Реферат: Гендерная поляризация русскоязычного звучащего дискурса
Киров Е. Ф. (Нижегородский госуниверситет)
Гендернаяпроблематика явилась для лингвистики последних десятилетий подлинным открытием,хотя для ряда языков (например, японского, корейского, чукотского и др.)разделение языка на мужской и женский варианты было обыденным явлением,незаметным, как воздух, которым дышит человек (конечно, до поры до временинезаметным). Европейские языковеды наперегонки бросились открывать в своихязыках рудименты гендерной поляризации, и русский язык не стал в этой гонкеисключением.
Однакоразговор хотелось бы начать с краткого рассмотрения такой уникальнойразновидности русскоязычного звучащего дискурса, как молитва, в которой впринципе нейтрализована гендерная проблематика. Затем по принципу контраста мыохарактеризуем такой тип звучащего дискурса, в котором генедерная поляризацияприобрела наибольшую активность (и процесс этот нарастает от настоящего кбудущему), — речь пойдет о грубопросторечном звучащем дискурсе, сдобренномругательствами.
Итак,богомолитвенный звучащий дискурс, который сводится к обращению ко Всевышнему смолитвой и просьбами, изначально построен на основе ликвидации разницы междуполами молящихся в храме или дома. Трудно себе представить женский или мужскойвариант молитвы «Отче наш» (или других молитв), которые принципиально немаркированы в гендерном аспекте. Характерным признаком этой самойраспространенной молитвы является также отказ от личных местоименийединственного числа, относящихся к молящемуся и вносящих элементперсоноцентричности («Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и прости нам грехинаши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избавинас от лукавого, ибо твое есть царство и сила и слава во веки веков») В нейупотреблены местоимения множественного числа, придающие молитве смыслсоборности молящихся. Таким образом, молящиеся не только не маркированы вгендерном аспекте, но и не маркированы в персональном аспекте, они представляютсобой некое соборное молящееся существо, обращающееся к Богу от «соборноголица». Именно в этом состоит конечная задача молитвы и обращения к Богу, чтобысоборно отрешиться от греховного и призвать царствие Божие и на землю. Ужеболее тысячи лет звучит этот призыв на Русской равнине. Однако не только такойдискурс можно услышать на нашей земле.
Грубопросторечныйзвучащий дискурс зачастую обращен к другому, и этот другой — совсем другой: онстарше или младше (во многих смыслах), он свой или чужой, он человек илиживотное (реже предмет, например, шкаф), но самое главное — он мужчина илиженщина, если он человек (о гендерных предпочтениях при обращении к котам иликошкам, кобелям или сукам среди любителей животных поговорим в следующейстатье).
Рассмотримгрубопросторечный межличностный звучащий дискурс с элементами брани (мы несчитаем общерусскую брань проявлениями арго, т. е. арготизмами в строгом смыслеслова, т. к. она не имеет функции арго, т. к. брань не является лексикойтайного языка. Не является брань также и жаргонной лексикой, т. к. в принципеобщенародна и имеет свои собственные лингвистические функции, о чем мы поведаемниже).
Чтобывести разговор предметно, следует разделить грубопросторечный демиантропный(межличностный) звучащий дискурс с применением брани как минимум на триразновидности в зависимости от того, кто с кем обшается: мужчина с мужчиной(маск-регистр), женщина с женщиной (фем-регистр), или пары общающихся смешаны(микст-регистр). В каждом из регистров общения будет обнаружена особаялингвистическая гендерная подоплека.
Макс-регистргрубопросторечного звучащего дискурса отличается обилием бранной лексики,объективную необходимость появления которой можно объяснить чисторитмо-интонационными причинами, относящимися к ведению социофонетики. Так, вэтом регистре речь тяготеет к «мужской рифме» с ударным конечным слогом всинтагме или в конце фонофразы. Вполне очевидно, что огромная масса словрусского языка не имеет ударения на конечном слоге слова, поэтому не можетзавершить фразу ударным слогом (в режиме «мужской ритмической структуры»). Вотв этом случае на помощь приходит слово-паразит бранного происхождения,состоящее из одного слога, — именно поэтому он волей-неволей оказывается ударным(распространенным вариантом такого слова в разговорной речи мужчин всехвозрастов стало слово бл… дь). Поэтому, фонофразу Когда же все это кончится!,которая имеет типично «женскую ритмическую структуру» с неударным концом, т. е.не заканчивается ударным слогом, мужчина обильно снабжает дополнительно словом-паразитом, например, Когда же, б.., все это кончится, б...! Чем больше «мужскихокончаний» в речевом отрезке, тем грубое просторечие признается маскулиннее.
Вфем-регистре грубопросторечного звучащего дискурса, снабженного бранью, можновстретить самое широкое разнообразие вариантов. Рафинированный взрослыйгрубопросторечный фем-дискурс будет сдобрен таикми «по-женски ритмованными»словечками с неударным конечным слогом, как сука, стерва, курва и т. д.,например: Ты замолчишь, сука! — при обращении к другой женщине (в маск-регистреподобная фонофраза будет иметь иной ритмический контур — и как следствие будетиметь иное бранное слово: Ты замочишь, б…! -при обрашении как к мужчине, таки женщине). В случае пристрастия к бранному слову на б… в грубопросторечномфемдискурсе наблюдается его словообразовательное «возделывание», в результатечего оно приобретает вид б… дюга, например, что придает этому ругательству«женскую ритмическую огласовку». Однако маскулинизация женщин и особенношкольниц в самое последнее время приводит и к употреблению ими брани, типичнойв речи мужчин, причем степень грубости брани в речи школьниц, общающихся вфем-регистре, неуклонно повышается. Достаточно грубыми мужскими ругательствамиснабжает свою речь женская половина сельского населения, при этом маскулинностьженской речи в данном случае в какой-то степени соответствует характеру жизни итрудовой деятельности женщины на селе («Я и баба и мужик» — так иногдаидентифицирует себя сельская жительница, а Н. Некрасов даже опоэтизировал такойфеномен). Характерным является как для школьниц, так и для женщин селастремление перенимать мужские «вредные привычки» к табаку и вину (и кнаркотикам в городских учебных заведениях), причем городское женское взрослоенаселение в этом отношении более традиционно.
Вмикст-регистре грубопросторечного звучащего дискурса с бранной лексикойнаиболее распространено табуирование с заменой ругательства б… дь на словоблин. Эта мелиоративная «табуэма» распространена очень широко. Однако главнымдостоинством рассматриваемой «табуэмы» является универсальность, т. е.одинаковая доступность для женщин и мужчин при формировании звучащегогрубопросторечного дискурса. Слово блин стало настолько повсеместно распространеннымв грубом просторечии как мужчин, так и женщин при общении в микст-регистре, чтопо частоте употребления, после служебных слов, занимает лидирующее место влексике русскоязычного грубопросторечного дискурса, что явно заметно даже принепродолжительном прослушивании спонтанного разговора школьников, студентов,взрослых горожан в режиме микс-регистра. Исключением является речьвысокообразованной интеллигенции города и села, к которой относится среднее истаршее поколение русскоязычных жителей страны, — в такой речи обычно матерныеругательства не употребляются.
Важнейшейфункцией бранных лексем, словосочетаний и предложений как в маск-регистре, таки в фем- и микст-регистре грубопросторечного дискурса является функцияизолированного, а не наложенного на реальное высказывание проявления эмоций —положительных или отрицательных. Этот пар иногда нужно выпустить отдельно отосмысленного высказывания, и чем чаще, тем эмоциональнее будет дискурс. Иименно это придает грубопросторечному звучащему дискурсу, сдобренному бранью,терапевтическую функцию. Эта функция, пожалуй, является единственнымположительным следствием из сверхотрицательного явления распространения грубойбранной лексики в русскоязычном грубопросторечном звучащем дискурсе.
Приложение.
Выдержкаиз «Словаря русского языка 11—17 вв.», Вып. 1.: «Блядь, ж. 1. Ложь, обман. Ащечто речете не от писания, но от своего сердца, бляди нам ваши глаголы бытивозомняться, и прочих молити будем еже не слушати вас и заткнути уши. Сл.Шестака. 67. 1652....2. Лжец, обманщик. Молъвъщим же людем на Иоанна и глющимяко блядь есть) Прох. Жит. Ио. Богослов. 12 в.… 3. Распутная женщина.» (с.251).
Словарьрусского языка 11—17 вв. Выпуск 1 (А—Б) М. Наука, 1975.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.gramota.ru/