Реферат: Особенности коннотации английских зооморфных фразеологизмов

Г. М. Вишневская, Т. В. Федорова

Внутренняяформа, образ, лежащий в основе значения или употребления слова, могут бытьуяснены только на фоне той материальной и духовной культуры, в контекстекоторой оно возникло.

В.В. Виноградов [3]

Современноесоциолингвистическое направление в изучении фразеологических единиц выдвинулона передний план необходимость комплексного анализа их этнокультурной спецификии универсальных, межъязыковых отношений на основании культурологическирелевантных признаков. Не случайно большинство отечественных и зарубежныхкросскультурных исследований в области фразеологии ориентировано не на механическоевыявление параллельных конструкций ФЕ в разных языках, а на раскрытиевнутренних связей и взаимообусловленности изучаемых языковых явлений [10].

Метафоричностьзооморфных фразеологизмов, присущая им субъективно-оценочная коннотация,специфика их семантических параметров и синтаксической структуры во многомобусловлена их референциальной сферой, основу которой составляет имплицитновыраженный в них антропоцентризм как проявление древней фольклорной традицииприписывания животным определенных черт человеческого характера. В этнокультуреразных народов фразеологизмы, включающие названия животных, — это в первуюочередь высказывания о человеке, его духовных и социальных чертах.

Достаточнобольшое количество английских зооморфных ФЕ имеют полные или частичныеэквиваленты в других языках, что объясняется совпадением мысленного отображенияреальной действительности у носителей разных языков и общих элементов культуры- так называемых «культурных универсалий» [12. С. 14]:

Ср.русск. «змея подколодная» и англ.«a snake in the grass»,русск. «собака на сене» и англ. «a dog in the manger»,русск. «ловить рыбу в мутной воде» и англ. «to fish in troubledwaters» и т. п.

Однаковследствие различия культурологических факторов, этнических особенностей,разных языковых картин мира и разных литературных источников многие зооморфныеФЕ содержат некий элемент значения, который понятен только носителям данной,обслуживаемой этим языком культуры. Например, в английском языке встречаютсятакие речевые клише, как «it rains cats and dogs» (о сильном дожде),«a rat race» (о конкуренции), «to suck the monkey» (оманере пить из горлышка бутылки) и др. В русском языке также встречаютсяподобные клише: «закусить удила» (о безрассудстве), «отставнойкозы барабанщик» (о человеке, не заслуживающем внимания), «барашек вбумажке» (о взятке), «пришей кобыле хвост» (о чем-то ненужном).

Следуетотметить, что в рамках одной и той же этнокультуры, равно как и в планесопоставления разных этнокультур, отношение к определенным паремиологическимконцептам (как-то «кот», «собака», «лошадь»,«осел», «птица», «свинья» и др.) далеко неоднозначно [7. С. 8]:

Итак- две крайности. Когда одна из двух

Ильобе вместе наш пленять желают слух -

Тахрюканьем свиным, а эта птичьей песней, -

Решитья не берусь, из них что интересней, -

Лишьлюд бы людом был! Вот отповедь моя!

Аптицей и свиньей… уж птица и свинья.

ДляФЕ, семантически ориентированных на животных, но метафорически ассоциируемых счеловеком, особую значимость приобретает коннотативное значение, причемконнотацию можно рассматривать как «дополнительную информацию по отношениюк сигнификативно-денотативному значению, как совокупность семантическихнаслоений, включающих в себя оценочный, экспрессивный, эмоциональный ифункционально-стилистический компонент» [2. С. 17). Все четыре компонентаконнотации во фразеологическом значении выступают, как правило, вместе, ноиногда могут находиться и в разных комбинациях друг с другом.

Оценочныйкомпонент, то есть одобрительная или неодобрительная оценка, заключенная взначении фразеологизма, является основным в коннотативном статусе ФЕ в силу егосоциолингвистической природы. «В разных цивилизациях и в разные эпохипонятия добра и зла, отрицательного и положительного мыслятся неодинаково.Члены одного общества расценивают одно и то же явление индивидуально, хотясуществует общепринятая точка зрения, в связи с которой положительная илиотрицательная оценка входит в структуру значения ФЕ»[ 2. С. 23].

Винтерпретации ФЕ выделяются, как правило, отрицательный, положительный инейтральный компоненты фразеологического значения, в основе которых лежитсуждение, одобрение или отсутствие ярко выраженного одобрения или осуждения какконстатация социально устоявшейся оценки какого-либо явления.«Ассоциативно-образная связь, лежащая в основе косвенной фразеологическойноминации, не только способствует адекватному декодированию смыславысказывания, но и является стимулом появления у адресата соответствующейоценочной и эмоциональной реакции» [8. С. 38].

Вцелом традиционный выбор зоонимов во фразеологическом фонде русского ианглийского языков имеет много общего как в аспекте теории номинации, так и сточки зрения оценочной коннотации. Из более чем тысячи случаев употреблениязооморфных ФЕ, исследованных нами на материале английской и русской прозы, атакже на материале лексикографических источников [16; 17; 18], наибольшийпроцент приходится на паремиологические образы коня, собаки, кота, свиньи,осла, лисы, волка и медведя, оценочная коннотация которых отражена в приведеннойниже таблице.

Таблица

Преобладающаяоценочная коннотация паремиологических образов (в восприятиии носителейанглийского и русского языков)

Зооним Количество примеров фразеологич. контекстной реализации Преобладающая оценка (%)

 

 

русский язык английский язык

 

/>

 

/> + - н + - н

 

/>

 

/> конь 100 52 41 7 67 30 3

 

собака 100 34 57 9 38 54 8

 

кот 100 22 64 19 11 76 13

 

свинья 100 - 98 2 3 93 4

 

волк 100 - 97 3 3 95 2

 

осел 100 - 99 1 1 97 2

 

медведь 100 4 94 2 9 80 11

 

Преимущественноположительная характерологическая паремия «коня» в семиосфереанглийской и русской этнокультуры, подтверждаемая примерами контекстнойреализации, по-видимому, восходит к древнему архаическому трикстеру,закрепленному литературной традицией. " A horse! Mykingdom for a horse!" — восклицал шекспировский Ричард III. Многие периоды своего эволюционного развития человек илошадь прошли вместе, в духовной и физической гармонии друг с другом. Мироваяистория документально зафиксировала многочисленные случаи возвышенного,благодарного и уважительного отношения хозяина к своему коню. По свидетельствуПлиния Младшего, лошади «заседали» в законодательных органах, как,например, конь римского императора Калигулы, который был «произведен всенаторы и консулы» [6. С. 84]. Образ лошади фигурирует во всех великихмировых религиях. В греческом мифе у Посейдона и Медузы Горгоны родилсякрылатый сын Пегас, символ вдохновения. В буддизме это Кантака, белый коньГаутамы. В исламе — Аль-Барак, в христианстве — кони всадников Апокалипсиса.

Культконя, как известно, был широко распространен у многих народов мира и занялвидное место в их духовной культуре, что подтверждается многочисленнымиисследованиями этнографов, фольклористов, лингвистов и психологов. Последние,кстати, немаловажную роль отводят концепции сознательного отождествления людьмивнешних черт животного и человека (в данном случае внушительные размеры,осанка, природная грация коня) [4]. Хотя с научной точки зрения данная концепцияпредставляется весьма спорной, тем не менее она заслуживает упоминания в рамкахтеории антропоцентризма зооморфных фразеологических единиц.

Вкачестве иллюстрации приведем следующую газетную публикацию [1], относящуюся,скорее, к разряду казусов, но представляющую некоторый интерес в планеэтнокультурного статуса зоонимов:

КакКозел стал Жеребцом

Какаяфамилия благозвучнее — Жеребец или Козел? Такой необычный вопрос решаютработники одного из курских загсов. А поставил его один молодой человек пофамилии Козел, пожелавший сменить ее, так как она «похожа на кличку».Придя в загс, он настаивал, чтобы ему дали фамилию родственников по матери — Жеребец. На замечание, что она ничем не лучше, посетитель возразил: «Этоболее крупное домашнее животное».

Наиболеепротиворечивым с точки зрения оценочной коннотации является этнокультурныйконцепт кошки, как видно из вышеприведенной таблицы, несмотря на традиционнуюлюбовь англичан к этому животному, большинство случаев контекстной реализациифразеологизмов, включающих данный зооним, имеют отрицательнуюсубъективно-оценочную коннотацию в восприятии носителей английского языка. Врусском языке процент неодобрительной оценки заметно ниже, что объясняетсяэтнокультурными и историческими факторами. По данным археологов и этнографов[5; 13], на Руси кошки появились лишь в YII веке, на несколько столетий позже,чем на Британских островах. Широкое проникновение западной культуры в Россиюначалось тогда, когда средневековые «гонения на кошек» в Европе уженачали уходить в прошлое, поэтому русская этническая культура в гораздо меньшейстепени восприняла представление о связи кошек с дьяволом, что нашлосоответствующее отражение во фразеологическом фонде русского языка. В русскомнациональном фольклоре кот считался символом мудрости, учености,просветительства, умиротворенности, наряду с лукавством и озорством. Отсюда — известные русские пословицы: «Убить кота — семь лет удачи не видать»,«Баба да кошка в избе, мужик да собака на дворе». В. Гиляровскийписал, что когда в начале двадцатого века Государственная Дума решила навестипорядок в торговом Охотном ряду, «первым делом было приказано иметь вовсех лавках кошек. Но кошки и так были в большинстве лавок. Это был род спортасреди купцов — у кого кот толще. Сытые, огромные коты сидели на прилавках»[4. С. 71].

Извышеприведенной таблицы также видно, что в контекстных реализациях зооморфныхФЕ наибольший процент примеров с отрицательной оценочной коннотацией приходитсяна семиосферу осла. Парадоксальность интерпретации данного образа в русской ианглийской этнокультуре состоит в том, что в древности у обоих народов оселсчитался священным животным. Отдельные ритуалы, связанные с прославлением осла,вошли в обиход как католической, так и православной церкви. В некоторыхграфствах Великобритании и на западе США до сих пор проводятся конкурсы«ослиной красоты» и «ослиные парады» в память о бегствеСвятого Семейства на ослах в Египет [13; 14; 15]. На Руси долго существовалритуал пасхального объезда Кремля патриархом верхом на осле в память о въездеХриста в Иерусалим. В фольклоре и во фразеологии, однако, осел — символглупости, упрямства, лени. Русские ФЕ с зоонимом «осел» неизменноимеют отрицательную оценочную коннотацию. В исследованном английскомфразеологическом фонде лишь одна пословица содержит положительный оценочныйкомпонент: " Asses as well as pitchers have ears" (≈«Дураки и дети понимают гораздо больше, чем думают говорящие») [9. С.52].

Вцелом в парамиологической семантике животных наиболее часто прослеживаетсясмешанная оценочная коннотация, отражающая амбивалентность нашего восприятияживой природы, с преобладанием отрицательного субъективно-оценочногокомпонента. По-ви-димому, общая семантическая асимметрия фразеологическойсистемы (сдвиг в сторону отрицательных значений) может быть объяснена«более острой эмоциональной и речемыслительной реакцией людей именно наотрицательные явления» [10. С. 21].

Cоценочным компонентом значения тесно связан эмоциональный компонент — выражениечувств и эмоций. Это объясняется тем фактом, что оценка человеком какого-тоявления в пределах семантики ФЕ, как правило, влечет за собой эмоциональноеотношение, переживание: Ср. англ. «As swine, so the piglings» ирусск. «Свинья рылом в землю, и поросята не в небо». Оценочный иэмоциональный компоненты коннотации обычно связаны с экспрессивным компонентом,который декодируется с помощью лексических интенсификаторов, выражающихбольшую, по сравнению с нормой, степень признака. В качестве интенсификаторовзооморфных ФЕ выступают наречия, прилагательные, существительные, глаголы,содержащие сему «интенсивность» или имеющие в своей семантикеусилительный элемент: Ср. англ.«Who is afraid of the big bad wolf?» ирусск. «Хорошо медведя в окно дразнить».

Наконец,последний компонент коннотации — функционально-стилистический — свидетельствуето принадлежности зооморфных ФЕ к тому или иному стилю речи, ихраспространенности, употребительности.

Ккнижным зооморфным ФЕ относят фразеологизмы, преимущественно употребляемые вписьменной речи, то есть в поэтической, публицистической, научной.официально-деловой сферах общения. Здесь отмечается наибольший процентэквивалентов английских и русских зооморфных клише: англ. «Balaam'sass» и русск. «Валаамова ослица»; англ. «swan song» ирусск. «лебединая песня». К разговорным зооморфным ФЕ относятсяединицы, преимущественно употребляемые в устной речи: англ. «agrey mare», «dog-tired», «to kick the bucket» ирусск. «Сидорова коза», «держать хвосттрубой» и т. п. Для данного разряда фразеологизмов характерен небольшойпроцент безэквивалентных ФЕ.

Нейтральнымиили межстилевыми считаются зооморфные ФЕ, употребляемые во всех стилях языка.Однако, как отмечает А. В. Кунин, «недостаточная разработанностьфразеологической стилистики, подвижность границ различных стилистических разрядов,а также изменение нормы фразоупотребления в значительной степени затрудняютотнесение фразеологизма к тому или иному функциональному стилю» [9. С. 9].

Изучениерезультатов кросскультурных исследований в области фразеологии позволяетсделать следующие выводы:

По-видимому,важнейшим наследием архаического зооморфизма является не столько его семантика(она в большинстве случаев разрушилась), не мифическая традиция, а приципединства людей и животных в цепи живой природы в рамках конкретнойэтнокультуры.

Несмотряна наличие сходных черт и структурно-семантических параллелей, зо-оморфныефразеологические единицы разных языков обладают яркой национальной спецификой,обусловленной как интралингвистическими факторами, так и особенностяминационально-культурной среды.

Всестороннееи глубокое изучение национальной специфики английских фразеологизмов должновестись в новой лингвистической парадигме «диалога культур» испособствовать повышению эффективности межкультурной коммуникации, а такжеформированию коммуникативной компетенции языковой личности в условияхискусственного (аудиторного) билингвизма.

Список литературы

Аргументыи факты. 1993. № 6.

АрсеньеваЕ. Ф. Сопоставительный анализ фразеологических единиц: на материалефразеологических единиц, семантически ориентированных на человека в английскоми русском языках. М., 1989.

ВиноградовВ. В. Основные типы лексических значений слова // Вопр. языкознания. 1953. № 5.

ГиляровскийВ. А. Москва и москвичи. М., 1926.

ДинецВ. Л., Ротшильд Е. В. Энциклопедия природы. М., 1998.

ГусевВ. Е. Эстетика фольклора. Л., 1967.

ЖемчужниковА. М. Избранное. М., 1971.

КарташковаФ. И. Номинативный аспект фразеологических имен // Теория языка и речи: Историяи современность. Иваново, 1999.

КунинА. В. Англо-русский фразеологический словарь. М., 1984.

МардановаД. М. Сопоставительный анализ фразеологических зоонимов в английском и турецкомязыках: Дисс.… канд. филол. наук. Казань, 1997.

РайхштейнА. Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. М., 1980.

ТелияВ. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.

Hart, J. The Oxford Companion to American Literature. Oxford, 1977.

Paul, A. A Guide to the English Speaking World. London, 1980.

Williams,R. A Vocabulary of Culture and Society. London, 1976.

Использованные словари

CIDO- Cambridge International Dictionaries Online. Cambridge, 2000 /www.cup.org.-/esl./dictionary

NTC'sAID — American Idioms Dictionary by Richard A. Spears. 2nd ed. N. Y., 1994.

ODCIE- Oxford Dictionary of Current Idiomatic English. Oxford, 1988.

Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.yspu.yar.ru