Реферат: О формах русского залога

Вистории изучения русского залога необходимо выделить таких два важных момента,как, во-первых, квалификация залоговых отношений как направленности действия исистемный подход к проблеме залоговых отношений (см. Тимофеев 1958); во-вторых,понимание того, что в кругу описываемых явлений, традиционно включаемых в сферузалоговой проблематики, оказываются различные по своей языковой природеявления. Правда, у А.И. Исаченко [1960] разведённые как различные (смежные, новсё-таки самостоятельные) отношения переходности-непереходности и отношениястрадательности-нестрадательности остались на деле в рамках одного языковогояруса — морфологии. Дальше в своём дифференцированном подходе к явлениям,традиционно исследуемым в качестве залоговых, пошёл К.А. Тимофеев во второйстатье о залоге [1965]. Здесь им было показано, что в качестве морфологическогоявления залог представлен только у причастий, а у личных форм русского глагола находимявления, различные по своей языковой природе: синтаксические (страдательныеконструкции), лексико-грамматические или словообразовательные(возвратность-невозвратность), лексико-синтаксические(переходность-непереходность). Морфологических же форм залога у личных форм,как считает К.А. Тимофеев в этой статье, нет. Мы принимаем точку зрения К.А.Тимофеева за исключением последнего утверждения, так как считаем, что краткиестрадательные причастия ( а из кратких сохранились только они, следовательно,внутренне по залогу они не противопоставлены) вступают в залоговуюпротивопоставленность с личными формами, ср.: «Краткая же формастрадательного причастия прошедшего времени, употребляясь только предикативно,сближается с собственно глагольными формами и, таким образом, занимаетопределённое место среди залоговых образований русского глагола» [Тимофеев1958, с. 11].

Ролькратких страдательных причастий в организации залоговой противопоставленностиможет быть оценена с двух, в некоторой степени противоположных позиций.Во-первых, данное явление можно рассматривать как перенос залоговых отношений врусском языке из центра глагольности (именно: из личных форм) на его периферию,каковой являются причастия. Во-вторых, это же явление можно оценивать каквовлечение в сферу действия «узкоглагольных» интересов (дляморфологического выражения предикации) причастных форм, иначе говоря,использование кратких страдательных причастий для заполнения пустующей«клетки» морфологической страдательности в парадигме личных форм глагола.В действительности же обе оценки данного явления не противоречат друг другу,так как на деле мы имеем изменение самой сущности страдательности в современномрусском языке. Возможно, это изменение должно оценивать как восстановление нановом этапе былого грамматического значения страдательности, но со всейочевидностью сказать здесь пока трудно: нужны специальные историческиеисследования.

Семантикастрадательности в русском языке меняется, она перемещается в сторонуперфектности. То обстоятельство, что в русском языке из всех глагольныхсемантических сфер ближе всего друг другу оказались страдательность иперфектность, вполне закономерно для индоевропейского языка, ср.: Е. Куриловичсчитал, что древнейшей функцией перфекта является медиопассивная функция[Курилович 1956, с. 43]. Связь пассивного залога с перфектом проступает и вистории иранских языков [см. Опыт 1975, с. 302-336]. Перфектность истрадательность близки хотя бы уже потому, что в силу своей семантики незанимают центрального места в общей семантической структуре глагола какграмматически (т.е. не только лексически) темпорального слова.

Переносцентра тяжести залоговых отношений в причастные формы мы рассматриваем какформирование особой грамматической сущности, появление которой вызвано преждевсего широкой синтаксической употребительностью («экспансией») имени.Действительно, имя в предложении может выступать в функции всех его членов:подлежащего, дополнения, обстоятельства, в составе сказуемого. Последнееособенно важно, так как это затрагивает специфические интересы глагола иименно: его личных форм. При этом язык для имени сделал все, чтобы оно исохранило свою грамматическую природу, и могло участвовать в выражении любойпредикации (любой в плане модальности, времени, лица). Попадая в позициюсказуемого, имя сразу же обрастает внешними показателями предикации, не меняясвоей внутренней именной сути. К числу подобных внешних показателей следуетотнести и аналитические средства ( Он — учитель; Он был умён и т.п.) [1], итакие внешние для имени морфологические показатели, которые сосредоточены вглагольной форме (Он стал учителем). Таким образом не утрачивая или почти неутрачивая (ср. грамматический род может нейтрализоваться: Она — врач) [2] своиморфологические свойства, имя создаёт опасную конкуренцию глаголу. Так, ужепрактически синонимичны фразы типа Он строит и Он — строитель для передачизначения «Он работает строителем». Правда, здесь имя не тольковбирает в себя глагольную семантику, но и глагол, расширяя свою семантику,получает возможность обозначать как действие, так и состояние, качественнуюхарактеристику. Говоря об определённых процессах сближения имени и глагола, мыне должны забывать, что именно глагол является морфологически маркированнойчастью речи: формально и семантически выступает он более определённымлексико-грамматическим объединением (это хорошо видно на примере системывыражения глагольных грамматических категорий), внутренне это наиболеесконцентрированная часть речи (глагол как темпоральная часть речи передаёт этусвою основную семантику на уровне лексики, морфологии и синтаксиса).

Междутем «вторжение» имени в сферу глагола не может не создавать угрозыглавной линии развития глагола: его дальнейшему продвижению как темпоральнойчасти речи. В результате создаётся противоречие. И вот в качестве выхода(одного из возможных выходов) используется вовлечение в круг собственноглагольных интересов (морфологического выражения предикации) гибридныхглагольно-именных форм, т.е. причастий. В русском языке это означаетформирование оппозиции двух парадигматических узлов, один из которых составляюттрадиционно относимые к личным формы, а второй — краткие страдательные формытипа куплен, куплена, куплено, куплены, разбит, разбита, разбито, разбиты,любим, любима, любимо, любимы в сочетании с аналитическими выразителями техграмматических значений, которые необходимы для сказуемого. Общее значение этихформ состоит в выражении перфектной пассивности.

Какже понимать перфектную пассивность? Перфектность в данном случае есть скорееспособ глагольного действия, чем временная характеристика глагольной формы.Перфектность здесь выступает, с одной стороны, как совершённость действия копределённому моменту, с другой — как некоторая результативность этогодействия. Пассивность этой формы иная, чем у личной страдательной формы всоответствующей синтаксической конструкции (Книга покупается студентом). Личнойглагольной формой на -ся описывается действие, формой типа куплен — состояние врезультате действия, направленного на субъект (Книга куплена; Книга купленастудентом).

Такимобразом, семантику данных форм можно определить как «состояние врезультате совершённости (совершаемости) действия, направленного насубъект». Семантическая чёткость данных форм несомненна. Еслистрадательность форм на -ся эксплицитна, выводима только из конструкции:обязательно должен быть творительный беспредложный со значением лица, тострадательность форм типа куплен имманентна. Эти формы независимо от того, естьв предложении творительный лица или нет, передают отмеченное действие. Вкачестве примера приведём отрывки из стихов А.И. Бунина: 1) «Воистину достоинвосприяти Ты, Господи, хвалу, и честь, и силу Затем, что всё тобой сотворено Исуществует волею твоею!»; 2)… И в этот час, гласит преданье, когдасомнением томим, Изнемогал он от страданья, Все преклонялись перед ним; 3)Озарён был сумрак мрачный В старом храме и сиял Чистый образ новобрачной Приогнях…

Спецификаперфектной страдательности как раз в том, что вовсе не обязателен ввысказывании логический субъект: состояние как таковое само по себе нейтральнопо отношению к субстанции вызывающей или провоцирующей его (см. хотя быбезличные глаголы!), в то время как действие, напротив, требует своейсоотнесённости с деятелем. Если при формах типа сделан есть логический деятель,то эта форма по своему значению приближается к личной форме на -ся встрадательном употреблении, хотя и специфична своей перфектностью, несовпадающей с грамматической семантикой совершенного вида. Если же прирассматриваемых формах отсутствует логический деятель, то они по своемузначению приближаются к безлично-предикативным наречиям.

Особогозамечания здесь требует термин «логический деятель (субъект)». Ондолжен пониматься широко. Этим термином обозначается собственно источниксостояния — источник, который часто выступает как причина того или иногосостояния. В связи с последним необходимо обратить внимание на частотностьслучаев употребления при формах типа сделан творительного падежа, образованногоне от имени деятеля. Это как раз связано со спецификой грамматического значенияформ перфектной пассивности. В целом широту семантической сочетаемости данныхформ с именем в форме творительного падежа можно считать дополнительнойособенностью страдательных форм типа сделан по сравнению с формами на -ся встрадательном использовании.

Такимобразом, семантическая противопоставленность форм перфектной страдательностиформам на -ся в страдательном употреблении в русском языке достаточно очевидна.Вместе с те вопрос о семантической противопоставленности данных форм — лишьодин из тех, которые стоят при решении проблемы залоговых отношений в русскомглаголе. Не менее важными являются вопросы, как организована внутренняяпарадигма форм типа сделан и как эта парадигма вписывается в общую парадигмуличных форм (или же как она соотносится с этой общей парадигмой)? Ответ напервый из этих вопросов позволит судить о характере формально-семантическогопротивопоставления рассматриваемых форм, ответ на второй — об отношении их квидо-временной системе русского глагола. (Здесь и ниже речь идёт только оформах индикатива).

Внутренняяформа перфектного пассива достаточно специфична и своим набором словоформ итеми отношениями, которые складываются между рядами этих словоформ. Всего можновыделить три ряда форм:

1)формы с различением числа и рода в единственном числе для выражения пассивногосостояния, имевшего место до момента речи. Грамматическое лицо здесь выраженоаналитически или описательно (в зависимости от того, как мы оцениваем рольместоимений я, ты… при личных формах глагола): [я / ты / он (она, оно)] был(была, было) наказан (наказана, наказано); [мы / вы / они] были наказаны. Общеезначение пассивного состояния, имевшего место до момента речи, характерно длявсех форм не зависимо от вида глагола, ср. был любим;

2)формы с различением числа и рода в единственном числе для выражения пассивногосостояния в момент речи. Если у предыдущего ряда форм грамматическийсемантический признак «до момента речи » выражен аналитически (был…были), то здесь признак «в момент речи» выражен нулевым употреблениемвспомогательного глагола. Лицо здесь выражается так же: [я / ты / он (она, оно)]наказан (наказана, наказано); [мы / вы / они] наказаны. Форма типа наказанотличается от был наказан специфической временной характеристикой: не различной(с точки зрения последовательности действий) закреплённостью на временной оси,а неразобщённостью выражаемого состояния с моментом речи. Формы типа былнаказан обозначают вовсе не более раннее состояние по сравнению с формами типанаказан, а состояние, разобщённое с моментом речи. Если формы типа был наказаноценить как прошедшее перфектного пассива, а наказан — как настоящееперфектного пассива (при всём том, что эти прошедшее и настоящее другие посравнению с прошедшим и настоящим у собственно личных форм), то мы убедимся ещёв одной особенности то мы убедимся ещё в одной особенности парадигмыперфектного пассива. В этой парадигме подчёркнута общность настоящего ипрошедшего и противопоставленность будущему (см. ниже), в то время как ввидо-временной системе традиционных личных форм имеем «морфологическиподчёркнутое противопоставление форм прошедшего времени и формнастоящего-будущего времени» [Виноградов 1986, с. 443];

3)формы с различением лица, числа и рода в единственном числе [я / ты / он (она,оно)] буду / будешь / будет забыт (забыта, забыто); [мы / вы / они] будутзабыты. Эта группа форм резко специфична. Семантическая подчёркнутость(маркированность) их состоит в выражении признака «состояние в результатеещё не имевшего место действия». Формы типа наказан и был наказанобозначают состояние в результате имевшего место (т.е. уже состоявшегося, апотому мыслимого как прошедшее), действия. Формальная подчёркнутость форм типабуду наказан состоит в том, что здесь редкое для современного русского языкасочетание грамматической выраженности в рамках одной формы рода и лица.

Вцелом считаем, что внутренняя организация форм перфектного пассива несомненна,хотя и строится по-своему. Основания временного противопоставления здесь те же,что и у традиционных личных форм — отношение к моменту речи, но реализованностьэтих оснований специфична в силу общей перфектности в семантике форм. Данныеформы, во-первых, по-особому проводят границу между своими временными рядами:семантика перфектности сближает формы типа был наказан и формы типа наказан ипротивопоставляет их формам типа буду наказан. Это противопоставлениеморфологически выражено. Во вторых, отношение к моменту речи реализуется науровне разобщённости-неразобщённости с моментом речи. По этому, формальновыраженному, признаку противопоставлены формы типа был наказан формам типанаказан.

Особогозамечания требует парадигматическая связь форм перфектной страдательности свидо-временной системой русского глагола. Дело в том, что рассматриваемые формыимеют двойную противопоставленность. Они противопоставлены, во-первых друг другуво временном плане (по отношению к моменту речи см. выше), во-вторых,традиционным личным формам в рамках соответствующего времени, хотя и смещённо всилу в силу общей асимметрии двух парадигматических узлов русского глагола:традиционных личных форм и перфектного пассива. Выше уже шла речь о том, чтовременная организация изучаемых форм не есть прямое отражение аналогичнойорганизации традиционных личных форм. Асимметричность здесь не только в том,что иначе проходит основная граница между временами. Дело ещё в том, чтосистема перфектного пассива только складывается в своём противопоставлениидругим личным формам, она гораздо моложе видо-временной системы традиционныхличных форм и как формирующаяся система она не до конца обобщилапротивопоставленности своих форм. В целом отмеченная асимметричность может бытьпонята с учётом следующих особенностей рассматриваемых форм:

1)в русском языке уже есть определённые средства как для выражения состояния, таки для выражения страдательности. Эти средства относятся к лексике (глаголы сопределённой семантикой), к синтаксической (возвратные глаголы в сочетании створительным лица) или лексико-грамматической сферам (ср. формирование классаслов категории состояния). Полагаем, что в известном смысле даже обычная синтаксическаяинверсия способствует привнесению в высказывание семантики страдательности, ср.Тёмный ельник снегами, как мохом, Опушили седые морозы… (И.А. Бунин).

2)внутренняя морфологическая определённость форм типа был наказан, наказан, будунаказан, сформировалась ещё не до конца, так как при этих формах по традиции(но всегда ли только?) употребляется творительный лица, а это препятствуетобобщённости на морфологическом уровне двух парадигматических узлов — традиционных личных форм и форм типа наказан. Возможно, что достаточнорегулярное употребление при бывших кратких страдательных причастияхтворительного лица поддерживается языковой оппозицией морфологических исинтаксических средств выражения страдательности в русском языке. Нельзя непризнать, что существует системная организация (поле,функционально-семантическая категория) страдательности в русском языке, однимиз структурных элементов которой как раз и выступают грамматические средствавыражения страдательности: морфологические (Дом построен) и синтаксические (Домстроится рабочими), образующими оппозицию;

3)асимметрия названного выше противопоставления в определённой степениобусловлена и недостаточно последовательно (с точки зрения бинарнойпротивопоставленности) организованными видовыми отношениями русского глагола.Наличие глаголов perfectiva tantum, imperfectiva tantum, двувидовых глаголовзатрудняет четкое вписывание форм перфектной пассивности в общую видо-временнуюсистему глагола. Известно между тем, что видовая противопоставленность в этойсистеме у традиционных личных форм играет существенную роль. Особенностью жеформ перфектного пассива является их регулярность от глаголов совершенного видаи нерегулярность, малоупотребительность от глаголов несовершенного вида.Особенно это касается форм, являющихся по происхождению краткими страдательнымипричастиями настоящего времени, ср. Любим калифом Иоанн; Ему, что день, почёт иласка… (А.К. Толстой). Однако при всей нерегулярности подобных страдательныхформ от глаголов несовершенного вида эти формы необходимо учитывать припостроении внутренней парадигмы перфектного пассива. Насколько позволяютутверждать предварительные наблюдения, видо-временная парадигма перфектногопассива не обладает той нерасчленённостью этих двух грамматических значений уформ, которая представлена у традиционных личных форм. Видовая и временнаясемантика в парадигме изучаемых форм более независимы. Если для традиционныхличных форм речь должна идти о пяти рядах видо-временных форм (прошедшее несов.вида, прошедшее сов. вида, будущее несов. вида, настоящее несов. вида,настящее-будущее сов. вида), то во внутренней парадигме перфектного пассива триряда временных форм (прошедшее — настоящее — будущее) с возможным (т.е.нерегулярным) противопоставлением форм по признаку морфологического вида. Этинаши рассуждения нуждаются в дальнейшем уточнении, так как они фактически неучитывают форм типа любим, томим, читаем, место которых в парадигме перфектногопассива не представляется пока ясным ввиду крайней ограниченности в образованиии употреблении подобных форм. В целом, если иметь в виду регулярные формыперфектного пассива (т.е. формы образованные от глаголов совершенного вида), томы вправе говорить о следующей парадигматической организованности залоговыхформ: перфектно-пассивная форма типа сделан противопоставлена целому видовомуряду делаю — сделаю в соответствующем времени (был сделан — делал, сделал;сделан — делает, сделает; будет сделан — будет делать, сделает);

4)одним из самых существенных моментов в непоследовательной противопоставленностидвух парадигматических узлов является очень сильная зависимость морфологическихформ перфектного пассива от лексического значения глаголов и от определённыхлексико-синтаксических свойств этих лексем: переходности-непереходности.Последнее обстоятельство свидетельствует о внутреннем противоречиирасссматриваемых форм. Они нашли специальные морфологические средства,фактически построили свою парадигму, в значительной степени для них безразличнынекоторые синтаксические признаки (например, творительный лица), выработалиобщую грамматическую семантику. При всём том эти формы ограничены лексически,они регулярны только от переходных глаголов.

Примечания

1.Все же, очевидно, можно ставить вопрос о выработке у существительного и специальнопредикативной формы, именно: творительного предикативного. Впрочем, эта формазакономерна лишь для тех случаев, когда временной план высказывания несовпадает с моментом речи (Он был учителем; Он будет учителем). При этомтворительный и именительный предикативные связаны именно с временнойсемантикой, а не временной формой глагола. На это указывают случаи употребленияв разговорной речи форм типа буду,…, будут в значении настоящегохарактеризующего: Кто он? — Он будет учитель (т.е. «Он учитель»).Вместе с тем в русском языке нет собственно предикативной формы имени, а естьлишь наиболее приспособленные для этой цели формы.

2.Очевидно, что нейтрализация рода обусловлена не предикативной позицией имени, аобщим состоянием данной грамматической категорией в русском языке. Ср. ВрачИванова не принимает.

Список литературы

ВиноградовВ.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове). — М., 1986. — изд. 3-е,испр.

ИсаченкоА.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким. — Братислава, 1960. — Т. 2.

Курилович Е. — Kurilowicz J. L'apophonie en indoeuropeen. — Wroclaw, 1956.

Опытисторико-типологического исследования иранских языков. — М., 1975. — Т. 2.

ТимофеевК.А. К вопросу о залогах русского глагола // Русский язык в школе. — М., 1958.- № 2.

Онже. Еще раз о залоге русского глагола: (Заметки и наблюдения) // Материалыконференции Северного зонального объединения кафедр русского языкапединститутов 1962 года. — Л., 1965.

Л.Г.Панин. О ФОРМАХ РУССКОГО ЗАЛОГА.

еще рефераты
Еще работы по языкознанию, филологии