Реферат: Компьютерный жаргон в аспекте гендер-лингвистических исследований
Н. В. Виноградова
Русскийкомпьютерный жаргон – это язык по преимуществу «мужской». Он был создан мужчинамидля общения между собой как корпоративный диалект, и в настоящее время этотподъязык используется, видоизменяется и совершенствуется в основном мужчинами — программистами, создателями электронных библиотек и авторами произведенийинтернет-литературы, собирателями словарей компьютерного сленга и простообитателями виртуального киберпространства и носителями виртуальнойкиберкультуры.
Конечно,это не значит, что компьютерным жаргоном пользуются только мужчины (в чатах,например, женская половина человечества участвует наравне с мужской), однако онможет служить отличным примером «мужского» языка и идеальным полем длягендер-лингвистического исследования: где ещё так ярко могут быть представленыособенности мужского отношения к языку как средству общения?
Темне менее идея написать данную статью возникла не в связи с этим очевиднымфактом, а после прочтения забавного английского текста-шутки, популярного винтернете. Приведем его целиком.
An English teacher was explaining to his students the concept ofgender association in the English language. He stated how hurricanes at onetime were given feminine names and how ships and planes were usually referredto as «she». One of the students raised his hand and asked,«What gender is a computer?» The teacher wasn't certain which it was,so he divided the class into two groups, males in one and females in the other.He asked them to decide whether a computer should be masculine or feminine, andto give 4 reasons for their determination. The group of women concluded thatcomputers should be referred to in the masculine gender because:
1. In order to get their attention, you have to turn them on.
2. You have a lot of data, but are still clueless.
3. They are supposed to help you solve your problems, but half thetime they ARE the problem.
4. As soon as you commit to one, you realize that if you'd waited alittle longer, you could have had a better model.
The men, on the other hand, decided that computers should definitelybe referred to in the feminine gender because:
1. No one but their creator understands their internal logic.
2. The native language they use to communicate with other computersis incomprehensible to anyone else.
3. Even your smallest mistakes are stored in long-term memory forlater retrieval.
4. As soon as you make a commitment to one, you find yourselfspending half your paycheck on accessories for it.
Дляносителя английского языка существует альтернатива: «компьютер» — это «он» или«она», так как в английском языке принадлежностью к грамматическому роду(мужскому или женскому) обладают только одушевленные имена существительные, итакого рода шуточный текст на английском возможен. У русского человека такойпроблемы нет: слово «компьютер» грамматически относящееся к мужскому роду, рождаету русского пользователя компьютера ряд ассоциативных связей, что позволяетувидеть в данном предмете некое мужское начало, и соотнести данный предмет сживым существом мужского пола. Собственно, создавая свой язык, носителикомпьютерного жаргона так и поступали: они имели в виду не только самих себя(как общаться между собой?), но и компьютер (как общаться с ним?). Причём вкиберсообществе, как и в киберкультуре в целом, компьютер является если ли неглавным участником коммуникации, то уж во всяком случае равноправным членомязыкового коллектива.
Возможно,этот в общем-то случайный и имеющий внутренне языковую природу факт (родоваяпринадлежность слова «компьютер») определенным образом влияет на спецификурусского компьютерного жаргона как мужского корпоративного подъязыка на всехего уровнях, на набор и характер языковых единиц, входящих в его состав, и нареализацию его функций.
Вданной статье речь пойдет о компьютерном жаргоне как о типично «мужском» языке.
Какмы уже сказали, в центре картины мира носителя компьютерного жаргона находитсясам компьютер: ни одно другое слово, входящее в словарь компьютерного сленга,не имеет такого количества синонимов. По данным Словаря компьютерного сленгаДениса Садошенко(http://www.sleng_dict.txt) их насчитывается более тридцати(см. например: аппарат, банка, бандура, бима, бочонок, бука, бычок, вакса,ибээма, ибээмка, керогаз, комп, компостер, компухтер, контупер, крокодил,наколенник, пеньтюх, пися, пропентюх, проха, псих, путер, тачка, цампутер,числогрыз, шестиум).
Характеробразования синонимов указывает на непринужденный, грубоватый,дружеско-фамильярный тон общения, на неофициальные отношения между участникамикомпьютерной коммуникации, которые обычно устанавливаются в мужском коллективе,сообществе близких друзей, связанных работой и общими интересами, среди которыхкомпьютер присутствует в качестве некоторой очеловеченной, активно действующейсубстанции. Здесь представлен широкий спектр возможных наименований:
а)дружески-фамильярные, ласкательно-уменьшительные, склоняющиеся по женскому типудиминутивы «ибээмка», «ибээмочка», «бима», — здесь их создатели, вероятно,неосознанно следуют модели образования «коротких» мужских имен, имеющейся влитературном языке: Александр — Саша, Сашенька, Дмитрий — Дима, Димочка;
б)престижно звучащие, уважительные «комп», «путер», «аппарат», при созданиикоторых, очевидно, используется активная в молодежном сленге тенденция кприданию словам иностранного (английского) облика путём их сокращения;
в)«карнавальные», созданные по моделям образования слов низкого регистра, — «псих», «пися»;
г)наименования, образованные с помощью различного рода экпериментов сфонетическим обликом слова — «компухтер», «контупер», или каламбурногосближения сходнозвучащих слов — «шестиум» из Pentium;
д)вульгарно-грубоватые и презрительные просторечные наименования типа «банка»,«бандура», «тачка», образованные по принципу переноса по смежности.
Вгендер-лингвистических исследованиях при анализе правил образованиясуществительных женского рода по названию деятельности (студент — студентка)рассматривается вопрос, почему блокируется образование некоторых женскихкоррелятов (в русском литературном языке нет женских аналогов названиямпрофессий типа банкир, экономист). Причиной этого явления считается низкийстатус женщины в современном обществе, то есть автор делает вывод, чтоограничения на употребление женских форм продиктованы не грамматическими, асоциальными причинами (Mordzierz 1999). Нам кажется такой подход слишкомпрямолинейным. Получается, что в языке существует прямая зависимость междупринадлежностью слова к грамматическому роду и оценкой внеязыковой реалии,которую это слово обозначает, т.е. слова мужского рода в языковом сознаниирусского человека стоят на более высокой ступени, чем слова женского рода, чтоявно не соответствует действительности. Тем более, что почти все «главные»,образующие культурные доминанты, слова в русском языке как раз относятся кженскому роду: жизнь и смерть, правда и ложь, красота, любовь, свобода, список можетбыть очень длинным, включающим душу, тоску и судьбу, по мнению А. Вежбицкойсоставляющих основу русского менталитета.
Врусском литературном языке «лингвистического сексизма» нет, а вот впрофессиональных или корпоративных диалектах это явление, наверное, возможно,если они по составу носителей преимущественно мужские или женские. Так, можнопредположить, что «мужской» компьютерный подъязык при образованиилексем-синонимов слову «компьютер» подчиняется похожей тенденции.Действительно, в данном ранее перечислении жаргонных наименований понятия«компьютер» мужской род преобладает в синонимах с позитивными и актуальными дляжаргона коннотациями (см. пункты б), в) и г)), а женский – в синонимах суменьшительными и негативно-пренебрежительными коннотациями (см. пункты а) ид)).
Таже тенденция наблюдается, когда компьютерные неологизмы по происхождению изанглийского языка (в компьютерном жаргоне неологизмов, заимствованных изанглийского, преобладающее большинство), например: хайтек из «high technology»,смайлик из «smile», гестбук из «guestbook»). Престижность их звучания и самовозникновение во многом определяется принадлежностью неологизма к мужскомуграмматическому роду в отличие от их литературного аналога (высокая технология,улыбка, книга отзывов).
(1)Этот гестбук создан для обсуждения «безумных» и не совсем безумных идей ипредложений, связанных с интернетом (http://kulichki.rambler.ru/moshkov)
Впримере (1) появление неологизма “гестбук” можно объяснить не толькостремлением выразиться по-компьютерному. Новое слово нужно для того, чтобыобозначить разницу между обычной книгой отзывов и книгой отзывов виртуальной.Таким образом замена женского рода на мужской в данном случае значима какмаркёр позитивной коннотации.
Возможностьсоздания такого количества различных наименований компьютера появилась врезультате нарочито свободного, открытого характера обращения с языком иприменения языковой игры, часто построенной на выдвижении на первый планзвуковой стороны языка. Языковая игра парадоксальным образом оттеняет смысловыеньюансы и устанавливает новые семантические связи между жаргонным илитературным словом.
Кактаковая, она характерна не только для компьютерного сленга, а также дляпостмодернистской прозы, для языка средств массовой информации и для речисовременного русского интеллигента, но в компьютерном подъязыке ей отводитсяособая жаргонообразующая роль (Виноградова 2001: 210-211). По наблюдениям Л.П.Крысина (Крысин 2001:99), характерная для речи интеллигента в целом, языковаяигра в различных её вариантах больше свойственна речи представителейтехнической интеллигенции молодого и среднего возраста, а это и есть носителикомпьютерного жаргона.
Поданным гендер-лингвистических исследований (Ерофеева 2000: 89-90) в большинствеслучаев мужчины, сравнительно с женщинами, лучше знают и чаще употребляютжаргонизмы. В своем речевом поведении женщины, в принципе, больше мужчинстремятся ориентироваться на норму, на стандартное использование языковыхсредств. В мужском же речевом поведении преобладает стремление к свободному илинетривиальному подходу к языку. В компьютерном жаргоне, выполняющем, как илюбой другой сленг или корпоративный диалект, «функцию вечно подвижныхщупальцев языка» (Юганов, Юганова 1997: 10) идёт постоянный поиск, по существу наблюдаетсясознательное стремление к рискованной языковой игре и/или сознательномуманипулированию языком, в основе которого лежит десакрализация печатного слова.
Происходитэто таким образом, что создается впечатление, что носители компьютерногожаргона действительно поставили своей целью сделатьпечатное слово непечатным. Винтернете существует огромное количество регулярно обновляемых сайтованекдотов, как правило, полупристойного содержания. Анекдот, кстати, — этотипично мужской жанр (Седов 1998: 9). Известно, что женщины обычно анекдотырассказывать не любят и их не запоминают. В интернете публикуются романы ирассказы эротически-фривольного содержания, многочисленные собрания «приколов»- речений, построенных на комбинировании и перестановке различных частейизвестных фразеологических сочетаний и пословиц, типа «Голод не тётка — полюбишь и козла». Стиль общения в чатах, на форумах и конференциях вызывающезаниженный, характеризующийся пренебрежением к правилам пунктуации иоткровенным, нарочитым нарушением правил культуры речи.
Всемэтим фактам можно найти обоснование в принадлежности компьютерного жаргона кмужскому языку. На наш взгляд, это более приемлемое объяснение происходящих винтернете речевых девиаций по сравнению с распространёнными сетованиямиязыковедов о порче языка, об экспансии грубой и низкой лексики, об инерциипадения цензурных шлагбаумов.
Здесьмы остановимся на двух моментах:
1.Компьютерный жаргон и обсценная лексика.
2.Компьютерный жаргон и жаргонизация литературных текстов.
Известно,что в «закрытых» жаргонах (язык офеней, блатная музыка) на первом месте стоитфункция индикации «своих» и «чужих» и функция засекречивания информации, в товремя, как в «открытых» жаргонах (молодежный сленг, язык хиппи, митьковскийдиалект) доминирует игровое начало, соблюдение необязательных, но создающихособую атмосферу общения «правил» речи. Компьютерный сленг — это типичный«открытый» жаргон и при этом жаргон «мужской», что диктует вполне определённыеправила речевого поведения его носителей: «неприличные» выражения,балансирование на грани пошлости употребляются в нём как бы на законныхоснованиях, точно так же, как они уместны в тесной мужской компании вотсутствии представительниц прекрасной половины человечества.
Вчем же проявляется языковая солидарность в компьютерном жаргоне? Рассмотримпримеры, взятые из популярного в интернете текста: «Как перестатьпрограммировать и начать жить».
(2)Вот что я тебе скажу, парень. Люди, которые задают такие вопросы, не могутназываться «опытными российскими программистами». Таким людям несветит трудоустройство даже в ЮАР. Ведь главная фича, с которой ты столкнешьсяв Америке — не тонкости хай-тека, а толстости женщин.
(3)Да Баг с тобой, парень! Неужто ты так и не понял? Нет смысла ехать в другую странудля того, чтобы сидеть там в четырех стенах над пыльной клавой. Это можноделать и тут.
Впримерах (2) и (3) — общий устный и иронически-пренебрежительный, слегкаёрнический характер общения создаётся с помощью обращения на «ты», просторечныхвыражений «не светит», «неужто», жаргонизмов «фича» (из англ. «feature»),«хай-тек» (из англ. «high technology»), «клава» (из лит. «клавиатура») иязыковой игры — создания новой антонимической пары «тонкости хай-тека — толстости женщин» и преобразования известного фразеологического сочетания вновое сочетание «Да Баг с тобой!» (в компьютерном жаргоне «баг» — сетевойвирус).
(4)Потом переходи к языку более высокого уровня. Это так называемый «языксистемного программиста». Он включает ряд более длинных слов («абсолютли»,«дефинитли» и т.п.) и ряд соответствующих распальцовок вродеизвестного «альт-контрол-дел». Но главное — это взгляд. Прямой,честный взгляд прямо в глаза собеседника, с доброй широкой улыбкой иодновременным произнесением магического «факю» (это тот самый звук,который издает пиво при открывании). Когда ты научишься даже мысленнопроизносить это так, чтобы собеседники слышали твой телепатический сигнал — считай, ты овладел.
Впримере (4) к вышеперечисленному добавляется русифицированный английский какнеотъемлемая часть компьютерного жаргона и обсценная лексика.
Анализируяречевое поведение различных социальных групп в современном американскомобществе, John Haiman (1997) рассматривает особый эффект использования низкой иобсценной лексики, который он называет 'dropping the negative'.
Эффект«падения негативности», по его мнению, возникает в случае, если слова илифразы, обычно несущие негативные коннотации, такие, как «I hate you»,«Fuck you», «Bitch», употребляются без этих коннотаций.Такое использование низких и обсценных выражений — это инверсия сарказма,своеобразный сарказм наоборот. Очень часто в сарказме мы используем позитивныеслова или фразы в негативном смысле, а 'dropping the negative', соответственно,- это негативные, ругательные и даже запрещенные слова, употребляемые впозитивном смысле.
Иллюстрируяэто явление, автор приводит запись речевого поведения двух подростков во времявидеоигры:
[The game starts. A and B are racing each other. A starts out in thelead]
A: I hope you’re ready to get your ass kicked.
B: Whatever. Last time I checked, I had won the last three races.
[B shoots A, leaving him incapacitated. B takes the lead]
A: Fucking bitch-whore! I was kicking ass.
B: And now I’m kicking yours.
A: Fuck you, we have two laps left.
Понашему мнению, в речевом поведении носителей компьютерного сленга употреблениенизкой и обсценной лексики сопровождается тем же эффектом.
Приэтом, как при сарказме, высказывания с лексикой низкого регистра в компьютерномжаргоне также содержат добавочное «метасообщение», некий глубинный смысл,который можно расшифровать, как « Я притворяюсь» или «То, что я говорю — невсерьёз, это притворство». Важно подчеркнуть, что данное «метасообщение» можетпоявиться только, когда участники ситуации знакомы и относятся друг к другудружелюбно.
По-видимому,учёт того, что компьютерный сленг — это типично «мужской» язык, позволяетнесколько иначе оценить роль и место грубой и низкой лексики в его составе, вовсяком случае по сравнению с её ролью в общей современной языковой ситуации вРоссии. Речь идет если не о реабилитации её «засилья» в чатах и конференциях,то об указании на такой объективный фактор, как неписанные правила общенияносителей компьютерного жаргона, в какой-то мере объясняющие присутствие данойлексики в интернете. Именно языковая солидарность диктует носителямкомпьютерного жаргона правила речевого поведения.
Унецензурной лексики в компьютерном жаргоне есть, по-видимому, ещё одна функция,пришедшая из национального языка, где она сохранилась с коммунистическихвремен. При социализме с его официозом и двойными стандартами мат частовыполнял функцию маркёра отказа от двойных стандартов, перехода наоткровенность. Мат не был распространён, как сейчас. Выругаться, даже в мужскойкомпании, означало просигнализировать: «А теперь я тебе как человекчеловеку скажу, — слушай». В этой функции мат мог употребляться, вчастности, в разговоре интеллигентных людей, указывая на переход кдоверительной беседе. Сходные задачи мат мог выполнять также, например, вовремя совещания у директора завода, когда проблемы производства требовали нецитат из решений последнего пленума коммунистической партии, а реальных ирешительных действий. Как реликт, эта функция мата существует в компьютерномсленге, но следует, очевидно, признать, что с «легализацией» мата и егоповсеместностью она в скором времени отомрёт.
Обратимсяк такому явлению в компьютерном сленге, как жаргонизация литературных текстов.Это также процесс, характерный не только для компьютерного жаргона.Исследователи современного состояния языка отмечают, что отличительной чертойязыка средств массовой информации последнего времени является размывание границмежду «своим» и «чужим» текстом. Однако в наибольшей степени жаргонизация какспециальный случай манипулирования литературным текстом проявляется именно вкомпьютерном жаргоне.
Назвавуже упоминавшийся нами текст «Как перестать программировать и начать жить»,автор иронически процитировал известное название книги Карнеги. При этомотсылка к подобным произведениям, данная в контексте общей ориентациикиберкультуры на американские языковые и культурные стандарты, — это ещё исамоирония, самоосмеяние. По «смелости» а иногда и остроумию произведениявиртуальных авторов явно превосходят всё, что пока издается на бумаге иподдаётся цензуре и редактированию. Важно отметить, что жаргонизацииподвергаются не только отдельные цитаты, (пример (4)), но и некоторые жанры,например, жанр инструкции.
(4)Когда типа кумарит и в натуре рвёт башню от того, какой, блин, на хате напряг,ты один мне в кайф, — клёвый, отпадный, чисто пацанский русский базар.
Этоможет быть жаргонизированный Тургенев, выполненный как стилизация под язык«новых русских», или компьютерная инструкция к стиральной машине или пылесосу,суть явления одна: в компьютерном диалекте литературный текст или жанрсознательно подвергается карнавальному переосмыслению.
Намеренныйхарактер таких «переделок» несомненен, так же как и то, что создаются они дляподдержания особого «градуса» общения в коллективе «своих парней», в сообществеоткровенных и вольных в речевом отношении «крутых юзеров». При этом отступлениеот правил и норм позволяет участникам такого общения кощунственно соединятьнесоединимое, фамильярно обращаться с наиболее священными понятиями и нормами,принятыми и в обществе, и в языке. Анархически-карнавальное забвение языковыхтабу в том числе и на обсценную лексику, отсутствие любых видов цензуры, дажевнутренней, создает у носителей компьютерного жаргона иллюзию объединяющейсвободы. Причем это объединение реализуется на основе общего противостоянияневиртуальному миру.
Список литературы
ВиноградоваН. В. (2001), Компьютерный сленг и литературный язык: проблемы конкуренции //Исследования по славянским языкам. Корейская ассоциация славистов, Сеул, 2001 — 6.
ЕрофееваТ.И. (2000), Социолект в стратификационном исполнении // Русский язык сегодня.Вып. 1. Сб. статей / РАН. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. Отв. Ред. Л.П.Крысин. — М., «Азбуковник». 2000.
ЗемскаяЕ… А, Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. (1993), Особенности мужской и женскойречи // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматическийаспект. М., 1993.
ИвановЛ.Ю. (2001), Воздействие новых информационных технологий на русский язык:системно-языковая и культурно-речевая проблематика // Словарь и культурарусской речи. К 100-летию со дня рождения С.И. Ожегова. М.: Индрик, 2001.
КрысинЛ.П. (2001), Современный русский интеллигент: попытка речевого портрета //Русский язык в научном освещении, 1 — 2001.
НиколинаН.А., Агеева Е.А. (2001), Языковая игра в структуре современного прозаическоготекста. // Русский язык сегодня. Вып.1. Сб. статей / РАН. Ин-т рус. яз. им.В.В. Виноградова. Отв. Ред. Л.П. Крысин. — М.: «Азбуковник», 2000.
СедовК.Ф. (1998), Основы психолингвистики в анекдотах. Учебное пособие. — Издательство «Лабиринт», М.,1998.
Словарькомпьютерного сленга Дениса Садошенко. www.sleng_dict.txt.
ЮгановИ., Юганова Ф. (1997), Словарь русского сленга (сленговые слова и выражения60-90 годов). Под ред. А.Н. Баранова. — М.: Метатекст, 1997.
Haiman J. (1997), Dropping the Negative. A linguisticanalysis of a form of unplain speaking in American English.www.sociolinguistics.jhaiman.
Mordzierz B.M. (1999), The Rule of Feminization in Russian // Slavicgender linguistics / Ed. by Margaret H.Mills. Amsterdam / Philadelphia: JonBenjamins Publishing Company, 1999.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.philology.ru