Лекция: Испытай сердце своё и найдёшь, что ничто не может вполне удовлетворить и наполнить его, кроме Бога. Его и взыщи – всеми силами души своей. Если взыщешь так, обретёшь. 5 страница

ОСОБАЯ РОЛЬ БЛАГОДАТИ

ПО ОТНОШЕНИЮ К НАУКЕ

Избавление от зла

Следует уточнить ещё, в чём состоит особая роль благодати по отношению к науке и каково её конкретное действие. В том, что касается науки, можно только дать общие указания; они применимы также к любой человеческой деятельности.

Особая роль благодати заключается в том, что она очищает, возвышает и преображает. Очищает, потому что реальность, на которую она действует, подвержена греху. Грех порождается человеком и обитает в нём. Через человека он заражает также мир и нарушает судьбу мира. Он вводит в мир страшную дисгармонию, приносящую вред всему существующему. Этот основной беспорядок касается, главным образом, отношений мира с Богом и – как следствие – взаимоотношений в самом мире. Можно до некоторой степени наблюдать в области науки, как в ней проявляется присутствие греха.

Вследствие глубокого парадокса динамизм, назначение которого подготовить мир к преображению, стремится заключить его в самом себе, в некоем искусственном апофеозе[6], в богохульной карикатуре осуществления царства Божия. Стало быть, что-то извратилось в самом корне этого динамизма, и поэтому он не способен собственной силой избежать последствий своего внутреннего расстройства. Только внешнее вмешательство, достаточно мощное для проникновения до самого корня беспорядка, сможет спасти положение. Учёному, работающему над развитием логоса, очень опасно замкнуться в самом себе. Эта опасность выражается искушением «гибриса», как говорили греки, – т.е. гордыни, построенной на отсутствии чувства меры. Существует «гибрис» науки, точно также как и «гибрис» философии и политики.

Этот «гибрис», в сущности, покоряющая власть логоса, направленная к отчуждённости от мира и претендующая на самодостаточность. Научный «гибрис» проявляется самым внешним и видимым образом в отказе принять иные формы или знания, чем те, которые признаны наукой. Это дух позитивизма в проявленной или скрытой форме.

Более тайным и коварным образом «гибрис» проявляется в самом научном методе, основанном на объективизации и, следовательно, вызывающем как бы восстание в самих недрах естества; он утверждается как дерзостный империализм[7] по отношению к действительности, взятой в своей совокупности. У человека проявляется стремление стать мерилом всего в науке. Иногда он даже не отдаёт себе в этом отчёта: ему кажется, что он относится объективно к реальному положению вещей.

Впрочем, «гибрис» науки есть только один из видов проявления основного стремления, которое можно назвать волей властвовать, при условии, что под этим подразумевается не психологическое состояние, играющее только второстепенную роль, а расположение духа, превращающее всю жизнь человека в восстание против жизни, ведущее к безусловному самоутверждению и, в конечном итоге, к обожествлению человека.

Из этого следует, что не легко заниматься научной деятельностью и не испытывать её чарующей силы. Было бы ложно думать, что наука сама по себе безразлична и что только мы придаём ей извне тот или иной смысл, согласно нашим намерениям. В самой сердцевине науки заключена чарующая сила, манящая и соблазняющая нас; чаще всего мы не отдаём себе в этом отчёта, во всяком случае, в начале. По отношению к этому отрицательному элементу науки, с блеском проявляющемуся во многих современных технических достижениях, благодать есть, прежде всего, освобождение.

Выправляя основной динамизм логоса, возвращая этот динамизм его первоначальному назначению – приготовить мир к преображению, – благодать в то же время спасает человека от научного «гибриса» и делает его способным применять научный метод, не поддаваясь его агрессивной тенденции.

Не сама наука опасна, а зло, обитающее в ней. Возможно пользоваться наукой, не заражаясь этим злом; но для этого необходима всемогущая помощь благодати. И эта помощь необходима ежеминутно, потому что искушение манит нас постоянно. Следует обладать, как бы не обладая; но это превосходит силы человека, предоставленного самому себе.

Повышение уровня научного мышления

Духовное очищение есть только одна из сторон сверхъестественного действия благодати. Освобождая науку от уз духа зла, благодать в то же время возвращает динамизму науки силу, свежесть, начальный импульс, которые были частично парализованы злом.

Найдя снова своё истинное назначение, наука вновь обретает чистоту своего естества и – в некотором смысле – верность самой себе, что делает её способной выполнить точнее и плодотворнее своё назначение. Уровень научного мышления повышается, продолжая оставаться в свойственном ему порядке, хотя невозможно конкретно распознать, как это проявляется.

Несомненно, нет специфически христианской науки. Научный метод должен быть подвержен экспериментальной проверке и самокритике, он зависит от свойственных ему требований, в которых вмешательство благодати ничего не может изменить. Но есть много способов применять научный метод, много подходов к исследованию, много возможностей в выборе, в формулировке и в разрешении задач. Научный исследователь, очистившись духовно, будет предаваться той же научной деятельности, но она будет более целостной, более глубоко научной, более верной своему назначению.

Преображение

Благодать есть в то же время преображение. Здесь мы уже не находимся в области самой науки, но в области присущей благодати, в стенах града Господня. Преображение – не отрицание, не замена одного порядка другим, а восприятие одной действительности другою; в нём содержится и продолжение, и пресечение воспринятого порядка. Продолжение в том смысле, что преображенная действительность не разрушена преображением, а сохранена в своей сущности. Пресечение в том смысле, что это действие не включено в развитие возможностей, специфически принадлежащих данной действительности, а исходит, наоборот, от трансцендентной инициативы другого порядка. Это преображение и есть дело спасения, в том смысле, что человек и вселенная восприняты в гармонии их сущностей. Дело спасения уже завершилось, потому что оно осуществилось в тайне смерти и воскресения Христа Спасителя. Но в то же время оно ещё завершается в жизни Церкви, продолжающей жизнь Христа, несущей до пределов земли и истории присутствие Христа Спасителя и подготовляющей окончательное пришествие Его царствия. Следовательно, спасение уже среди нас, но оно ещё не полностью проявлено. Оно совершается – царствие Божие созидается, небесный Иерусалим строится. Отныне мы уже не в периоде обетования, ибо Христос уже пришёл, но мы ещё в периоде ожидания.

Преображение человека и его дел, человека и мира уже совершается, но в сумраке и в тайне. Закон времени продолжает существовать, но уже таинственно сменяется законом вечности. Всё, что мы творим, находится в этой переходной стадии, уже озарённой славой Воскресения, но ещё устремлённой к будущему – в ожидании полного проявления спасения, т.е. второго пришествия Сына Человеческого.

То же можно сказать и о науке, о судьбе логоса. Разумная человеческая речь уже таинственно преображена, включена в вечное движение творческого Слова, т.е. в процессе мышления человеческая мысль как бы открывает в сотворенном мире эхо творческого Слова. Но, с другой стороны, она ожидает ещё окончательного видоизменения, которое должно в конце веков раскрыть её конечный смысл, выявить в молниеносном явлении Сына Божия скрытое значение мира и его логоса. Она ждёт и суда, который должен сопоставить сотворённый логос нетварному Логосу, ввести ограниченное слово в Слово бесконечное, преобразить ограниченную человеческую истину так, чтобы в ней проявилась мощь вечной истины.

Мы не можем знать, каким будет преображённый мир и чем будут деяния человеческие в грядущей жизни. Однако мы знаем, что этот мир и дела его должны будут пройти через испытание суда, что всё, что от Бога, к Нему вернётся, а всё, что от зла, будет отделено от Него навеки. Мы знаем также, что этот суд будет одновременно откровением нового мира, мира царствия Божия, в котором наш мир и наши дела явятся в преображённом виде. Мы не в силах представить себе это состояние, но мы способны его предвосхитить; оно-то и определяет уже теперь конечное значение этого мира и человеческих достижений. Это состояние – объект не познания, а надежды, и именно в этой надежде всё находит уже теперь свой смысл, и научная деятельность находит в ней своё назначение – смиренное, однако реальное.

Спасение грядёт: оно в жизни Церкви, в жизни каждого христианина и христианских общин в мире. Оно касается деяний человека и, в частности, всех наук в их совокупности. Христианские учёные должны, по всей вероятности, играть здесь привилегированную роль, поскольку они являются идеальным средоточием для встречи спасения и науки. В этом значение научных христианских общин в жизни мира и в жизни Церкви. Христианские учёные осуществят своё личное призвание, будучи просто христианами, как можно более верными и мужественными, и будучи в то же время учёными, насколько возможно требовательными, учитывающими особые императивы науки.

В последней части мы укажем на роль, которую должны играть в подобной жизни, как и в христианской жизни вообще, добродетели и таинства.

РОЛЬ ДОБРОДЕТЕЛЕЙ И ТАИНСТВ

Роль добродетелей

Добродетели являются как бы самим дыханием христианской жизни, излучением в ежедневных действиях и в душевном состоянии благодати Бога, обитающего в душе. Эти добродетели, в особенности – вера, надежда и любовь, знаменуют Божественную жизнь в душе и непосредственно приобщают христианина жизни во Христе. Они не исходят от человека – они дары Божии. Известную аналогию этих добродетелей можно найти в науке. Наука – создание логоса и она открывает нам истину; она ставит себе целью «теорию» – полное выявление того, что есть, что видимо, нахождение умственной нити, объясняющей космос.

Нельзя не видеть в этом стремлении к истине аналогии с верой, благодаря которой мы познаём конечную истину мира, проникая в тайны Божества и творческого Слова, которое было у Бога прежде, чем что-либо начало быть. Наука прислушивается к логосу мира и покорно принимает его, а этот логос – печать Христа, Царя вселенной. Вера же прислушивается к Божественному Логосу, Учителю и Спасителю и исполняет Его заповеди.

Наука непрестанно развивается; она ожидает завершения и ставит себе целью откровение логоса, т.е. полное проявление истины, заключённой в мире; это стремление к ещё не открытой истине мира даёт смысл усилиям учёных. Но цель эта недосягаема – логос не даётся иначе как в своём становлении, и только при условии, что человек всецело подчиняется закону этого становления, он может продвигаться на пути открытия научной истины.

Нельзя ли видеть в этом стремлении к полному проявлению логоса образ христианской надежды, направленной к полному явлению спасения? Наука – это поле, где всё время строят и разрушают. Она кладбище гипотез. Но учёные не падают духом, а продолжают подчиняться творческому динамизму логоса. Это подобие духовной жизни, где мы видим как бы сквозь тусклое стекло свет мира, в ожидании Фаворского света, которым озарит нас Христос.

Наконец, наука созидается только благодаря постоянному общению между учёными, и она объединяет их одновременно в обладании тем, что уже постигнуто, и в устремлении к ещё не постигнутой истине. Таким образом, она создаёт как бы общину учёных, имеющую полное основание стать действительно всемирным обществом.

Наука, как творчество, немыслима в индивидуальном масштабе; она может существовать только при содействии многих и на основании умственного содействия всех. Не естественно ли видеть в этом объединении умов, создающемся силой истины, образ объединения душ, достигаемого силой любви? Связь умов в логосе – образ связи душ в любви, т.е. со Христом в Боге.

Но наука является также полем действия всех добродетелей, сопутствующих жизни христианина. Разумеется, некоторые естественные добродетели необходимы для научной работы, например: мудрость, осторожность, терпение, постоянство, мужество, прямота и т.д. В христианской жизни все эти добродетели возносятся любовью в высшую сферу и приобретают новое значение.

Но существуют также чисто христианские добродетели, находящие применение в области научной, как и в любой иной деятельности. Это – все добродетели, благодаря которым наука становится благоговейным изысканием, а отнюдь не проявлением воли властвовать. Не мы творим науку – она творится в нас, когда мы забываем самих себя и прислушиваемся к зову истины. Научная деятельность возможна только при искреннем и смиренном отношении к истине, проявляющейся в нас.

Она символизирует полное смирения сердце, необходимое для принятия спасения. Не только тогда, когда мы находимся у порога спасения и принимаем его, не поняв ещё всего, но и потом, когда, принимая дары Божии, мы сохраняем расположение сердца, бывшее у евангельского мытаря и сотника, сознававших, что всё даруется Богом, и говоривших ему: «Боже, будь милостив мне грешному» или «Господи, я недостоин, чтобы Ты вошёл под мой кров». Учёному должно быть свойственно это смирение, эта нищета духа (см. Лк. 18:13; Мф. 5:3), внутренний мир (залог гармонии между людьми, а также между человечеством и вселенной), кротость, чистота воображения, невинность разума и т.д. Чтобы быть в гармонии с истинным назначением науки, надо обладать открытым разумом и восприимчивым сердцем, полным покорности требованиям истины и способности восхищаться. Чтобы быть восприимчивым к действию благодати, надо также иметь глубокую внутреннюю чуткость, насколько возможно, совершенную покорность внушениям Св. Духа – одним словом, находиться в молитвенном состоянии.

Итак, подлинная научная работа представляет собой символ христианской истины. Расположение духа – служить истине, необходимое для научных исследований, являет образ расположения духа, требуемого христианской жизнью, и, в некотором смысле, одно подготовляет другое. Но в особенности молитвенное состояние души отражается на научной работе и открывает ей её подлинное назначение; она даёт возможность науке быть служением и хвалой; она превращает научное исследование в молитву.

Роль Таинств

Христианская жизнь должна находить свою пищу в Таинствах, и христианская молитва должна быть молитвой со Христом; она становится таковой в Таинствах, особенно в Таинстве Причастия. Учёный-христианин найдёт в принятии Таинств, главным образом в принятии Таинства Евхаристии, вместе с развитием своей христианской жизни, освящение научной жизни в человеческой и христианской перспективе.

В плане спасения, всё для Христа, а Христос для Бога, как учит апостол Павел (см. 1 Кор. 8:6). Всё для Христа, т.е. всё завершается во Христе, всё взято Христом на Себя и всё преображено в Нём. Он – Слово Божие, Он – Тот, через Которого всё было сотворено. Он несотворённый Свет, в Котором всё сотворённое черпает свой смысл, в котором сотворённый логос черпает свою силу. Как Спаситель и Искупитель, Он – Основа жизни благодати, в Ком всё обожествляется.

Христос – Основа одновременно естественного и благодатного порядка; и в Нём происходит их сочетание. Если специфическое назначение науки завершить мир, ведя его к присущей ему истине, к логосу, дабы он мог стать телом града Божия в преображении конца времён, то это потому, что Христос всё взял на Себя в Своей Богочеловеческой жизни.

И христианин становится носителем двойной судьбы мира, естественной и сверхъестественной. Христианин несёт спасение миру, поскольку он принадлежит Христу, воспроизводит в своей жизни тайну Христа. Учёный-христианин, если он является членом Христовой Церкви, вводит спасение в науку, развитию которой он способствует вместе с другими учёными, даже не признающими Христа, и включает действенность спасения в жизнь логоса.

________________________________________

Когда душа познаёт любовь Божию Духом Святым, тогда она ясно чувствует, что Господь нам Отец, самый родной, самый близкий, самый дорогой, самый лучший, и нет большего счастья, как любить Бога всем умом и сердцем, всей душой, как заповедал Господь, и ближнего как самого себя. И когда эта любовь есть в душе, тогда всё радует душу, а когда она теряется, то человек не обретает покоя, и смущается, и обвиняет других в том, что будто они его обидели, и не понимает, что сам виноват, – потерял любовь к Богу и осудил или возненавидел брата.

Преподобный Силуан Афонский

(1866-1938)

ПРИЛОЖЕНИЕ

О ВЕРЕ В БОГА

На всём видимом написано свидетельство о Невидимом.

Святитель Иоанн Златоуст (407).

Без будущей блаженной, бесконечной жизни земное наше пребывание было бы неполезно и непонятно.

Преподобный Амвросий Оптинский

(1812-1891).

Неиспорченному уму и сердцу нечего доказывать, что есть Бог. Он знает это непосредственно и убеждён в этом глубже, чем могут доказать все доказательства.

Святитель Феофан, затворник Вышенский

(1815-1894).

Убедительность христианства состоит в первую очередь в том, что оно не просто даёт логически неопровержимые аргументы в свою защиту, но и предлагает все средства для того, чтобы на личном опыте удостовериться в истинности своих утверждений, а также приводит тысячи и тысячи свидетелей, подтвердивших верность этого опыта. В Евангелии указан путь проверки: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8). О том, как очистить сердце, говорят деятельно прошедшие этот путь. Христиане называют их Святыми Отцами.

Диакон Михаил Портнов

(XX век).

Если вы чувствуете иногда, по-видимому, безо всякой причины тоску на сердце, то знайте, что душа ваша тяготится пустотою, в которой она находится, и ищет Существа, Которое бы наполнило её сладостно, животворно, то есть ищет Христа, Который Един есть покой и услаждение нашего сердца.

Ах! Какой мрак в душах наших бывает без Господа, без веры в Него: область духовного света или знания так ограничивается иногда, что человек почти ничего не видит, кроме жалкого образа души своей.

Как тело, не питаясь сродными ему началами, не может жить и умирает, так и душа наша, не питаясь молитвой и добрыми мыслями, чувствами, делами, также умирает, как в телесной нашей природе до времени совершаются благополучно питание и возрастание тела, но если попадёт через пищу, или питье, или дыхание яд или зараза, то вдруг причиняются телу боли и даже смерть в случае неподачи помощи; так и в духовной нашей природе течёт до времени всё благополучно, но когда приразится к ней дьявол, тогда она тяжко страдает, как бы оцепеневает, и ей нужна бывает скорая помощь от Небесного Врача, Бога духов, которая получится не иначе как чрез молитву веры.

Св. праведный Иоанн Кронштадтский

(1829-1908).

Если мы видим человека, страдающего от сильной душевной тревоги, огорчения и печали, несмотря на то что у него есть всё, чего ни пожелает душа, – то надо знать, что у него нет Бога.

Настоящая, чистая радость обретается близ Христа. Соединившись с Ним в молитве, ты увидишь свою душу наполненной...

Мирские радости не «заряжают» человеческую душу, а лишь засоряют её. Ощутив духовную радость, мы не захотим радости вещественной.

Старец Паисий Святогорец

(1924-1994).

Для заметок

Для заметок

[1] Слова, набранные во введении жирным шрифтом, выделены раздающим. – Nancy, RuTor.org.

[2] ПОЛИФИЛЕТИЗМ – (от поли… и греч. phylon — племя, род), устаревшая (неверная) концепция о происхождении одного вида от нескольких предков. (Экологический энциклопедический словарь. — Кишинёв: Главная редакция Молдавской советской энциклопедии. И.И. Дедю. 1989.) – Примеч. раздающего (Nancy, RuTor.Org).

[3] Икономия Божия, Божественное Домостроительство – учение о действии Бога в отношении созданного Им мира и человека. – Примеч. раздающего (Nancy, RuTor.org).

[4] ИММАНЕНТНЫЙ (от латинского immanens – пребывающий в чём-либо, свойственный чему-либо), нечто внутренне присущее какому-либо предмету, явлению, процессу. Противоположное понятие – трансцендентный. (Современная энциклопедия. 2000.) – Примеч. раздающего (Nancy, RuTor.org).

[5] АПОЛО́ГИЯ, -и, ж. (книжн.). Неумеренное, чрезмерное восхваление, защита кого-чего-н. (Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992.) – Примеч. раздающего (Nancy, RuTor.org).

[6] АПОФЕОЗ (от греческого apotheosis – обожествление) – в широком смысле — прославление, возвеличение какого-либо лица, события, явления. – Примеч. раздающего (Nancy, RuTor.org).

[7] ИМПЕРИАЛИЗМ – Тоже, что деспотизм. (Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней. – Митхельсон А.Д., 1865.) – Примеч. раздающего (Nancy, RuTor.org).