Лекция: Осмельтесь любить! 7 страница

Можно привести конкретные факты, иллюстрирующие ска­занное. Общеизвестно, что в Японии существуют громадные фильмотеки по спортивной гимнастике, борьбе и др. видам спор­та. Они накапливались десятилетиями, продолжают накапли­ваться беспрерывно и служат источником познания японцами не только своих противников, но и совершенствования мастер­ства японских гимнастов и борцов. В 1968 г., возвратившись с открытого чемпионата Японии по классической и вольной борьбе, один из наших выдающихся борцов Геннадий Сапунов рассказывал, как он был весьма удивлен, когда на разминке японский борец Фудзимото с улыбкой демонстрировал целый ряд его — Сапунова — действий на ковре. Известны и другие формы сбора информации. Так, знаменитый тренер польской национальной команды боксеров «папаша Штамм» получал информацию, направляя на международные соревнования дуб-

Раздел 6. Психология подготовки к соревнованиям 249

леров основного состава польской команды боксеров. «Мы ста­раемся выявить индивидуальные особенности наших возмож­ных соперников с помощью дублеров, чтобы первые номера сбор­ной успели найти соответствующий ответ», — говорил Штамм.

Важно подчеркнуть необходимость личной активности спортсменов в систематическом сборе информации о против­никах. Примером тому может служить польская спортсменка Ирина Шевиньска — победительница в беге на 400 м со време­нем 49,29 с на Олимпийских играх 1976 г. в Монреале. «Гото­вясь к этим состязаниям, — говорила она, — я очень внимательно изучала, как ведут себя мои основные соперницы — сильные спортсменки из ГДР — Бремер и Штрайдт, следила за выступ­лениями финской бегуньи Салин». Знание основных соперниц определило тактику бега. Первую половину дистанции Шевинь­ска лишь «набирала темп, понимая, что атаковать соперниц на­до, так сказать, со второй позиции. Ну, а на финишной прямой все получилось — и мировой рекорд, и Олимпийская золотая медаль». Это ее подлинные слова.

Как видно из приведенных фактов, получаемая информация используется тренерами и спортсменами по многим направле­ниям, в том числе и для целей обеспечения состояния психиче­ской готовности к соревнованию своих питомцев. <...>

Сбор информации об условиях предстоящего соревнования и о противниках — одна сторона информативного звена систе­мы психологической подготовки к соревнованиям. Другая — пополнение и уточнение информации о самом спортсмене или команде, о их возможностях и тренированности на какой-то определенный момент, скажем, на день, отстоящий на три ме­сяца от даты соревнования или только, скажем, на одни сутки. В первом случае возникает необходимость проектировать тот уровень тренированности и возможностей, которого должен достигнуть спортсмен к началу соревнования, готовность к не­му в целом и, как части целого, готовность психическую. Во втором же — все ограничивается исчерпывающей информаци­ей о наличном состоянии спортсмена, о его настроении, само­чувствии, словом, о всех деталях, которые характеризуют его готовность к завтрашнему старту, с тем чтобы укрепить прежде всего состояние психической готовности, устранить возмож­ные помехи, несвоевременную и излишнюю напряженность.

250 Часть II. Практическая психология спорта

Раздел 6. Психология подготовки к соревнованиям 251

Л. Н.Радченко

Опыт аутогенной тренировки борцов1

Аутогенная тренировка (Шульц, 1956) — метод саморегуля­ции неблагоприятных психических состояний посредством сло­весного, вегетативного и соматического воздействия (Мяси-щев, 1960; Хнллер, Венд, Миллер-Хегеманн, I960; Мировский, Шагам, 1963; Ромэн, 1963; Либих, 1967 и др.).

Аутогенную тренировку составляют две ступени: первая и вторая. Классический вариант… первой ступени составляют упражнения в ощущениях «тяжести» (достижение субъектив­ного опущения тяжести мышц, объективно — их релаксация), «тепла», «спокойного сердцебиения», «свободного дыхания», «прохладного лба».

Примерный ее текст (исходное положение — лежа на спине, руки вдоль тела. — Примеч. сост.):

1. Я чувствую себя совершенно спокойно.

2. Моя правая (левая) рука тяжелая,
моя правая (левая) рука очень тяжелая,
мои руки тяжелые,

мои руки очень тяжелые, мои ноги тяжелые, мои ноги очень тяжелые, мои руки и ноги тяжелые, мои руки и ноги очень тяжелые, все мое тело тяжелое.

3. Моя правая (левая) рука теплая,
моя правая (левая) рука очень теплая,
мои руки теплые,

мои руки очень теплые,

мои ноги теплые,

мои ноги очень теплые,

1Радченко Л. Н. Опыт аутогенной тренировки борцов // Теория и прак физической культуры. — 1966. — №11. — С. 38—42.

мои руки и ноги теплые,

мои руки и ноги очень теплые,

солнечное сплетение излучает тепло,

тепло расходится по всему моему телу,

все мое тело теплое,

все мое тело теплое, тяжелое и расслабленное.

4. Мое сердце бьется спокойно и ровно.

5. И дышу легко и свободно.

6. Мой лоб стал прохладным,

мой лоб прохладный-прохладный.. Все мое тело теплое, тяжелое и расслабленное, мое сердце бьется спокойно и ровно, я дышу легко и свободно, мой лоб прохладный-прохладный. 8. Я чувствую себя совершенно спокойно.

Необходимо отметить неиспользование в педагогической ра­боте второй — высшей ступени аутогенной тренировки, кото­рая по сути своей есть отключение от окружающего мира для «ухода в себя» с целью уяснения главного, основного в пред-

гоящей деятельности, актуализация ценностных жизненных эриентации и движения к их реализации, т. е. речь идет о самом высшем уровне регуляции: самосознании-саморегуляции, о бе­седах с самим собой (Горбунов, 1966), о пользе размышлений

[ рассуждений.

В аутогенной тренировке как нигде очевидно вбирание част­ных задач, целей различного уровня обобщений через i-ю — младшую ступень во 2-ю — старшую ступень аутогенной тре­нировки в одну большую значимую для субъекта цель. Извест­но, что одним из источников аутогенной тренировки явились различные способы саморегуляции, практикуемые последова­телями философских учений йоги. Итоговым результатом ауто­генной тренировки обычно считают состояние «нирваны», «по­гружения» — состояние покоя. Индийские философы С. Гатте-раджа и Д. Датта (1955) рассматривают состояние «нирваны» те как состояние отрешенности от реального мира, а как ра­циональное осмысливание предстоящей деятельности и под­готовку к ней.

252 Часть II. Практическая психология спорта

Лабораторные эксперименты и эксперименты в условиях спортивной деятельности борцов (Радченко, 1966) подтверди­ли научность и практичность традиционной по И. X. Шульцу аутогенной тренировки. Применение аутогенной тренировки позволяет значимо повышать температуру кожи, уменьшать частоту сердечных сокращений, изменять другие физиологи­ческие параметры («объективные») при воздействии психиче­ского («субъективного»).

Аутогенная тренировка и ее модификации быстро распро­страняются в педагогической практике и применяются спорт­сменами ряда стран — Польши, Чехии, Франции, Италии, Гер­мании и др. (Махач, 1962; Роткиевич, 1964; Винтер, Дубренил, 1965; Франковияк, 1966; Гребаус, 1966 и др.).

Растущую популярность аутогенной тренировки среди спортсменов, вероятно, можно объяснить следующим:

• аутогенная тренировка — метод не только регуляции, но
и саморегуляции, так необходимой самому спортсмену, ко­
торый в моменты ответственного соревнования обычно пре­
доставлен самому себе;

• обучение методу и его совершенствование доступны почти
каждому спортсмену, уже первые шаги обучения — убеди­
тельны;

• аутогенная тренировка обобщает некоторые другие спосо­
бы управления психическими состояниями;

• очевидны два основных психологических механизма ауто­
генной тренировки: сосредоточение внимания и воспроиз­
ведение образов прошлого опыта;

• аутогенная тренировка — сравнительно старый метод пси­
хотерапии, практически подтвержденный клиническими на­
блюдениями.

Аутогенная тренировка может быть рекомендована спорт­сменам для:

• восстановления после больших физических и психических
нагрузок;

• борьбы с бессонницей,

• саморегулирования предстартовых состояний.

Раздел 6. Психология подготовки к соревнованиям 253

В то же время исследования не позволяют говорить об ауто­генной тренировке как о «панацеи от всех бед» (Радченко, 1967). Определение И. X. Шульцем аутогенной тренировки как «амор­тизатора аффективного резонанса» представляется более пра­вильным. Применение аутогенной тренировки позволяет при­остановить и даже ослабить негативное психическое напряжение перед соревнованием. Но такое напряжение может возвратить­ся и нарастать, так как состояние большей готовности спорт­смена может быть достигнуто лишь комплексом мероприятий, направленных на возможное устранение причин, ведущих к от­рицательным эмоциональным состояниям.

Е. П. Ильин

[Состояние наивысшей готовности и работоспособности спортсмена]1

«Спортивная форма». Наивысшую спортивную работоспо-[ собность в годичном тренировочном цикле называют спор­тивной формой. До сих пор это понятие недостаточно опреде­лено и вызывает временами оживленную дискуссию, которая сводится к тому, является ли состояние спортивной формы качественно иным, чем состояние высокой тренированности, или нет. Особенно острой была дискуссия, прошедшая в нача­ле 1960-х гг. И. П. Байченко выдвинул гипотезу, что состояние спортивной формы отличается от состояния высокой трени­рованности и главным признаком первого является наличие у спортсменов повышенной реактивности. Это означает, что спортсмен, находящийся в спортивной форме, отличается от предшествующего своего состояния высокой тренированно­сти тем, что на стандартную нагрузку дает большую, а не мень­шую, как следовало бы ожидать, реакцию вегетативной системы. Это характеризует максимальную мобилизованность организ-

Ильин Е. П. Психофизиология физического воспитания. — М.: Просвеще­ние, 1983.- С. 81-86.

254 Часть II. Практическая психология спорта

ма и должно рассматриваться как положительный феномен. Тем самым для спортивной формы экономизация функций нехарактерна.

Это и вызвало полемику и критику со стороны большинства ученых. В ходе этой критики был поставлен под сомнение и сам факт существования повышенной реактивности (Н. Н. Яков лев, Л. П. Матвеев). Рассматривая эту полемику почти через два десятилетия, надо отметить, что важные положения для по­нимания спортивной формы и для предупреждения ошибок в диагностике тренированности имелись у обеих спорящих сто­рон.

Несомненно, повышенная реактивность — не общее явле­ние, но она все же имеет место, поэтому необходимо выяснить механизмы ее явления и роль в проявлении тренированности.

Подготовка к соревнованию вызывает у спортсмена нервно-эмоциональное напряжение. Переживание спортсменом пред­стоящего выступления, настройка на показ предельного на дан­ный момент результата может приводить к тому, что эмоцио­нальный компонент начинает занимать все более весомое место как регулятор поведения спортсмена. Вследствие этого эмоцио­нальное возбуждение, которое обычно проявляется у спорт­смена незадолго до соревнований и во время их, из-за стойкой и инерционной доминанты становится постоянным (устойчи­вым) состоянием. На этом фоне выполнение стандартной на­грузки и дает высокую реактивность, выражающуюся в том, что на прежнюю нагрузку организм реагирует более расточитель­но, большими вегетативными сдвигами. Эта надбавка связана не с удорожанием физической работы, а с переизбыточностыо регулирования из-за повышенного эмоционального фона. Та­ким образом, энергетическая стоимость работы изменяется у готовящегося к соревнованиям спортсмена в связи с усилени­ем его психической активности.

В пользу такого толкования феномена повышенной реактивно­сти свидетельствует исследование, проведенное М. А. Замковой. У студентов измерялись энергозатраты при выполнении степ-теста в двух состояниях — спокойном и при эмоциональном возбуждении (непосредственно перед экзаменом). В последнем случае энергозатраты на выполнение одной и той же механиче­ской работы были на 50% больше. Таким образом, было выяв-

Раздел 6. Психология подготовки к соревнованиям 255

лено сходное с феноменом повышенной реактивности явление, которое, однако, не имело никакого отношения к спортивной форме. Однако этот феномен может появляться и у спортсме­нов за некоторое время до соревнований. Очевидно, чем боль­ше волнение и тревожность спортсмена при подготовке к со­ревнованиям, тем больше шансов выявить у них этот феномен. И поэтому совершенно справедливо замечание Н. Н. Яковлева, что объяснение состояния спортивной формы надо искать пре­жде всего в области психофизиологии, а также в нервной регу-; ляции процессов обмена веществ при выполнении физических нагрузок перед ответственными соревнованиями.

Как же относиться к феномену повышенной реактивности? Очевидно, его нельзя рассматривать как критерий спортивной формы и при его появлении ожидать от спортсмена рекордных результатов.

Дело в том, что состояние повышенной эмоциональности, 1длящееся долгое время, невыгодно для организма. Поведение | человека утрачивает пластичность. Включение в процесс регуля-| ции симпатоадреналовой системы на полную мощность может [ повысить работоспособность спортсмена до уровня, который не­доступен ему в обычных условиях. Однако разрядка возникшего Ьоминантного очага (установки на результат) может появиться [ даже по неадекватному поводу, так как согласно физиологиче-I ским законам саморегуляции система, находящаяся в напря­женном состоянии, стремится освободиться от избытка возбу-| ждения. Не случайно наибольшее количество срывов тормоз-I ных реакций наблюдается у спортсменов в те периоды, когда [ идет острая борьба за место в сборной команде (Л. С. Соколо-I ва). В этот период отмечаются и невротические реакции тре-I вожного ожидания, наблюдаются неадекватные формы пове-Ёдения и реагирования на ситуацию.

Итак, состояние «быть в форме», быть готовым проявить все свои возможности, предусматривает подготовленность спорт­смена, т. е. комплексный результат его физической, техниче­ской, тактической и морально-волевой подготовки. Однако при Втом необходим еще и настрой спортсмена на показ максималь­ного результата. В связи с этим следует остановиться на психо­логическом компоненте спортивной формы — готовности к со-' ревнованиям.

256 Часть It, Практическая психология спорта

Готовность к соревнованиям (мобилизационная готов­ность). В психологической литературе имеется различное пони мание и терминологическое обозначение этого психологическо­го компонента спортивной формы. А. Ц. Пуни говорит о готов­ности к соревнованию, болгарский психолог спорта Ф. Генов — о мобилизационной готовности. Несмотря на расхождения, мож­но констатировать, что под этим состоянием авторы имеют в ви­ду довольно устойчивое, длящееся несколько дней состояние, отражающее возникновение целевой доминанты, направляю­щей сознание спортсмена на достижение высокого результата, и готовность бороться с любыми трудностями на предстоящих соревнованиях. Состояние готовности не охватывает промежут­ки между соревнованиями и может даже перед некоторыми из них вообще не возникать или проявляться в слабой форме. В то же время это и не оперативное состояние, как стартовое или предстартовое волнение, возникающее за 1-2 дня до соревно­ваний или за несколько часов. Настраиваться психологически спортсмен может несколько недель, и чем ближе день соревно­вания, тем отчетливее будут проявляться признаки соревнова­тельной доминанты у спортсмена.

В этом состояния мобилизуются именно те функции (пси­хические и физиологические), которые обеспечивают достиже­ние результата в данном виде спорта. В. В. Медведев, напри­мер, нашел, что волейболисты, для которых восприятие ситуа­ции на игровой площадке играет большую роль, в состоянии спортивной формы воспринимали схему расположения игро­ков на площадке значительно точнее, чем когда они были не в форме. У гимнастов же, находящихся в спортивной форме, прибавка в объеме и точности восприятия была весьма незна­чительной. Это можно объяснить тем, что для них объем и точ­ность зрительного восприятия многих объектов в пространст­ве не играет существенной роли.

Обостренность восприятия адекватных стимулов, перевод из долговременной памяти в оперативную необходимой для эф­фективной деятельности информации, активизация мыслитель­ных процессов (ускорение оперативного мышления) — вот при­знаки интеллектуальной собранности спортсмена в состоянии готовности к соревнованиям.

Раздел 6. Психология подготовки к соревнованиям 257

А. Ц. Пуни подчеркивает необходимость уверенности спорт-Ьмена для формирования готовности к соревнованию. Дейст­вительно, как показано В. А. Зобковым, выступление спринте-Ьов было успешным в случае, когда уровень их уверенности В успехе составлял в среднем 70% от максимального. В связи Ь этим он выдвинул тезис об оптимальном уровне уверенности Как критерии прогноза успеха спортсмена. Эта уверенность возникает в связи с достижением спортсменом необходимого I уровня физической, технической и тактической подготовки.

Наличие определенной доли неуверенности свидетельству­ет об адекватности отражения спортсменом трудностей сорев-■ювательной борьбы (силы соперников, неблагоприятных по-■Ьдных условий и т. п.). В то же время при завышенной или за-Ьиженной уверенности, как правило, отмечается неадекватность ■котивационных установок и уровня притязаний спортсменов, ■соторые приводят к неполной мобилизации их возможностей ■в одном случае из-за того, что спортсмен не считает нужным ■выкладываться», а в другом случае — потому что считает та-! кую мобилизацию невозможной или бесполезной).

Очевидно, соотношение «уверенности — неуверенности» у Шазных спортсменов индивидуально, отсюда и частое появле-■ше неожиданных для самого спортсмена рекордов. Следова­тельно, придавать чувству уверенности решающее значение при ■диагностике состояния готовности к соревнованию вряд ли це-■яесообразно. Однако учитывать его, сопоставляя с реальными ■Возможностями спортсмена, полезно, так как оно свидетельст­вует о мобилизационной настроенности.

Наконец, состояние готовности к соревнованию связано с •волевой мобилизацией физических и духовных сил. Это готов-«Ность проявить максимум волевого усилия, не допустить раз­вития неблагоприятного эмоционального состояния, направить [сознание не на переживание значимости соревнования и ожи­дание успеха или неудачи, а на контроль своих действий и дей-ктвий соперника. Волевая мобилизация должна способствовать при необходимости и включению в регуляцию эмоционально-| го механизма с участием симпато-адреналовой системы, чтобы процесс регулирования приблизился к экстремальному.

Следует, однако, учитывать, что переживания спортсменом предстоящей соревновательной деятельности могут и без того

9 Зак. № 768

258 Часть II. Практическая психология спорта

активизировать симпато-адреналовую систему, которая начи­нает доминировать над волевым контролем. Это таит в себе опре­деленную опасность, так как работа функциональных систем становится нестабильной и произвольно нерегулируемой. По­этому М. Буаже, говоря о спортивной форме, отмечал, что лишь единицам удается поддерживать максимальную энергию, сто остаются позади этой желаемой формы и сто других впадают в перетренированность.

С тех пор как были сказаны эти слова, прошло уже почти полвека и спортивная наука сделала значительный шаг вперед в диагностике подготовленности спортсменов к соревновани­ям. Однако и сейчас проблема подведения к спортивной форме и ее контроль очень остро стоят на повестке дня. Трудным яв­ляется вопрос о психологической устойчивости спортсменов на соревнованиях. П. А. Рудик отмечает, что резко выражен­ные эмоциональные состояния должны протекать не стихий­но, механически подчиняя себе и часто искажая поведение че­ловека, а под строгим контролем сознания. К сожалению, это не всегда удается.

Очевидно, спортсмен в процессе тренировки и длительных выступлений на соревнованиях должен адаптироваться к фак­торам психической напряженности, так же как он адаптируется к физическим нагрузкам. А для этого психическую напряжен­ность необходимо предусматривать в тренировочных циклах, чтобы реакция на стрессовую ситуацию включалась в стерео­тип выученных действий. Поясним это следующим примером.

Психологи установили, что военные летчики утрачивают спо­собность эффективно управлять самолетом, когда им прихо­дится действовать в простых и ненапряженных условиях. Чем выше была их подготовка, тем в большей степени давало о себе знать снятие обычного для них напряжения в деятельности. Оче­видно, простые условия являются недостаточным стимулом для включения стереотипа, настроенного на острые ситуации. Сле­довательно, условия деятельности входят в стереотип.

Поскольку состояние готовности к соревнованию связано с доминантным состоянием, нельзя давать повод для прежде­временной разрядки этой доминанты. Нужно сохранить стрем­ление спортсмена показать результат до решающего старта, сдерживая его на квалификационных соревнованиях и в пред-

Раздел 6. Психология подготовки к соревнованиям 259

варительных забегах. В противном случае спортсмен может по­терпеть крупную неудачу, как это произошло на одной из олим­пиад с известной советской копьеметательницей Е. Горчаковой. гВ квалификационных соревнованиях, на которых отбирались 16 спортсменов, чтобы на следующий день продолжить борьбу ри разыграть олимпийские награды, она установила рекорд iCCCP с лучшим результатом сезона в мире. Многие коррес-, понденты в связи с этим уже «забронировали» ей золотую ме-' даль. Однако в основных соревнованиях спортсменку словно [подменили. Со слабым для себя результатом, почти на 5 м ху­же вчерашнего, она уступила первенство.

Итак, спортивная форма связана с максимальной мобилиза­цией спортсмена на показ высокого достижения, причем эта мо­билизация должна подкрепляться его физической, технической I и тактической подготовленностью. Однако это хотя и стабиль-[ ное, но все же временное состояние спортсмена (его длитель­ность определяется многими факторами, в том числе и индиви­дуальными особенностями: одни спортсмены могут находиться |в мобилизованном состоянии несколько недель, другие — не-ьсколько дней). Отсюда возникает два следствия: во-первых, в (течение сезона спортсмен может несколько раз входить и вы­родить из спортивной формы; во-вторых, она свойственна как большим мастерам, так и спортсменам-разрядникам, так как ^последние тоже могут мобилизоваться на какое-то соревнова­ние и показать на нем лучший для себя в сезоне результат. <...>

Раздел 7. Консультирование, психодиагностика в спорте 261

Консультирование, психодиагностика, психологическая помощь спортсмену и тренеру

Г Д. Горбунов

Практический психолог в спорте1

<...> Психологи, которые много работали в практике спорта, в порыве откровенности признаются, что эффект воздействия резко снижается или даже становится нулевым, когда по ка­кой-либо причине интерес падает: либо усталость, либо посто­ронний интерес, либо смещение ценностных ориентации, ли­бо просто занятость другим. Остается только схема. В беседах со спортсменами исчезает чувственная окраска логической аргументации, не всплывают в нужный момент так эффектив­но действующие примеры, нет той энергии, которую надо пе­редавать другим, нет тех каналов, по которым негативное «за­бираешь» у спортсменов. Когда есть любовь, то голос по теле­фону даже за тысячи километров вызывает ответное чувство. А когда ее нет, то никакая близость общения не дает нужных эмоций.

Конечно, лучше всего, если психолог сам занимался этим видом спорта, пожил жизнью этого вида и достиг определен-

1Горбунов Г. Д. Практический психолог в спорте: Лекция. — СПб.: Изд-во СПбГАФК им. П. Ф. Лесгафта, 1995. (Печатается с сокращениями. — Примеч. сост.).

ных успехов в нем, когда он этот вид спорта не просто знает, но и глубоко чувствует. Вплоть до того, что его внушения и бесе­ды включают специфические, нередко жаргонные для этого ви­да спорта обороты речи.

Перенося сведения из социальной психологии в область спор-i та, можно утверждать, что важнейшим компонентом успешности практической деятельности психолога является умение ладить с людьми. Общение составляет основную форму работы психо­лога, в ходе которой, вступая в контакт с людьми, он должен так изменять их состояние, чтобы выигрывал результат дея­тельности (это^вовсе не значит, что речь идет только о позитив­ных состояниях). И если психолог ладит с тренерами, врачом, массажистом, родителями и прочими, он имеет «поле» для поло­жительного воздействия. Именно поэтому психологи, завершая академические дебаты о роли и месте психолога в спорте, остав­ляют в стороне свой витиеватый понятийный аппарат, очень просто говорят друг другу: если есть у психолога контакт с тре­нером и спортсменами — работа будет: нет контакта — делать ему в команде нечего. <...> Над психологом, больше чем над другим специалистом, висит стандартизированный стереотип­ный ореол. В одних случаях он ему помогает, в других же ока­зывает прямо противоположное действие — «А еще психо­лог!», — «Так вы же психолог», — «Ну и психолог нашелся!», и т. д.

У психолога в команде много друзей, но и недоброжелатели могут быть. Это чаще всего те, кто чувствуют явную или скры­тую ущемленность в присутствии профессионального психо­лога по типу: «Я и сам психолог не хуже его». Этот ложный барьер нередко мешает уже достигшим успеха тренерам исполь­зовать работу психолога для очередного подъема. Как частные и ситуативные проявления отношений к психологу, его работе могут мешать эгоцентричность и ограниченность мышления вра­ча команды либо ревностные чувства массажиста. Но эти при­чины чаще всего лежат на поверхности. Есть, однако, много дру­гих, которые прикрыты вуалью благовоспитанности при нали­чии объективно существующего соперничества. Конкурирую­щие отношения между тренерами, равно как и между спорт­сменами, могут скрыто делить команду на противоречивые, а нередко и враждебные группировки. Заметить, просчитать,

262 Часть II. Практическая психология спорта

прочувствовать эти связи — тонкая часть коммуникативной за­дачи психолога. На основе этих наблюдений уточняются участ­ки и объекты его работы, делается выбор во взаимоисключаю­щих случаях с учетом создания и сохранения благоприятного фона для работы. Здесь нет прямолинейных суждений и одно­значных схем.

<...> Реализуя принцип всеобщей благожелательности, мож­но нажить в команде откровенных противников. Вплоть до то­го, что когда психолог слишком энергично жмет руки одного тренера, то в определенной ситуации в лице других тренеров, которые это видят, он может заполучить своих будущих оппо­нентов. И, безусловно, психолог не сможет работать с теми тре­нерами, с которыми у него сложатся конкурирующие отноше­ния на любой основе (поездки, экипировка, премии и, тем бо­лее — слава!).