Реферат: Сказки и сказочники
Михаил Свердлов
Законы жанра
— Почему яблоко падает на землю? — спросят тебяна уроке физики.
—Потому что на него действует сила тяжести, —ответишь ты.
Спросим о том же волшебную сказку — и получиминые ответы:
—Яблоко упадёт или по воле главного героясказки, или по воле его противника, или же по воле самого яблока.
При этом если сказка захочет, чтобы яблоко неупало, а, например, взлетело вверх, то оно непременно взлетит.
Мы видим: многое в сказке совершается вопрекизаконам природы. Каким же законам она подчиняется?
“Сказкапохожа на сон, — считал один из первых немецких сказочников Новалис. — Нашисновидения по-сказочному чудесны, таинственны и бессвязны”.
Допустим,что это так. Порой ведь нам снятся чудесные и таинственные сны, в которыхвоплощаются наши самые сильные страхи и желания — как в сказке. Но в одномникак нельзя согласиться с Новалисом: народная сказка вовсе не бессвязна.Напротив: её законы непреложны.
Попробуемже перечислить самые главные из них, а вы все подумайте: может быть, увидите всказке ещё какие-нибудь важные законы.
Понятие
Закон1: закон счастливого конца, или восхождения от несчастья к счастью.
Какправило, сказка начинается плохо, а заканчивается хорошо. Получается, что еёзадача — привести героя из пункта А («Несчастье») в пункт В («Счастье»), изнесчастного превратить в счастливого.
Если,например, пункт А — бедность и унижение главной героини, то пункт В — это еёнепременная свадьба с принцем (сюжет какой знаменитой сказки здесь очерчен?).Если же сказка начинается с того, что королевич заболевает от любви кпрекрасной королевне, то кончиться она должна самым счастливым образом —опять-таки свадьбой.
Понятие
Закон2: закон сказочной справедливости.
Этотзакон вытекает из первого. Всем известно: добро в сказке торжествует, злодолжно быть повержено и посрамлено; герой оказывается победителем, егопротивник — побеждённым. При этом за добрые поступки и качества в сказкеобязательно следует награда, за злые поступки и дурные качества — наказание.
Основныекачества героев, за которые полагается награда, — это простота, смирение,милосердие, честность и бескорыстная преданность; наказание же полагается,конечно, за всевозможные злодейства, но также и за такие качества, какнеблагодарность, зависть, гордыня и леность; за такие поступки, как обман,неверность и клевета.
Вотв зачине сказки появляются хорошая работница и её завистливые, ленивые сестры.Исход известен: первую должны одарить золотом, а последних — смолой.
Допустим,сказочная ведьма приготовила для героя ловушку. И что же? Она сама должнапопасть в печь, в которой она собиралась зажарить свою жертву.
Представимсебе коварную старую королеву, которая люто ненавидит свою невестку. Конечно же,злодейка сама сгорит на костре, который приготовили для оклеветанной ею молодойкоролевы.
Понятие
Закон3: закон превосходной степени и наибольшего контраста.
Согласносказочному закону, в сказке всегда всё “самое-самое”.
Красавицы— “первые красавицы на всём белом свете”. Страшилища такие, “каких свет невидывал”. Путь в дальнюю сторону столь далёк, что ни солнце, ни месяц не знают,как туда идти. Волшебное окно столь дальнозоркое, что в него можно видеть “всёи на земле, и под землёю”. Самый толстый может выпить море, самый чуткийуслышать, как растёт трава, самый длинный — выше самой высокой горы на земле.
Другаясторона этого закона — требование контраста. В сказке “самое-самое” постоянносталкивается с чем-то себе противоположным или превращается во что-топротивоположное.
Мальчик-с-пальчиквстречает великана (контраст высокого и низкого). Некий человек чувствует себятем холоднее, чем жарче его печёт, и тем жарче, чем холоднее его морозит(контраст холодного и жаркого). Гордая красавица может отыскать всё на земле ипод землёю, но не может найти то, что ищет, у себя под косой (контраст далёкогои близкого). Самые бедные превращаются в самых богатых; те, кого считают самымиглупыми, оказываются всех умнее — так положено по закону наибольшего контраста.Под мерзкой личиной лягушки скрывается прекрасный принц (контраст уродства икрасоты). Добрый принц должен принять образ ужасного на вид медведя (контрастпривлекательного и страшного).
Понятие
Закон4: закон всесильного желания и слова.
Чегомы прежде всего ждём от сказки? Разумеется, чудес. А в чём причина этих чудес?Вернёмся к началу этой главы и повторим: причина — волшебное желание.
Сказочныйзакон требует, чтобы желание героя в конце концов непременно осуществилось,вопреки всем препятствиям и испытаниям. Когда он говорит: “хочу!”, невозможноестановится возможным, несбыточное сбывается.
“Хотению”героя в сказочном мире всегда противостоит “хотение” его противника. Но желаниегероя могущественнее — и должно победить.
Отнего требуют исполнения невыполнимых заданий — и он выполняет их. Ему угрожаютковарные замыслы или злое волшебство — он спасается. Ему противостоит волшебнаясила заклятия (“принцесса уколется веретеном и умрёт”) или запрета (“не срывайдвенадцать цветов”, “не открывай запертую дверь”) — его расколдовывают. Когдагерой не может справиться с вражеской волей сам, его выручают волшебныепомощники и волшебные предметы.
Такуюже волшебную силу имеет в сказке и сказанное слово. Слова в сказочном мире —это не просто слова. Всё сказанное, произнесённое прямо воздействует на то, очём идёт речь, или на того, о ком идёт речь.
Поэтомуесли герой дал словесное обещание, то он должен выполнить его — иначе последуетнаказание. Если герою загадали загадку, то он должен разгадать её — иначесмерть. Предсказания в сказке всегда сбываются, заклинания достигают своейцели, произнесённые заклятия — не отменить.
Вобычной речи мы можем сравнивать один предмет с другим, находя в них что-тообщее или различное. Например: что общего между яблоком и лицом? Румяный цвет.Поэтому и говорят про румяного человека: румяный, как яблоко.
Мыможем пойти и ещё дальше и вместо сравнениясвойство одного предмета перенести на другой. Например: в сравнении “румяный,как яблоко” убираем союз “как”. Получается выражение: “щёки-яблоки”. Это ужене сравнение, а метафора.
Этогометафорического волшебства мы обычно не ощущаем в языке. Другое дело — сказка. В сказке слово должно стать делом, переносное значение — прямым.
Еслимы говорим, что слёзы подобны жемчужинам, то сказка превратит их в жемчужины.Когда в сказке рождается мальчик, румяный, как кровь, и белый, как снег, этозначит, что вскоре прольётся его кровь и он побелеет от смерти. О человеке,охваченном горем, говорят: “сердце сжалось от тоски”. Сказка понимает это буквально:у слуги, радующегося освобождению хозяина от злого заклятия, на сердце стреском лопаются сжимавшие его обручи.
Втом, как сказочное слово становится делом, мы можем убедиться на примере эпитета “храбрый” из сказки «Храбрый портняжка». В начале он “храбрый”только на словах. Так, когда он хвалится: “Побил семерых одним махом”, этозначит, что он прихлопнул семь мух. Но чем ближе к концу сказки, тем портняжкастановится храбрее на самом деле: он побеждает свирепых великанов, единорога ивепря, с которыми никто не мог справиться.
Внашей речи постоянно встречаются фразеологизмы —устойчивые образные выражения, такие как “потерять голову от любви”,“отправиться к чёртовой бабушке”. Так вот: в сказке они сбываются, прямовоплощаются в действие.
Бесчисленныеперсонажи сказок действительно теряют голову от любви — поскольку им еёотрубают. Когда же героям сказок хотят задать невыполнимое задание, ихдействительно отправляют к чёртовой бабушке — и те прекрасно находят с нейобщий язык.
Таковасила сказочного слова.
Перечисленныенами законы определяют мир народной сказки. Кто же творец народной сказки?Конечно, не кто-то один, а многие и многие. Прилагательное “народная”подсказывает: народ. А существительное “сказка” добавляет: сказители. Народнаясказка потому так и называется, что её рассказывают в народе, передают из уст вуста, из поколения в поколение.
Сюжетысамых известных сказок издавна проникали в литературу, а потом их стализаписывать и перерабатывать в соответствии со вкусами образованной публики. Такболее 400 лет назад появились первые европейские авторы-сказочники — сначала вИталии. Столетием позже итальянцам наследовал знаменитый француз Шарль Перро.Читали о Коте в сапогах, о Красной Шапочке? Эти сказки стали известны именноблагодаря Перро. О нём мы ещё поговорим — немного позже.
Нодолжно было пройти ещё более ста лет, чтобы наконец возникла мысль записатьсказки с голоса сказителя, запечатлеть на письме первоначальную устную формусказки. Те, кто поставил перед собой задачу сохранить народные сказки в ихподлинности, стали первыми настоящими собирателями сказок. Эта честь по правупринадлежит немецким учёным-филологам братьям Гримм. О них и пойдёт речь вследующем разделе.
Сказкао братьях Гримм
Вначале сказки героям положено претерпеватьвсевозможные беды и испытания, чтобы когда-нибудь достичь счастливого конца. Нечасто, но так бывает и в жизни. Так произошло с братьямиГримм.
БратьяГримм, Якоб (1785–1863) и Вильгельм (1786–1859), прожили скромную жизнь. Онибыли великими учёными-филологами. После них филология совершенно преобразилась.Но в биографии братьев на первый взгляд нет ничего замечательного. Так ли это?Примем к сведению мнение поэта Новалиса, современника братьев Гримм,утверждавшего, что всё в жизни можно увидеть в свете сказки.
Якоби Вильгельм рано остались без родителей и должны были взять на себяответственность за трёх младших братьев и сестру. Им предстояли годы труда иматериальных невзгод. Помимо личных несчастий, братьям суждено было в то жевремя пережить и общее горе — когда их родная германская земля Гессен былазахвачена наполеоновскими войсками.
Еслив начале сказки герою приходится худо, то в конце концов его непременно ждётчудесная награда. И это сбылось: братья Гримм нашли сокровища. Эти сокровища —народные сказки.
Вбиблиотеках разных городов братья находили забытые рукописи, старинные книги иоткрывали их для читателей. Они хотели “разбудить покоящиеся веками творения,воскресить дремавшую в тени милую сердцу мудрость старины”. Учёные как будтовидели себя в роли принцев, пробуждающих Спящую царевну.
Ещёближе к сказочным героям они были, когда разыскивали подлинные народные сказки.По их словам, к ним в руки как будто попала волшебная палочка, способнаянаходить клады. Когда же сказки были собраны в книгу, сокровищница открылась идля читателей. “Я хотел бы стать хорошим горняком, — не без зависти отозвалсядруг братьев, писатель-сказочник Людвиг Ахим фон Арним, — чтобы раскопать этотклад и получить сокровище — детские сказки!”
БратьямГримм не пришлось искать свои сокровища за тридевять земель. Сказителей —пастухов, крестьянок, отставных солдат — они встречали во время прогулок вокрестностях их родного города Ханау. Им рассказывали сказки в соседскойаптеке, в доме важного городского чиновника, даже в гостиной баронессы. Импомогали друзья, направляя их поиски, записывая и присылая сказки. Волшебнаяпалочка делала своё дело.
Сказкипринадлежат языку. Углубляясь в изучение языка, братья вновь обнаружилинесметные богатства. Сказочным героям в поиске кладов помогают заклинания. Вот и у братьев научные идеи порой звучат, как волшебныеслова: “Мысль — молния, слово — гром; согласные — это скелет языка, гласные —это кровь языка”.
Всказках должны совершаться чудесные подвиги. Именнотак, в духе богатырской героики, современники и воспринимали научные трудыбратьев (“героическое дело”, “исполинские создания”, “творения могучих гениев”,“гигантов”). Почти каждая выпущенная ими книга открывала какую-то новую,неисследованную область знаний; значит, подобно многим сказочным героям, братьяшли “неведомыми дорожками”, по следам “неведомых зверей”.
Сюжет
Богатырские труды братьев Гримм
Мирсказки полон чудесных цифр. В научной биографии братьев Гримм сухие цифры почтитак же поражают воображение. Они издали 170 древних рукописей. Их собственныетруды заняли два десятка увесистых томов. “На это не могло хватить человеческойжизни и человеческого терпения”, — сказал поэт Генрих Гейне по поводу «Немецкойграмматики», изданной в 4 книгах по 1000 страниц каждая.
Ещёудивительнее подвиг создания 4 огромных томов «Немецкого словаря»; в нёмбратья, уже пожилые люди, решили описать историю всех слов немецкого языка.“Дело неохватного объёма, — ужасался Якоб. — Как бывает, когда с неба целыйдень падают снежные хлопья и вскоре всю местность покрывает необозримый снежныйпокров, так и меня, словно снегом, засыпает масса отовсюду, изо всех углов ищелей напирающих на меня слов”. Якоб, уже после смерти Вильгельма, успелсделать почти четверть всей работы (до буквы “F”); а чтобы завершить начатыйГриммами труд, многим и многим учёным понадобилось более ста лет. Замечательноесовпадение: смерть прервала Якоба на слове “Frucht” (“Плод”), как будто указавна волшебные плоды, добытые братьями.
Какправило, в конце сказки герой обретает королевский трон. Якоба Гримма в концеего жизни объявили владыкой трёх королевств — правоведения, истории и языка. Онразделил этот трон с братом.
Чтоже помогло им совершить все эти подвиги? Конечно, талант и трудолюбие. Но ещёдружба, как в сказке, где брат обязательно выручит брата из беды. Ещё молодымилюдьми братья-сказочники дали клятву: “Оставаться вместе, покуда это в нашихсилах”. Им не просто было остаться вместе: их разлучали нужда и война. Нослова, сказанные в разлуке, оказались сильнее разлуки.
Братьяисполнили свою клятву. Где бы в дальнейшем они ни жили, они были вместе. Вдетстве братья работали за одним столом, в зрелые годы делали одно дело, и вконце концов их имена составили одно целое — как две стороны волшебного ножа изсказки.
Таковасказка о том, как братья стали сказочниками, о том, как они нашли сокровище —народные сказки.
Новозникают вопросы.
Вопрос
Почемусказка — сокровище? И ещё: были ли братья Гримм сказочниками?
Сказка— сокровище
Cказка — сокровище, потому что она уходитсвоими корнями в глубокую древность, к истокам самых ранних мифов.
Сказка — сокровище, потому что она обращена вбудущее. Она дарит надежду на будущее преодоление всех несчастий, на счастливыйисход и восстановление справедливости.
И ещё потому, что в ней даны уроки народноймудрости.
Сказка любит определённость: вот добро, а вотзло. Сказка учит добру, но не прямо, а намёком. Ведь сказка — это игра. Игра поправилам — по сказочным законам, о которых у нас уже шла речь. Попробуемпроверить их силу на одной из сказок — «Живая вода».
Вначале сказки три брата плачут о своём горе: король, их отец, неизлечимо болен.Тут-то и вступает в действие закон всесильного желания и слова. Стоилобратьям пожелать, чтобы король был здоров, как тут же появился помощник — вещийстарик. Не побрезговали тогда братья рассказать старику о своём горе — и дал онспасительный совет: излечить короля можно только живой водой. Получается, чтослёзы, пролитые за отца, и обычные слова печали уже обладают волшебной силой.
Братьяотправляются в путь за живой водой. На пути их ждёт испытание. Что же требуетсяот них? Только сказать доброе слово первому встречному — карлику. Старший исредний брат не захотели разговаривать с карликом, а младший был с нимприветлив. Так мало — но от этого зависело многое.
Позакону наибольшего контраста, маленькие дела в сказке превращается в большие: маленькиепроступки — в преступления, маленькие добрые дела — в подвиги.
Напервый взгляд старший и средний братья наказаны карликом за дурное слово. На самомже деле — за то злодейство, что вырастет из дурных слов и мыслей.
Спервастарший и средний братья не были злодеями. Но стоило им подумать о награде задоброе дело, и они уже были обречены. Одна корыстная мысль — и душа их погибла.
Расчётпорождает высокомерие — и братья смеются над карликом. Высокомерие порождаетковарство — и мысли о троне приводят их к краже живой воды. Коварствопревращается в злодейство — и они подговаривают отца убить младшего принца. Вотза что, опережая события, наказывает их вещий карлик.
Аиз маленького приветливого слова, сказанного младшим братом, вырастут большиедобрые дела. Он приветлив, потому что думает не о себе, а о других. Так будет ив дальнейшем. В заколдованном замке он достанет живую воду — чтобы помочь отцу.Он снимет кольца с пальцев зачарованных принцев не затем, чтобы присвоитькольца, а затем, чтобы освободить принцев от заклятия. Волшебные предметы —хлеб и меч — он тоже возьмет не для себя. Потому и послужат они для великогодела. С их помощью он избавил целое королевство от врагов и целый народ отголода.
Сюжет
Превращение волшебных предметов
Внаграду за доброе слово карлик вручил принцу железный прут и две маленькиековрижки. В награду за доброе дело — уже после испытания в замке — принцполучил волшебный меч и хлеб, которого “невпоед”. Прут превратился вовсепобеждающий меч, коврижки — в неоскудевающий хлеб. Малое превращается вбольшое.
Вотчто предвидел карлик, вот за что младшему брату награда — согласно закону сказочной справедливости.
Действиеэтого закона парадоксально. Кому не будет счастья в сказке? Тому, кто охотитсяза счастьем. Кому суждено быть счастливым? Тому, кто меньше всего думает освоём счастье.
Нежеланиеподумать о себе — в обычной жизни это может быть воспринято как глупость. А всказке?
Понятие
Парадокс(от греческого paradoxos — неожиданный, странный) — суждение, противоположноепривычным суждениям; неожиданное явление, не соответствующее привычному порядкувещей.
Вопрос
Почемумладшийбратзасыпаетвсамыерешающиемоменты?
Карликдва раза предупреждал его: не медлить в замке, не доверять братьям. И что же?Принц оба раза уснул: сперва в замке — чуть не просрочив отпущенное ему время,потом на корабле — позволив братьям осуществить их коварные замыслы. И в том, ив другом случае сладкий сон едва не стоил ему жизни.
Принцнастолько легкомыслен по отношению к самому себе, что это уже граничит снаивностью дурачка. Но именно в кажущейся слабости сказочных героев изаключается их сила. Пусть братья потешаются над принцем: “Надо было быть тебепоумнее”. Всё равно принцесса и королевство достанутся тому, кто не думает осебе.
Втом-то и дело, что сказка не любит расчётливых и здравомыслящих. Зато она всемисвоими чудесами поддерживает наивных и безоглядных. Неосторожность чуть непогубила принца, но в ней же — залог его счастья. Безрассудство сказочныхгероев — это как раз то, что позволяет им преодолеть непреодолимые препятствияи выполнить невыполнимые задания. Урок сказки — это урок бескорыстия.
Былили братья Гримм сказочниками?
Благодаря Гриммам многие читатели подружилисьсо сказкой, услышали её урок. Именно братья вдохновили многих другихсобирателей, дали образцы для новых и новых сборников народных сказок. Номожнолиихсамихназватьсказочниками? И да, и нет.
Представимсебе двух спорщиков. Один из них утверждает: “Братья Гримм — не сказочники, асобиратели сказок”. Другой возражает: “Нет, всё же они — сказочники”. Вот какиедоводы каждый мог бы привести в защиту своего мнения.
Чтоотличает братьев от предшествовавших им писателей-сказочников?
Возьмёмдля примера знаменитого Шарля Перро (1628–1703). Он тоже брал сюжеты для своих«Сказок моей матушки Гусыни» (1697) из фольклора. Но только затем, чтобыпеределать эти сюжеты и тем самым угодить вкусам придворных дам. Он очаровывалих стилистической игрой —рассказывая истории то с простотой и наивностью народной сказки, то сизысканностью и изяществом светской беседы.
Совсеминые задачи были у братьев Гримм. Они считали, что вовсе не их пересказ делаетсказку сокровищем, но что она сокровище сама по себе. Поэтому они и хотели бытьпосредниками между устной традицией и читателями. Сперва Гриммы стремились к“буквальной точности” в записи устного рассказа, затем — к тому, чтобы какможно вернее передать сам дух народной сказки. Братья, конечно, обрабатывализаписанный ими материал, но чтобы полностью переделывать сказки — это им и вголову не приходило.
УПерро есть сказка «Красная Шапочка». Есть она и у братьев Гримм, но те жеперсонажи ведут себя здесь совсем по-другому.
Шарль Перро:
КраснаяШапочка дёрнула за веревочку, и дверь отворилась.
Волквидит, что она вошла, спрятался под одеяло и говорит:
—Положи-капирожок на квашню, да и горшочек поставь, и иди ляг со мной.
КраснаяШапочка разделась, пошла ложиться и очень удивилась, когда увидала, какова еёбабушка раздетая. И говорит:
—Бабушка,да какие же у вас большие руки!
—Эточтобы покрепче тебя обнять, внучка!
—Бабушка,да какие же у вас большие ноги!
—Эточтобы лучше бегать, деточка!
—Бабушка,да какие у вас большие уши!
—Эточтобы лучше слышать, деточка!
—Бабушка,да какие же у вас большие глаза!
—Эточтобы лучше видеть, деточка!
—Бабушка,да какие же у вас большие зубы!
—Аэто чтобы тебя съесть!
Ис этими словами злой волк бросился на Красную Шапочку и съел её.
Братья Гримм:
КраснаяШапочка удивилась, что дверь настежь открыта, а когда вошла в комнату, всёпоказалось ей таким странным, и она подумала: “Ах, Боже мой, как мне нынче тутстрашно, а ведь я всегда бывала у бабушки с такою охотой!” И она крикнула:“Доброе утро!” — но ответа не было.
Тогдаона подошла к постели, раздвинула полог, видит — лежит бабушка, надвинут чепецу неё на самое лицо, и выглядит она так странно-странно.
—Ой,бабушка, отчего у тебя такие большие уши?
—Чтоблучше тебя слышать!
—Ой,бабушка, а какие у тебя большие глаза!
—Эточтоб лучше тебя видеть!
—Ой,бабушка, а что это у тебя такие большие руки?
—Чтоблучше тебя схватить!
—Ой,бабушка, какой у тебя, однако, страшно большой рот!
—Эточтоб легче тебя было проглотить!
Толькосказал это волк, и как вскочит с постели — и проглотил бедную Красную Шапочку.
Наелсяволк и улёгся опять в постель, заснул и стал громко-прегромко храпеть. Апроходил в ту пору мимо дома охотник и подумал: “Как, однако, старуха сильнохрапит, надо будет посмотреть, может, ей надо чем помочь”. И он вошёл к ней вкомнату, подходит к постели, глядь — а там волк лежит.
—А-а!Вот ты где, старый греховодник! — сказал он. — Я уж давненько тебя разыскиваю.
Ион хотел было уже нацелиться в него из ружья, да подумал, что волк, может быть,съел бабушку, а её ещё можно спасти; он не стал стрелять, а взял ножницы и сталвспарывать брюхо спящему волку. Сделал он несколько надрезов, видит —просвечивает красная шапочка, надрезал ещё — выскочила оттуда девочка изакричала:
—Ах,как я испугалась, как было у волка в брюхе темно!
Выбраласьпотом оттуда и старая бабушка, жива-живёхонька, еле могла отдышаться. А КраснаяШапочка притащила скорее простых камней, и набили они ими брюхо волку. Тутпроснулся он, хотел было убежать, но камни были такие тяжёлые, что он тотчасупал, — тут ему и настал конец.
Обратимвнимание: волк у Перро хитрее и коварнее. Он поначалу “прячется”, затем дольшеи лучше притворяется бабушкой. Зачем? Чтобы не просто съесть свою жертву, ноещё и получить удовольствие от жестокой игры с ней.
Перрозаботится о том, чтобы всё в его сказке соответствовало литературным правилам.Ему важно, чтобы его персонажи воплощали одно определённое качество: волк —изощрённое коварство, Красная Шапочка — наивную доверчивость. Тогда из сказкиможно с полным правом вывести мораль: “Опасно детям слушать злых людей”; “Извсех волков опасней льстивый волк”.
УГриммов волк гораздо проще и грубей: проглотив Красную Шапочку, он громкохрапит (Перро никогда бы не допустил подобного неприличия). Народная сказка не заботитсяо правилах хорошего вкуса. Она нередко груба. К тому же её смысл неукладывается и в однозначную формулу морали.
Затонародная сказка строго следует сказочным законам. И в этом её главное отличиеот сказки литературной. Сказка Перро заканчивается плохо, сказка братьев Гримм— хорошо. В сказке Перро коварство сильнее наивности, в сказке братьев Гриммковарство наказано, наивность вознаграждена.
Народнаясказка не может кончаться плохо. Сказители невольно приводят её в соответствиес основными сказочными законами — счастливого конца и сказочной справедливости.И Гриммы в своём собрании сказок остаются верны этим законам.
Так,значит, братья Гримм просто передавали то, что они слышали? Нет, существуетвторое мнение: братья Гримм были сказочниками.
Чтобыэто доказать, достаточно сравнить самую первую рукопись братьев, в которойсказки записаны так, как их рассказывали, с теми же сказками, но ужеопубликованными.
Возьмемсказку «Шиповничек». Во исполнение злого заклятия принцесса и королевскийдворец должны погрузиться в сон. Но пройдёт сто лет — и поцелуй принцарасколдует спящих. В рукописи эти сцены выглядят следующим образом:
Итут принцесса укололась веретеном и впала в глубокий сон. В это мгновениевернулись король с королевой и всем двором, и все-все, кто был во дворце, тожепогрузились в сон, уснули даже мухи на стенах.
<...>
И,войдя во дворец, принц поцеловал спящую принцессу, и все проснулись и сыгралисвадьбу принца с принцессой, и стали жить-поживать да добра наживать.
Авот как те же эпизоды выглядят в опубликованном варианте:
Ив тот миг, когда принцесса почувствовала укол, она упала на постель, что стоялав светёлке, и погрузилась в глубокий сон.
Исон этот распространился по всему замку; король и королева, которые только чтовернулись домой и вошли в зал, тоже уснули, и вместе с ними и все придворные.Уснули и лошади в стойлах, и собаки на дворе, голуби на крыше, мухи на стенах;даже огонь, пылавший в печи, и тот замер и уснул, и жаркое перестало шипеть иподжариваться, а повар, схвативший было за волосы поварёнка за то, что тотчего-то недоглядел, отпустил его и тоже уснул. И ветер утих, и не шелохнулся ниодин листок на деревьях около замка.
<...>
Итолько королевич к ней прикоснулся, открыла Шиповничек глаза, проснулась иласково на него поглядела. И сошли они вместе с башни.
Ивот проснулись король с королевой и все придворные, и они удивлённо посмотрелидруг на друга. Поднялись лошади на дворе и стали отряхиваться. Вскочили гончиесобаки и замахали хвостами. Подняли голуби на крыше свои головки, огляделись иполетели в поле. Мухи стали ползать по стене. Огонь в кухне поднялся тоже,запылал и стал варить обед; жаркое начало снова жариться и шипеть. А повар далтакую затрещину поварёнку, что тот так и вскрикнул; а стряпуха стала поскорей ощипыватькурицу. И отпраздновали тогда пышную свадьбу королевича с королевнойШиповничек, и жили они счастливо до самой смерти.
Чтопрежде всего отличает один отрывок от другого? Ответ очевиден: первый отрывоккороче, второй — длиннее. А почему? Потому что во втором отрывке большедеталей. И это не случайно: детали в рукописном и книжном вариантах имеютразное значение.
Детальв народной сказке — это рычаг, с помощью которого движется сюжет сказки.Назначение детали здесь состоит в том, чтобы приблизить счастливый конец — такположено, согласно сказочному закону.
Деталейв народной сказке не может быть много. В данном эпизоде рассказчику необходимосообщить, что заснула не только королевна, но и все во дворце. Чтобыподчеркнуть, что заснули именно все-все в большом-большом дворце, нужнанепременно самая маленькая деталь (этого требует закон наибольшего контраста).Поэтому в рукописном варианте появляется муха, и с её появлением сюжет делаетшажок вперёд.
Нозатем отношение братьев к детали существенно изменилось. Когда братья работалинад рукописью, они ещё были только собирателями сказок. Но когда пришло времяготовить сказки к печати, перед Гриммами встала совсем другая задача —произвести впечатление на читателя. Представляя сказки на читательский суд, ониосознавали себя уже не скромными собирателями, а проводниками в сказочный мир.Это в наши дни сказки, созданные народом, читаются почти всеми детьми и многимивзрослыми. А братья Гримм были первопроходцами; им только ещё предстоялодобиться читательского признания народной сказки.
Почемуопубликованный вариант длиннее рукописного, почему в нём так много деталей? Это чтобы увлечь читателя. Детали должны навремя остановить действие сказки — чтобы читатель подольше задержался всказочном мире, обрёл сказочное настроение.
Чтоможет увлечь читателя? Что-нибудь забавное или страшное. В «Шиповничке» большезабавных деталей: вот огонь и ветер засыпают вместе слюдьми, лошадьми и мухами, вот повар после столетнего сна как ни в чём небывало отвешивает затрещину поварёнку. Но есть в собрании Гриммов сказки, гдеот иных деталей — мороз по коже. Например, в «КраснойШапочке» одно только слово — “странный” (“комната показалась ей странной”,“бабушка выглядела так странно-странно”) — пугает читателя гораздо больше, чемвся сказка Перро.
Едвали не самая страшная сказка Гриммов — «Жених-разбойник». Из неё и приведём дваотрывка. Начнём с рукописного варианта:
Разбойникиубили бабушку, стянули у неё с пальцев все кольца, а кольцо с безымянногопальца никак не снималось; тогда этот палец они отрубили, и он отлетел за бочкуи упал прямо в подол принцессы.
Убедисьсам, насколько книжный вариант страшнее:
Притащилиразбойники с собой какую-то девушку: они были пьяные и не обращали внимания наеё вопли и крики. Дали они ей выпить три полных стакана вина: один стаканбелого, другой стакан красного, а третий стакан янтарного, и у неё от этогонапитка разорвалось сердце. Потом сорвали они с неё красивое платье, положилиеё на стол, порубили на куски её красивое тело и посыпали его солью.
Беднаяневеста, сидя за бочкой, вся так и дрожала, она поняла, какую судьбу ей готовятразбойники. Заметил один из разбойников на мизинце убитой девушки золотоекольцо, но снять его сразу не смог, тогда он схватил топор и отрубил ей палец;но подскочил палец вверх как раз над самой бочкой и — упал невесте на колени.
Какиедетали в опубликованной сказке усиливают ощущение страха? В рукописи жертвабыла старушкой, в книге на её месте — прекрасная девушка. Чем красивее девичьеплатье и тело, тем сильнее чувство ужаса и сострадания у читателя. В рукописижертву только убивают, в книге — уже съедают, да ещё с солью. Вопли девушки идрожь прячущейся невесты усиливают впечатление. Так деталь воздействует начитателя.
Гриммовскиесказки — уже не совсем народные. Они как бы на полпути к литературной сказке, асами братья — наполовину сказочники.
Отнародной сказки к сказке авторской
Братья Гримм и их друзья привили любовь ксказкам — не только читателям, но и писателям. А писатели к тому времени ужепривыкли всё делать по-своему. Поэтому им показалось мало просто пересказыватьи переделывать сказки; им захотелось их придумывать — от начала до конца.
Такна смену Шарлю Перро и братьям Гримм пришли новые сказочники — сочинители. Это означало, что в сказочном мире переменилась власть: народная сказка превратилась в авторскую, литературную.
Преждевсякие феи, маги и колдуны, творя чудеса, строго следовали законодательствународной сказки. Отныне же им волей-неволей пришлось подчиниться волшебникугораздо могущественнее их — автору, сказочнику-творцу. Больше не стало в сказках одних и тех же непреложных законов. Ихзаменили какие-то загадочные правила — у каждого автора свои.
Внародной сказке всё было ясно: любое чудо можно было предвидеть наперёд. Другоедело, когда чудом правит авторская выдумка — фантазия:теперь готовься к неожиданностям и гадай, что случится на следующей странице.
Быловремя, когда сказки начинались с “однажды” и “жили-были”. Меньше всего тогда отних ждали правдоподобия. Так и говорили: сказка — это то, чего небывает. Всякий знал, что место её не здесь, а где-то там — “за тридевятьземель”, “в некотором царстве-государстве”. Но всё изменилось с приходом всказочный мир творцов: в обыденной жизни они начали искать следы сказки, всказке — следы обыденной жизни.
Онирешились смешать реальность и чудо, заставили встретиться повседневное снебывалым. Зачем? Чтобы действительность преобразилась.
Дляэтого им понадобились разные магические секреты.
Магическиесекреты литературной сказки
Конечно, литературная сказка не вполне порываетс народной. Нередко сказочники-творцы прибегают к законам народной сказки. Новажнее для них найденные, изобретённые ими секреты. Один из них — этосекретвнезапногочуда. Когда вы читаетенародную сказку, вы ожидаете чудес и не удивляетесь им. Не так — в литературнойсказке.
Сказочники-творцыначинают, как правило, с изображения обычных героев в обычных обстоятельствах.До поры до времени жизнь в книге идёт своим чередом и всё совершается, каквсегда. Но вот в какой-то момент говорится волшебное слово “вдруг”. И точно: вдруг появляется колдун из-за угла аптеки, джиниз бутылки, фея под видом гувернантки. Игрушки оживают, птицы начинают говоритьна человеческом языке, люди открывают в себе немыслимые способности.
Илииз домашнего шкафа, дачного погреба, лесной норы открывается путь в волшебнуюстрану. Снова, как заклинание, сказано слово “вдруг”. И— кто бы мог подумать? — в следующее мгновение самые обыкновенные персонажиоказываются в самых невероятных мирах. При этом заворожённый читатель ужепредставляет себя на их месте — удивляясь, пугаясь и радуясь вместе с ними.
Пользуясьсекретом внезапности, литературная сказка внушает читателю: мир неизведан,жизнь непредсказуема, а чудо где-то рядом.
Другойсекрет — это секрет неожиданной точки зрения. Сказочники выведали его у поэтов.
Известно:привычка — враг очарования. Знаете и вы: если привыкаешь к какой-нибудь вещи,то вскоре перестаёшь её замечать. Как разбудить чувства, как вызволить вещь изплена скуки?
Дляэтого надо знать секрет, позволяющий без всякой помощи чародеевувидеть удивительное в привычном, чудесное в будничном.
Вчём же он состоит? В готовности играть. Благодаря игре вещи весело сдвигаютсясо своих мест, вступают в непредвиденные отношения с другими вещами и, наконец,становятся неузнаваемыми. С этим секретом отчасти знаком каждый, кому случалосьиграть с заброшенными и забытыми мелочами. Всё зависит от того, как на нихпосмотреть. В игре и щепка — корабль, и лоскуток — знамя, и палка — рыцарскиймеч.
Аглубже всех секрет неожиданной точки зрения постигли поэты. У них ведь во все временаособенный взгляд на вещи — не такой, как у всех остальных.
Например:в век стремительного технического прогресса поэт способен изумиться дажеустаревшему телефонному аппарату. И всё потому, что поэту ведомы правилаволшебной игры под названием «А что если?».
Ачто если взглянуть на телефон глазами озадаченного марсианина? Не превратитсяли тогда аппарат в домашнее животное, которое любит поспать?
Ачто если телефон зазвонит и кто-то поднимет трубку? Марсианину покажется, чтоживотное проснулось и плачет, а хозяин его убаюкивает, поднеся к губам.
Ачто если кто-то начнёт набирать номер? Марсианин решит, что хозяин будитживотное, щекоча его пальцем.
Вотво что издавна умеют играть поэты.
Примернодвести лет назад они поделились своим секретом сосказочниками. И те научились превращать простые явления и происшествия в сказкуисключительно благодаря неожиданному выбору точки зрения. А ещё — переворачивать быт одним тольковопросом “А что если?”.
А что если уменьшить персонажа до размеров спичечного коробка и передать емувосприятие травинки, лужицы и жука?
А что если взглянуть на снег — глазами теплолюбивого аиста, на топор —глазами сосны, на смену правительства — глазами воробья, на человеческую судьбу— глазами бутылочного горлышка?
Тогдамир очистится от серости будней, и в нём прорастёт волшебство.
Наконец,сказочники владеют секретом загадочной детали.
Мыуже знаем: народная сказка обходится без морали, без поучительных выводов. Нетак в литературной сказке: она почти всегда нас чему-нибудь учит, внушает намкакую-нибудь мораль.
Нопри этом авторы сказок имеют в виду и то, что прямые поучения обычно никого неубеждают. Если сказочники будут твердить: делай то-то, а того-то не делай, —нам станет скучно, и мы попросту закроем книгу.
Такчто если литературная сказка желает быть поучительной, она должна быть хитрее.
Помните,в предыдущей главе мы играли с народной сказкой в “вопросы–ответы”, училисьпонимать намёки народной мудрости?
Таквот: идя за фольклором, сказочники-творцы тоже усвоили искусство рассказывать снамёком.
Ноэтого им было мало. Они придумали, как воздействовать на читателей, чтобы тесами захотели извлечь из сказки мораль. Для этого надо сделать урок немноготаинственным, советы и выводы — зашифровать. Это должно подтолкнуть читателя кновой, более сложной игре — уже не в “вопросы–ответы”, а в “загадки–разгадки”.
Мыуже говорили до этого о различных видах деталей всказках. Сказочники-творцы знакомят нас с новым видом: любая обычная вещь,любое будничное явление может стать загадочной деталью. Теперь, чтобы выяснить сказочную мораль, читателю приходится разгадывать её ключевые детали,расшифровывать её наиболее важные эпизоды. Чтобы понять литературную сказку,недостаточно только следить за её сюжетом, надо ещё и спрашивать: “А что это значит?” — по поводу каждой детали.
Такв литературной сказке появляется подтекст. Воткак это понятие определил один школьник: это когда между двумя строками ищуттретью.
Подтекст — это то, что под текстом. Текст — это сам рассказ: его сюжет, персонажи, детали. А под текстом — то, о чём не рассказывают, о чёмумалчивают, но на что указывают и намекают. Это-то чаще всего и есть самоеважное в тексте.
Отношениетекста к подтексту похожена отношение загадки к разгадке. Возьмём загадку, предложенную мифическомугерою Эдипу чудовищем Сфинксом:
Кто ходит утром на четырёх ногах, в полдень — на двух, а вечером — на трёх?
Чтоважнее в загадке — вопрос или ответ? Конечно, ответ. А ведь при этом в текстезагадки вопрос задан, а ответ не дан. Его мы сами должны отыскать. Как? Спомощью деталей. В каждой из них — часть разгадки, каждаяиз них называет что-то другими словами и так подсказывает нам путь к ответу навопрос. Опираясь на эти детали, мы начинаем играть в игру «А что это значит?».
Чтозначит “утро”? Начало дня. С чем можно сопоставить день? С жизнью. Получается,что утро значит “начало жизни”.
Тогдаполдень — середина жизни, вечер — конец жизни.
Что значит “четыреноги”? Чтобы ответить, надо сопоставить одну деталь сдругой — “утро как начало жизни” с “четырьмя ногами”. Тогда мы имеем шансдогадаться: кто в начале жизни ходит на четырёх ногах? — да это же ползающиймладенец.
Акто ходит на двух ногах? Взрослый человек. А на трёх? Старик с палочкой.
Чтообщего между младенцем, взрослым человеком и стариком? То, что они все — люди.
Постепенноразгадывание и сопоставление загадочных деталей приводитнас к ответу:
Кто ходит утром на четырёх ногах, днём — на двух, а вечером — на трёх? — Человек.
Воттак же и загадочная деталь влитературной сказке указывает читателю путь от текста к подтексту, от сюжета —к выводу и морали.
Намещё предстоит пройти этот путь. И проследить, как действуют перечисленные магические секреты в литературной сказке.
Чтож, приступим. Поговорим о сказках одного из первых и, уж конечно, самогознаменитого из сказочников-творцов — Ганса Христиана Андерсена.
Сказкао Гансе Христиане Андерсене
Когда мы говорили о жизни братьев Гримм как осказке, то это была наша игра — не их. Они во всём любили порядок: в сказкахпусть будут чудеса, а в жизни — научные труды, семейные обязанности и тихиеудовольствия дружбы. Другое дело — Андерсен.
Датскийсказочник Ганс Христиан Андерсен (1805–1875; сохраняемздесь традиционное в России написание его имени) говорил: “Из действительности вырастаютчудеснейшие сказки”. С юных лет он ждал настоящих чудес — и дождался: “Жизньмоя настоящая сказка, богатая событиями, прекрасная! Если бы в ту пору, когда ябедным, беспомощным ребёнком пустился по белу свету, меня встретила на путимогущественная фея и сказала мне: «Я буду охранять и направлять тебя!» — итогда жизнь моя не сложилась бы лучше, счастливее, разумнее”.
Оставалосьтолько взять и написать сказку о самом себе. И Андерсен написал такую сказку.Называется она «Гадкий утёнок». Давайте прочитаем её.
Врядли кто-нибудь подумает, что это сказка о животных. Совершенно ясно: речь в нейидёт о людях. Но зачем же сказочнику понадобилось изображать людей под видомживотных и себя под видом гадкого утёнка?
Азатем, чтобы в итоге получилась сказка.
Иносказание для Андерсена — прежде всего поводвоспользоваться магическими секретами,превращающими жизненную историю в историю сказочную. Воплотившись в гадкогоутёнка, Андерсен смог увидеть себя с неожиданной — сказочной — точки зрения.
Понятие
Иносказание — это когда о чём-то сказано не прямо, а как-то иначе, чащевсего образно и занимательно. Возьмём понятие лести. Пример прямоговысказывания: лесть — это притворная, корыстная похвала. Пример иносказания — басенный рассказ о вороне и лисице. В басне понятиелести представлено другими словами — через рассказанное происшествие иперсонажей.
Сочиняясказку о себе, он явно держал в уме предсказание старухи-гадалки, услышанное имещё в раннем детстве: “Ганс — дикая птица с высоким полётом, большая иблагородная”.
Удивительноепрозрение, особенно если знать, что родился Ганс Христиан Андерсен в одной изсамых нищих семей захолустного датского городка Оденсе. Сказка его жизниначалась со слов старухи-гадалки: “Когда-нибудь по всему Оденсе устроятфейерверк в его честь” — а закончилась так, как и положено по сказочномузакону, — именно грандиозным фейерверком в Оденсе.
Любопытнобыло бы сопоставить сюжет сказки «Гадкий утёнок» и факты реальной биографииАндерсена. Посмотрим, какие из этих фактов он освещает сказочным светом, акакие остаются в тени.
Гадкого утёнка оценивают по его наружности и манерам. “Больно велик”, “не удался”, “несносный урод” — судят о нём. И ещё: “совсем рехнулся”, всё делает не так.
Нечтоподобное приходилось слышать и самому Андерсену.
Цитата
Говорили,что Андерсен странен, нелеп, смешон. Как будто даже внешне походил на гадкогоутёнка: “Фигура его всегда имела в себе что-то странное, что-то неловкое,неустойчивое, невольно вызывающее улыбку. Руки и ноги его были несоразмернодлинны и тонки, кисти рук широки и плоски, а ступни ног таких огромныхразмеров, что ему, вероятно, никогда не случалось опасаться, чтобы кто-нибудьподменил его калоши. Нос его был тоже несоразмерно велик и как-то особенновыдавался вперёд”.
Поскольку Гадкий утёнок был непохож на других, его “клевали, толкали и осыпали насмешками”.
ЮномуАндерсену было не легче. В школе для бедных его дразнили “полоумным” и“дурачком”; в среде подмастерьев травили грубыми шутками. Наконец, в течениетрёх своих гимназических лет он подвергался изощрённым издевательствамтамошнего ректора. Изо дня в день тот твердил Андерсену: “Вы глупый юноша, извас не выйдет ничего путного. Вы ещё поплачете, верзила эдакий!”; “Тупее вас яникого не встречал. Вы лентяй! Вы несносный болван, полоумный, глупая скотина итому подобное!” По выходе из гимназии Андерсен обратился к своему мучителю сословами: “Я хочу попрощаться с вами и поблагодарить за то хорошее, что вы дляменя сделали”. И услышал в ответ: “Убирайтесь к чёрту!”
Не смирившись с жалкой участью отщепенца на птичьем дворе, Гадкий утёнок перемахнул через изгородь и был таков. Он скитался один; его преследовали опасности, голод и холод. Он чудом выжил в суровую зиму.
В14 лет Андерсен совершил поступок столь же отчаянный. Почти совсем без денег онотправился из своего родного Оденсе в столичный Копенгаген, где у него не былони родственников, ни знакомых.
Сюжет
Приезд Андерсена в столицу
ВКопенгагене мальчик первым делом пришёл в Королевский театр, чтобы тут жеприступить к осуществлению своей мечты — танцевать в балете или петь в опере.“Вы слишком худощавы для сцены”, — сказали ему. “Ах, если бы меня взяли втруппу с жалованием в 100 монет, я бы сразу потолстел”, — умолял Ганс. Над нимпоначалу сжалились и взяли учиться вокалу и танцам. Но вскоре уволили сословами, похожими на приговор: “дальнейшее пребывание его в театре признанобесполезным”. Он попробовал писать пьесы — их вернули с суровой припиской:“ввиду полнейшей безграмотности автора дирекция просит его впредь никаких пьесне присылать”. Первые годы, проведённые в Копенгагене, принесли Андерсену однилишения и неудачи.
Гадкогоутёнка всюду поучали, но он поступал по-своему. Ведь у него была мечта. Онтянулся душой к недоступному — в круг гордых, величественных лебедей. И вотчудо! Он сам превратился в прекрасного лебедя.
Какгадкий утёнок преклонялся перед лебедями, так Андерсен боготворил артистов,художников и поэтов. Больше всего не свете хотел он быть с ними, одним из них.Ему доказывали: начинать нужно с малого — с ручного труда, с посильногоремесла. Он плакал, но не уступал: “Я буду служить искусству; только для этогоя и живу”. Его учили ставить перед собой разумные цели, он же стремился кнесбыточному — “быть великим писателем”. И это сбылось.
Авсё же жизнь — не сказка. Вовсе не “вдруг” сбылась мечта Андерсена. Для тогочтобы стать всеми любимым сказочником, ему потребовались годы и годы —неустроенности, безрадостного ученичества, упорной работы над собой; каждый шагдавался с трудом.
Новсё это осталось за пределами сказки. В «Гадком утёнке» иной сюжет; здесьглавное — чудо. А чудо несовместимо с постепенным созреванием, последовательнымростом, мерным движением — оно должно быть внезапным.
Чтобычудо состоялось, необходим контраст. Тем сильнее ощущение чуда, чем до тогострашнее и безнадёжнее положение героя. Поэтому прежде чем преобразить гадкогоутёнка, автор заставил его замерзать в сжимающейся полынье, без чувств лежатьна снегу, приготовиться к смерти.
Чудослучается в тот самый момент, когда герой и читатель его менее всего ожидают.Гадкий утёнок ждал самого худшего, а дождался такого счастья, о котором не моги мечтать. Вслед за другими он считал себя самым уродливым, а оказался“прекраснейшей между прекрасными птицами” (в связи с этим какие законы народной сказки вспоминаются вам?).
Удалосьли Андерсену внушить это ощущение чуда читателям? Время рассудило: да, удалось.Подумайте: какие два чуда чаще всего вспоминаются в наше время? ПревращениеЗолушки в принцессу и превращение Гадкого утёнка в лебедя. Эти образы прочновошли в наше сознание. Когда нам грустно и одиноко, когда нам кажется, что всепротив нас, мы невольно ставим себя или на место Золушки, или на место Гадкогоутёнка. И это утешает нас, даёт нам надежду.
Вопрос
Знаетели вы ещё какие-нибудь сказки, где бы авторы обращались к секрету внезапного чуда?
Вспомнитесюжеты этих сказок и перескажите самые чудесные эпизоды.
Известно,что кино напрямую связано со сказкой. Вспомните кинофильмы, в которыхиспользуется секрет внезапного чуда.
Сказочныесекреты «Гадкого утёнка»
Из чего мы выводим уроки народной сказки? Из борьбыпротивоположностей: счастья и беды, добраи зла, самопожертвования и себялюбия, верности и предательства.
Мораль«Гадкого утёнка» сложнее. Искать её надо в борьбе противоположных точек зрения.
Обратимсяк началу сказки. Какие точки зрения здесь сталкиваются?
Спервадан вид с высоты. Сверху мир предстаёт широким (за лугами — поля, за полями —леса), леса — большими, озёра — глубокими; и это хорошо (“Хорошо было загородом!”).
Азатем мир показан с точки зрения утки и утят — из-под лопуха. И тотчас всёсужается, уменьшается, мельчает — как будто и нет вокруг ни широких просторов,ни больших лесов, ни глубоких озёр.
Дляусиления этого ощущения Андерсен использует приём иронии.
Понятие
Ирония— так в Древней Греции называли притворство в том случае, если человекпритворялся глупее, чем он есть на самом деле. Во-первых, ирония — этопритворное одобрение в устах автора или персонажа, которое надо пониматьнаоборот (например, слова: “Он смелый” надо понимать наоборот: “Он трус”).Во-вторых, ирония — это когда читатель замечает нелепость каких-нибудь слов илипоступков персонажа, а сам персонаж — не замечает (примеры такой иронии мы найдёмв тексте «Гадкого утёнка»).
Уткасообщает утятам, что мир “тянется далеко-далеко”. Но где же заканчивается это“далеко-далеко”? Уже за садом, но и там утка сроду не бывала — далёкоеоказывается до смешного близким. Так что из слов утки о “дали” уже совершенноясно: её кругозор не простирается дальше изгороди птичьего двора.
Позжемы убеждаемся, что для всех обитателей птичьего двора этот двор и есть весьмир. “Общество”, “белый свет”, — говорит утка, но мы-то помним, что речь идёттолько о птичьем дворе. Мирок этих птиц ограничен, поэтому ограниченны и онисами — и не видят ничего дальше собственного клюва.
Наблюдалили вы когда-нибудь за повадками уток и кур на птичьем дворе? Вспомните: ихвзгляд почти всегда устремлён вниз в поисках корма. Андерсен использует это длясказочной игры в «А что если»: а что если представить ограниченных себялюбцев в образах домашних птиц?
Тогдалюди, не видящие ни выси, ни дали, но только себя и своё, будут захваченысказкой врасплох. В чудесном свете сказки они покажутся гораздо смешнее.
Намёкисказки лукавы. Она сравнивает: эгоисты любуются собой, как старая утка ииндейский петух. Или, как утка-забияка, издеваются над тем, кто на них непохож. Или хлопочут только о собственной выгоде, как весь птичий двор суетитсявокруг одной угриной головки. Показав людские нравы в масштабе птичьего двора,Андерсен заставляет читателя по-новому взглянуть на привычное — удивиться иустыдиться.
Аещё игра в “А что если?” приводит нас вот к какому выводу: чем ограниченнеемирок, тем в нём меньше добра, больше жестокости. Чем шире человеческийкругозор, тем лучше нравы.
Обитателиптичьего двора, дикие гусаки, кот и курица в избушке слишком самоуверенны. СГадким утёнком дело обстоит совсем иначе: он слишком не уверен в себе.
Вопросна поля
Каксмотрит на мир сам Гадкий утёнок?
Спервау него нет своей точки зрения — он только что вылупился из яйца. Чтобы обрестисвой собственный взгляд на вещи, Гадкий утёнок должен преодолеть себя. Преждечем увидеть мир глазами прекрасного лебедя, ему предстояло совершить трималеньких сказочных подвига — и так обрести веру в себя.
Первыйон совершил, когда перемахнул через изгородь и на свой страх и риск пустился побелу свету. Так он породнился с героями народной сказки: ведь сказочное счастьеобретается только в конце пути.
Подороге испытывается не только его характер, но и его способность наблюдать исопоставлять. На птичьем дворе, на болоте, в избушке ему внушают, в чём смыслжизни. На птичьем дворе говорят: в том, чтобы хорошо плавать, не упустить угринуюголовку и держать лапки врозь (заметили ироническийнамёк на мамаш, учащих своих чад держать ноги вместе?). На болоте говорят: втом, чтобы летать к барышням-гусыням. В избушке говорят: в том, чтобы нестияйца, мурлыкать, выгибать спинку и испускать искры. При этом все уверены, чтоих птичий двор, болото, избушка и есть центр мира: “Вот какие дела идут набелом свете!”; “Мы и весь свет”.
Иутёнок осознаёт: все говорят по-разному, потому что видят только своё. Тогда онначинает возражать: “Вы меня не понимаете!” Отказаться от корма и убежища назиму, но всё же высказать свою точку зрения — это и есть второй подвиг Гадкогоутёнка.
Атретий — это подвиг самопожертвования ради красоты: ведь утёнок готов умеретьза счастье побыть с прекрасными птицами.
Иза это ему награда — прозрение.
Прозретьдолжен и читатель — чтобы ответить на один ключевой вопрос сказки.
Вопросна поля
Почемуутёнка ругают гадким?
Потомучто он не похож на них. В нём находят уродство, потому что привыкли называтьуродцами тех, кто другой, не такой, как все остальные. Смотрят на утёнка, адумают о себе: мы-то как хороши!
Андерсенуказывает: внешнее неотделимо от внутреннего. Если смотрят на мир сквозь призмуограниченных представлений, то всё новое кажется уродливым. У тех, кто считаетутёнка гадким, просто плохое зрение. Не утёнок безобразен — нелепы взгляды намир.
Вотчто важно: утёнок преобразится, как только будет увиден теми, кто по-настоящемукрасив. Только среди лебедей утёнок впервые увидит своё отражение. И посмотритна себя по-другому: не глазами невзрачных уток, а глазами прекрасных лебедей.
Обратитевнимание: в конце сказки сказана почти та же фраза, что и в начале: “Ах, кактут было хорошо!”
Хорошото, что увидено или может быть увидено сверху — широким взглядом. В началесказки так мир и показан. С чьей точки зрения?
Свысоты птичьего полёта, с точки зрения летящего лебедя. Так и будет отнынесмотреть на мир бывший гадкий утёнок.
Амы попробуем заглянуть в подтекст «Гадкого утёнка» и разгадать ещё одинсказочный секрет — секрет загадочной детали.
Влитературной сказке нет мелочей. Чтобы понять, что в ней к чему, приходится всёвремя останавливаться и спрашивать: “Почему?” или “А что это значит?”.
Напримерпочему у старой утки на лапке красный лоскуток?
Этознак, что её скоро зарежут.
Ещёвопрос: почему собака не тронула Гадкого утёнка?
Потомучто она приучена охотиться на диких уток, а не на лебедей.
Ноэто не полные ответы. Загадки, заданные в этих деталях, глубже.
Чтозначит красный лоскуток?
Чтозначит смерть молодых гусаков и спасение Гадкого утёнка
И— вопрос, тесно связанный с предыдущими: что значат покосившаяся избушка, дверь, висящая криво, дряхлость старушки?
Этидетали исполнены иронии — такой иронии, которая не вызывает нисмеха, ни даже улыбки. Старая утка думает, что она важнее всех. И она сама, идругие обитатели птичьего двора считают красный лоскуток признаком особогоотличия. А на самом деле он означает смерть. Ввиду неизбежности скорой смертисамолюбование старой утки особенно нелепо — и от этого даже становится грустно.
Стольже зловещая ирония окрашивает и другие два эпизода. Только что молодые гусакивесело болтали о барышнях-гусынях и были в высшей степени довольны собой. “Пиф!Паф!” — и их не стало. Ещё увереннее в себе кот и курица, говорящие о себе: “Мыи весь свет”. А того они не ведают, что избушка ещё чуть-чуть — и развалится,что старушка немощна, что вовсе не долгий срок отпущен для их самодовольнойжизни.
Андерсенпо-своему понимает закон сказочной справедливости. Он учит: судьба жестоко смеётся надсебялюбцами. Пусть эгоисты считают, что на них сошёлся свет клином, — смерть-тооб этом не знает. Они ещё любуются и гордятся собой, но смерть близко, и им отнеё не спастись.
Вопросна поля
Таккакова мораль «Гадкого утёнка»?
В«Гадком утёнке» есть мораль явная и скрытая. Явная только лукаво обманываетчитателя. Смысл сказки вовсе не в том, о чём сказано прямо: “Не беда появитьсяна свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца!” В скрытойморали — настоящий смысл сказки: когда ты что-то любишь больше себя, большесобственной жизни, тогда уже смерть не имеет над тобой полной власти.
Таковаточка зрения автора — на жизнь и смерть.
Кругпонятий
Какиеприёмы помогают донести до читателя сказочную мораль?
Иносказание
Ирония
Сменаточек зрения
Подтекст
«Снежнаякоролева» как сказка о Боге и дьяволе
Андерсен по-настоящему верил в чудо — в то, чтооно случится не только в сказке, а и в жизни. Это потому, что он был оченьнабожным человеком. Однажды, когда он был ещё маленьким мальчиком, один злойуправляющий поднял на него кнут. “Как вы смеете бить меня, ведь Бог можетувидеть!” — эти слова малыша остановили уже занесённую для удара руку. И таквсю оставшуюся жизнь, во всех испытаниях Андерсен плакал, молился и верил, чтоБог непременно поможет ему. Вот какой итог он подвёл своей жизни: “История моейжизни скажет всем людям то же, что говорит мне: Господь Бог всё направляет клучшему”.
Этойверой проникнуто всё творчество Андерсена. Миром его произведений управляетзакон справедливости. Но, в отличие от народной сказки, героев Андерсенаиспытывает, наказывает и награждает сам Бог, а за сказочными помощниками стоятего ангелы. Так, Бог для датского сказочника — тоже сказочник, только началоего сказки — это сотворение мира, а конец — это конец света и Страшный суд.
Частогероями сказок Андерсена становятся демонические существа (тролли, русалки),животные, растения, вещи. Мы помним: это только способ посмотреть начеловеческую природу с особой точки зрения, спросить: “А что если?”
Оживляявещи, очеловечивая растения и животных, Андерсен словно задаётся вопросом: ачто если представить себе мир без Бога? Тогда все тут же перестанут пониматьдруг друга, станут только хвалить себя и своё, как штопальная игла хвалитсятем, что тонка и блестит, а барышня-мячик — тем, что она родственницасафьяновой туфли. И чем больше они будут хвалиться, тем печальнее будет ихсудьба — как у штопальной иглы, которая сломалась и затерялась, как убарышни-мячика, которая оказалась в помойном ведре. Сказочник не устаётвнушать: за себялюбцами смерть идёт по пятам.
Обсуждая«Гадкого утёнка», мы поставили вопрос: всесильна ли смерть в сказочном миреАндерсена? Теперь мы видим: она всесильна только в тех его иронических сказках,где персонажи (вещи, растения и животные) не обращаются к Богу. Но в техсказках, где персонажи — люди, там всегда присутствует Бог — и там смерть нестрашна.
Водной из своих знаменитых сказок — «Оле-Лукойе» — Андерсен изобразил смерть вобразе справедливого сказочника:
ТутОле-Лукойе приподнял Яльмара, поднёс его к окну и сказал:
—Сейчасувидишь моего брата, другого Оле-Лукойе. Люди зовут его также Смертью. Видишь,он вовсе не такой страшный, каким рисуют его на картинках! Кафтан на нём вышитсеребром, что твой гусарский мундир; за плечами развевается чёрный бархатныйплащ! Гляди, как он скачет!
ИЯльмар увидел, как мчался во весь опор другой Оле-Лукойе и сажал к себе налошадь и старых и малых. Одних он сажал перед собою, других позади; но сначалавсегда спрашивал:
—Какиеу тебя отметки за поведение?
—Хорошие!— отвечали все.
—Покажи-ка!— говорил он.
Приходилосьпоказать; и вот тех, у кого были отличные или хорошие отметки, он сажал впередисебя и рассказывал им чудную сказку, а тех, у кого были посредственные илиплохие, — позади себя, и эти должны были слушать страшную сказку. Они тряслисьот страха, плакали и хотели спрыгнуть с лошади, да не могли — они сразу крепкопристали к седлу.
—Новедь Смерть — чудеснейший Оле-Лукойе! — сказал Яльмар. — И я ничуть не боюсьего!
—Да и нечего бояться! — сказал Оле. — Смотри только, чтобы у тебя были хорошие оценки!
Помысли Андерсена, хорошие и плохие оценки ставят людям не учителя, а сам Бог.Назначение смерти — вершить божественную справедливость.
Обовсём этом следует помнить, приступая к чтению ещё одной сказки Андерсена —«Снежная королева».
Нопрежде чем вы начнёте читать, надо вот ещё что сказать. Верить или не верить —это человек решает сам. Тот, кто верит в Бога, найдёт в Андерсене доброго другаи наставника. Тот, кто не верит, пусть попробует понять другого человека,другую культуру, другую эпоху. Сначала понять, а уж потом судить — подходит ливам эта сказка. Книги, как и люди, не всегда бывают такими, как нам хочется, —мы должны их принять такими, какие они есть. В каждой хорошей книге, о чём бы вней ни рассказывалось, есть что-то ценное и при этом неповторимое. И есличитать внимательно, то всегда можно найти что-то и для себя.
Сказочныесекреты «Снежной королевы»
В сказке Андерсена важно не внезапное чудо, авнезапное понимание, что такое чудо. «Снежная королева» — особенная сказка. Очём она? О борьбе Бога и дьявола за человеческую душу.
Еслисказка взялась за такую тему, то всё в ней должно совершаться не так, как вдругих сказках. Всё — в том числе и чудеса.
Преждевсего обратим внимание на то, что одни чудеса в «Снежной королеве» прямопротивоположны другим: одни — от дьявола, другие — от Бога.
Каксказано в одной из сказок Андерсена, “дьявол подражает Богу на свой собственныйлад”. Вот и в «Снежной королеве» — дьявольские чудеса устраиваются в подражаниебожественным.
Дурныечудеса в том и состоят, чтобы вывернуть прекрасные чудеса наизнанку, поставитьвсё с ног на голову. Божественные чудеса мёртвое превращают в живое.Дьявольские — живое в мёртвое: так, сердце Кая превращается в кусок льда.Божественные чудеса преображают привычные вещи, делают их лучше, чем они были.Дьявольские — искажают, делают хуже: так, в волшебном зеркале и “прелестнейшийландшафт выглядит варёным шпинатом”. Божественные чудеса случаются “вдруг”,чтобы радостно удивить. Дьявольские — чтобы застать врасплох и погубить: так,осколок волшебного зеркала внезапно ранит Кая в сердце и глаз.
Дьявольскиечудеса впечатляют: тут тебе и волшебное зеркало, и летающие сани, иразнообразные превращения снежинок, и сияющие ледяные чертоги. Но всё равно удьявола ничего не получается.
Абожественные чудеса — напротив, очень простые и даже незаметные. Судите сами.Как правило, сказочному герою, отправившемуся в путь, встречаются волшебныепомощники. Но чем ближе Герда к настоящему чуду, тем меньше в её помощникахвеликолепия и признаков волшебства.
СначалаГерде встретилась старушка волшебница. И что же? Вместо помощи та в угоду себеоколдовала Герду.
ЗатемГерда попала к принцу и принцессе. Они уже попроще: по крайней мере, не волшебники— может быть, поэтому и поддержали девочку. Однако они королевского звания ислишком заняты собой — поэтому помощь их была неуместной и не пошла впрок.
ПотомГерда попала в плен к маленькой разбойнице, которая была лишена не тольковолшебных свойств, но и придворного блеска. Тем не менее именно онапо-настоящему выручила Герду, поскольку сумела преодолеть свою корысть.
Вхарактере разбойницы ещё были какие-то сказочные черты — по крайней мере,что-то увлекательное. Но вот Герда попала к лапландке и финке. И всёпотускнело: ни в них, ни вокруг них вообще ничего необычного, один толькожалкий быт.
Вхозяйстве лапландки и финки ни одного лишнего предмета: так, сушёная трескагодится и для переписки, и в пищу. Для себя им мало надо, но и Герде они малочто могут дать. Например: мы ждём, что финка вручит Герде волшебные предметыили даст какие-нибудь сказочные советы. Вместо этого старуха отправляет девочкув путь полуодетой и босой.
Итут вступает в действие один из законов народной сказки — закон наибольшего контраста. Чемпроще герой и его помощники, тем удивительнее их возможности. Чем беднее быт,тем явственнее ощущается присутствие ангелов. Чем беззащитнее девочка, тем онасильнее. Почему же?
Сказочниквнушает: божественные чудеса не где-то далеко-далеко, не в волшебных странах, ав сердцах людей. Эти чудеса — вера, любовь и чувство прекрасного. Они связываютчеловека с Богом, дьявол же против них бессилен.
Поэтомудьявол и проигрывает в борьбе за душу Кая — несмотря на размах дьявольскоговолшебства. Одна слеза Герды чудеснее, чем все чудеса ада.
В«Снежной королеве» игра в «А что если?» столь серьёзна, что уж серьёзнеенекуда. Сказочник как будто спрашивает: а что если человек попадёт под властьдьявола? Как он посмотрит тогда на мир?
Андерсенрассказывает о двух дьявольских заговорах против Бога. Первый заговор — прямой,когда дьявол пытается направить на Бога своё волшебное зеркало. Второй —косвенный, когда после неудачи восстания дьявол обращает своё орудие на душилюдей. Так сказка явно намекает на библейскую историю.
Второйзамысел дьявола гораздо хитрее и опаснее: нацелить адские осколки начеловеческое восприятие окружающего мира. К чему приводит воздействиезловредной частички? К тому, что точка зрения человека смещается всё ближе иближе к точке зрения дьявола.
Врагрода человеческого добивается, чтобы человек увидел вещи и других людейперевёрнутыми — в дурном, искажённом свете. Так зло атакует с неожиданнойстороны, не в прямом бою; оно внедряется в души и направляет взгляд. И вот Кай,внезапно захваченный злом, начинает искать изъяны во всём живом и признакисовершенства в мёртвом. Это значит, что умирает его душа.
Акак смотрят на мир люди, пребывающие в согласии с Богом? Чтобы ответить на этотвопрос, обратим внимание на одну деталь. Перед тем как заснуть во дворце, Гердадумает: “Как добры все люди и животные!”
Новедь мы знаем, что не так уж добра была к ней старушка волшебница, замечаеммножество недостатков и смешных черт в вороне с вороной и принцессе.
Так-тооно так. Однако Герда смотрит на людей и животных преображающим взглядом, с тойточки зрения, с которой они выглядят добрее и благороднее.
Можетбыть, это наивный взгляд? Да, но тем верней он приводит к чуду. Позже финкаскажет: “Не видишь, что ей служат и люди, и животные?”, тем самым подтверждаяправоту девочки. Какими бы ни были те, кто встречается ей по пути, она своимвзглядом делает их лучше.
Заметьте:и после эпизода с ранением Кая Герда не изменила отношения к нему; в дороге онавсё время вспоминает хорошего Кая и никогда плохого. И Кай становится сновахорошим. Точно так же в разбойнице она замечает не худшее, а лучшее. Иразбойница действительно становится лучше.
Таккакова же точка зрения Герды? Это взгляд сверху — глазами ангелов. И перед нимрассеивается дьявольское наваждение.
Всказках о Боге и дьяволе всегда немало таинственного. В таких сказках особенноважны загадочные детали. Здесь ими никак нельзя пренебречь — иначе не сможешьвойти в сказку, так и останешься стоять у входа.
Обратимсяже к загадочным деталям в «Снежной королеве» — самым важным из них.
Вотиспуганный Кай мчится на санках за Снежной королевой. Чтобы спастись, он хочетпрочесть «Отче наш», но в уме у него вертится одна таблица умножения. А что этозначит? Почему таблица умножения противостоит молитве?
Молитва— это слово, обращённое к Богу. Если таблица умножения мешает молитве, то онапротив Бога. Но как же так? Ведь всякий знает: таблица умножения — весьмаполезная вещь; какой же от неё вред?
Чтож, разберёмся.
Вэпоху Андерсена уже многие люди не верили в Бога. Иные из них говорили, чтонаучный разум несовместим с верой. А некоторые шли ещё дальше и утверждали:неоспоримы только научные факты, неопровержима только логика математическихупражнений и теорем; любовь же и красота — это лишь выдумки или ошибки разума.
Такиесуждения не могли не огорчать сказочника. И он решил направить против нихединственное оружие, которым хорошо владел, — сказочную иронию.
Чтобыпредставить ложные мнения в неожиданном свете, он взялся за свою любимую игру в«А что если?». А что если бы остались только научное знание и разум? Знания иразум без веры, красоты, чувства прекрасного? Что бы тогда было?
Тутсказочник прибег к одному из законов народной сказки — закону всесильногослова. Он превратил слово — известную метафору “ледяной разум” — в дело, всюжетный ход.
Попробуемугадать ход его мысли. “Вы говорите, любовь — всего лишь пустое слово? — какбудто спрашивает он. — Допустим”. И вот сердце Кая превращается в кусок льда.“Вы говорите, прекрасно только то, что математически правильно? Допустим”. Ивот уже Кай отвергает всё живое, поскольку не находит в нём правильных линий истрогой симметрии. “Вы говорите, вера — предрассудок, оставшийся от неразумныхэпох? Допустим”. Но ведь свято место пусто не бывает. И вот уже дьяволуправляет человеком при помощи владычицы “ледяного разума” — Снежной королевы.
Таблицаумножения — это, конечно, хорошо. Но и лёд может пригодиться. Оставить человекаодин на один с таблицей умножения это всё равно что кормить его одним льдом.
Ивот разуму действительно становится холодно и одиноко — в чертогах вечной зимы.И он, конечно, не замечает этого, потому что уже почти мёртв. А дьяволу толькотого и надо.
Обратимсяк другому эпизоду. В чертогах Снежной королевы Кай складывает из льдин слово“вечность”. Если он сложит это слово, то будет сам себе господин, а притомСнежная королева подарит ему “весь свет и пару новых коньков”. А что этозначит? Почему Снежная королева сулит Каю новые коньки, и так уже пообещав весьсвет?
Снежнаякоролева хитра — как и её хозяин. Она пытается погубить душу мальчика. Во всехисториях про человека и дьявола повторяется одно и то же. Чёрт предлагаетгрешнику сделку: человек получает разные земные блага, а дьявол — его душу. Воти Снежная королева предлагает Каю в уплату за его душу весь свет и паруконьков.
Попробуйтепоставить себя на место Кая. Понимаете ли вы, что значит обладать “всемсветом”? Вот и Кай не понимает — это для него слишком большие и слишком общиеслова. Тогда Снежная королева на всякий случай добавляет насчёт новых коньков —это должно понравиться каждому датскому мальчишке.
Ночто же нам хочет подсказать автор? Что по закону наибольшего контраста всевеликие дела начинаются с малых. Божественные чудеса — с будничных добрыхпоступков. Дьявольские преступления — со злых насмешек. Так же и с новымиконьками.
Ктоже не хочет завладеть хорошей вещью? Каждому хочется что-то иметь, чем-топользоваться по своему усмотрению. Но для дьявола вещь — только предлог. Емуважно внушить своей жертве страсть к обладанию, привычку к словам “хочу”,“иметь” и “моё”. А дальше — по уже знакомой нам пословице: “От малой искрыбольшой пожар”.
Пустьжертва сначала научится гордиться своей вещью: “мои коньки”. А затем пустьучится говорить всё с большей и большей гордостью: “мои владения”, “мои люди”,“хочу ещё”, “всё должно быть моё”. Обманутый дьяволом мальчишка скажет: “хочуиметь коньки”. А соблазнённому дьяволом взрослому этого будет уже мало: онзахочет владеть, захочет всё большей и большей власти над людьми. Наконец,“весь свет” — это уже масштаб самого дьявола.
Получается,что Снежная королева в нескольких словах показывает Каю начало и конецстрашного пути. Начало — себялюбивое мальчишеское “хотение”, конец —дьявольская страсть захватить “весь свет”.
Тутнадо вспомнить, как ведёт себя Кай в первые дни после ранения дьявольскимстёклышком. Он ведь не делает ничего страшного — проказничает, придирается ксловам, передразнивает соседей. Но его поведением уже управляет дьявол,начинает вести его по страшному пути.
Однакокак ни хитёр был замысел дьявола, он всё же не удался.
Всвязи с этим — последний вопрос: почему Кай не мог сложить слова “вечность”,когда был во власти Снежной королевы, и смог, когда его расколдовала Герда?
Нетак уж трудно догадаться: если Кай сложит слово “вечность” по заданию Снежнойкоролевы и дьявола, то душа его погибнет навеки. Пока же она хотя бы немногожива, страшное слово никак не складывается.
Ноэто ещё не всё объяснение. Подумаем: что такое “вечность” в понимании Снежнойкоролевы? Подсказку находим в эпизоде похищения Кая. Перед тем как волшебныесани взвились в небо, Кай “устремил свой взор в бесконечное воздушноепространство”.
“Вечность”,“бесконечность” — Снежная королева как будто диктует Каю научные понятия.Однако может ли мальчик представить, что это такое? Не может. Вот поэтому и нескладывается у него слово “вечность”.
Нокогда Герда освободила Кая от злых чар, всё изменилось. Теперь это слово ужеозначало не вечную смерть, а вечную жизнь, вечное спасение. И Кай легко сложилзаветное слово.
Кто-томожет возразить: “Но божественную вечность так же трудно представить, как ивечность Снежной королевы”. Что на это ответить?
Положим,нам, действительно, трудно это представить. Однако не забывайте: нам важнопонять не только себя, но и мысль Андерсена, человека другой эпохи. А Андерсенсчитал, что божественная вечность — это так же ясно и просто, как розы, бабушкаи отчий дом. Тем более для ребёнка: ведь слово “жизнь” для него гораздопонятнее, чем “смерть”, слово “навсегда” гораздо понятнее, чем “никогда”.
Отсюдаи мораль Андерсена: с Богом человек у себя дома, а с дьявольским “ледянымразумом” — как дитя, потерявшееся в “бесконечном пространстве”.
Задания
Вкаких эпизодах «Снежной королевы» действуют законы народной сказки? Приведитепримеры и назовите законы.
Можноли в «Снежной королеве» найти схему сказочных приключений, характерную длянародной сказки? Попробуйте составить такую схему.
Найдитепримеры иронии в тексте сказки (помимо уже упомянутых).
Найдитев сказке примеры метафор и сравнений. Действует ли на эти метафоры и сравнениязакон всесильного слова? Если да, то приведите примеры.
Найдите,в каких эпизодах сказки появляются ангелы. Почему они появляются?
Найдите,в каких эпизодах появляются в сказке розы. Что означают розы? Чему онипротивопоставлены?
Поиграйтев игру «А что это значит?» самостоятельно. Обратите внимание на один эпизод. Всамом начале сказки Кай хвастливо грозит Снежной королеве: “Я посажу её натёплую печку, вот она и растает!” Вопрос: растает ли Снежная королева на печке?Обоснуйте ответ.
Подсказка: помните, куда летала Снежная королева вто время, когда в её чертоги пришла Герда? Свяжите два эпизода.
ПочемуГерда должна лишиться своих красных башмачков? Почему она должна отправиться кчертогам Снежной королевы полуголая и босая?
Почемуу маленькой разбойницы печальные глаза?
Самостоятельнонайдите в сказке загадочные детали. Придумайте к ним вопросы. Попробуйте найтиответы на эти вопросы.
Сравнитедве сказки: как «Гадкий утёнок» и «Снежная королева» говорят о жизни и смерти?В чём сходство и в чём различие?
Чтопрочитать?
СкурлаГ. Братья Гримм. Очерк жизни и творчества.Перевод с немецкого. М., 1989.
ГренбекБ. Ханс Кристиан Андерсен. Жизнь.Творчество. Личность. Перевод с датского. М., 1979.