Лекция: ФУЦЗЯНЬ 6 страница
Остановившись в центре залы, царевич резкими, свистящими ударами ладони по воздуху вместе с горячим выдохом убрал вокруг себя фиолетовый свет — и император увидел Бодхи.
— Мое имя Бодхи.
Люди Хань называют меня Да-Мо.
Зачем ты хотел видеть меня, император?
В золотых одеяниях и высокой желтой короне из сверкающего шелка и серебряных нитей, величественной поступью по трем ступеням спустился государь в зал, выложенный черным мрамором.
Впервые за сотни лет стены, покрытые красным лаком времен Цинь, видели человека с растрепанной бородой и волосами, с дырявым зонтиком в руках и в потрепанном eefpaMH дорог красном дырявом плаще.
Изумленный император смотрел на босые ноги Бодхи:
— Почему мои министры не видят тебя?
— Страх.
Они видят бумагу, а не звезды.
— А если я позову стражу?
Откуда мне знать — не убийца ли ты?
— Я ухожу.
— Стой, Да-Мо.
Я хотел задать только один вопрос человеку, которого возносит вся Поднебесная.
Я построил сотни храмов и монастырей в честь Будды!
Цзянсу
Я подарил монастырям земли, рабов, золото и деньги! Я перевел на язык Хань «Трипитаку» Будды! Я лично провожу обряды в честь Будды! Скажи, я истинный ученик Будды?
— Ты, император, глупец! — Бодхи смотрел в глаза У-Ди. — Построй еще десять тысяч храмов, сто тысяч лет читай молитвы и пой гимны, но Будды тебе не видать.
— А если я все-таки увижу его?
— То убей его!
— И это говоришь ты?! Что же мне делать?
Я думал, власть, богатства, сила помогут мне увидеть и познать Будду.
— Вон на той горе я буду ждать тебя завтра до восхода солнца. Ты должен быть один.
Царевич поклонился и вышел из тронного зала.
Государь вернулся на трон и задумался.
«Наверное, это мне пригрезилось», — подумал У-Ди и вдруг увидел, что держит в руках старый, но крепкий, красный зонтик.
Подбежав к середине залы, он посмотрел на сверкающий мраморный пол и увидел следы пыльных ступней Бодхи.
В темноте зарождающегося утра два всадника подъехали к основанию горы у озера Тайху. Они спешились.
Выслушав старшего, один из них вскочил на лошадь и, взяв под уздцы вторую, галопом погнал их в сторону города Нанкина.
Император У-Ди смотрел на неясные очертания горы в синей темноте:
«Четыре истины Будды. Я их знал, мне о них говорили.
Первая истина — жизнь есть страдание!»
Император стал медленно подниматься в гору.
Он вспомнил, как вчера, когда он сидел у окна в зале мудрости, его поразила мысль, что дворец — это его клетка, его тюрьма. Что ритуал связал его, и он все делает по раз и навсегда заведенному порядку.
Кругом — стража, евнухи, министры, наложницы, жены, и он зависит от них — придворных!
И он не смеет сделать ничего, кругом друзья и враги.
8 Горы Дзэн
Цзянсу
На первом уступе император, сидя на камне, подумал:
«Будда сказал — жизнь есть страдание!
У меня есть власть, богатство, сила.
Я желаю лучших девушек — они есть.
Я желаю лучшей пищи — она есть.
Я желаю уничтожить врагов — уничтожаю!
Но чего я боюсь? — что меня отравят враги — родственники, что меня свергнет народ, что на меня нападет сильный враг.
Я боюсь!
Но самое главное — я боюсь, что власть, слава, богатство — вечны, а я — нет!»
Неожиданно, в одно мгновение император увидел всю свою жизнь — и ужаснулся.
Он вспомнил семьи убитых врагов,
увидел свою хитрость, жестокость и изворотливость,
свой страх и свою горячку-нетерпение по дороге к трону.
Даже темнота не смогла скрыть жар лица императора.
— А есть ли у меня лицо вообще? — спросил он себя.
Хватаясь руками за острые камни и разломы в скале, император сбросил с себя парадный головной убор.
На втором выступе он вспомнил вторую истину Будды:
«Страдания происходят от желаний и жажды наслаждения жизнью, и порождает эту жажду невежество — Авидья!»
Император думал:
«Я хочу контролировать все и властвовать над окружающими, а все это из-за глубокой неуверенности в себе.
Хочу, чтобы было так, как я хочу!
Я! Я! Я!
А что такое «Я»? — ничего! Его нет! Одно только слово!
Я могу сказать себе, что мое «Я» — это сладострастие, наслаждение, власть и страх!
Я строю монастыри из-за страха! Страха смерти!
Страха, что меня ждет ад или рай! Или новое рождение в виде свиньи, которую ждет бойня!»
Император У-Ди в гневе швырнул вниз шелковые туфли и верхний парчовый халат с драконом, фениксом, тигром и змеей-черепахой.
Цзянсу
И вновь камни, колючие заросли, шипы и злость охватили императора.
Неожиданно его нога ощутила пустоту, и пот страха выступил у него на лбу.
Медленно, шаг за шагом, хватаясь рукой за воздух, он обошел пропасть и оказался на третьем выступе.
Шелковые штаны его разорвались в клочья — и он швырнул их в черную пропасть.
Следом полетел второй, бархатный халат.
На третьем выступе император сел на землю и, перебирая камешки, вспомнил:
«Тот, кто находится наверху, в следующий миг окажется внизу, и наоборот. Это закон чакры — круговорота.
Будда вышел из этого круга, но нет его среди ангелов и нет его среди демонов».
Темнота из синей стала превращаться в зеленую, и снизу стал подниматься туман.
Было холодно, но император не замечал этого.
«Третья истина Будды гласит, что можно уничтожить жажду удовольствий и разорвать цепь, привязывающую к желаниям жизни и вызывающую боль Духа.
И это состояние есть Нирвана!
И как же не цепляться за свое «Я», как и куда идти?»
Из пальцев текла кровь, были разбиты колени и локти.
Белая рубаха и штаны покрылись пятнами грязи и были мокры от росы.
В темноте острый куст боярышника разодрал лоб императора.
Но шаг за шагом он поднимался наверх.
И вдруг, когда он добрался до четвертого выступа, он увидел, что стена — отвесная, и подняться выше не получится.
Зеленые сумерки стали растворяться, близился рассвет.
Прижавшись горячей спиной к плоской стене выступа, император заплакал:
«Четвертая истина гласит: чтобы вырваться из Сансары — круговорота страданий, невежества, бессмысленности существования — нужно сделать восемь шагов вперед.
Цзянсу
Но для этого нужны вера, решимость, слово, дело, жизнь, доброе стремление, добрые помыслы и созерцание.
И мне в этом поможет Да-Мо, который ждет наверху — я должен увидеть его!»
В разорванных нижних одеяниях, император У-Ди стал осторожно огибать выступ.
Нащупав что-то, он быстро прыгнул за изгиб скалы и очутился на узкой, ровной площадке, где из скалы на него смотрело лицо Будды.
На горизонте, в горах появился свет зари.
Перед императором был Будда.
И тогда, поклонившись Будде, он поднялся по его лицу на новую террасу и стал быстро карабкаться вверх, не оглядываясь на восходящее солнце.
На пятом выступе император У-Ди увидел надпись: «Перед лицом великого страдания все равны».
На шестом выступе император прочитал: «Пути к спасению открыты всем».
Сквозь кусты дикого винограда и заросли горного бамбука, сцепив зубы, он поднимался все выше и выше.
На седьмом выступе было написано одно слово: «Выбирай!»
В растерянности император замер, переводя беспокойный Дух.
Когда-то он был искусным полководцем и умел принимать решение быстро, без колебаний.
Чтобы успокоиться, он вспомнил слова: «Какой бы ни была неблагоприятной твоя Карма, ты можешь очистить ее. Успокой свои Дхармы, и ты услышишь волнения, вызванные желаниями».
У-Ди подумал: «Действительно, я снова волнуюсь, потому что хочу успеть до рассвета попасть на вершину и постичь Истину. Но зачем мне тогда торопиться — потакать вновь своим желаниям?»
Неожиданно император сел на землю —- что-то с быстротой молнии мелькнуло у него в голове.
Он медленно встал и стал медленно подниматься на восьмой выступ, слушая пение горных птиц и громко выкрикивая:
4— Воздерживаться лжи и клеветы!
Цзянсу
Искоренить в себе корысть — алчность!
Не совершать любого насилия!
Добывать себе хлеб честным способом!
Преодолеть соблазны и увеличить подлинное благо во имя людей и для людей!
Все познать через себя, избавиться от «Я» — желания!
Увидеть в этом преходящем мире настоящее!
-Не считать этот мир своей собственностью!
Все вещи непостоянны и многомерны — научиться видеть истинное и ложное!
Император выкрикивал сутры — и вдруг замолчал.
До вершины оставалось немного, но перед ним зияла глубокая пропасть.
И снова сомнения, словно тучи птиц, стали клевать его, раздирая мозг на тысячи кусков. Сжавшись на шатающемся камне, император У-Ди бросился через темноту пропасти и, очутившись на другой стороне, сорвался и повис над бездной.
Он посмотрел в синее небо и на свои слабеющие, окровавленные пальцы, сжимавшие уступ скалы.
И вдруг он ощутил, как первые солнечные лучи осветили руки, и в долю секунды он увидел то, что невозможно увидеть и понять — то, что не имеет смысла.
Сверху свесилась рука, и У-Ди схватился за нее. Одним сильным движением царевич поднял человека на вершину горы.
Из-за синих гор поднималось багровое солнце. Через мгновение оно стало желтым шаром и еще через миг — белым, радостным, ослепительным, брызжущим светом. И взлетели птицы. И засеребрилась река. Со всех сторон стал подниматься в лесных горах гомон птиц, крики зверей, храп и фырканье животных. И стали видны рыбак с сетью и пастух со стадом коров.
С вершины священной горы Лун-Шань смотрели на солнце два человека.
Один из них, который раньше называл себя императором У-Ди, стоял, подставив светящееся лицо утреннему весеннему ветру, несущему запах миндаля.
Шаньдун
На нем не было дорогих одеяний, короны, оружия и знаков
власти.
У него не было золотых украшений, алмазных подвесок и жезла.
Он не держал в руках священную яшму, древнюю рукопись и кабинет сокровищ.
У него ничего не было.
Но в нем был Будда!