Latinus, и тут же о волосах:Canitiem immundo perfusam pulvere turpans – «Латин разрывает одежды; Пыльюнечистой себе осыпает седины несчастный».

Vestisтоже смыкается с обозначениями цвета, которые иногда символичны, как это было всочетаниях со словом toga и свойственно другим названиям одежды. Чаще тогдаупомянут золотой цвет или пурпурный, или белый (или заменяющее слово«чистый», более того – «незапятнанный»): Arte laborataevestes ostroque superbo (Энеида, I, 639) – «Тканы искусно они и украшеныпурпуром гордым»; Fert picturatas auri subtemine vestes (там же, III, 483)– «Затканные золотой ниткой»; Aurea purpuream subnectit fibula vestem(там же, IV, 139) – «Платья пурпурного край золотою сколот застежкой»(рядом, конечно, о волосах: Crines nodantur in aurum – «В волосах золотаяповязка»); puraque in veste sacerdos (там же, XII, 169) – "…облаченный в белое платье жрец..." (Ср. при слове lacerna у Марциала (XIV,131) определение coccinea – «алая»: Si veneto prasinove faves, quidcoccinea sumes?-«Что же ты в алом плаще, коль стоишь за»зеленых" иль «синих»?>Г (пер. Ф. Петровского). Здесьречь идет о цвете одежды участников ристаний в цирке.

Посколькуодежда разных народов неодинакова, слово оказывается и в тематической сфереэтнических, племенных характеристик. Там, где у Тацита (Германия, 17)«наиболее богатые отличаются одеждой», дальше идут слова: nonfluitante, sicut Sarmatae ac Parthi, sed stricta et singulos artos exprimente –«она не развевающаяся, как у сарматов и парфян, а узкая и облегающаятело». Или у Вергилия (Энеида, VIII, 723): quam variae linguis, habitu tamvestis et armis – «столько же разных одежд и оружья, сколько наречий»(ср. у Пушкина в «Братьях-разбойниках»: «Какая смесь одежд илиц, | Племен, наречий, состояний»). А habitus вполне можно понять как«состояние»… Но у Вергилия четче выражено уподобление разной одеждыразным языкам.

Обозначениецвета одежды тоже может входить в сферу представлений о национальной иплеменной принадлежности. У Марциала (X, 6, 7) tunicae pictae –«вышитые», т.е., вероятно, неодноцветные туники упоминаются приописании всадников с Нила. Поэт даже делает обобщение (XIV, 129): Roma magisfuscis vestitur, Gallia rufis… – «Рим больше темную ткань, а Галлиякрасную носит...» (пер. Ф. Петровского).

Известно,что при переводе слова vestis возникают трудности, главным образом, именнопотому что vestis – первоначально не сшитая одежда, а просто покрывало, ковер,покров. Варрон писал, что когда-то in lecto togas habebant – «на ложе былитоги», т.е. тога тоже использовалась в качестве покрывала. Vestis,по-видимому, обозначает покрывало, ткань, ковер, а не одежду, надеваемую начеловека, если поблизости стоят слова argentum – «серебро», vasa –«сосуды», stragula – «ковры», aurum collatum –«чеканное золото», tus – «благовоние» (у Цицерона) илиlectus eburneus – «ложе, отделанное слоновой костью», marmor, ebur,Tyrrhena sigilla, tabellas, argentum – «мрамор, слоновая кость, тирренскиестатуэтки, картины, серебро...» (Гораций. Послания, II, 2, 180), crateres– «кратеры», aera – «бронза», equus – «конь»,aurum – «золото», (у Вергилия), thalamus – «спальня» (уПетрония). В «Энеиде» (II,765), в стихе: Crateresque auro solidi captivaquevestis Congeritur… С. Ошеров перевел «vestis» как«груда одежд», но близко с vestis стоит слово crateres. Может быть,здесь речь идет о коврах, тем более что ковры, покрывала употреблялись приритуальной трапезе. В переводе С. Ошерова (XI, 72): «Два пурпурных плащазолотою затканных нитью», однако неизвестно, о плащах говорится или жеснова о покрывалах. Tum geminas vestes, ostroque auroque rigentes –«негнущиеся (застывшие) от пурпура и золота»; поблизости же словоtelas – «ткани». Но, с другой стороны, в «Георгиках» (3,363) vestes rigescunt С. Шервинский переводит «каленеют одежды».Такая одежда не могла драпироваться, на ней были бы не складки, а изломы. Еслирядом со словом vestis стоит определение virilis (Гораций, Сатиры, I, 2, 16),то ясно, что vestis здесь синоним тоги, если servilis – «рабская»,то, может быть, речь идет о высоко подобранной темной тунике; если поблизостидругие названия одежды, если рядом crines nodantur in auro, если redimicula,comae, capilli – «волосы» или «головные повязки», то скореевсего говорится не о коврах, а об одежде, нелегко только сказать, о какойименно. У Петрония lacerta vestis – (124, 274) – «разорваннаяодежда», amictus discoloria veste (97) – «покрытый разноцветнойодеждой», praeligemus vestibus capita (102) – «замотаем головуодеждой». Какой? Вообще одеждой.

Одеждав самом общем виде – это не только vestis, но и cultus, habitus, ornatum,ornamentum, indumenta, gestamina, lacinia… Тацит писал: Ornamentum ipsiusmunicipia et colonia in superbiam trahebant, quod versicolori sagulo, bracas,barbarum tegumen, indutus togatos adloqueretur. – «Муниципии и колониисчитали высокомерием одежду самого [Цецины], потому что в разноцветномсолдатском плаще, в штанах он разговаривал с людьми, облаченными втоги...» (История, II, 20; пер. Г. С. Кнабе). Или: quibus nullus percommercia cultus – «у них нет никакой доставляемой торговлей одежды»(Германия, 17).

Частоупотребляются слова, подтверждающие большую распространенность одежды несшитой.Это и древнее общеупотребительное amictus (amicire – «надевать насебя») и pannus – «кусок ткани», centones – «лоскутныеодеяла», tegmen, velamen – «покров».

Обобщенноеупотребление слов vestis или ornatum и др. может объясняться не только тем, чтоэти слова обозначали покрывала, платки, полотнища, плащи, а тем, что длялатинского языка, как и для других романских языков, по сравнению с русским,например, характерна большая широта значения. В. Г. Гак в качестве примеровтакого рода широты приводит русские слова, обозначающие сосуды. Слова горшок,кувшин, бидон, крынка, ваза, банка, баночка на французский язык переводятсяодним и тем же словом pot/>4. Vestis – это и одежда, ичасть одежды.

КогдаОвидий пишет vestem trahit illa per herbam, то вместо «она тащит одежду потраве» естественно перевести на русский язык: «та подолом травузадевает» (Фасты, I, 409; пер. Ф. Петровского). У Овидия одежду обозначаети слово sinus – «пазуха», «карман». Aurea, purpureoconspicienda sinu – вероятно, действительно, значит: «В золоте всязаблистав пурпуром ярких одежд». Однако отсутствие ясности впредставлении, о какой именно одежде идет речь в том или другом месте, можетпривести к превратному пониманию текста. Так, у Марциала (XIV, 159) упомянутsagum – левконский плащ, левконская ткань, от которой предлагается отрезать,оторвать куски для того, чтобы что-то завязать: Vellera Leuconicis accipe rasasagis; в переводе Ф. Петровского получилась не очень понятная строка:«Стриженой шерстью набей с сукон левконских тюфяк». Одинаковостьназваний занимала Апулея. Он писал: «Да вот и тога (toga) – ее увидишь ина жертвоприношениях, и на похоронах; а плащ (pallium) – он окутывает трупы ислужит философу...» (Флориды, 4). Понимая знаковость одежды, он там же(гл. 8) замечал: «если говорить только о чести, то нельзя присваиватьзнаки отличия должностного лица – ни одежду, ни обувь» (vestitu velcalceatu).

Обращаетна себя внимание частое употребление слов, обозначающих всякие набедренныеповязки, пояса; важны и глаголы со значением подпоясывания. Эти слова оченьспецифичны, хотя и не всегда могут быть переданы при переводе. Например, уГорация (Наука поэзии, 50): Fingere cinctutis non exaudita Cethegis –«Изобретая слова, каких не слыхали Цетеги» (пер. М. Гаспарова). Ноздесь, вероятно, важно, что они не просто Цетеги, а «подпоясанныеЦетеги» – cinctuti, римляне старого закала, не изнеженные, не щеголи. Уних под тогой не было туники, а был только subligaculum. Ср. у Лукана (VI,794): nudique Cethegi – «голые Цетеги» – без туники, только в тоге.

Поясови повязок очень много: subligaculum, cingulum – «пояс», fasciae –«повязки», focalia – «шейные платки», limus, praecinctus –«передник», campestre – «набедренная повязка у борцов». Всеэто несшитые куски ткани, ленты. Очень часты они у Петрония: incincta quadratopallio (135) – «опоясала себя четырехугольным фартуком...». Но, можетбыть, просто «надела паллий»? Или: venit ergo galbino succinctacingillo (67) – «пришла, значит, подпоясанная желтым кушаком...».Глагол accingere – «подпоясываться» и вообще «надевать»: уТацита pellibus accincti – «одетые в шкуры», а не «подпоясанныешкурами». Так как cingulum это не только «пояс», а в солдатскомязыке еще и «перевязь», «портупея», то cingulo exuere –«уволить со службы», cingulum deponere – «выйти в отставку».Пояса имели и сакральное значение. В этом римляне не отличались от многихдругих народов, в том числе и от восточнославянских, у которых считалось грехомходить без пояса, а «распоясаться» значило «потерять честь»/>5.

Еслиодежда была каким-то знаком, то и раздетость, обнаженность тоже нередкоосмысливалась не бытовым образом. При свершении некоторых священнодействийнадлежало быть не только соответственным образом одетым, но иногда полагалосьбыть совсем или почти раздетым. И причина была, конечно, не в свободе нравовили в бесстыдстве. Могла идти речь о священной наготе – de nuditate sacra. Вобычное время одеты, а при священнодействии – раздеты. Здесь, как и при другихпопытках объяснить происхождение обряда, ритуала, символа, многое остается неясными самоценным. Во всяком случае, Ювенал (VI, 525 сл.), рассказывая, как однаматрона голая (nuda) ползет по Марсову полю, говорит о ритуальной обнаженностикак о чем-то само собою разумеющемся. У него же (X, 159) вместо названия странысказано: «Там, где цари обнажением ног соблюдают субботу» (пер. Ф.Петровского). Обозначения обуви и отсутствие их здесь не рассматривалось,однако, у Тибулла в его печальной элегии (I, 3, 92), возможно, слово nudato…curre pede – «беги босиком» – входят в сферу ритуальных понятий. (Этаэлегия интересна еще и тем, что на нее отозвался О. Мандельштам в«Tristia»: «Уже босая Делия бежит».)

Вгоре разрывали одежду, обнажали грудь. У Овидия (Метаморфозы, XIII, 687 слл.):

Ante urbem exequiae tumulique ignesque pyraeque

Effusaeque comas et apertae pectora matres

Significant luctum.

(… обрядпогребальный...

Волосыжен по плечам, обнаженные груди – все явно

Обозначалопечаль...)

(Пер.С. Шервинского)

Ритуальнаянагота тоже не чисто римское установление. Это свойственно многим народам/>6.

Облачениежрецов, жриц, конечно, предопределялось ритуалом, и здесь тоже большую рольиграли всякие несшитые куски материи, ленты, все, на чем не было узлов, швов;узлы понимались как средоточие зла, неудачи. Несшитая одежда: платки, плащи,покрывала, покровы – все, чем можно было укрыться, – защищала. Об этом ужеупоминалось. У Петрония не раз читаем: retexit pallio caput (17), operueratpallio caput (20) – «закрыл голову плащом»; praeligemus vestibuscaput (102) – «закроем голову одеждой...». Обычно же и греки, иримляне ходили в городе с непокрытой головой. У Светония Цезарь перед смертьюнакинул на голову тогу – это был ритуальный жест. До того (гл. 14), когдавсадники угрожали ему смертью, несколько сенаторов приняли Цезаря под защиту,прикрыв его тогой.

Всфере ритуальных действий могут встречаться слова, обозначающие вотивнуюодежду, самый факт существования которой предполагает некое особое значение,которое придавали одежде. У Вергилия в Энеиде (I, 480): Crinibus Iliades passispeplumque ferebant – «Кудри свои распустив, несут покрывало богине».Там же (XII, 769): votas suspendere vestes – «иль по обету сюда одеждысвои приносили». У Горация: suspendisse potenti vestimenta maris deo –«Влажные | Посвятил я морскому | Ризы богу могучему» (Оды, I, 15, 16;пер. В. Брюсова). Vestimenta – самое общее обозначение того, что надето начеловеке; слово «ризы» в переводе очень возвышает сказанное воригинале, – богу там посвящается сама промокшая одежда. По Светонию, напохоронах Цезаря у погребального ложа стоял столб с одеждой, в которой Цезарьбыл убит (84, 1).

Одеждунаделяли магической силой. У Ювенала та же матрона, которая ползла по Марсовуполю, отдает старую одежду, чтобы «все, что опасностью ей угрожает, в этиодежды ушло, принося искупление за год» (In tunicas eat… – VI, 521).Тацит, рассказывая об иудеях, упоминал, что кровь и окровавленная одеждаспособны преградить, перерезать поток какой-то смолы (… fugit cruoremvestemque infectam sanguine...) (История, V, 6). Число примеров, подтверждающихотношение к одежде как к чему-то, наделенному магической силой, можноувеличить.

Такоеотношение тоже не было специфически римским. Известно, что у Гоголя в«Сорочинской ярмарке» в основе сюжета лежит загадочная, колдовская,магическая функция одежды – красной свитки. Он писал:"… вот прошусь и недопрошусь истории про эту проклятую свитку". М. Фасмер в«Этимологическом словаре русского языка» объяснял, что«свита» – вид верхней одежды, он сопоставлял это слово с болгарским,которое обозначает вид ткани, с церковно-славянским «съвито» созначением «полотно». Вполне вероятно, что «свитка» моглабыть одеждой несшитой и у Гоголя; в этом слове присутствовал древний смысл,наделявший ткань, покров особой силой.

Чтоже касается всех рассмотренных здесь латинских текстов, то понятийные поля, вкоторые входят латинские слова, обозначающие одежду, таковы: 1) описаниевнешнего вида человека; 2) обозначение возраста; 3) обозначение домашнегоимущества; 4) этническая принадлежность; 5) описание неких специфически римскихдобродетелей; 6) официальный или же религиозный ритуал, а иногда и то, идругое; 7) погребальный обряд и тема скорби вообще; 8) обозначение войны имирного времени; 9) описание причесок, головных уборов, лент, нитей, повязок,поясов (в этом случае связи с описаниями ритуала теснее, чем с понятийным полемкрасоты).

Всеэти понятийные сферы связаны с обозначениями цвета, которые наделены своейсимволикой и углубляют смысл того или иного названия одежды. Таким образом,ясно, что одежда римлян имела не только практическую функцию, но и социальную вшироком смысле этого слова. Как изменялись эти понятийные поля во времени, взависимости от жанра, стиля и пр. – предмет специального исследования.

Список литературы

/>1. Карева Е. В. История костюма. М., 1976, с. 18.

/>2. Благовещенский Н. М. Римские клиенты Домицианова века. –Русская мысль, 1890, № 4, с. 36.

/>3. Волкова Н. Г., Джавахишвили Г. Н. Бытовая культура ГрузииXIX-XX вв. М., 1982, с. 68.

/>4. Гак В. Г. Сопоставительная лексикология. М., 1977, с. 76 и сл.

/>5. Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционныхобычаях и обрядах XIX – начала XX в. М., 1984, с. 46.

/>6. См.: Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы.Зимние праздники. М., 1973; Календарные обычаи и обряды в странах зарубежнойЕвропы. Летне-осенние праздники. М., 1978.