Реферат: Рукопись

Н. Гудзий

Взависимости от того, имеем ли мы дело с текстом, написанным самим автором, илис воспроизведением этого текста посторонним лицом, рукопись являетсяавтографом  или списком. Последний не следует смешивать с копией: во-первых,копия автографа может быть сведена самим его автором, и в таком случае она самаявляется автографом, во-вторых, понятие копии предполагает значительно болееточное совпадение переписанного с оригиналом, чем это обычно для списка. Копии,переписанные чужой рукой, разделяются на авторизованные и неавторизованные.Авторизация копии заключается в том, что автор вносит в нее собственноручныеисправления или только скрепляет ее своей подписью. Отсюда разная степеньавторитетности авторизованных Р. в смысле соответствия их подлинному авторскомутексту.

Доизобретения книгопечатания Р. была единственным способом материальногозакрепления произведения слова. После введения книгопечатания в течение долгоговремени Р. продолжала быть преобладающей формой фиксации словесного материала иего распространения, поскольку печатание, обходясь очень дорого, было доступнолишь для обеспеченных классов. Так, еще в XVIII в. печатная книга была не посредствам среднеобеспеченному русскому читателю, довольствовавшемуся гл. обр.рукописной традицией. Низовая плебейская литература не находила себе доступа впечати и распространялась в Р. в значительной степени, однако по причинамцензурного свойства. Цензурный запрет был причиной широкого развития рукописнойтрадиции и в последующее время. Она характерна для многих «презревших печать»произведений выдающихся писателей, напр. для Радищева, Грибоедова, Рылеева,Пушкина, Лермонтова, Толстого и др. Рядом с ней в конце XIX в. сильно развиласьи практика литографированного и гектографированного распространенияпроизведений, запрещенных в цензурном отношении; в частности — в очень широкихразмерах — произведений Толстого.

Встаринной рукописной литературе списки значительно преобладают над автографами.Огромное большинство произведений старой литературы, а в России исредневековой, дошло до нас именно в списках. Авторитетность списка в смысленаибольшего его соответствия подлинному авторскому тексту далеко не всегдазависит от его хронологического старшинства: позднейший список, восходя ктексту, более исправному, чем список древнейший по времени, или, будучиисправнее его, сохраняет часто наибольшее количество черт оригинала.

Втом случае, если может быть определена рука переписчика, большая или меньшаяавторитетность списка зависит и от степени авторитетности переписчика. В томслучае, если мы обладаем несколькими списками того или иного произведения,притом хронологически не слишком удаленными друг от друга, мы в результатеотбора совпадающих чтений можем с большей или меньшей степенью достоверностивосстановить первоначальный авторский текст, так наз. протограф памятника.Такая работа является особенно насущной в применении к памятникам стариннойлитературы, поскольку они известны почти исключительно в списках. Однако вотношении памятников такого рода работа у нас почти не проделана: обычнопечатается неполностью какой-либо список, признаваемый его публикаторомнаиболее авторитетным, и к нему подводятся варианты из других имеющихся в егораспоряжении списков. Как пример установления текста древнего памятника (понеобходимости, разумеется, в известной мере гипотетического) может быть указанаработа А. А. Шахматова, относящаяся к «Повести временных лет» и использовавшаядля своей цели вторую (Сильвестровскую) и третью (Киевопечерскую) редакциюпамятника  А. А. Шахматов, «Повесть временных лет» т. I. Вводная часть. Текст.Примечания, изд. Археографич. ком., П., 1916). В качестве образца установлениятекста нового памятника укажем на работу Н. К. Пиксанова по «Горю от ума»Грибоедова, как известно, в окончательной редакции не дошедшему до нас вавтографе. Окончательный текст комедии Н. К. Пиксановым конструируется восновном по двум авторизованным спискам ее — Жандровскому и Булгаринскому(первый со вставками рукой автора), с привлечением так наз. музейного автографаи первопечатного текста части комедии в «Русской Талии» (1825).

Гораздосложнее обстоит дело в том случае, когда мы располагаем всего лишь однимсписком произведения и особенно тогда, когда этот список отделен от временисоздания памятника значительным промежутком времени. Такой случай лучше всегоиллюстрируется «Словом о полку Игореве», памятником, созданным в конце XII в. идошедшим до нас в единственном списке, видимо начала XVI в., к тому жесгоревшим во время московского пожара 1812. Хронологическая отдаленность спискаот подлинного текста и редакторская свобода в обращении с текстом, характернаядля старой литературной традиции, явились причиной, с одной стороны,многочисленных неустранимых теперь искажений текста памятника, с другой —возможных сознательных его переделок. Подлинный текст «Слова», как и другихвпрочем произведений старой литературы, не может быть восстановлен.

Вкачестве источника для установления подлинного текста преимущественное значениеимеет Р.-автограф, однако лишь в том случае, если достоверно известно, что онпредставляет собой окончательную стадию в работе писателя над материалом. В томслучае, если материал публиковался в печати  под непосредственным наблюдениемавтора, текстовые данные автографа контролируются авторскими корректурами приусловии наличия их. Если нет полной уверенности в том, что дошедший до насавтограф является окончательной редакцией произведения, нет никаких основанийпредпочитать его печатной публикации и порой даже спискам и копиям. Приустановлении окончательного чтения того или иного произведения должно приниматьво внимание не только показания автографов, но и всю сумму данных, диктуемуютребованиями критики текста. С этой точки зрения неоправданным является напр.огульное недоверие к текстам стихотворений Тютчева, напечатанным вредактированном Тургеневым издании 1854 и безусловное предпочтение этим текстамавтографов поэта. Для иллюстрации этого положения возьмем тютчевское «На северемрачном», где разночтения между автографом и текстом тургеневского издания,выделяемые здесь разрядкой, начинаются с четвертой строфы. В автографе оначитается так:

«Исон его буря лелеет.

Проюную пальму снится ему,

Чтов краю отдаленном Востока

Подмирной лазурью, на светлом холму,

Стоити растет одинока».

Втургеневском издании этому соответствует:

«Исон его вьюга лелеет.

Проюную пальму все снится ему,

Чтов дальних пределах Востока,

Подпламенным небом, на знойном холму,

Стоити цветет одинока».

Какиеоснования мог иметь Тургенев для того, чтобы менять «бурю» на «вьюгу», «мирнойлазурью» наа «пламенным небом», «светлом» на «знойном», «растет» на «цветет»?«Пламенный» и «знойный» — обычные эпитеты у Тютчева. Кроме того замена«светлого» холма «знойным» несомненно подсказана стремлением уточнить перевод(у Гейне — Aufbrennender Felsenwand), стремлением, более естественным у автора,чем у редактора. Можно было бы допустить, что слово «все» во второй строке и «вдальних пределах» вместо «в краю отдаленном» — в третьей введены для того,чтобы подогнать эти строки под размер амфибрахия, в котором выдержанобольшинство строк этого стихотворения. Но ведь и в редакции тургеневскогоиздания вторая строка стихотворения «Кедр одинокий под снегом белеет» выпадаетиз амфибрахия. Убедительнее всего против предположения о вмешательствеТургенева в текст стихотворения говорит замена в последней строке слова«растет» словом «цветет». Как раз «цветет» читается в первоначальном текстепьесы, помещенной в «Северной лире» за 1827. Нельзя ведь предположить, чтоТургенев, якобы исправляя тютчевский текст, сравнивал его предварительно стекстом «Северной лиры». Нет также никаких оснований полагать, чтоотсутствующее в автографе заглавие стихотворения «С чужой стороны» придуманоТургеневым. Все эти данные внутреннего анализа текстов тютчевскогостихотворения заставляют отдать предпочтение не автографу его, видимо неокончательному, и даже не первопечатному  тексту, очевидно в свое времясанкционированному автором, а тексту позднейшего издания, в осуществлениикоторого Тютчев по всем данным не принимал активного участия, но которое вцелом и в частностях, при ближайшем знакомстве с ним, не может быть заподозренов искажении и засорении подлинного авторского текста. Разночтения его сдошедшими до нас автографами скорее всего должны быть объяснены восхождениемего текстов и недошедшим до нас позднейшим авторским редакциям стихотворныхтекстов.

Втом случае, если дошедшие до нас автограф или автографы не представляют собойпоследней стадии работы автора над произведением, они все же имеютпервостепенное значение для установления окончательного, дефинитивного текстапроизведения. При помощи их может быть обнаружено и устранено цензурноевмешательство в авторский текст, они в ряде случаев дают возможность установитьи явные случаи самоцензуры, когда автор в копиях или в корректурах устраняетили смягчает те или иные части своего текста, ориентируясь при этом натребования, предъявляемые цензурой. При помощи автографов устраняются такжеошибки переписчиков и наборщиков авторского текста, часто не замечаемые авторомдаже при радикальной правке им копий, написанных посторонней рукой, икорректур. Так напр. в многочисленных неавторских копиях «Крейцеровой сонаты»Толстого, делавшихся переписчиками по мере движения работы автора над повестью,в рукописные тексты ее вкралось очень большое количество большею частьюбессознательных, частью же сознательных (со стороны С. А. Толстой) искажений,которых Толстой не замечал, исправляя и дополняя переписанное. Все эти искаженияпопали в первопечатный текст повести, корректуры которой, кстати сказать, авторне читал, а также в его последующие многочисленные перепечатки. В критическомиздании «Крейцеровой сонаты», напечатанном в XXVII т. последнего академическогоиздания, они устранены путем систематического привлечения последних по временисобственноручных написаний Толстого как в самих автографах, так и в правленныхим копиях. Использование автографов и автографических правок копий и корректурдало возможность установить подлинный текст и толстовского «Воскресения» (т. XXXIIуказанного издания), с самого начала и до последнего времени печатавшегося вРоссии и за границей с многочисленными искажениями, в том числе и цензурными.Утрата в большом количестве автографов и авторизованных копий напр.произведений Салтыкова-Щедрина препятствует восстановлению подлинного текстамногих его сочинений, подвергшихся цензурным искажениям и сокращениям. Так, повоспоминаниям Л. Пантелеева, цензура вычеркнула около 1/3 текста «Губернскихочерков», не могущих быть теперь восстановленными в их подлинном виде из-заотсутствия соответствующего рукописного материала. Отсутствие автографов илиавторизованных копий произведений, напечатанных после смерти автора или вовсе  ненапечатанных и приписываемых тому или иному лицу традицией, заставляет в рядеслучаев относить такие произведения к числу сомнительных, так наз. «dubia»,если нет прямых или косвенных исторических указаний на несомненнуюпринадлежность их тому автору, которому они приписываются. Так, не малоеколичество стихотворений, приписываемых Пушкину, по указанным причинамприходится отнести к «dubia».

Всвязи с особой ценностью, которую в иных случаях приобретает Р. каклитературный, политический или культурно-исторический документ, в ее историиимели место искусные подделки, нередко вводившие в заблуждение, и притом частов течение длительного периода, даже выдающихся ученых. В этом отношении оченьпоказательны такие подделки, возникшие в конце 10-х гг. XIX в., как так наз.«Краледворская» и «Зеленогорская» Р., сыгравшие, особенно первая, огромную рольв истории культурно-политического возрожждения Чехии. Спор о подлинности этихявных подделок, в котором преобладающее значение играли мотивы политическогохарактера, продолжался в течение всего XIX в. Почти одновременно с этими двумяподделками в России появилась подделка в двух экземплярах погибшей незадолгоперед этим Р. «Слова о полку Игореве», принадлежащая антиквару А. И. Бардину иочень скоро обнаруженная. Средством для отличения поддельных Р. от подлинныхслужат данные палеографического, филологического и исторического анализа.

Посколькурукописи выдающихся писателей и исторических деятелей имеют широкоелитературное, историко-культурное и политическое значение, государствозаинтересовано в том, чтобы они сосредоточивались не в частных руках, а вгосударственных хранилищах, обеспечивающих как доступность их для всехзаинтересованных в их изучении, так и их сохранность. В СССР ценнейшиегосударственные рукописные собрания находятся в Москве, Ленинграде, Киеве,Саратове и в ряде других городов.

Сведенияо Р., находящихся в государственных хранилищах, находятся в печатных описанияхР. и в отчетах о новых поступлениях в эти хранилища. Однако большое количествоР., поступивших в государственные хранилища, научно не описаны еще полностью идалеко не все сведения об описанном материале опубликованы в печати. Этообстоятельство значительно затрудняет исследователей в предварительнойориентировке в интересующем их материале. В качестве образцовых научныхописаний старинных русских Р. могут быть названы «Описание русских и словенскихрукописей Румянцевского музеума» (ныне Публичной библиотеки СССР им. Ленина) А.Востокова, СПБ, 1842, и «Описание славянских рукописей Московской синодальнойбиблиотеки» (перешедшей после Октябрьской революции в Московский историческиймузей), составленное А. Горским и К. Невоструевым, 5 вып., М., 1855—1869, Р.выдающихся писателей и политических деятелей нового времени, к сожалению, вогромном  большинстве еще научно не описаны. Здесь можно отметить лишь труды поописанию рукописей Пушкина («Рукописи Александра Сергеевича Пушкина, хранящиесяв Румянцевском музее в Москве». Сообщил В. Якушкин, «Русская старина», 1889, №№2—12; «Рукописи Пушкина в собрании Государственной публичной библиотеки вЛенинграде». Составил Л. Б. Модзалевский, изд. «Academia», Л., 1929), Гоголя (вкомментариях к десятому изданию сочинений Гоголя под ред. Н. Тихонравова и В. Шенрока,7 тт., М. — СПБ, 1889—1896), Толстого (в комментариях к выходящему с 1928юбилейному полному собранию сочинений Толстого под редакцией В. Черткова).

Список литературы

II.Томашевский Б., Писатель и книга. Очерки текстологии, изд. «Прибой», Л., 1928

МасловО. С., Рукописна книга. Державне видавництво. України, Київ, 1925

КашинН. П., Значение книги в древней Руси (Древнерусская рукописная книга), сб.«Русская книга», под ред. В. Я. Адарюкова и А. А. Сидорова, т. I, М., 1924

ПеретцВ. Н., Из лекций по методологии истории русской литературы, Киев, 1914

Егоже, Краткий очерк методологии истории русской литературы, П., 1922

ВинокурГ., Критика поэтического текста, М., 1927

ВалкС. П., Проект правил издания трудов В. И. Ленина, М., 1926

Егоже, О приемах издания историко-революционных документов, «Архивное дело», тт. III—IV, 1925

Gayley C. M. a. Kurtz B. P., Methods and materials of literarycriticism, Boston, 1920

Morize A., Problems and methods of literary history, Boston, 1922

Witkowski G., Textkritik und Editionstechnik neuerer Schriftwerke,Lpz., 1924. см. кроме того библиографию к статьям «Палеография» и «Текстология».

Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта feb-web.ru