Лекция: ЛЕКЦИЯ ХХХ. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК ВСТУПАЕТ НА ПУТЬ ИЗОЛЯЦИОНИЗМА 5 страница

Теоретики позднего меркантилизма о предпринимательской деятельности. «Ни один человек не становится богаче, если всё его состояние, превращённое в деньги и золотую и серебряную посуду, лежит у него без движения; наоборот, он от этого становится беднее. Тот человек богаче, имущество которого находится в состоянии роста, в виде ли сдаваемой в аренду земли, денег ли, приносящих проценты, или товаров в торговом обороте», – писал Д. Норс. Ограничение вывоза денег означало превращение денежных средств в мёртвые средства.

Основным путём накопления капитала поздние меркантилисты считали положительное сальдо внешней торговли. Поэтому главной задачей стал активный торговый баланс, т. е. превышение экспорта над импортом.

Проблемы ценовой политики. Ещё одним отличием раннего и позднего меркантилизма является смена ценовой политики. Если на раннем этапе общей рекомендацией было завышение цен на экспортные товары, то позднее, когда борьба за рынки стала более напряжённой, главной задачей стало увеличение объёма продаж. Для этого рекомендовалась продажа по низким ценам – возможно, даже ниже себестоимости товаров.

«Опыт последних лет показал нам, что, имея возможность подавать наше сукно в Турцию дёшево, мы сильно увеличили наш вывоз туда, а Венеция настолько же потеряла вывоз своего, потому что оно оказалось дороже нашего», – писал Т. Ман.

Поздние меркантилисты также критиковали своих предшественников за слишком активное вмешательство государства в вопросы денежного обращения. Ими резко критикуется политика государства по регулированию валютных курсов и ставки процента, столь распространённая в эпоху раннего меркантилизма. Появляются первые идеи саморегулируемости денежных потоков. Поздние меркантилисты выступают против целого ряда ограничений торговой деятельности и мер контроля за купцами.

ЛЕКЦИЯ ХХIX. ВОСТОК В ПОЗДНЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Неравномерность развития различных регионов. Темпы экономического развития государств, находившихся за пределами Европы, в ХVI – первой половине ХVII в. заметно отличались, причём разница между передовыми и отсталыми странами неуклонно возрастала. В некоторых из них – Китае, Индии, Японии – на фоне наметившегося процесса разложения традиционных отношений (которые историки-марксисты считают феодальными) возникли первые ростки капитализма.

Но существовали на Азиатском и Африканском континентах и такие районы, где всё ещё шел процесс разложения первобытнообщинного строя и где общество ещё не освободилось от господства родовых отношений.

Земледелие и скотоводство, будучи основой экономики стран Востока, оставалось в ХVI и ХVII вв. почти на прежнем уровне. Расширились посевные площади и сеть искусственного орошения, но отсутствовали сколько-нибудь значительные новые технические усовершенствования.

Решающими факторами производства оставались ручной труд и высокие навыки земледельца. В некоторых странах, как, например, в Китае, труд людей зачастую заменял тягловую силу скота.

Особенности общественных отношений. Одной из главных причин замедленности развития техники и технологии на Востоке было усиление эксплуатации проживавшего здесь населения центральной и местной властью. Доля доходов крестьян и ремесленников, изымавшаяся государством в виде налогов и податей, неуклонно возрастала.

Документы, хроники, записи современников свидетельствуют также об увеличении размера ренты-налога, уплачивавшегося низами общества «благородному сословию». Однако характер средневековых источников не даёт пока возможности вычислить количественный рост нормы эксплуатации, что весьма огорчает историков-марксистов.

Недостаточная развитость на Востоке товарно-денежных отношений способствовала тому, что основной формой ренты-налога здесь оставались натуральный оброк или подать продуктами. При этом нередким явлением было изъятие у крестьян части минимума продовольствия, необходимого для пропитания семьи.

Наиболее ярко процесс усиления налогового бремени в ХVI–ХVII вв. прослеживается в Индии и Китае. Императоры китайской династии Мин (1368–1644) регулярно издавали указы о введении всё новых налогов в дополнение к уже существующим, а индийские правители неуклонно увеличивали долю урожая, взимаемую в виде налогов.

Бесправие и неграмотность крестьян способствовала тому, что их каждодневно обманывали торговцы на рынке и оптовики – скупщики сырья, обсчитывали менялы и чиновники – сборщики налогов. Колебания цен на продукты или изменения курса серебра или бумажных денег более всего отражались на положении крестьян.

На Востоке почти повсеместно, даже в мусульманских странах (несмотря на запрет Корана отдавать деньги в рост), получило распространение ростовщичество, от которого также страдала прежде всего деревня. Не имея возможности выплатить проценты, крестьяне попадали в кабалу и нередко разорялись. Государственные монополии на жизненно необходимые продукты, в первую очередь на соль, дополняли трудности деревенского бытия.

Борьба за превращение государственных земель в частную собственность. Разорение крестьян открывало возможности для захвата их наделов представителями деревенской верхушки и богатыми горожанами, которые обращали эту землю в частную собственность. Но не этот процесс был наиболее характерен для стран Азии и Африки в позднее Средневековье. Значительно чаще земли, считавшиеся ранее казёнными или общинными, захватывались придворной и военной знатью.

Именно отсутствие на средневековом Востоке традиций частной собственности вызывает сомнения многих историков по поводу того, был ли там вообще феодализм. Для характеристики поземельных отношений в передовых средневековых государствах Востока исследователи употребляют термин «власть-собственность», подразумевающий верховную власть правителя над всеми землями в своих владениях, все платежи с которых собирало для казны местное «благородное сословие».

Вместо характерной для средневековой Европы феодальной ренты, господствующий класс на Востоке получал на своё содержание часть собираемых для казны налогов и податей. Всё это никак не соответствовало содержанию понятия «частная собственность», однако стремление к безраздельному владению движимым и недвижимым имуществом заложено в самой природе человека, и никакими религиозными запретами и угрозами наказания эту страсть истребить невозможно.

Аристократы мусульманских и немусульманских стран в период позднего Средневековья всеми способами добивались укрупнения своих владений, которые официально считались землями верховного правителя и лишь временно были доверены тому или иному знатному человеку для вышеуказанных целей.

В ХVI–ХVII вв. в Индии джагиры (условные владения) некоторых представителей высшей знати достигли 100 тыс. га земли. В Китае императорские родственники, крупные держатели земли, влиятельные сановники «поглощали» тысячи и миллионы му земли, не считаясь с тем, была ли она государственной или частной. В Иране бóльшая часть земель, принадлежавших государству, находилась во владении лидеров местной знати.

Громадные доходы «благородного сословия» Османской империи, полученные от сбора ренты-налога, достигали сотен тысяч акче. В Японии после установления режима Токугава бóльшая часть земель была закреплена за крупными феодалами (даймё). В некоторых из перечисленных стран такие владения были временными и не переходили по наследству (например, в государстве Великих Моголов).

Значительно слабее, чем рост крупного землевладения, была на Востоке тенденция создания небольших частнособственнических хозяйств. В крупных владениях знати одних стран происходило дальнейшее закабаление крестьян – в Османской империи, в Японии. В Китае, наоборот, широкие размеры принял сгон крестьян с земли. Здесь было много бродяг и нищих, умиравших от голода.

Городское производство. В больших городах Востока в эпоху позднего Средневековья, особенно связанных с морской и сухопутной торговлей, главным образом внешней, возникли крупные мастерские и мануфактуры, где разделение труда в процессе производства достигло большой детализации.

Появление мануфактур способствовало значительному росту производительности труда и отвечало увеличению спроса на рынке. В мануфактурах и мастерских расширилось использование наёмного труда, хотя решающую роль в производстве продолжали играть мелкие ремесленники.

Во многих странах Востока наметилось территориальное разделение труда. Товары, изготовленные в одном городе или районе, были известны во всей стране, их покупали далеко от места производства, они славились за пределами страны – индийские ткани, иранские ковры, китайский фарфор и т.п.

Трудности складывания национальных рынков. Большую активность в ремесле, в организации мануфактур проявлял купеческий и ростовщический капитал. Производство оставалось подчинённым интересам его представителей. Но и последние, даже в области внутри- и внешнеторговых операций, не могли действовать сколько-нибудь свободно – господствующее положение принадлежало представителям высшей знати (Япония) или государству в лице чиновничества (Китай), которые контролировали деятельность купцов, предпринимателей, цеховых и гильдейских организаций.

Внутренние таможни, различные ограничения, тяжёлые налоги, трудовые повинности, запреты внешней торговли, прикрепление ремесленников и мастеров к месту работы препятствовали развитию городского производства, расширению рынка, использованию высвобождённых из сельского хозяйства рабочих рук.

Государственные предприятия ограничивали возможности и ёмкость складывавшегося в передовых странах рынка. Всё это препятствовало развитию торговли и предпринимательской активности и накоплению капиталов, тем более что часть доходов предпринимателей и купцов попадала в карманы аристократов, чиновников и в казну.

Жизнь, деятельность, имущества и права купцов не были обеспечены средневековым законодательством и целиком зависели от произвола власть имущих. Поэтому представители зажиточной части горожан искали связи с крупными феодалами, дворами государей, влиятельными чиновниками, покупали себе разнообразные привилегии и чины.

Зачастую они вкладывали свои деньги не в торговлю и предпринимательство, а в приобретение земельных владений, что отражало своеобразное сращивание торгового капитала с «благородным сословием». Такое положение способствовало политической ограниченности городской верхушки, крайней умеренности её требований.

Товарно-денежные отношения на Востоке. На Ближнем Востоке, в Османской империи имел место рост товарности. Близость бурно развивавшейся Европы, расположение на торговых путях, пересекающих Евразию и по морю, и по суше, наличие городов с греческим и армянским населением – всё это способствовало как внешней, так и внутренней торговле.

Но в других районах Востока расцвет Европы не вызвал последствий. Наивысший уровень торговли и денежных отношений в Средней Азии относится к ХV – началу ХVI в. Этот уровень впоследствии никогда не был перекрыт до российского завоевания Средней Азии.

В Индии ХVII век тоже, видимо, не превысил по своим показателям ХVI, хотя Индия в ХVII в. стала поставщиком не только пряностей, но и тканей в Европу. Индонезия должна была испытать значительное воздействие нидерландской и другой колониальной торговли. Но в целом уровень развития Архипелага был столь низким, что серьёзного прорыва в товарном производстве тут нельзя было ожидать.

В Китае период династии Мин (ХIV–ХVI вв.), кажется, по всем показателям экономического развития превосходил следующий период правления династии Цин. Это относится и к товарно-денежным отношениям. Однако прекращение активного освоения морей и океанов после 1436 г. способствовало резкому сокращению объёмов внешней торговли. В 1567 г. китайским кораблям вновь было разрешено плавать за границу, но время было уже упущено: в восточных морях уже господствовали пираты.

В Японии объединитель страны Ода Набунага попытался в ходе реформ законсервировать товарно-денежные отношения, как и всю экономику. Налог был установлен в рисе, выплаты из казны самураям также выдавались рисом, торговлю могли вести только официально утверждённые «корпорации» купцов, которые значительную часть прибыли отдавали в казну. Однако шла скрытая от чиновников торговля, на которой богатели частные лица.

Причины социально-экономической отсталости Востока от Запада. Среди важных причин, которые препятствовали развитию в недрах средневекового традиционного восточного общества (которое историки-марксисты называют феодальным) новых производственных отношений, на первое место следует поставить вторжения и завоевания.

Последствия разрушительных походов Чингисхана и его преемников, которые остановили развитие многих народов Азии, в позднесредневековый период не были изжиты, а в ХV–ХVII вв. происходило завоевание Индии афганскими, таджикскими, тюркскими войсками, турки подчинили Османской империи страны Ближнего Востока и Северной Африки, началось нашествие маньчжур на Китай, Корею, Монголию.

Завоевателями оказались по преимуществу отсталые народы, обрушившиеся на страны высокоразвитого полеводства и развитой городского культуры. Такие нашествия влекли за собой массовое разрушение производительных сил, гибель людей или их порабощение, установление национального гнёта и дальнейший рост эксплуатации.

Большое влияние на ход истории стран Азии и Африки оказали Великие географические открытия и начало колониализма. Погоня за золотом влекла западноевропейских купцов и мореплавателей к берегам Африки и Азии. При этом европейцы старались использовать своё техническое превосходство для закрепления на новых землях.

Своеобразие развития Востока в позднее Средневековье. В тексте настоящей лекции автор сознательно не употребляет термин «феодализм», поскольку используемое отечественными историками-марксистами словосочетание «восточный феодализм» всё ещё не обрело терминологической определённости.

Однако это вовсе не исключает употребления понятия «Средневековье» для характеристики эпохи, которую переживал Восток с первых веков после Р.Х. до ХVIII в. Современные исследователи европейской истории ХVI–ХVII вв. считают её периодом раннего Нового времени, но на Востоке это, несомненно, было позднее Средневековье.

Главное отличие двух издревле противостоявших друг другу половин Старого Света в рассматриваемое время заключалось в том, что на Западе в эпоху Великих географических открытий и Реформации началось складывание новоевропейской цивилизации, которая впоследствии распространилась на Американский континент. Что же касается Востока, то он остался верным вековым традициям, освящённым древними религиями.

Активный слом жаждавшими быстрого и сказочного обогащения европейцами средневековых христианских представлений о греховности богатства и неотвратимом наказании за стремление жить так, как хочется, способствовал широкому распространению индивидуализма и беспринципности в средствах добывания «первоначального капитала».

При такой постановке главных жизненных целей эпоха классического Средневековья представлялась новому европейцу временем «беспросветной тьмы и невежества», неизбежных в условиях духовной диктатуры католической церкви. Однако, борясь с одной крайностью, проповедники новой религии и морали впали в другие крайности, заявив о праве каждого человека по-своему толковать христианскую веру, о поощрении Богом богатства и т.п.

В отличие от европейцев подавляющее большинство жителей Азии в эпоху, когда на их земли хлынули широким потоком жаждавшие наживы западные христиане, не осуждало своё недавнее прошлое и не стремилось «выбросить его на свалку истории». Более того, они считали мудрость своих предков неиссякаемым источником для развития своего и будущих поколений.

Исходя из этого, на Востоке в позднее Средневековье сложилась устойчивая традиция постоянного изучения и систематизации научного и культурного наследия прежних времён. Именно тогда получают широкое распространение всевозможные энциклопедии, антологии, собрания сочинений, написанных предшественниками.

Попытки европейцев подорвать традиционный уклад жизни населения восточных государств и навязать им свои представления о том, «что такое хорошо и что такое плохо», вызывали ответную реакцию в виде стремления во что бы то ни стало сохранить свою национальную самобытность вплоть до «закрытия страны» для пришельцев с Запада.

Особенно ярко это проявлялось в Китае. Когда европейцы начинали «доставать» местные власти агрессивной рекламой своих «ну очень удобных и практичных товаров», их возили по стране и на конкретных примерах показывали, что китайцы достигли такого совершенства в орудиях труда, архитектуре, одежде, пище и т.п., что совершенно не нуждаются ни в каких заимствованиях с Запада.

Роль Ост-Индских компаний в налаживании новой системы отношений между Востоком и Западом. Прежде чем наиболее сильные в промышленном и военном отношении державы начали делить Восток между собой, европейцы постарались наладить тесные экономические связи с Южной Азией и Дальним Востоком.

Осознававший скудость природных богатств своей родины европеец, ещё со времён крестовых походов взиравший с завистью на Восток, где «земля течёт молоком и мёдом», стремился в раннее Новое время максимально использовать своё технологическое превосходство, чтобы «выкачать» из Азии и Африки как можно больше материальных благ.

Проводниками политики навязывания Востоку раннебуржуазных принципов межконтинентальной торговли, наиболее «мягким» из которых был неэквивалентный обмен, стали Ост-Индские компании. Первая из них возникла в 1600 г. в Англии, вторая – в 1602 г. в Голландии. В отличие от них, монополизировавших торговлю своих стран с Востоком, во Франции бизнесом такого рода занималось несколько компаний.

Западные негоцианты умело использовали противоречия между «благородным сословием» и центральной властью в странах Востока. Они также навязывали местным крестьянам выращивание тех культур, которые лучше всего продавались в Европе. С помощью подкупа европейцы добивались от знати азиатских стран помощи и поддержки в осуществлении своих планов превращения Востока в «сырьевой придаток» Европы.

Активное освоение Американского континента способствовало бурному росту работорговли на западном побережье Африки. Европейцев нельзя обвинить в том, что они навязали африканским правителям этот «бизнес», он процветал здесь ещё со времён Древнего Египта.

Однако «менеджеры» по торговле «живым товаром» сумели придать этому роду деятельности поистине международный размах. Во многих районах Африки в ХVI–ХVIII вв. шла настоящая охота за невольниками, трудом которых была во многом создана экономическая основа будущих США.

ЛЕКЦИЯ ХХХ. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК ВСТУПАЕТ НА ПУТЬ ИЗОЛЯЦИОНИЗМА

Китайская деревня в эпоху Мин. Рост населения страны привёл к концу ХV в. к уве­личению доли безземельных и малоземельных крестьян. Исключительная дешевизна ра­бочей силы и отсутствие излишков продовольствия не давали возможно­сти развивать технический прогресс в сельском хозяйстве. Тем не менее, благодаря от­крытию способа выращивания риса из рассады китайцам удалось достичь уровня уро­жайности этой куль­туры в 30 центнеров с гектара, в то время как в более западных го­сударствах она не пре­вышала 12–14 центнеров с гектара.

Китайские крестьяне эпохи династии Мин (1368–1644) довели до виртуозности мо­тыжное земледелие. На Востоке вообще орудия с длинными ручками были созданы лишь в отдельных районах Тибета. В условиях дефицита земли постепенно распахивались горные склоны и осушенные земли. Усложнилась водополивная система. Расширялись посевы технических культур, хлопка, табака.

Основным видом крестьянских платежей была продуктовая рента. В Китае ХV–ХVII вв. отмечался рост крупного землевладения, но по большей части не помещичье­го, а осно­ванного на наёмном труде. При этом верховными собственниками земли ос­тавались аристократы. В условиях пребывания у власти бездарных императо­ров широко распространилось разбазаривание государственных земель в виде пожалований, уменьшились налоговые поступления в казну. Из-за нехватки средств, правительство перестало субсидировать ир­ригацию и помогать пострадавшим от сти­хийных бедствий.

Держатели частных земель (дяньху) также платили налоги. Каждые 10 домов в де­ревне объединялись под главенством одного зажиточного двора. 110 дворов состав­ляли круп­ную административно-общинную организацию. Податное китайское население два раза в год платило налоги и выполняло повинности. Система налогооб­ложения в Минском Китае была крайне запутана. Дяньху отдавали половину урожая землевладельцу, а также по­дарки ко всем большим праздникам. Регулярные голодовки приводили к нередким слу­чаям людоедства. В начале ХVI в. отмечается ряд крупных крестьянских движений.

Развитие городов в Китае в ХVI–ХVII вв. В эпоху Мин значительно выросли ста­рые города и возникли новые. Кроме городов появлялись чжэни – торгово-промыш­ленные по­сады. Прилежащие к городам районы обслуживали города как сырьевые базы. В это время ярко проявляется специализация отдельных районов. Расширяется добыча и обработка полезных ископаемых, отмечается рост обрабатывающих промыслов. Наиболее эффективно развивались шёлкоткачество, хлопкоткачество, кра­сильное дело, керамика, производство фарфора и бумаги, книгопечатание, строительное дело. Появляются новые центры шелководства.

Увеличивается число ремесленных цехов и торговых гильдий. Однако китайские ре­месленники были по-прежнему приписаны к своим посадам и два раза в месяц явля­лись на регистрацию. В городе сохранялась круговая порука для более эффективного сбора на­логов, но уже ярко проявляется дифференциация ремесленников. Со второй половины ХVI в. началась постепенная замена повинностей и натуральных налогов де­нежными.

В китайских городах эпохи Мин широкое распространение получили земляческие ор­ганизации приезжих купцов. В ХVII в. в наиболее крупных городах возникли также союзы беднейших ремесленников – циханы.

Уже в ХVI в. в Китае в приморских и центральных провинциях возникают мануфак­туры, однако господство купеческого капитала консервировало средневековые отношения. Поэтому основным видом капиталистического предприятия была рассеянная мануфак­тура, когда купцы раздавали надомникам сырьё и забирали готовую продукцию. Наи­большее количество мастерских с наёмным трудом было в шёлкоткацком производстве. В стране создавалось множество паевых предприятий. Тем не менее, основная доля ремес­ленников работала в казённых мастерских.

Несмотря на низкий покупательский уровень основной массы населения в Китае эпохи Мин отмечается рост объёмов торговли. В стране существовало 33 крупных яр­марочных пункта. Углубление районных специализаций создавало предпосылки для складывания единого рынка. Хотя объемы внешней торговли также росли, её развитие сдерживали высокие налоги и таможенные пошлины.

Во второй половине ХVI в. в Китае неоднократно вспыхивали городские восстания, особенно в городах бассейна р. Янцзы. Не менее частыми были восстания рудокопов. Наиболее крупными проявлениями протеста стали выступления работников казённых мастерских (1598), восстание в Сучжоу (1601–1603), восстание на шахтах близ Пекина (1604), восстание в Фошане (1633). Восставшие боролись против увеличения налогов, за их снижение, за регулярную выдачу зарплаты.

Фактическое устранение императоров династии Мин от управления страной. При сохранении всех атрибутов самодержавия реальная власть в Китае в ХVI – первой трети ХVII в. сосредотачивается не в рамках традиционной имперской управленческой администрации, а в руках неординарных с точки зрения политической традиции «внутридворцовых служб».

«Внутридворцовая администрация» не была однородной. Власть в ней делили назначавшиеся императором секретари (дасюэши) и выдвиженцы-фавориты, многие из которых были евнухами – людьми, повседневно общавшимися с императором. Этот делёж происходил далеко не мирно. Поэтому вся история минского двора в ХVI – начале ХVII в. понизана ожесточённым противоборством отдельных деятелей и клик.

Уже в конце ХV в. императоры стали уклоняться от приёмов сановников, ведавших государственными делами. У-Цзун (Чжу Хоучжао, 1505–1521) вообще отказался от таких приёмов. Практически не занимался решением государственных дел и Ши-цзун (Чжу Хоуцун, 1521–1566), проводя время в поисках эликсира бессмертия и беседах с даосами. Шэнь-цзун (Чжу Ицзюнь, 1572–1620) после 1579 г. под давлением обстоятельств устроил лишь один приём. Си-цзун (Чжу Юцзяо, 1620–1627), передоверив управление всесильному временщику, занимался плотницким делам.

Политическая борьба в Китае ХVI–ХVII вв. Гнёт самодержа­вия, мелочная опека властей способствовали популярности вольнодумных теорий. Полное отсутствие каких-либо представительных органов затрудняло борьбу с произволом на всех уровнях власти. Тем не менее, государственные инспекторы в своих докладах дово­дили до императора сведения о злоупотреблениях чиновников и временщиков.

В этих же докладах они настоятельно рекомендовали не повышать на­логи, отменить ряд повинно­стей, принудительный труд на казённых мануфактурах, очиститься от излишней бюрокра­тии и лично императору больше заниматься делами государства. Инспекторы пытались убедить императора в необходимости демократи­ческих свобод, преобразования армии, пересмотра унизительного мира с монголами, укрепления границ.

В 1498 г. удалось свергнуть клику, стоящую у власти, что явилось сигналом для на­чала движения за реформы. Однако минское правительство ответило на увеличение потока критических докладов инспекторов широкими репрессиями. Поскольку эта мера оказалась неэффективной, и поток докладов не иссякал, в 1567 г. первым министром страны стал учёный Чжан Цзюйчэн. Он предпринял попытку смягчить на­логи, реорганизовать войско, пересмотреть штаты государственный аппарата.

Группировка Дунлинь. Решительные меры Чжан Цзюйчэна вызвали целый ряд доносов на него императору, а после смерти реформатора в 1582 г. его объявили преступником, а семью истребили. Кроме того, бывшие «хозяева жизни», прежде всего крупные землевладельцы, постара­лись отменить все преобразования Чжан Цзюйчэна. Группа видных чиновников, недовольная этим, была выслана из столицы и обосновалась в г. Уси, где находилась Дун­линьская академия. Так образовалась группировка Дунлинь во главе с Гу Сяньчэном. Дунлиньцы проповедовали в своей академии идеи реформ.

В 1620 г. дунлиньцам удалось возвести на престол своего ставленника Гуан Цзуна (Чжу Чанло), начавшего энергично заменять прежних сановников на реформаторов. Через два месяца он был отравлен. Новый император Вэй Чжунсянь не стал вмешиваться в государственные дела, и при дворе воз­никла новая клика временщиков и евнухов, захвативших фактическую власть. Начались преследования дунлиньцев, пользовавшихся огромной популярностью в стране. Реформаторы побоялись обратиться за помощью к народу и потерпели поражение.

В 1628 г. при смене верховной власти клика евнухов была свергнута, однако новый император не принял мер для привлечения к управлению государством прогрессивных чиновников и в стране продолжался разгул реакции.

Внешняя политика династии Мин. В ХVI в. Китай регулярно страдал от набегов монголов. В 1570 г. император подписал невыгодный для Китая договор с монголами, на­вязывавший Минам неэквивавлентную торговлю. Попытка ограничить торговлю с Япо­нией привела к высадке японского десанта, захватившего значительную часть тер­ритории Китая. С большим трудом удалось нанести японцам поражение. В 90-х годах ХVI в. мин­ское правительство направило крупные силы на помощь своему вассалу – корейскому ко­ролю, воевавшему с японцами.

В конце ХVI в. на северо-востоке страны появился новый опасный враг – мань­чжуры – племена чжурчжэньского происхождения. В 1582 г. главой союза маньчжур­ских племён стал Нурхаци. В последующие годы он завоевал приграничные с Китаем территории, а в 1618 г. начал завоевание Китая. Вступив на китайскую землю, маньчжуры осуществляли её планомерное завоевание до 1644 г.

В ХVI в. началось активное проникновение европейцев в Китай. Первыми это сде­лали португальцы: в 1516 г. к берегам Китая подошёл корабль под командованием Рафа­эля Перестрелло, а в 1517 г. – Фернана д’Андраде. Первые попытки португальцев силой обосноваться в Китае оказались безуспешными. В 1540-х гг. путём подкупа китайских чиновников им удалось основать торговую базу близ Нинбо, однако творимые португальцами беззакония и открытая связь с японскими пиратами привели к изгнанию их из страны в 1549 г. Тем не менее в 1557 г. португальцы захватили порт Макао, ставший их главной ба­зой для проникновения в Китай. Вслед за португальцами в раз­личных частях Южного Ки­тая появились опорные пункты англичан и испанцев.

Великая крестьянская война в Китае 1628–1645 гг. Произвол высшей китайской знати не знал границ. Она обирала не только земледельцев, но и государственную казну. Обороной страны и ирригацией никто не занимался. С 20-х годов ХVII в. народные восстания в Китае почти не прекращались. В 1622 г. произошло одно из наи­более круп­ных антиправительственных выступлений – восстание тайного общества «Белый лотос». Проявления протеста постепенно переросли в Великую крестьянскую войну.